Госпожа Смерть

Глава 52

Они продолжали брести вперед. Присутствие Пьющего жизнь тянуло их, как смолу, делая движения вялыми, а тела бессильными, но Никки упорно толкала себя к центру Шрама, к чародею, которого ей нужно было убить. Ради Тистл, ради этой некогда плодородной долины, во имя Ричарда, империи Д'Хара и всего мира…

— Мы почти дошли, колдунья, — произнес Бэннон голосом таким же слабым, как старая бумага. — Мой меч еще не успел заскучать.

— Волшебник будет продолжать пытаться остановить нас, но мы не знаем, как он нападет в следующий раз, — сказала Никки. — Будь осмотрителен.

Молодому человеку удался намек на ликование в голосе: — И я еще буду полезен. — Когда колдунья уклончиво кивнула, Бэннон засиял, будто его одарили приятным комплиментом.

Мрра держалась рядом. Песчаная пума, подпрыгивая, бежала впереди, ее рыжеватый мех сливался с пылью запустения. Обломки породы в округе стали темнее и острее. Валуны теперь являли собой разбитое вулканическое стекло, каждый угол которого был острым, как лезвие ножа. Сернистый пар сгустил воздух и тот стал почти непригодным для дыхания; каждый их шаг отнимал все больше сил.

Но когда они спустились с осыпающегося, неустойчивого склона в центре мертвой долины, Никки могла видеть впереди их цель. Ее цель.

Логово злого волшебника напоминало амфитеатр с черными стелами; шпили скал, словно в отчаянии, когтями тянулись вверх, окружая яму в центре. Волны аппетита Пьющего жизнь замерли рябью, сохранившейся на разорвавшемся камне.

Над их головами грозовые облака душили небо; сеть измученных молний разносилась по округе — электрические плети, раскалывающие небеса и жалящие вершины высоких стел, окружающих амфитеатр. Ветер возрос до резкого свиста, сопровождаемого басовыми интонациями нескончаемого грома.

На земле слева от путников, расколотая черная скальная плита выпускала из себя грубый поток лавы. Расплавленная горная порода, словно кровь земли, выливалась из разлома, как из гнойного струпа. Бэннон отшатнулся от раскаленного воздуха.

Еще больше разбитых обсидиановых скал, раздвигаясь и перекручиваясь, тянулись ввысь. Мрра осторожно шагала, не отходя от Никки, отворачивая морду, когда над головой мелькали разряды молний.

Бэннон судорожно вздохнул, смахивая с глаз непослушные рыжие волосы.

— Как же мы сможем идти дальше?

Никки тщательно выбирала, куда наступать, поскольку почва стала более неустойчивой. Она перелезла через острые края, приближаясь к яме Пьющего жизнь, зная, что обнаружит его там.

— А разве мы не сможем?

Она почувствовала пульсирующее, отчаянное присутствие впереди, борясь с желанием привлечь свои познания магии Приращения и Ущерба, чтобы создать вокруг себя щиты. Колдунья не могла позволить Пьющему жизнь захватить ее дар, ее жизнь. Никки применила новые заклинания, которые она узнала совсем недавно, сосредоточенно изучая том за томом в архивах Клифуолла. Полной безопасности это не давало, но позволило продвигаться дальше.

Бредя в трансе, Бэннон непреклонно следовал за своей спутницей, шаг за шагом. Когда Никки обернулась, чтобы подбодрить юношу, то была поражена, увидев, что лицо его изрезали морщины. По всей длине его рыжих волос поползли прожилки седины. Бэннон тоже на нее взглянул, и его карие глаза широко раскрылись в беспокойстве.

— Колдунья, ты выглядишь… старой!

Никки коснулась своего лица и нащупала морщины на сухой коже, как будто все годы ее долгой жизни наверстывали упущенное. Пьющий жизнь похищал отведенное им время жизни.

— Нам стоит поспешить, — сказала она. — Ей нужно было задействовать желудь Старейшего Древа, пока не стало слишком поздно, прежде, чем злой волшебник станет сильнее.

Беспокойство в Никки возрастало, но это был не страх за собственную жизнь, и не отчаяние, при мысли, что она может постареть: для Никки наибольшим страхом было потерпеть неудачу в поисках, которым она посвятила свое сердце и душу, что она может разрушить мечты Ричарда о надежде на новый порядок. «Я — Госпожа Смерть», пробормотала она мрачным шепотом. «Пьющий жизнь со мной не совладает».

Мрра стала ковылять, и Никки заметила, что большие лапы кошки, когда та наступала на острые обсидиановые камни, оставляют кровавые следы. Но Мрра оставалась рядом, готовая сражаться за Никки, заменившей ей ее сестер.

Воздух наэлектризовался, а звук, окружающий амфитеатр возрос до потрескивающего шипения. Светлые волосы на голове Никки поднялись заряженной короной.

Обсидиановые скалы теснились друг к другу, а из-под земли вырывались кашляющие вздохи серных испарений, едва ее не удушив. Никки пристально посмотрела туда, где круг зловещих острых шпилей отбрасывал на землю размытые пылью тени.

Колдунья знала, что могущественный волшебник находится там, внутри. Она предстанет перед ним и убьет его, даже если это будет стоить ей последней искры жизненной энергии.

— Пьющий жизнь! — закричала она, слушая низкий звук грома, возникший в воздухе. Сквозь грозовые облака пробились вспышки молний. Понизив голос, колдунья произнесла: — Роланд, покажись.

Земля содрогнулась и потрескалась, возникли расползающиеся формы: существа-многоножки с черными панцирями, сверкающими глазками и сегментированными передними конечностями, оканчивающиеся клацающими клешнями. Скорпионы, каждый размером с собаку, выходили из подземных гнезд, чтобы встать на страже поверх черных валунов. Длинный хвост каждой твари был увенчан злобным жалом, с которого капал яд.

Бэннон, стоя рядом с Никки, громко сглотнул. В памяти Никки всплыли существа, что убили родителей Тистл.

Она шагнула вперед, думая о своем главном враге, и прокричала: — Пьющий жизнь! — тут же вспомнив слова, что были написаны в книге жизни ведьмы: «Будущее и судьба зависят не только от странствий, но и от выбранной цели».

Все больше раздвигалось камней, пока земля сотрясалась в кругу возвышающихся стел, а чернота провала в центре стала казаться глубже. Из-под земли возникли неповоротливые очертания, сморщенные и высушенные человеческие формы, черные от пыли. Их жилистые тела покрывали гнойные нарывы и открытые язвы, усеивающие руки и шеи своими выпуклостями, выпирая с лиц созданий. Эти жуткие твари были похуже, чем предшествующие им Пыльные люди. Они выстроились в ряд, ограждая Никки от приближения к логову Пьющего жизнь.

Мрра зарычала. Бэннон вскинул меч.

— Мы можем пробиться сквозь них, колдунья.

Порочные человеческие формы двинулись на них, и Никки вытащила нож, осторожно сдерживая свою магию, но зная, что ей, возможно, придется ее использовать. Клацая клешнями, скорпионы стали подбираться ближе, петляя и обходя ссохшихся Пыльных людей.

Мрра обнажила свои длинные клыки, молотя хвостом. Бэннон встал поближе к Никки.

— Я сражусь с ними, чтобы ты могла подобраться ближе, колдунья. — Он сглотнул.

Наконец, с вихрем черных разрядов, окруженный косыми, яростными вспышками молний, из темноты возник сам Пьющий жизнь.