Говорящий сокол. Английские и шотландские народные баллады

А было мне пятнадцать лет,

Когда нашла мне мужа мать.

Пятнадцать было мне всего,

Я не могла им управлять.

Уорристон, Уорристон,

Речь только о твоей вине,

Когда пришла к тебе я в дом,

Всего пятнадцать было мне.

И вскоре муж уплыл в моря,

А я ребенка родила,

Мой муж еще не воротился,

И няньке я дитя сдала.

Но вот дошла однажды весть:

Вернулся муж из-за морей.

Я платье лучшее надела

И пела птички веселей.

Ребенка на руки взяла,

Несла, как любящая мать,

И вышла на скалистый берег

Милорда своего встречать.

Мой муж на палубе стоял,

Меня приветствовал, любя:

«Жена, я рад. Но от кого же

Младенец этот у тебя?»

Глядит сюда, глядит туда:

«Да что ты говоришь такое?

Была я слишком молода,

Когда сходилась я с тобою».

«Молчи, жена, не мой младенец,

Не верю я твоим словам:

Скажи, кого ты полюбила,

Пока я плавал по морям?»

Слеза катилась по щеке,

Жена ушла, едва жива.

«Ох, отомщу я негодяю

За эти грубые слова!»

Она у стюарда{63} спросила,

Как можно мужу отомстить,

И стюард дал такой совет,

Что лорда следует убить.

Решила нянька ей помочь:

Взяла откуда-то веревку

(За плату что не сотворишь!)

И петлю завязала ловко.

Хозяйский брат за стенкой спал,

Был крепок сон его ночной,

Но вдруг проснулся он от крика:

«Наверно, брат скончался мой.

Кто даст мне уголь и свечу?

И кто меня сопроводит?»

Пока свечу ему несли,

Он убедился: брат убит.

Хозяйку с нянькой вмиг в тюрьму,

Когда чуть-чуть еще светало.

У няньки сердце тверже камня,

А леди в обморок упала.

Пришел к ней брат ее родной,

О ней горюет, но бодриться:

«Все земли отдал бы свои,

Чтоб выкупить тебя, сестрица».

«Ох, братец, выкупить ты хочешь?

Не надо выкупать меня.

Я мужа своего убила,

Мне жить не хочется ни дня».

Пришла к ней мать ее родная,

Пришла, о дочери скорбя.

«Отдам монеты золотые,

Чтоб только выкупить тебя».

«Ах, выкупить меня ты хочешь?

Не надо выкупать меня.

Я мужа своего убила,

Мне жить не хочется ни дня».

Пришел отец ее родной,

Пришел о дочери скорбя.

Сказал: «Ох, дочка дорогая,

Смотреть бы дома на тебя!

Семь дочерей других имею,

И всех их пестую, любя.

Но отдал бы всех семерых,

Чтоб только выкупить тебя».

«Отец, зачем же выкупать?

Не надо выкупать меня.

Я мужа своего убила

И не достойна жить и дня».

Тут сам король заговорил

(И он в тюрьму пришел тогда):

«Ах, леди, я тебя прощаю,

Ведь ты годами молода!»

«Ах, просьбу выполни мою,

Прошу, прошу тебя, король!»

«Все будет выполнено точно,

Проси, проси меня, изволь!»

«Пусть солнце на меня не светит,

А ночью, ночью при луне

Меня на тот сведите холм

И голову срубите мне.

И пусть никто меня не видит,

Вы ночью, ночью при луне

Меня на тот сведите холм

И голову срубите мне».

Ее свели на холмик ночью,

Чтоб выполнить ее слова,

И в темноте никто не видел,

Как с плеч скатилась голова.

И сам король заговорил:

«Видал я много разных дел,

На запад ездил, на восток,

На казни разные смотрел.

Но не было еще ни разу,

Чтоб я кого-то так жалел.

Уорристон виновен сам,

С него не снимем мы вины

В том, что свою он смерть нашел

И в гибели его жены».