Горячий шоколад в зимнюю ночь

Глава 27

Тина

Ярмарка прошла для меня как в тумане. В душе царил полный хаос. Я не спросила у Лу или Майка, поговорили ли они, когда ушли после поцелуя. Не могла ни на чем сосредоточиться – лишь раз за разом прокручивала в голове слова Джона. Я не могла позволить ему разрушить все, к чему так долго и упорно стремился Зак. Поэтому мне оставалось только одно.

Что я скажу Заку?

Что я разлюбила его? Но он далеко не идиот и не поверит мне.

Что я больше не могу ему доверять после его участия в подпольных боях? Или что меня напугало его эмоциональное состояние? Но это просто сломает его.

Но что отразится на нем сильнее? Предательство очередной девушки (а это будет именно предательство, ведь я брошу его в такой сложный период) или разрушенные мечты?

У меня был безумный план позвонить Джону и сказать Заку, что расстаюсь с ним, а после завершения звонка сразу все объяснить. Вместе мы смогли бы что-нибудь придумать. Но Джон убил мои надежды одним сообщением.

Джон

Хочу предупредить. Если вздумаешь играть двойную игру и встречаться со своим лузером тайно, я обязательно узнаю об этом, Мотылек. Не испытывай мое терпение. И не забудь: у тебя три дня, включая сегодня.

Окончательное решение я приняла только на следующий день. На сайте как раз выставили список студентов, прошедших конкурс на стажировку, среди которых, конечно же, была фамилия Зака. Невообразимая радость за любимого человека смешалась с горечью. Он сумел обойти несколько десятков студентов и заполучить стажировку.

Рэйден обещал связаться с его матерью, чтобы она отправила все необходимые документы для получения поддержки фонда. Так что самые большие беды Зака остались позади.

Но если Джон покажет видео…

Я не могла этого допустить.

Весь следующий день я игнорировала звонки Зака. Когда он написал мне, я наврала, что плохо себя чувствую после ярмарки, благодаря которой, к слову, мы собрали пять тысяч долларов. В тот же вечер я получила кучу сообщений, что ярмарка удалась на славу. Со мной даже связалась одна знакомая Луизы из Дельта-Пи и спросила, не хочу ли я помочь в организации грядущей ежегодной весенней ярмарки. В любое другое время я бы завизжала от счастья. Я чувствовала, что организация мероприятий – именно то, чем я бы хотела попробовать заняться. Но мою радость омрачало расставание с любимым, которого я никак не могла избежать.

Я надеялась, что у меня еще есть время – хотя бы пару дней, пока Зак находится дома, – но судьба решила испытать меня по полной.

Вечером того же дня ко мне в комнату заявился Зак собственной персоной. Увидев его синяки, Лу сначала оцепенела, но быстро взяла себя в руки и вышла, оставив нас наедине. Она по одним нашим взглядам догадалась, что сейчас состоится серьезный разговор.

– Привет, Мотылек.

Зак топтался у двери, не решаясь войти в комнату, а я, подскочив с кровати от его стука, так и продолжала стоять на дрожащих ногах. Меня разрывало от желания броситься в его объятия и рассказать обо всем, но я проглотила рвущиеся наружу слова и чуть не подавилась от горечи того, что собиралась сделать.

Отек с его лица спал, но кожу по-прежнему покрывали темные синяки и ссадины. Они еще не скоро заживут, но Зак все равно оставался для меня самым красивым мужчиной на свете.

– Привет, – произнесла я, с трудом разлепив пересохшие губы. – Я думала, ты побудешь дома, пока… – Я обвела пальцем свое лицо, намекая на синяки.

– Завтра у меня последний тест.

– Понятно. Я видела, ты получил стажировку. Поздравляю.

Я снова почувствовала покалывание на кончиках пальцев от желания обнять его. Почувствовала жжение на губах от нужды прикоснуться к его губам в трепетном поцелуе.

Зак посмотрел на меня печальным взглядом. Видимо, ожидал, что я проявлю больше эмоций.

– Тина, я пришел извиниться. – Он опустил голову, внезапно заинтересовавшись своей обувью. – Прости меня за то, что избегал тебя целую неделю и не делился своими планами. Прости за то, что заставил тебя пережить такой огромный стресс. Ты не заслужила этого. Я правда очень сожалею.

Его голос был пропитан виной, и это ранило меня еще сильнее. Я хотела возразить, сказать, что ему не за что извиняться, что если бы мне дали выбор, то я бы прошла через это снова, лишь бы быть рядом с ним. Но я продолжала молча погибать от печали в его взгляде.

Мои ладони вспотели от волнения, и, спрятав их в карманы толстовки, я нащупала телефон. Неприятно холодный метал заставил меня нервно сглотнуть.

Самое время сделать то, за что я буду ненавидеть себя до конца своих дней. Но я поступлю правильно. Потому что люблю его.

