Гранатовые поля

18. ТАЛИЯ

Фостер вошел на кухню, его темные волосы были взъерошены и торчали вверх под странным углом от того, сколько раз он проводил по ним руками за последние несколько часов.

— Она уснула? — я протянула ему бокал вина.

— Да, — он выпил и прислонился к столешнице.

Я кивнула в знак согласия и отпила из своего бокала.

День и вечер прошли в хаосе. Мы взяли все полотенца, которые были у него в спортзале, и построили дамбу, чтобы вода не уходила из раздевалок. Затем он помчался в город за Каденс, пока я осталась в спортзале, вызвав обоих сантехников в городе — оба были заняты другой работой. К счастью, один из них согласился оставить новое здание, над которым он работал, и приехать.

К тому времени, когда сантехник приехал, Фостер вернулся с Каденс. Мы с ней упаковали как можно больше ее вещей на заднем сиденье моего джипа, а затем побросали всю одежду Фостера в чемоданы.

После того как в спортзале отключили воду, Фостер опустошил кладовку и холодильник, а затем мы отправились ко мне домой, остановившись по дороге перекусить гамбургерами.

— Это место разваливается, — сказал он. — Мы прыгаем от одной катастрофы к другой. Если бы я был один, я бы справился. Но с Кадди здесь сейчас, это нечестно по отношению к ней.

— Вы можете остаться здесь.

Он вздохнул.

— Пожалуйста, не пойми меня неправильно. Но я не хочу, чтобы Кадди чувствовала себя гостьей. Ей нужен настоящий дом. Ей нужна своя комната, где она сможет устраивать беспорядок, оставлять кровать неубранной и просто быть семилетней девочкой. Я не могу выразить тебе свою благодарность за то, что ты позволила нам остаться. Но…

— Это не ваш дом.

Но он мог бы быть, верно? Все, что мне нужно было сделать, это дать ему ключ.

До этого момента, он принимал любое моё приглашение. Учитывая то, как он обнимал меня ранее, как целовал, Фостер скучал по мне на прошлой неделе так же сильно, как и я по нему.

Вот только я не предложила им переехать ко мне. Что-то удерживало меня. То же самое, что удерживало меня от того, чтобы сказать Фостеру, что я люблю его.

— Почему ты купил спортзал, а не дом? — спросила я.

— Много причин, — он тяжело выдохнул. — Я думал, что в качестве временного варианта он подойдет. Мы могли бы пожить там шесть месяцев, может быть, год. Честно говоря, я не думал, что все будет так плохо. Фотографии, которые мне показал риэлтор, были… эээ… обманчивы.

— Ах, — не спрашивая, я поняла, о каком риэлторе он говорит. Определенно не тот, которого я бы рекомендовала. — Может быть, если бы печь, вода и всё остальное работало, это бы сработало. Ты проделал большую работу над помещением.

— Всё равно нужно было купить дом. Но полагаю, я ждал. Я хотел приехать сюда и просто… Я хотел приехать сюда.

— Ты хотел посмотреть, как пойдут дела со мной.

Его глаза смягчились.

— Да.

— Ты сказал, что не уедешь. В независимости от того, что я скажу.

— Это стало правдой после того, как я увидел тебя в ту первую ночь. Но я не был полностью уверен, чего ожидать, пока не приехал в Куинси. Господи, я никогда так не нервничал, въезжая в город. Всю поездку из Вегаса я не мог найти себе место. Судя по тому, что мне удалось найти в Интернете, я знал, что ты не замужем. Не было похоже, что у тебя был парень, но я не был уверен.

— А если бы он был?

— Тогда у него была бы конкуренция.

Уголок моего рта приподнялся.

— Поэтому, ты купил спортзал вместо дома.

— Мне показалось, что это разумный шаг. Одна собственность, которую я мог бы продать, если это будет необходимо. Но мне стоило начать искать постоянное место, пока Кадди не приехала. Это была моя ошибка. Я думал, что этого будет достаточно, но она заслуживает большего.

— Все не так уж плохо, Фостер. Просто нужно кое-что обновить.

Он сделал большой глоток вина, затем провел рукой по своей бороде.

— Она была так счастлива, когда я забрал её сегодня из школы. Всю дорогу до спортзала она говорила и говорила об этих двух подружках, которых она завела. Даже зная, что когда я вернусь, мне нужно будет наводить порядок, я ни слова не сказал о воде, пока мы не припарковались на улице. Не хотел, чтобы её улыбка померкла. В последнее время было трудно выбить их из неё.

— Из-за переезда? Или из-за развода?

— И то, и другое. Как только Арло умер, мы с Виви поняли, что грядут перемены. Наконец-то. Мы сможем жить своей собственной жизнью. Возможно, это было ошибкой, но мы решили, что будет лучше ускорить этот процесс для Каденс.

— Словно резко сорвать пластыр..

— Просто перелистнуть страницу, — его глаза смягчились. — Перейти к чему-то хорошему.

Я. Я и была этим хорошим.

— Вивьен нужно было остаться в Вегасе.

