Горячий шоколад в зимнюю ночь

Глава 15

Зак

События того вечера могли бы стать моим персональным адом, но было кое-что гораздо хуже безответных чувств.

И это надвигающийся экзамен.

Я не спал ночами, готовясь к нему, потому что днем пропадал на работе, где брал сверхурочные. Каждый утренний подъем становился сложнее предыдущего. У меня под глазами залегли огромные тени, и я сбросил несколько фунтов.

«Осталось потерпеть всего месяц», – успокаивал я самого себя, собираясь на работу, где меня все раздражало.

Особенно сложно было в зале с детьми. Я держался из последних сил, чтобы не срываться на мальчишках, которым приходилось каждый прием показывать по пятьсот раз и постоянно призывать к дисциплине и собранности.

– Зак, – окликнул меня Стив, когда я, облокотившись о канаты ринга, наблюдал за спаррингом своих подопечных Джимми и Ники. – Можно тебя на пару слов?

– Конечно. – Я оттолкнулся от канатов и подошел к тренеру. – Что-то случилось?

– Случилось. Ты перестал ходить на тренировки.

Я прикусил губу.

– Я не оплатил этот месяц.

– Почему?

– Мне нужно сократить расходы, чтобы скопить побольше денег на проживание во время стажировки.

Стив сжал мое плечо и неодобрительно покачал головой.

– Сколько раз тебе говорить, парень: иногда не стыдно просить о помощи у людей, которым ты небезразличен. Я постараюсь поговорить с Бобом и выбить тебе бесплатный абонемент как сотруднику.

– Он не согласится, я работаю на полставки и… – Я запнулся. – Я не вывожу, Стив, мне нужно больше свободного времени, иначе с таким бешеным графиком просто чокнусь. Пару месяцев поживу без тренировок.

Я с тоской оглянулся на тренажеры, которые оккупировали мужчины и парни разных возрастов, цвета кожи и образа жизни. Этот зал уже четвертый год служил мне неким оплотом от всех проблем и тревог. Здесь я учился контролировать свой гнев и преодолевать страхи. Здесь укреплял силу воли, учился терпению и закалял свой характер. И Стив знал это лучше всех.

– Зак, если тебе нужна помощь…

– Все в порядке, старик, правда. Я справлюсь. – Я похлопал его по плечу и вернулся к рингу.

До конца смены оставалось полтора часа, но потом мне предстояла уборка. Отработав с детьми, я зашел в раздевалку, чтобы переодеться в рабочую форму. Я был так изнеможен, что задремал на скамейке, прислонившись лбом к дверце шкафчика.

Кто-то похлопал меня по спине, и я резко проснулся.

– Эй, парень, у тебя все в порядке?

– Да, все ок.

Я обернулся, натягивая рубашку, которую сжимал в руках даже во сне, и увидел мужчину. Того самого, кто некоторое время назад задавал мне странные вопросы и толкал речи про высокооплачиваемую работу.

– Выглядишь совсем не ок, – заметил он и подошел к соседнему шкафчику. – Прости, приятель, но я случайно подслушал твой разговор с тренером – Стивом, кажется, – и мне показалось, у тебя проблемы с деньгами.

– Да ты прям Шерлок, – съязвил я и сложил спортивные вещи в шкафчик. Когда я уже собирался уходить, незнакомец схватил меня за локоть. – Отпусти, – предостерегающим тоном потребовал я.

Мужчина поднял руки вверх в примирительном жесте.

– Все нормально, я просто поговорить хотел. Могу предложить тебе работу, которая поможет поправить твои дела в короткие сроки.

– И что это за работа? – спросил я, скептически выгнув бровь.

Он открыл один из шкафчиков и достал оттуда визитку, на которой не было написано ни названия фирмы, ни его должности. Только имя – Джордж – и номер телефона.

Имея эти данные, я мог бы пробить его личность, но мне и без того забот хватало по горло. Поэтому я сухо спросил:

– И как эта информация мне поможет?