– Подожди минутку, – попросила я дрожащим от волнения голосом и прошмыгнула мимо Зака в туалет, где набрала Джона.

– Да, принцесса? – От его голоса меня тут же затошнило. – Сейчас будет шоу?

– Знай, я никогда тебя за это не прощу.

– Это мы еще посмотрим. Включай громкую связь, принцесса, а я отключу микрофон, чтобы не мешать лучшему спектаклю в моей жизни с тобой в главных ролях.

– Слушай и подавись, ублюдок, – прошептала я в трубку и, убрав телефон в карман, вышла к Заку.

– С тобой все в порядке? – спросил он, по-прежнему стоя у двери.

Я покачала головой.

– Нет, Зак. Я… мне… – замялась я. – Нам нужно расстаться.

Сказав это, я несколько секунд собиралась с духом, чтобы посмотреть ему в глаза. Зак замер как вкопанный. Его лицо побледнело, из-за чего синяки еще сильнее выделились на коже.

– Что? – переспросил он, не скрывая своего изумления.

– То, что случилось… Зак, прости меня, но я поняла, что не могу. – Горячие слезы обожгли глаза, но во рту, наоборот, пересохло. – Я люблю тебя, Зак, но я не готова…

Судорожный всхлип сковал горло, не давая мне договорить. Зак так и не пошевелился, и я мысленно приказывала себе закончить предложение, которое наверняка разобьет ему сердце.

Так нужно. Так будет лучше для него. Я не должна становиться преградой к достижению его мечты.

– К чему не готова? – убийственно спокойным тоном спросил он.

– Не готова быть той, кто каждый раз будет собирать тебя по осколкам. Я думала, что смогу, что мы вместе справимся с этим, но после того вечера поняла, что все это не по мне. Я не хочу…

Я не сдержалась и расплакалась, зная, какую боль причиняю ему, понимая, что она ядом осядет в моей душе. Зак пересек комнату и вплотную приблизился ко мне.

– Не плачь, Мотылек. Все хорошо. – Ласковый, полный сочувствия шепот вонзился в мое сердце точно сотня стальных игл.

Я покачала головой и прикусила губу, пытаясь успокоиться.

– Мне жаль, – прохныкала я и вновь заставила себя посмотреть на него.

Он грустно улыбнулся, а его глаза, взгляд…

Его взгляд будет преследовать меня в кошмарах. Никогда раньше я не видела в нем столько страдания.

– Мы ведь договорились, что в случае чего поговорим и разойдемся как взрослые люди. Мир не рухнет от того, что ты решила со мной расстаться. Я не умру и не сломаюсь, если ты этого боишься. Благодаря тебе я многое осознал, многому научился. – Он стер большими пальцами мои слезы. – Я научился вновь доверять людям и не замыкаться в себе, научился прощать, научился любить.

На последних словах я всхлипнула еще громче. Мне хотелось кричать на всю комнату, но я прикусила губу с такой силой, что во рту появился металлический привкус.

Зак продолжал утирать мои слезы и слабо улыбаться.

– Все хорошо, Мотылек. Мы останемся друзьями. В любом случае после Рождества я уеду на полгода в Арлингтон. За это время мы все обдумаем и переосмыслим. Так что все будет хорошо. И спасибо за то, что ты сделала для Рири. Я никогда этого не забуду. – Зак наклонился и оставил легкий поцелуй на моей щеке. – Пока, Мотылек. Будь счастлива.

С этими словами он повернулся ко мне спиной, но я успела заметить, что в уголке его глаза блеснула слеза.

Это стало последней каплей.

Вытащив из кармана телефон, я прошла к двери, открыла ее и намеренно громко хлопнула ею. Зак в недоумении посмотрел на меня, но я прижала палец к губам, призывая его молчать, и поднесла телефон ближе к лицу.

– Теперь ты доволен? – срывающимся от рыданий голосом спросила я.

– Ты была бесподобна, принцесса.

Зак хотел подойти ко мне, но я выставила перед собой ладонь и в мольбе покачала головой.

– Пошел ты к черту, ублюдок.

– Не забывай: если расскажешь своему страдальцу правду, я об этом узнаю, и он вылетит из университета как пробка.

– Катись ты.

Я сбросила звонок, убрала телефон в карман и бросилась к недоумевающему Заку.

– Прости меня, умоляю, прости за ту чушь, которую я только что наплела. – Я крепко обняла его и опомнилась, только когда он издал болезненный стон. – Ох, черт! Прости, пожалуйста, тебе сильно больно?

На лице Зака отражалась непередаваемая гамма эмоций. Он указал пальцем на кровать.

– А теперь сядь и расскажи, что сейчас, черт возьми, произошло, – звенящим от напряжения голосом сказал он и первым рухнул на кровать.

– Джон знает, что ты участвовал в подпольных боях, и шантажирует меня, – шмыгнув носом, ответила я и села рядом.

