Госпожа Смерть

Глава 24

Даже когда корабли Норукай, словно прихрамывая, исчезли в ночи, в Ренда-Бэй остались боль и ужас от последствий их погрома. Жители городка собрались вместе, чтобы потушить пожары, позаботиться о раненых, сосчитать мертвых — и пропавших без вести.

Натан взглянул на свой меч, весь покрытый спекшейся кровью. Его новая домотканая рубашка, которую Дженн сшила когда-то для своего мужа, теперь была порвана и пропитана кровью. Волшебник обнаружил себя уставившимся на ткань одежды, счищая липкую, мерзкую грязь. Магия была намного чище, чем это! Осознав, что сосредоточился на такой незначительной мелочи, волшебник понял, что чувствует сейчас последствия шока.

Он проверил ладони и руки, провел пальцами по своей голове, чтобы убедиться: возможно, он ранен и не замечает этого. В пылу битвы воин мог получить тяжелые ранения и не обратить на них внимания, пока не упадет замертво от потери крови. К счастью, Натан нашел лишь незначительные порезы, ссадины и шишку за правым ухом. Он даже не помнил, что его ударили.

— Я, кажется, вполне невредим, — пробормотал он про себя, оглядывая людскую суматоху. Кто-то стоял оглушенный и беспомощный, а другие бегали, отчаянно пытаясь помочь. Натан осознал с болью в сердце, что несмотря на краткое ощущение своего дара во время битвы, — магией сейчас он не владел, и не мог исцелить даже свои небольшие раны.

Бэннон Фармер выглядел потерянным и опустошенным, будто тряпка, отжатая и оставленная сушиться. Он был покрыт кровью, клочками вырванных волос, серыми ошметками мозгов и даже осколками костей, застрявших в ткани его рубашки. Во время битвы юноша сражался, будто одержимый духом войны — Натан никогда не видел ничего подобного. Теперь, однако, Бэннон выглядел как сломленный мальчик.

Натану же следовало беспокоиться о покалеченных и умирающих. Без могущественных целителей с даром, людям Ренда-Бэй требовалось ухаживать за своими ранеными традиционными способами. У них было всего несколько опытных лекарей, которые лечили болезни или ранения подобно рыболовному крючку, порвавшему нос Филиппа, оставившему длинный шрам.

Натан тяжело сглотнул, вспомнив этого человека. Дженн стояла на коленях рядом с телом своего мужа, лежащим на земле на праздничной площади; погасшая стрела все еще торчала из его горла. Он умер с выражением удивления на лице: по крайней мере, мужчина не страдал от боли. Дженн рыдала, склонив голову и вздрагивая плечами.

Переходя от человека к человеку, Натан помогал целителям перевязывать ножевые раны и стягивать тканью разбитые головы. Жертвы стонали и кричали от боли, поскольку врачи использовали иглу и нить, чтобы зашить самые ужасные порезы. Когда ночной бриз повеял ему в лицо, запах крови и дыма пересилил соленый, йодистый запах залива. Так много разрушений…

К счастью, Никки использовала все свои силы, а Натан знал, насколько грозной колдуньей она была. Он и сам являлся сильным волшебником — или, по крайней мере, был им когда-то. Будь с ним его дар сегодня, Натан, во избежание человеческих потерь, сам сплел бы заклинания столь же разрушительные, как у Никки. Налетчиков изгнали бы прежде, чем те успели высадиться на берег. Все эти люди, лежащие ранеными или мертвыми, были бы живы, заботились о своих посевах, ставили сети и день за днем плавали за новым уловом.

Он не справился. Магия его подвела — и, в свою очередь, он подвел людей Ренда-Бэй. Натан Рал потерпел неудачу.

Если бы только он мог забросать огнем волшебника суда Норукай, сжечь их паруса и отразить высадку захватчиков! Он мог использовать связывающее заклинание, чтобы помешать им двигаться, или даже наложить паутину сна и повалить их, как стебли скошенной пшеницы, вот тогда жители Ренда-Бэй могли связать работорговцев, захватить их корабли и освободить пленников, прикованных цепями к веслам, словно животные в загоне…

Натан сжал кулаки, стиснул зубы и крикнул:

— Я — волшебник!

Даже если пророчество покинуло этот мир, он не мог лишиться всего. Он отказывался верить в то, что с исчезновением пророчества пропали и его умения, и не важно, что там загадочно предсказала ведьма. Нет, магия по-прежнему была с ним — он это знал. Магия являлась его частью, и он был одаренным!

Натан почувствовал, как в нем вспыхнул гнев, по его предплечьям до самой груди прошло потрескивание, словно невидимая молния пронеслась по венам. Да, он узнал эту искру!

Магия, возможно, дремала в нем, но Натан ее пробудил, упираясь ногами и цепляясь в нее изо всех сил, как пленники, которых работорговцы тащили к своим кораблям.

— Я волшебник, и я контролирую свою магию! — сказал он сам себе. Он мог бы использовать ее, чтобы сейчас же помочь этим людям.

Волшебник заметил двух пожилых знахарок рядом с человеком, который издавал хриплые, булькающие звуки. Натан, все еще чувствуя восстанавливающее покалывание в пальцах и теле, поспешил к ним. Он мог им помочь.

Бедняга лежал на спине со сломанным норукайским копьем в груди. Зазубренный наконечник из кости хоть и прошел мимо сердца, все же пробил ему легкое. Кровь стекала с его синих губ, и мужчина беспрестанно кашлял. Тут его охватили судороги, и две целительницы, растерявшись, уже ничего не смогли для него сделать.

