Гранатовые поля

15. ФОСТЕР

— Блять, как холодно.

Джаспер потер руки, дуя на них, одновременно подпрыгивая на носках на ринге.

— Мне нужно купить больше обогревателей.

Я потер виски. Если бы только эта головная боль прошла.

Но она не проходила. Потому что головная боль была напрямую связана с моей печью — печью, которая перестала работать пять дней назад. Я вернулся домой после ужина с Талией в холодный спортзал.

Наверное, мне следовало ожидать этого, учитывая, как интенсивно работала эта чертова штука с тех пор, как я купил это место. Я должен был попросить кого-нибудь проверить её раньше.

Парень, который пришел посмотреть на нее в субботу, посмеялся и сказал, что мне повезло, что она проработала так долго.

Её нельзя было починить. Если бы это был Вегас, я бы, наверное, получил новую в тот же день. Но это был Куинси, и им пришлось заказывать замену, потому что две имеющиеся у них в наличии были заняты. Моя печь не будет доставлена до пятницы.

Поэтому последние пять дней я обогревал спортзал и квартиру электрическими обогревателями.

— Конечно, это же не произошло весной или летом, — сказал я Джасперу. — Это должно было случиться в самую холодную неделю в году.

По прогнозам, сегодня должно было быть семнадцать градусов холода. Семнадцать градусов ниже нуля.

— У меня пальцы на ногах онемели, — ворчал он.

— У меня тоже.

Большинство обогревателей находились в квартире для того, чтобы в помещении было достаточно тепло для Каденс. Те, что были здесь, едва справлялись с прохладой. Тренажерный зал был просто слишком большим, а температура слишком низкой.

— Я не создан для Монтаны, — сказал он.

Я усмехнулся.

— Не уверен, что я тоже.

Сегодня утром я отвез Каденс в школу, одетую, как маршмэллоу, в комбинезон, пуховик, сапоги, шапку и варежки. Снег был для неё новинкой, частью приключения. Но даже она жаловалась на холод, а сегодня утром по дороге в школу она была угрюмой и тихой.

— Ладно, — я потряс плечами и вскочил на ноги, готовясь к тому, что ещё Джаспер запланировал на сегодняшнюю тренировку. Мы занимались уже несколько часов, каждый из нас был разгорячен, просто потому что если мы двигались, то не замерзали. — Что дальше?

— Я хочу попрактиковаться в приёмах. Я изучал видеозаписи предыдущих боев Сэваджа и заметил закономерность в его поздних раундах. Когда он выдыхается, он опускается на пятки. Может быть, тогда у тебя будет возможность для тейкдауна.

— Хорошо, — я размял шею и встал в боевую стойку, подняв руки.

Джаспер зеркально повторил мою позицию, теперь мы были лицом к лицу.

Я перестал беспокоиться о холоде. Перестал думать о чем-либо за пределами этого ринга. Я сосредоточился на своем противнике, готовый нанести джеб, сымитировать удар, подняв колено, а затем подмести свою ведущую ногу против его, надеясь вывести его из равновесия.

Но не успел я двинуться с места, как в воздухе раздался звон моего телефона.

— Ах. Извини, — я бросился к краю ринга. На экране высветилось название школы. — Алло?

— Это Фостер? — спросила женщина.

— Да.

— Это Дениз, школьная медсестра. Со мной Каденс, у нее температура 39,8.

Я начал срывать свои щитки с голеней еще до того, как она закончила свою фразу.

— Я сейчас буду.

— Что происходит? — спросил Джаспер, когда я положил трубку, снимая вторую накладку на голень.

— Каденс заболела. Мне нужно ехать.

— Что я могу сделать?

— У меня нет детского парацетамола, — блять. — Или градусника.

Почему я не купил никаких лекарств на всякий случай? Я проскочил между канатами и помчался в квартиру, чтобы натянуть толстовку и спортивные штаны поверх шорт. Когда я вышел с ключами, Джаспер натягивал ботинки, одетый так же, как и я.

— Я схожу в магазин и куплю всё, что нужно. Встретимся здесь.

— Спасибо, — я кивнул и трусцой побежал к двери.

Воздух на улице был холодным ударом по лицу, ветер кусал мою кожу, поэтому я ускорил шаг, включив обогреватель в пикапе, а затем помчался в город и влетел на школьную парковку.

