Гранатовые поля

20. ТАЛИЯ

Каденс бежала по полу спортзала, устремляясь в распростертые объятия Фостера, её хвост развевался позади нее, а сияющая улыбка была заразительной.

— Ты меня видел?

— Видел. Ты потрясающе справилась.

Он поцеловал её в щеку и покрутил её вокруг себя, прежде чем поставить на ноги, чтобы она могла броситься на Вивьен.

— Ты попала в кольцо три раза, — Виви осыпала лицо дочери поцелуями. — Я так горжусь тобой.

Кадди хихикнула, а когда Вивьен отпустила её, посмотрела на меня, и её красивые карие глаза заплясали.

— Так держать, милая, — я протянула руку, чтобы дать ей пять. — Ты была суперзвездой.

Баскетбол в первом классе был самым очаровательным спортивным событием, которое я когда-либо видела. Девочки бегали с одного конца площадки на другой, всё сбившиеся в кучу, пока тот, у кого был мяч, пытался вести дриблинг. Большинство бросков по кольцу не долетали до ободка. Но Кадди удалось забросить три раза из-под кольца.

Команда, с которой они играли, была из мальчиков-первоклассников, и я была в восторге, когда девочек объявили победительницами. Других команд было не так много и в следующие выходные они должны были играть с другой командой первокласниц.

На следующей неделе они сыграют со второклассниками. Затем через несколько недель мы повезем Кадди в один из соседних городов, чтобы сыграть с их командой. Такова была жизнь в маленьком городке, если ты занимался спортом. Родители брали на себя ответственность за поездки. И по ходу дела сближались друг с другом.

Мэгги подбежала к Каденс, две девочки хихикали и шептались, в то время как мама Мэгги пока махала нам всем рукой.

— Пока. Увидимся на тренировке на следующей неделе.

Фостер кивнул, Вивьен помахала ей в ответ. А я просто улыбнулась, не понимая, как я вписываюсь в эту ситуацию.

— Привет, Талия.

Женщина, с которой я училась в старшей школе, прошла мимо с тремя детьми. Одна из них была в команде Кадди.

— Привет, Линдси.

Мы не были хорошими подругами в школе, но когда твой выпускной класс состоит из пятидесяти трех человек, у тебя не особо есть варианты, с кем дружить.

Мимо прошли еще три человека, все поздоровались со мной, направляясь к выходу.

После того, как прошел последний, я повернулась к Фостеру, его глаза внимально наблюдали за мной.

— Что? — спросила я.

Он обнял меня за плечи, притянул к себе и поцеловал в висок.

— Ты всех знаешь.

— Не всех. Но почти всех.

Он хихикнул.

— Спасибо, что пришла сегодня.

— Конечно.

Даже с Вивьен здесь, я бы ни за что не пропустила первую игру Кадди.

— Хорошо, что дальше? — спросила Вивьен, сжимая руку дочери.

— Мороженое, — Кадди запрыгала вверх-вниз. — Можно? Пожалуйста-пожалуйста?

— Эм… — Фостер отпустил меня, приседая, чтобы поговорить с ней на одном уровне. — Мне придется отказаться от мороженого. Папочке сейчас нельзя сахар.

Что? Нельзя сахар? Это было новостью для меня. Он съел одно из маминых шоколадных печений вчера вечером, когда она занесла дюжину.

Мама не была столь деликатна в своем импровизированном визите. Она хотела оценить Фостера, но она была мила. А он льстил ей с того момента, как она переступила порог дома, и до того момента, как настоял на том, чтобы проводить её до Cadillac, потому что тротуар был скользкий.

Может быть, поэтому он съел печенье, чтобы получить мамино одобрение. А может, эта его диета была просто предлогом, чтобы свести общение между мной и Вивьен к минимуму.

Сидеть с ней на тренировке в начале недели и во время сегодняшней игры не было ужасно. Но это было неловко. Очень, очень неловко.