Когда Натан подошел, женщины покачали головами. Лицо жертвы исказилось тихой болью. Глаза округлились и остекленели. Он снова закашлял, и на губах выступила розовая кровавая пена.

— Мы можем только ждать, пока Мать моря заберет его, — сказала одна из женщин. По ее измазанному кровью лицу текли слезы.

Натан взглянул на сломанное древко, вертикально торчащее из тела умирающего мужчины.

— Нам надо удалить копье, — сказал он.

Вторая женщина покачала головой.

— Если вы сделаете это, бедняга сразу умрет. Пусть человек побудет в мире и спокойствии.

— Он умрет если даже оставить копье. — Лазурные глаза Натана были непреклонны. — Возможно, есть шанс. Это превосходит ваши умения, но у меня есть магия — позвольте мне попытаться. — Две женщины уставились на Натана, и он попросил их уйти. — Вы можете оказать посильную помощь остальным.

Они кивнули, осторожно коснулись умирающего и поспешили к другим покалеченным горожанам.

Едва знахарки исчезли, Натан схватил скользкое от крови копье. Как можно мягче и аккуратнее, чтобы причинить мужчине меньше боли, он вытащил древко. Умирающий, задыхаясь, вскрикнул. Изо рта его хлынула кровь, а из рваной дыры в груди она вырвалась красным потоком. Бедняга корчился, а его поврежденное легкое издало громкий всасывающий, хрипящий звук. Ему осталось жить несколько минут.

Натан призвал магию, ухватившись за ее покалывание, коснулся своего Хань и усилил ее до всплеска, до целого потока энергии. Магия Приращения. Он делал это много раз прежде — очень много раз. Для него, как одаренного, это являлось детской игрой, и волшебник знал, что сможет ее контролировать.

Натан прижал руки к зияющей ране, придавив ладонями поток крови. Он чувствовал силу исцеления и позволил магии политься через него. Своим вернувшимся даром волшебник разыскал порванные кровеносные сосуды, разорванные ткани легких в грубой дыре, которую оставило копье в груди и спине. Он мог соединить мышечные волокна, срастить расколотые фрагменты костей. Он мог все исправить! Связав все это воедино, можно снова сделать этого человека целым… целым, как ведьма Рэд и сказала Натану о нем самом. Снова стать целым! Дар не покинул его. Магия все еще была ему подконтрольна, хотя Кол Адэр он еще не отыскал.

Натан стиснул зубы и сосредоточился сильнее, исцеляя этого человека. Магия извивалась, как змея, пытаясь вырваться, но Натан делал все от него зависящее. Он мог исцелять. Все было под контролем. Его сила снова была с ним!

Неожиданно, коварно извиваясь, магия исцеления вырвалась, отпрянула, и сделала совершенно противоположное его намерениям. Вместо того, чтобы запечатать кровоточащую рану, магия отскочила с рикошетом, обернувшись монстром, который, вместо восстановления, принялся уничтожать.

Магия продолжала течь из Натана, когда он прижимал ладони, чтобы остановить кровь, и произошло непоправимое обратное действие — ребра несчастного вышли наружу и вывернули рану от копья до огромных размеров. Сердце и легкие вывалились в ужасном взрыве крови и тканей. Мужчина даже не успел вскрикнуть — он откинулся назад, выгнув шею, а затем рухнул.

Натан уставился на свои залитые кровью руки с отвращением и недоумением. Он чувствовал магию и пытался исцелить этого беднягу… но вместо спокойной смерти человека разорвало, как перезрелый плод. И это сделал Натан! Он все равно бы умер, но не так!

Натан отшатнулся, открывая и закрывая рот, но слов подобрать не мог. Он думал, что утратил свою магию, но это было хуже, чем просто остаться бессильным! Дар обратился против него. Если его способности вернулись, то почему он не смог их контролировать?

Волшебник в смятении смотрел на жуткий, искореженный труп, в уверенности, что сейчас набежит толпа, обвинив его в ужасном преступлении. Натан сомневался, что даже в свои самые худшие дни, Госпожа Смерть — Никки — совершала подобные ужасные вещи.

Волшебник, подняв глаза, встретил остекленевший взгляд Бэннона. Казалось, молодой человек пребывал в ужасе от событий этой ночи, и этот новый случай не сильно на него повлиял.

Желчь подкатила к горлу волшебника, он отвернулся, его плечи поникли. Натан не хотел, чтобы Никки тоже это видела, хотя, возможно, колдунья могла помочь ему понять, что же произошло. Как мог его дар так жестоко обратиться против него? Сейчас, даже чувствуя вновь вернувшуюся магию, он больше не смел ее использовать. Возможно, это приведет к еще худшим бедствиям.

Еще одна поразительная мысль пришла в голову: а реши он бросить шар огня волшебника на один из кораблей Норукай во время битвы? Если яростные, раскаленные до бела сполохи нанесли обратный удар, это уничтожило бы половину городка Ренда-Бэй.

Натан застонал и отошел от людей, которые подкладывали под головы свернутую ткань, занимались перевязкой раненых и бандажом сломанных костей. Ему было стыдно и страшно.

Он был опасен.

Натан схватил ведро и присоединился к группе людей, борющихся с огнем, чтобы помочь потушить последние возгорания, которые до сих пор распространялись по городу. Этим самым, по крайней мере, он не нанесет большой урон.