Каденс ждала у стойки регистрации с медсестрой, когда я ворвался в парадную дверь.

— Привет, маленький жучок, — я опустился на колено и прижал одну ладонь к ее лбу, а другой снял рюкзак с её плеч и надел на свои. — Не очень хорошо себя чувствуешь?

Она покачала головой.

Я поднял взгляд на медсестру.

— Мне нужно её осмотреть или что-то ещё?

— Мы позаботимся об этом. Выздоравливай, Каденс.

Она заставила себя улыбнуться, но выглядела так, будто вот-вот расплачется. Похоже, ее настроение сегодня утром было связано не с холодом, а с тем, что она чувствовала себя паршиво.

Но она выдержала почти весь день. Почему она не сказала мне, что плохо себя чувствует? Или не попросила школу позвонить мне раньше?

— Пойдем домой.

Я взял ее на руки, поблагодарил медсестру, а затем понес мою девочку к пикап. Когда она была пристегнута, я поцеловал её в висок и поспешил к водительскому месту.

— Папочка? — спросила она, когда я выехал на дорогу.

— Да?

— Я пропущу завтра школу?

Я посмотрел на нее через зеркало заднего вида.

— Не знаю. Зависит от того, как ты будешь себя чувствовать. А что?

Уголки её рта опустились.

— Мы должны были устроить вечеринку с попкорном.

— Поэтому ты не сказала мне, что чувствуешь себя неважно сегодня утром?

Её подбородок опустился.

— У Мэгги сегодня день рождения, и она принесла капкейки.

Моя милая девочка.

Я чувствовал себя ужасно, что она пропускает веселье, и был чертовски счастлив, что она хочет ходить в школу, что у нее есть друзья.

— Если ты пропустишь завтрашний день, я принесу тебе попкорн, хорошо? Самое главное, чтобы тебе стало лучше.

Она прислонилась к двери, и к тому времени, как мы добрались до спортзала, она уже спала.

Джаспер еще не вернулся из магазина, поэтому я отнес Каденс в дом, снял с нее пальто и уложил в кровать. Затем достал из кармана телефон и позвонил первому человеку, кто пришел мне на ум, чертовски надеясь, что она не сменила номер.

— Алло? — ответила Талия.

— Привет.

— Фостер?

Удивление в ее голосе было еще одним ударом в самое нутро.

— Ты удалила мой номер.

— О, эм… да.

Она удалила мою контактную информацию, в то время как я хранил её в безопасности и запомнил её номер наизусть на всякий случай. Это была моя вина, а не Талии. А в данный момент у меня не было времени переживать из-за прошлых ошибок.

— Каденс заболела. У нее жар.

— Какая температура?

— 39,8.

— Ты дал ей что-нибудь?

— Пока нет, — я подошел к окну, высматривая на дороге Yukon Джаспера. — Мне отвезти её в больницу? Я начинаю сходить с ума.

— Она никогда раньше не болела?

— Болела. Но я плохо справляюсь с такими вещами. Вивьен — спокойный родитель.

На заднем плане раздалось звяканье, как будто она взяла в руки связку ключей.

— Я буду через минуту.

— Ты не работаешь?

— Не сегодня. Увидимся через несколько минут.

Воздух вырвался из моих легких, когда я закончил разговор. Затем я прошелся по квартире, позвонил Вивьен и, когда она не ответила, оставил сообщение.

Каждый раз, когда я проходил мимо обогревателя, было слишком жарко. Когда я подходил к окну или дверному проему, было слишком холодно.

Каденс ни разу не пожаловалась ни на квартиру, ни на спортзал. Моя девочка была храброй. Но ее комната была маленькой, и, несмотря на все усилия Вивьен развесить фотографии и украсить ее, это был не дом. Это место не было домом.

— Привет, — Джаспер вошел в квартиру с пластиковым пакетом для продуктов в одной руке. Я был настолько погружен в свои мысли, что не заметил, как он подъехал.

— О чем, черт возьми, я думал, переехав сюда? — я вскинул руку вверх. — У меня должен быть дом. Настоящий дом с двумя спальнями и чертовой работающей печью.