– Парень, да ты как будто первый день в зале. – Джордж снисходительно фыркнул. – Ты наверняка догадался, какую работу я тебе предлагаю.

Я подозрительно нахмурился.

– Подпольные бои?

– Молодец, быстро соображаешь.

– Прости, Джордж, не интересует.

– Почему? Тебе нужны деньги.

– А еще мне нужно доучиться. Я заканчиваю Арден-Холл, и если до декана дойдут слухи о моем участии в подпольных боях, то меня исключат. Так что я пас. – Я уже хотел развернуться и уйти, но любопытство взяло надо мной верх. – Ты уже второй раз пытаешься меня завербовать. Почему не предложишь эту до хрена крутую «работу» каким-нибудь фрикам, которые ради денег пойдут на все что угодно?

Джордж довольно ухмыльнулся:

– О, поверь мне, фриков у нас достаточно. Но шоу не будет по-настоящему зрелищным, если у зрителей нет фаворитов – серьезных бойцов с талантом и харизмой. И в тебе есть задатки потенциального любимчика публики, так что, если передумаешь… – Он просунул визитку в мой шкафчик прежде, чем я успел закрыть его. – Звони.

Мальчишеское упрямство взыграло во мне. Я хотел вытащить визитку и порвать ее прямо на глазах у этого самодовольного кретина, но лишь стиснул челюсти и отправился в подсобку за рабочим инвентарем. Меня ждала куча работы.

В общежитие я вернулся поздно и, с трудом заставив себя принять душ, завалился спать. Я планировал встать пораньше, чтобы позаниматься перед поездкой домой, но меня ждал облом – я не услышал будильник. Облом номер два случился тогда, когда я вспомнил, что вчера из-за усталости забыл заехать в круглосуточный магазин и купить еды. Теперь мне придется спуститься в кофейню, где все было втридорога. Я находился в режиме тотальной экономии, и непредвиденные затраты, даже такие мелкие, меня раздражали.

Я уже собирался выходить, когда в дверь постучались.

Это была Тина, с которой мы не виделись с того вечера.

Я нервно сглотнул, когда она вошла в комнату с тарелкой сэндвичей в руках. В своем зеленом платье в горошек она выглядела так охрененно красиво, что мне захотелось ее расцеловать. Хотя кого я пытаюсь обмануть? Мне хотелось целовать ее перманентно, независимо от того, во что она одета – в роскошное ли платье или в мою старую футболку. Тина Денвер была прекрасна в любом наряде.

– Доброе утро, не помешала?

Я улыбнулся уголком губ и постарался сделать так, чтобы мой голос звучал ровно и естественно:

– Нет, напротив, ты спасла от голодной смерти.

Тина смущенно улыбнулась, и я всеми силами старался не вспоминать о том, как зажимал ее в темной комнате, как целовал ее сладкие губы и не менее сладкую грудь, как сходил с ума от ее прикосновений и тихих стонов.

– Лу снова заночевала у друзей, а мне что-то не хочется завтракать в одиночестве. И мы с тобой не виделись после того вечера, и я переживаю, что между нами возникнет неловкость, и…

– Мотылек, все в порядке. – Я мягко улыбнулся ей. – Нет никакой неловкости. То, что между нами было… Я ни о чем не жалею и надеюсь, что мы будем дружить, как прежде.

Ну вот, почти не соврал. С тем лишь исключением, что я не хотел просто дружить. Я хотел большего.

Грудь Тины поднялась и опустилась, а с ее губ сорвался прерывистый вздох. Она с облегчением посмотрела на меня, но в глубине ее больших карих глаз таились эмоции, которые я никак не мог разгадать.

– Что ты там принесла? – Я решил разрядить обстановку и забрал у нее из рук тарелку. – О, твои фирменные сэндвичи с курицей и огурцом?

Она коротко кивнула.

Я приготовил чай, и мы сели за стол, чтобы позавтракать.

– Какие планы на день? – спросил я с набитым ртом.

– Сегодня работаю в библиотеке, потом у меня свободный вечер. Я планирую погулять.