— Чтобы продать ваш дом и спротзал.

Меня осенило, что он также упомянул, что она планировала свадьбу. Я подумала, что это для клиента или что-то в этом роде. Но нет. Она планировала свою собственную свадьбу.

— Виви и Декс хотят пожениться там. Для неё это дом. Она отказывается от него, потому что я хочу быть здесь. Но думаю, ей нужно время, чтобы попрощаться. А Декс тянет время.

— Он не хочет переезжать?

— Не особо, — Фостер пожал плечами. — Я не знаю подробностей. Не спрашивал. Но она упомянула, что это было точкой напряжения. Несмотря ни на что, Вивьен хочет, чтобы Каденс был рядом со мной, а я не собираюсь уезжать. Она ясно дала ему понять, что их будущее — в Монтане. Он согласится.

— Она и правда готова пожертвовать своим домом, своей жизнью в Вегасе, только чтобы ты смог переехать в Куинси ради меня?

Это казалось невероятным. Бескорыстным. Не таких поступков я ожидала от Вивьен за последние семь лет. Может быть, она все-таки не была врагом?

— Как я тебе уже говорил, она испытывает сильное чувство вины за то, что произошло. Она хочет, чтобы я был счастлив. Но в особенности она хочет, чтобы у Каденс была самая лучшая жизнь. Мы рассматривали это как шанс вытащить её из плохой ситуации.

Мой лоб нахмурился.

— Из какой плохой ситуации?

Фостер подбородком указал мне следовать за ним к обеденному столу. Когда мы сели, он откинулся на стуле и посмотрел в коридор, вероятно, чтобы убедиться, что его дочь не подслушивает.

— В дошкольной программе Кадди также был детский сад. У нее было много друзей, и она знала учителей. Поэтому в прошлом году она ходита туда, пока Виви несколько месяцев изучала варианты возможных школы. Мы подали документы в лучшие частные школы города. Проходили собеседование за собеседованием. И попали в нашу лучшую школу. Качественные учителя. Строгая учебная программа. Они поощряли внеклассные занятия, такие как спорт и музыка. Это было именно то, что мы искали. Мы думали, что всё будет прекрасно.

Чувство ужаса закралось в мои кости.

— Но это было не так.

— Это был кошмар, — у него напряглась челюсть. — Дети в классе Кадди были жестокими. По-другому я не могу их описать. Это были первоклассники. Я и подумать не мог, что нам придется беспокоиться о хулиганах до средней школы. Старшей школы, если повезет. Но первый класс?

— Что случилось?

— Мы не смогли поймать его достаточно быстро. Кадди каждый день приходила домой раздраженная. Что было на нее не похоже. Мы думали, что это просто из-за школы в целом. Больше времени, чем в детском саду. Более интенсивное обучение. Больший размер класса. Никого из ее друзей из детского сада там не было. Она была новенькой. Мы думали, что это пройдет. Но нет.

Я накрыла его руку своей.

— Это нормальное рассуждение для любого родителя.

— Ты думаешь? Это моя маленькая девочка. Она была несчастна, и я проигнорировал это. Подумал, это потому, что она не высыпалась после обеда.

Голос Фостера был хриплым, когда он говорил, наполненный сожалением.

— Дошло до того, что когда я спрашивал Кадди, весело ли ей в школе, она отвечала, что ненавидит школу. Каждое утро это была борьба за то, чтобы собрать её. Она пряталась под кроватью в пижаме. Мы полагали, что это потому, что ей приходится носить форму, а она ненавидит юбки и колготки. И снова наша ошибка, потому что мы должны были надавить сильнее, раньше, докопаться до того, что её действительно беспокоило. Мы спрашивали, а она не объясняла. Когда мы, наконец, узнали, это был полный бардак.

— Что случилось?

— Кадди не говорила о друзьях. Она ходила в школу несколько месяцев и не говорила о друзьях. Но она все время говорила о своем учителе. Она любила своего учителя. А учитель любил её. Во время конференции мы спросили её учителя, как у неё дела и как она себя ведет. Учительница сказала, что Каденс — ангел. Она была яркой, может быть, немного застенчивой, и у нее была очень сильная сосредоточенность на школьной работе. Такого учительница никогда не видела у первоклассников.

— Это ведь хорошо, да?

— Кадди сосредоточилась на работе в школе, потому что это был ее способ убежать от других детей. Она отгораживалась от них, читая книги в углу в одиночестве.

— Оу, — мое сердце разбилось.

— Она пришла домой с приглашением на вечеринку в честь Хэллоуина. Мы с Вивьен были вне себя от радости. Наконец-то у нее появились друзья. Она освоилась в новой школе. И мы повели её на вечеринку. Родители устраивали ее у себя дома. В огромном доме. Они арендовали надувные батуты. У них был бассейн. Клоун. Еды на целую армию. Повсюду были люди, дети одеты в свои костюмы. Я разговаривал с несколькими другими папами, просто общался, пока дети гонялись друг за другом. Потом я услышал этот пронзительный крик.

— Кадди.

Он кивнул.