— Может, тебе стоит пожить у меня несколько дней, пока не наладят отопление.

— Я позвоню в отель, — квартира, которую он снял, была хорошей, но маленькой, и в ней не хватило бы места для нас троих. Она был не намного больше, чем эта квартира. — Спасибо за предложение. И за то, что сходил в магазин.

— В любое время.

Я провел рукой по волосам, окинув взглядом спальню.

— Я ненавижу, когда она болеет. Я чувствую себя беспомощным.

— С ней все будет в порядке, — Джаспер поставил пакет на столешницу как раз в тот момент, когда хлопнула дверь машины. Мы оба посмотрели в окно, наблюдая, как Талия выпрыгивает из своего джипа. — Похоже, ты вызвал подкрепление.

— Да.

— Звони, если что-нибудь понадобится, — он вышел из квартиры, его голос был низким, когда он приветствовал Талию.

— Привет, — она переступила порог, и мои легкие наполнились воздухом. Я снова мог дышать.

— Привет. Спасибо, что пришла.

— Конечно, — она прошла прямо к столешнице, роясь в пакете, которую принес Джаспер. — Ты ведь ещё ничего ей не дал, да?

— Нет, пока нет.

— Хорошо.

Она работала эффективно, наливая немного красного лекарства в крошечный пластиковый стаканчик. Затем с термометром в руках она пошла в спальню, села на край кровати и стала уговаривать Каденс проснуться.

— Здравствуйте, мисс Мэдден. Ваш папа сказал, что Вы неважно себя чувствуете?

Она покачала головой.

— Не-а.

— Ты можешь сесть для меня?

Кадди повиновалась, её веки опустились.

Талия измерила ей температуру, всё ещё высокую, затем помогла Кадди выпить парацетамол. После уложила мою дочь в постель, после чего мы удалились на кухню.

— Спасибо, — сказал я, закрывая дверь Каденс. — Вивьен всегда отвечала за такие вещи. Я немного волнуюсь.

— И её… здесь нет?

— Она вернулась в Вегас. Это не идеальный вариант, но это временно. Рано или поздно она переедет, но мы хотели, чтобы Каденс пошла в школу здесь как можно скорее.

— Ах, — Талия кивнула, натягивая рукава пальто на пальцы. — Здесь прохладно.

— Печь сломалась, — я провел руками по лицу. — Это нельзя исправить до пятницы. Я пытался продержаться, но собираюсь позвонить в отель. Узнаю, есть ли у них комната.

Пора признать поражение.

— Уверена, это никак не связано с той инфекцией, которую она могла подхватить. Она в новой школе. Новые друзья приходят с новыми микробами.

— Но холод не помогает. Здесь сквозняк и тесно. Если она всё ещё будет болеть в пятницу, я хочу, чтобы она немного отдохнула, а если они поставят новую печь, будет шумно. И если честно, мне надоело спать на диване.

Талия посмотрела на диван и одеяла, которые я сложил на сиденье сегодня утром.

— Знаешь кого-нибудь, у кого есть жилье в аренду? — спросил я. — Или на продажу?

— Сейчас январь. В Куинси не очень-то бурно развивается рынок жилья, особенно зимой.

Я вздохнул. Мой мудак-риэлтор должен был рассказать мне о состоянии спортзала. Или я должен был попросить виртуальный осмотр. Может быть, если бы он знал, что я привезу сюда жить свою дочь, он бы предостерег меня от этого. Проклятье, надо было купить дом.

— Вам стоит пожить у меня, — сказала Талия.

— А? — я моргнул. Правильно ли я расслышал? — Серьезно?

— Вы можете остановиться в отеле, если хотите, но вам понадобится кухня. У меня есть кухня и две гостевые спальни. Я также позвоню своему риэлтору и узнаю, есть ли у нее что-нибудь на примете.

Я всё ещё застрял на приглашении.

— Ты действительно позволишь нам остаться?

— Если вы хотите, — она пожала плечами. — Но если вы предпочитаете остаться здесь, то…

— Десять минут, — я поднял руку, уже двигаясь в сторону спальни. — Дай мне десять минут, чтобы собрать вещи.

— Может, дашь ей поспать? — Талия достала ключи из кармана пальто. — Приезжайте, когда она проснется. Я заеду в магазин и куплю суп на ужин.