Я с сомнением посмотрел на окно, за которым лило как из ведра.

– Погулять? В такую-то погоду?

– Пешие прогулки полезны для здоровья, – заметила Тина.

– Но ты уже бегала утром.

Я знал, что она ни за что бы не пропустила утреннюю пробежку из-за плохой погоды.

– Да, но это другое. Из-за учебы я не выполнила недельную норму по ходьбе.

Я поперхнулся чаем.

– Ты еще и шаги считаешь? – откашлявшись, просипел я.

– Да.

– Ладно, – только и сказал я, решив никак это не комментировать, чтобы не злить ее.

– А у тебя какие планы?

– Не сдохнуть.

Тина отставила чашку и, несмело протянув руку, убрала с моего лба непослушные пряди волос. Это легкое, ничего не значащее прикосновение заставило меня затаить дыхание.

– Ты выглядишь помятым. Завал на учебе?

– И на учебе, и на работе… Пустяки. Сегодня поеду домой и воспользуюсь запрещенным приемом: разрешу Рири посмотреть «Элиту», чтобы она меня не доставала, а сам посплю пару часов.

– Мда-а, – протянула Тина с осуждением в голосе. – «Элита» для девятилетней девочки? Да ты просто брат-мечта.

– Может, я и не самый приятный парень, но брат охренительный, – уверено отчеканил я. – Рири и без сериала про зажравшихся подростков узнает рано или поздно, сколько грязи в этом мире.

Словно почувствовав, что мы говорим о ней, Рири написала мне.

Рири

Привет, ты же не забыл, что на этих выходных мы делаем макет города для проекта по экологии???

– Merde, – с досадой простонал я. – Сон и отдых отменяются.

– Что случилось? – спросила Тина.

Я устало потер лицо ладонью и повернул экран телефона к Тине, чтобы она могла прочесть сообщение. От осознания того, что мне придется несколько часов мастерить из картона и клея макеты домов, деревьев и прочей хрени, я хотел разреветься как девчонка, но крохи достоинства не позволяли сделать это при Тине.

– Слушай, – задумчиво произнесла она, накручивая длинный карамельный локон на палец, словно из-за чего-то нервничала. – Я могу отпроситься с работы и поехать с тобой, чтобы помочь Рири с проектом. А ты бы отдохнул. Что думаешь?

– Спасибо, Мотылек, но не стоит из-за меня…

– Мы друзья, – прервала меня Тина, – а значит, должны помогать друг другу. Серьезно, Зак, с каждой нашей встречей ты выглядишь все хуже и хуже. Скоро даже твой роскошный торс не спасет положения, и я буду смотреть на тебя не с вожделением, а с жалостью. – Ее щеки окрасились в нежно-розовый оттенок.

Я вскинул кулак вверх, отмечая свою маленькую победу.

– Черт возьми, это стоило того, чтобы не высыпаться в течение последнего месяца.

– Стоило чего?

– Ты наконец-то признала вслух, что тащишься по моей внешности, а в особенности по обнаженному торсу.

Тина закатила глаза и показала мне средний палец. Не удержавшись, я склонился над столом и чмокнул ее в кончик носа. Она покраснела еще сильнее, но не отвела взгляда и робко улыбнулась.

– Значит, мы договорились?

Я кивнул.

– Спасибо, Мотылек.

– Слушай… – Тина задумчиво нахмурилась. – Я давно хочу спросить, а почему именно Мотылек?

Я поставил кружку на стол, так и не успев поднести ее к губам.

– Серьезно? Ты решила задать этот вопрос только сейчас? Я тебя уже год так называю.

– Ну, ты назвал меня так, когда нес на руках. Я думала, это из-за того, что я легкая, но сейчас задумалась, почему не пушинка или бабочка, почему именно мотылек? Ты вообще видел мотыльков? Они блеклые и неказистые. – Тина насупилась, и я с трудом сдержал желание ущипнуть ее за щеку.

– Ты говоришь про обычного мотылька. Я же имею в виду лунного. Между ними большая разница.