Мы с Вивьен проводили бесчисленные часы за разговорами, когда жили вместе, но сейчас я просто… Я не знала, что сказать. Поэтому я решила ничего не говорить. Она последовала моему примеру.

А Фостер оказался посередине, пытаясь общаться с нами обеими, но не уделять внимание одной больше, чем другой.

Крайне неловкая ситуация.

— Мы можем купить мороженое, — сказала Вивьен Каденс. — А потом потусоваться в отеле и пойти на праздничный ужин.

— Тебе правда нужно уехать завтра, мамочка?

Вивьен вздохнула.

— К сожалению. Но я скоро вернусь.

Улыбка на лице Кадди померкла.

Если Вивьен и скучала по дочери, то это чувство было взаимным. С тех пор как Вивьен приехала пять дней назад, они были почти неразлучны. Фостер проводил некоторое время в «Элоизе», навещая их. Как-то вечером мне пришлось задержаться на работе, и он пригласил их на ужин.

— Хорошо, тогда мы пойдем.

Вивьен придвинулась к Фостеру, встала на носочки, чтобы поцеловать его в щеку.

Я напряглась.

Это было так автоматически, так естественно, как будто она делала это сотни раз. Потому что так и было. Вспышка ревности разбушевалась, но я отказывалась её подпитывать. Поцелуй в щеку — это ведь ерунда, верно? Просто дружеский поцелуй.

Вивьен перевела взгляд на меня, и её глаза расширились. Очевидно, она прочитала ревность на моем лице.

— Прости. Я, эм… привычка. Которая уже не совсем уместна.

— Всё в порядке, — солгала я.

Ладонь Фостер нашла мою и крепко сжала. Придавая мне уверенности в том, что мы справимся с этим. Мы придумаем, как сосуществовать ради Каденс.

Он еще раз обнял и поцеловал свою дочь.

— Увидимся утром? Повеселись с мамой.

— Пока, папочка. Пока, Талия.

— Пока, мисс Мэдден.

Она одарила меня своей зубастой ухмылкой, как делала всегда, когда я называла её мисс Мэдден.

— Рада была тебя видеть. — Вивьен бросила на меня взгляд, полный мольбы, извинения, что только усугубило неловкость.

Если она будет продолжать молча умолять о прощении, а я продолжу отталкивать её, ситуация между нами никогда не изменится. Кто-то, я, должен был сделать первый шаг.

— Счастливого пути домой.

Я буду на работе к тому времени, когда она уедет завтра. Они ушли первыми, оставив Фостера и меня с отставшими в зале. Скоро начнут играть старшеклассники. Мои родители собирались приехать в город, чтобы посмотреть, хотя у них не было ни одного играющего ребенка. Но это был Куинси.

Мы любили своих детей.

— Ты в порядке? — спросил Фостер.

— Я не хочу, чтобы это было неловко.

— Это не продлится долго. Дай ей время.

Время.

— Да, — пробормотала я.

— Пойдем, — он взял меня за руку и повел из зала.

— Куда?

— Я хочу есть.

— Ты голоден. Но ты сказал, что тебе нельзя мороженое?

Он наклонился, чтобы сказать мне на ухо.

— Это не тот десерт, который я сегодня хочу, любовь моя.

Дрожь пробежала по моему позвоночнику, в то время как он ускорил шаг.

Может быть, в том, что Вивьен на этой неделе была с Каденс, были какие-то преимущества. Не ограничиваясь спальней, Фостер проявил изобретательность. Блеск в его глазах заставил мой пульс участиться.

Долгие часы тренировок, которые он проводил в последнее время, превратили его и без того скульптурное тело в произведение искусства. Эти руки. Этот пояс Адониса^[9]. Рельефный пресс и такая упругая задница, что я хотела просто впиться в неё зубами.

Я тоже была голодна.

— Езжай быстро.