Это был сон?

— Окей.

— Увидимся через некоторое время.

Она помахала рукой и вышла, оставив меня стоять на месте. Затем я огляделся вокруг, действительно рассматривая квартиру. Она была намного лучше, чем ранее. Здесь было чисто и аккуратно. Но здесь не было жизни. Это было место для холостяка, а не для маленькой девочки.

И если Талия позволяла мне быть ближе, я не упущу шанс. Ради себя и ради Каденс.

Пока Каденс спала, я двигался по квартире, тихо собирая вещи. Вивьен позвонила узнать, всё ли в порядке, и после того, как мы поговорили несколько минут, я убедился, что обогреватели подключены к розеткам и находятся рядом с раковинами, а один — в ванной, так что, надеюсь, трубы не замерзнут. Не было другого выбора, кроме как оставить их включенными, даже если меня здесь и не будет. Но если здание сгорит, что ж… я не буду убит горем.

Когда Каденс очнулась от сна, на улице уже почти стемнело. Я собрал её чемодан и свой собственный и погрузил в пикап, так что мне оставалось только вынести её на улицу и пристегнуть к креслу.

— Куда мы едем? — она зевнула, обнимая свое любимое зеленое одеяло.

— Мы поживём с Талией некоторое время. Пока не наладим тепло в спортзале.

— Хорошо, — она снова зевнула, не высказав ни слова протеста. Не то чтобы я ожидал этого. Она не жаловалась на спортзал, но и не хвалила его.

Огни дома Талии были приятным зрелищем, когда мы припарковались на улице. Как и женщина, стоявшая на крыльце, готовая помахать нам рукой.

Сначала я занес Кадди, оставив её с Талией, а сам поспешил занести наши сумки. Затем я закрыл за собой дверь и, сняв ботинки, прошел на кухню на звук голосов.

Барная стойка отделяла кухню от обеденного уголка. Каденс сидела на табурете, не сводя глаз с Талии, которая перемещалась по комнате, наливая суп из кастрюли на плите в маленькую пиалу.

Возможно, это должно было быть неловко, первый вечер в качестве гостя в ее доме, но пока Талия подавала нам ужин, мы втроем ели куриный суп с лапшой, было такое ощущение, будто мы делали это сотни раз.

Но это была Талия. Это были мы. Даже когда она злилась или расстраивалась из-за меня, это не было неловко. Мы были слишком созвучны друг другу. Мы плыли по течению, и так было всегда.

После ужина Каденс приняла теплую ванну, а затем отправилась в гостевую спальню. Талия проверила температуру и дала ей еще одну дозу парацетамола. Когда моя дочь была одета в свою любимую розовую пижаму с динозаврами, я расчесал её влажные волосы и свернулся калачиком рядом с ней в кровати, дожидаясь, пока она уснет, прежде чем выйти из комнаты.

Талия была на кухне, посудомоечная машина работала, а остатки еды были убраны. После ужина поднялся ветер, который хлестал снегом по дому.

— Она спит?

— Она устала, — я зевнул, потирая затылок. Узел в мышцах, который я получил от слишком частых ночей на диване, чувствовался постоянно. — Надеюсь, она сможет отдохнуть.

— Я тоже. Твоя комната рядом с её. Я буду наверху, если тебе что-нибудь понадобится. Чувствуй себя как дома.

Я кивнул.

— Я ценю это.

— Увидимся утром.

Аромат кокоса и лайма заполнил мой нос, когда она прошла мимо, направляясь к лестнице.

Я сделал длинный вдох, задержав дыхание и заставляя свои ноги оставаться на месте.

Она пригласила меня сюда не для чего-то другого, кроме как приличного места для ночлега. И как бы мне ни хотелось последовать за ней наверх, чтобы узнать, какого цвета постельное белье у нее на кровати, я стоял у стойки, крепко ухватившись за край. Только когда я услышал звук закрывающейся двери наверху, я побрел по коридору в спальню, расположенную рядом со спальней Кадди.

Кровать была мягкой и теплой, когда я скользнул под одеяло. Учитывая, сколько беспокойных ночей было у меня в последнее время, я должен был сразу же заснуть. Вместо этого я слушал завывание ветра и смотрел в потолок. Что сегодня снилось Талии?