Не дожидаясь следующего вопроса, я взял со стола телефон, ввел в Гугле «лунный мотылек» и показал результат Тине. На экране отобразилась редчайшей красоты бабочка с хрупкими крыльями нежно-бирюзового цвета. Прямо как платье Тины, в котором она была на прошлом Хэллоуине. Тогда я долго не мог отвести от нее взгляда, и это странное прозвище пришло на ум само собой.

С губ Тины сорвался тихий вздох, кожа на ее шее покрылась мурашками, и мне до одури захотелось прикоснуться к ней.

– Красивая, – тихо произнесла она.

Я кивнул и невольно прокрутил языком пирсинг, привлекая внимание Тины к своим губам. Воздух между нами накалился до предела.

Мое сердце пустилось в галоп от одной только мысли, что Тина могла бы стать моей и полюбить меня. Она сводила меня с ума. Такая хрупкая и нежная. Такая открытая и искренняя. Такая слишком…

Не смей, Зак. Даже не думай.

– Другое название у этой бабочки «лунная моль». Хочешь, буду называть тебя молью? – с насмешкой спросил я, чтобы разрядить обстановку.

Тина вздрогнула, словно резко пробудилась ото сна, а потом громко фыркнула и первой разорвала наш зрительный контакт.

– Уж лучше мотылек.

Ближе к обеду мы приехали ко мне домой. Мама только собиралась к своему женишку, и я был раздосадован тем, что она еще не уехала. Тина вежливо ее поприветствовала.

Рири же приветливо чмокнула Тину в щеку.

– Пойдем, покажешь, что там за проект тебе нужно сделать. – Тина взяла ее за руку, и они вдвоем отправились в детскую.

Я понимал, для чего она это сделала – чтобы я поговорил с матерью, вот только у меня не было такого желания.

– Mon fils, – осторожно начала мама.

– Давай не будем, я знаю, что ты сейчас скажешь. Просто оставь меня в покое.

Избегая взгляда матери, я бросил кожаную куртку на диван и прошел к холодильнику, чтобы чем-нибудь перекусить.

– Закари, – позвала мама, хотя она редко обращалась ко мне по имени и всегда использовала уменьшительно-ласкательные слова на французском. – Прости, что не посоветовалась с тобой, прежде чем пригласить Лайлу в гости. Я виновата, но, клянусь, я не звала Тарика и Кейси, они пришли сами.

Мои плечи напряглись. Мне хотелось верить ей, но несколько лет недомолвок и отчуждения стояли между нами непреодолимой пропастью.

– Забей, maman, – небрежно бросил я и достал замороженные рыбные палочки.

– Ты не сердишься на меня? – Ее голос дрогнул, и я наконец-то повернулся к ней.

– Нет, просто разочарован тем, что ты, как и всегда, не посчиталась с моим мнением. Но давай уже закончим этот утомительный разговор, ма. Я устал, голоден и хочу спать.

Я подошел к микроволновке, чтобы разогреть еду, а мама, недолго потоптавшись на месте, направилась к выходу из квартиры. После ее ухода я с облегчением выдохнул.

Пока я ел, прислушивался к доносящимся из детской голосам. Тина и Рири звонко смеялись и оживленно болтали о всякой девчачьей чепухе, но это действовало на меня так умиротворяюще, что губы сами собой растягивались в дурацкую улыбку.

– А ты любишь моего брата? – внезапно спросила Рири, и я с замиранием сердца стал ждать ответа.

– Мы встречаемся не так давно, чтобы говорить о таких серьезных чувствах.

– Но он тебе нравится?

– Очень нравится. Твой брат замечательный.

У меня в груди запело от радости, но она вмиг сменилась тоской, потому что Тина специально это сказала. В горле застрял горький смешок. Мы так заигрались, что я перестал понимать, где правда, а где тщательно продуманная ложь.

– А что тебе нравится в нем больше всего?

Не желая тешить себя призрачными надеждами, я поставил пустую тарелку в раковину и ушел в свою комнату. Завалился на кровать прямо в одежде и мгновенно уснул.