«Когда на белом скакуне
С пружинистым седлом,
Нипочем твои три брата мне
В ракитнике густом».
«Плати-ка выкуп, славный Вилли,
Чтоб жизнь свою сберечь.
Но мне вам нечего отдать,
Вот разве верный меч».
Он обнажил свой верный меч,
Зарубил всех трех храбрецов
И так оставил их лежать
Меж ракитовых кустов.
Прослышала об этом мать,
Когда заалел восток,
Тотчас помчалась к королю,
Под собой не чуя ног.
Прослышала об этом дочь —
Во дворец пришла в тот же срок.
На колени упала несчастная мать,
Прямо в ноги королю.
«Встань, леди, встань. В чем просьба твоя?»
«Я такого не потерплю.
Твой придворный рыцарь ограбил меня, —
Наказать я его молю».
«Похитил рыцарь деньги твои,
Ворвался в твой дом и сад?
Или в темную звездную ночь унес
Богатый твой наряд?»
«Ох, этот рыцарь-негодяй
Ворвался ночью в мой дом,
И дочь мою он соблазнил,
И деньги украл, а потом
Убил моих трех сыновей
В ракитнике густом».
«Ты лжешь, ты лжешь, — тут дочь говорит, —
Ты лжешь моя, моя милая мать.
Ведь ночью в дом не врывался он,
И денег не мог он взять,
И дочь твою не соблазнял:
Бесчестной мне ли стать?
Он убил в ракитнике густом
Твоих сыновей троих,
Но они напали на него,
А он был один против них».
«Говори, красавица, еще!
И кровь мою волнуй!
Прощу я Вилли его вину
За один твой поцелуй!»
Поцеловала короля, —
Он их отпустил домой
И сам в седло ее посадил
У Вилли за спиной.