Включился свет, отбрасывая отблеск в сторону открытой двери. Я выскочил из кровати, только в боксеры, и направился на кухню. Талия стояла у раковины, наполняя стакан водой.

При виде её у меня пересохло во рту.

На ней была безразмерная футболка, которая когда-то была темно-зеленой, но после бесчисленных стирок цвет потускнел. Она стояла ко мне спиной, но ей не нужно было поворачиваться. Я уже знал, что было спереди на этой футболке. Она едва спускалась ниже изгиба её задницы. Её загорелые ноги были голыми. Ее волосы были собраны в беспорядочный пучок, несколько прядей спускались вниз по длинной шее.

Блять, но она была совершенна. Никогда не будет другой женщины, только Талия, которая будет носить одну из моих старых футболок.

Может быть, она удалила мой номер телефона. Но она не выбросила эту футболку.

— Не могла уснуть? — спросил я.

Она вздрогнула, повернулась ко мне лицом и прижала руку к сердцу.

— Прости, — я шагнул в комнату, любуясь вспышкой вожделения в её глазах, когда она взглянула на мою обнаженную грудь. — Мне было интересно, куда делась эта майка.

Она опустила взгляд, рассматривая белый трилистник на передней стороне.

— Твоя счастливая футболка.

— Моя счастливая футболка, — я вошел прямо в её личное пространство, не давая ей шанса возразить, когда я взял её лицо в свои ладони. — Воровка.

— Ты оставил её в моем ящике.

— Тогда, наверное, мне придется украсть её обратно, — я прижался к ее рту, обхватив её руками.

Талия приподнялась на носочки, её язык запутался в моем, пока я целовал её, смакуя ее сладкий вкус с нотками мятной зубной пасты.

Боже, эта женщина. Она была хороша на вкус. Приятна на ощупь. Я обнял её крепче, одна рука легла вокруг её плечей, а другая обхватила ребра, прижимая её ко мне.

Она сделала то же самое, прижавшись ко мне так сильно, что казалось, будто она никогда не захочет отпускать меня. Между нами не было пространства, когда я поднял её, посадив ее задницу на столешницу. Затем я поцеловал её глубже, не оставив нетронутым ни один уголок её рта.

Огонь разлился по моим венам. Она подняла ноги, обхватив мои бедра, чтобы притянуть меня ближе.

Мой член пульсировал, упираясь в её киску, так сильно желая погрузиться внутрь. Между нами были только её трусики и мои боксеры. Я застонал ей в губы. Проглотил её хныканье. С каждым движением ее языка, с каждым прикосновением наших губ я боролся с желанием погрузиться в это влажное тепло.

Талия прижалась ко мне, кончики ее пальцев оставляли полумесяцы на моей спине, когда она проводила своим языком по моему.

Она всегда любила впиваться ногтями в мою спину. Я всегда хотел, чтобы эти отметины были вытатуированы навсегда. Возможно, теперь я так и сделаю.

В другую ночь я буду часами поклоняться её телу. В другую ночь, когда моя дочь не будет больна, и не будет спать в комнате дальше по коридору.

Оторвавшись от её рта, я прижался своим лбом к ее, и мы оба тяжело дышали.

— Талия.

— Не отпускай.

Ее руки сжались ещё крепче.

— Никогда, — прошептал я, прижимая ее к себе и зарываясь лицом в ее шею, пока, наконец, она не расслабила руки, и я не помог ей слезть со столешницы.

Её губы были распухшими. Ее лицо раскраснелось, а волосы выбились из пучка. Одетая в мою счастливую футболку, она была идеальна.

— Почему ты действительно пригласила нас остаться? — спросил я, убирая прядь волос с её лба.

Она слегка коснулась моей бороды, словно пытаясь решить, нравится она ей или нет.

— Я не знаю.

— Ты жалеешь об этом?

— Нет, — она провела большим пальцем по моей нижней губе, затем проскользнула мимо меня, оглянувшись, когда оказалась на противоположной стороне комнаты. На безопасном расстоянии, вне моей досягаемости, пока я не передумал и не оттащил её в постель. Умная женщина. — Спокойной ночи, Фостер.

— Спокойной ночи, Талли.