Превозмогая боль, Зак обнял меня за плечи и прижал к себе.

Следующие полчаса я рассказывала обо всем, что случилось на ярмарке.

– Клянусь, я раздавлю этого жука-навозника, – сквозь зубы процедил Зак, когда я закончила говорить.

– Он пойдет прямо к декану, если узнает, что я нарушила его условия. Что нам делать?

Я с ногами забралась на кровать и прижалась к Заку всем своим телом, желая утонуть в его спасительных объятиях. Мою грудь до сих пор сотрясали прерывистые всхлипы, но на смену душераздирающей боли наконец-то пришло облегчение. Конечно, меня пугало будущее, но теперь, когда Зак узнал правду, моя ноша стала легче.

– Не беспокойся, Мотылек. Я все решу.

– Зак. – Я отстранилась, чтобы заглянуть ему в глаза. – Если изобьешь Джона, это только поможет ему добиться твоего отчисления.

Он состроил кислую гримасу.

– Какого низкого ты обо мне мнения, раз думаешь, что я собрался решать проблему такими примитивными методами. – Зак обхватил пальцами мою шею и притянул к себе. – Поверь, я найду более изящный способ.

Хотя его губа была разбита, это не помешало ему поцеловать меня властно, но в то же время нежно.

– Спасибо тебе, Мотылек, – прошептал он, проделав дорожку поцелуев от моих губ к щеке, стирая остатки слез.

– За что?

– За то, что рассказала правду и не пошла на поводу у этого ублюдка. Ты заранее это спланировала?

Я нервно облизнулась и потупила взгляд.

– Нет. Я всерьез собиралась расстаться с тобой. Думала, так будет лучше для тебя.

– Почему передумала?

Кряхтя от боли, Зак перевернулся на здоровый бок и утянул меня за собой. Мы лежали, глядя друг на друга. Он подложил ладонь под щеку, а пальцами другой руки начал перебирать мои распущенные волосы.

– Тэри и Кейси боялись довериться тебе, думая, что их правда ранит тебя, а в итоге сделали только хуже. Сначала я решила, что у меня нет другого выхода, что так будет лучше для тебя, но в последний момент осознала, что это выбирать должен ты.

Зак покачал головой и погладил меня по лицу с такой нежностью, что мне снова захотелось плакать.

– Мы, Тина. Мы должны выбирать, что лучше для нас.

Я осторожно коснулась кончиками пальцев его синяка на скуле.

– Ты простишь меня за тот вечер? – с грустью спросил он. – Я ненавижу себя за то, что тебе пришлось пережить.

– Нечего прощать, – уверенно ответила я. – Все, что я наговорила тебе, было только для того, чтобы заставить Джона поверить в наше расставание. Я готова быть рядом, не только когда все радужно и солнечно. Я всегда буду рядом, потому что хочу этого. Потому что люблю тебя. Только пообещай, что впредь не будешь утаивать от меня свои проблемы. И пообещай, что никогда больше не ввяжешься в незаконные бои.

– Обещаю, Мотылек.

Зак снова поцеловал меня. Так нежно и чувственно, словно через эти трепетные прикосновения признавался в любви.

Мы пролежали в обнимку до тех пор, пока в комнату не вернулась Лу. Прежде чем уйти к себе, Зак взял с меня обещание, что я не буду скрывать наши отношения. Он сказал, что не хочет давать Джону поводов для злорадства, и я доверилась ему.

Потому что взаимное доверие было залогом нашего счастливого будущего.

На следующий день я проснулась рано, но вместо пробежки в лютый декабрьский мороз решила испечь любимое печенье Зака. С изюмом. Но когда поднялась к нему с тарелкой, доверху заполненной горячей ароматной выпечкой, его в комнате не оказалось.

– Привет, Тина, а Зак ушел, – сказал Хантер, сидящий перед компьютером в красной клетчатой пижаме и со взлохмаченными волосами.

– Ушел? – удивленно переспросила я. – Но тестирование только после обеда.

– Он говорил по телефону. Кажется, с мамой, потому что половина слов была на французском. Представляешь, я даже не знал, что Зак наполовину француз, а он еще и пару фразочек на арабском бросил. Я сразу понял, что это арабский, потому что мой бывший сосед был родом из Египта, говорил на арабском только так.

От беспрерывной болтовни Хантера у меня разболелась голова. Теперь я понимала, почему он так сильно раздражал моего парня.

– Ладно, зайду позже. – Я оставила тарелку с печеньем на столе. – Угощайся.

– Подожди, – окликнул меня Хантер. – Я же не успел сказать. В разговоре Зак обмолвился, что собирается к декану по одному важному вопросу.

В эту секунду я обрадовалась, что поставила тарелку на стол, иначе бы обязательно ее уронила.

Боже, Зак, что ты опять задумал?