— Я никогда в жизни не бежал так быстро. Я нашел её в окружении группы девочек. У одной из них в кулаке была прядь её волос. Она вырвала клок волос моего ребенка.

Я ахнула.

— Боже мой.

Блеск слез наполнил его глаза. Он перевернул свою руку так, что мы касались ладонями.

— Они смеялись над ней. Она плакала, сидя на коленях, прижимая руку к волосам от боли, а они смеялись над ней.

— О, Каденс, — мне хотелось пробраться в её спальню и обнять ее. — Вот почему она трогает бок своей головы, не так ли?

Он кивнул.

— Каждый раз, когда она это делает, мне хочется кричать.

Я не видела, чтобы Кадди делала это часто, но время от времени она трогала свои волосы. Как будто она прикасалась к старой ране.

Вроде того, как я трогаю своё сердце.

— После этого все вышло наружу, — сказал он. — Она рассказала нам, как другие девочки плохо относились к ней с начала года. Они дразнили её и подшучивали над ней за ее спиной. Они сказали ей, что если она на них донесет, то они солгут, и никто ей не поверит, потому что она бедная, а они богатые.

У меня отвисла челюсть.

— Что?

— Я не знаю, почему они так решили. В этой проклятой школе есть требование к предоставлению информации о своём капитале. Неважно. Но Кадди им поверила. Может быть, потому что я никогда не выставлял свои деньги напоказ. Мы жили в хорошем доме, но он не был показным. Я покупал новый автомобиль каждый год, но это был пикап GMC, а не Ferrari. Это не мой стиль. И никогда не был.

Да, это правда. И это было частью того, почему я восхищался им. Фостер стал невероятно успешным. Он мог бы легко потратить свое состояние, чтобы восполнить то, чего ему не хватало в детстве, но он был не из тех, кто транжирит деньги. Чтоб его, он купил разваливающийся спортзал в Куинси.

Этим он напоминал мне моих родителей. Их богатство было огромным. В основном земля и капиталы, такие как отель. Но они не выставляли его напоказ. И они научили нас экономить деньги.

Что хорошие вещи в жизни не имеют цены.

— Мне жаль.

— Мне тоже, — он грустно улыбнулся мне. — Школа извинилась. Может быть, они думали, что я стану достоянием гласности и размажу их за то, что они позволили этому случиться. Они перевели её в другой класс. Они присылали домой ежедневные отчеты о том, как у нее дела. Ситуация стала лучше. Но…

— Все равно не очень.

Кадди наверняка сталкивалась с теми другими девочками в коридорах или на перемене.

— Это был первый класс. Что будет, когда эти дети перейдут в среднюю школу? Она бы годами окружена одними и теми же девочками. Я просто… Я не мог просить её терпеть это. Так что смена школы была неизбежна. Потом Арло умер через две недели, и вдруг вместо новой школы в Вегасе…

— Вы посмотрели на Куинси.

— Все изменилось. К лучшему, — он переплел свои пальцы с моими. — Талли, она сегодня села в машину и говорила только о своих друзьях. Как они все будут заниматься баскетболом, когда всё начнется, и как Мэгги спросила, можно ли ей покататься на санках в выходные. Как мама Мэгги собиралась позвонить мне завтра.

В его глазах было столько надежды, столько радости.

Никогда в жизни я не гордилась тем, что живу в Куинси.

Конечно, у нашего города были свои проблемы. У меня было несколько стычек с детьми в школе. Это было неизбежно. Но наша община была сильной. И если Каденс нужно было безопасное место, она нашла бы его здесь.

— Я знаю, что спортзал — это не вечное место. Ей нужен настоящий дом. Поэтому завтра я позвоню риэлтору, другому риэлтору, и начну охоту. Я найду ей место.

— Ты хороший отец, Фостер.

Он поднял плечо.

— В этом году я чаще всего чувствовал себя неудачником. Но, черт возьми, я стараюсь.

Этот человек готов поставить на карту все ради людей, которых он любил. И я была в этом списке.

Фостер осушил остатки вина, затем отставил бокал в сторону, встал и протянул руку.

— Потанцуй со мной.

Я взяла его за руку и позволила ему повести меня в центр кухни, где он заключил меня в свои объятия. Мы сделали целых три оборота, прежде чем его босая нога наступила на мою.

— Прости.

Я засмеялась.

— Всё в порядке.

Он прижал меня ближе, больше раскачиваясь, чем перешагивая.

— Ты уверена, что не против, если мы останемся ненадолго?

— Всё хорошо.

— Мы могли бы заселиться в отель.

— Так будет лучше, — я уткнулась носом в его грудь, втягивая его лесной аромат. — Ребенку нужна комната.

— А что нужно тебе?

Я откинула голову назад, встретившись с его глазами.

— Ты.

Всё, что мне когда-либо было нужно, это он.

Фостер прильнул своими губами к моим для поцелуя. От ленивых движений его талантливого языка у меня ослабли колени, и он подхватил меня на руки, прижал к своей груди и понес наверх, в душ, который мы не приняли в спортзале.