Несколько часов спустя, после того как мы с Фостером наконец оторвались друг от друга, чтобы принять душ, мой голод по нему превратился в настоящий голод. И вместо того, чтобы готовить, мы поехали в старый город, чтобы поесть в «Костяшках».

Нокс сегодня не работал. Он был дома с Мемфис и Дрейком. До пополнения в их семье оставалось недолго, и Нокс уже пытался сократить часы работы в ресторане, чтобы помогать по дому.

Его отсутствие было одной из причин, почему я предложила поужинать в «Костяшках». Остальные члены моей семьи, скорее всего, были на баскетбольном матче. Прошлый визит мамы прошел хорошо, но я не торопилась со знакомством.

Все знали нашу историю, благодаря болтливости Лайлы. Папа тоже заполнил некоторые пробелы. Пока они, скорее всего, говорили о нас, я хотела сохранить Фостера для себя ещё ненадолго.

Насладиться пузырём, который мы создали вокруг себя.

— Расскажи мне об этом бое, — попросила я, пока он наливал мне бокал вина.

— Это защита титула.

— Этот Скотт Сэвадж оспаривает твой титул?

— Да. В последнее время все мои бои такие. Примерно один матч, может быть, два в год. Но как только этот закончится, у меня будет время решить, хочу ли я уйти на пенсию или продолжить. Если я решу остаться, мне нужно будет провести бой в течение восемнадцати месяцев, чтобы они не выбрали бойца с временным титулом.

— Что это значит?

— По сути, это временный претендент. Они делают это для бойцов, которые получают травмы. Дают им определенное время, чтобы вернуться в Октагон^[10]. Но если проходит восемнадцать месяцев, то срок увеличивается до двадцати четырех. Если я не буду драться в течение этих двух лет, то меня лишат титула чемпиона в среднем весе.

— О, — лишение титула, звучит жестоко. — Ты хочешь продолжать драться?

— Честно? — он потянулся через стол, взял мою руку и переплел наши пальцы, как в прошлый раз, когда мы здесь ужинали. — Не знаю.

— Ты всё ещё любишь это, разве нет?

— Люблю, — он кивнул. — Но в наши дни на мероприятиях много помпезности. Ты увидишь. Это нереально. Пресса безжалостна. Есть такие парни, как Сэвадж, которые просто трепят языком, и это дерьмо пиздец как раздражает меня. Настолько, что я даже не часто взаимодействию с прессой в эти дни. В этом плане мне повезло. Я всё ещё нравлюсь СМИ.

— А если бы не нравился?

— Это шоу. В конце концов, для ответственных лиц важнее всего продавать бои, которые оплачинают в зависимости от количества просмотров. Для таких парней, как Сэвадж, СМИ наслаждаются его эго и трэш-токами^[11]. Что касается меня, то я создал себе репутацию тихого человека.

— Полярные противоположности, — сказала я.

— Именно. Мне повезло, потому что это работает. СМИ любят строить догадки обо мне и о том, чего я не говорю. Сейчас ходит много слухов о том, почему я в Монтане. Я игнорирую большинство из них, но тот телефонный звонок, который я принял раньше, пока ты была в душе? Это был мой менеджер. Он регулярно информирует меня о том, что происходит, но в основном оставляет меня в покое, пока ситуация не выходит из-под контроля.

— А ситуация вышла из-под контроля?

— Нет. Ничего такого. Просто спекуляций больше, чем обычно, потому что это последний бой по моему текущему контракту.

— Ах, — я отпила вина. — Что за слухи?

— Что я ранен. Что я уединился, чтобы опробовать новые техники боя на большой высоте. Что я прохожу реабилитацию от эмоционального стресса.

Я рассмеялась.

— Серьезно?

Он пожал плечами.

— Из-за развода.

— Оу.

Для всего мира Фостер и Вивьен были настоящей парой. Это был ещё один слой в этой сложной неразберихе. Стали бы люди сравнивать нас в социальных сетях? Если Фостер уйдет на пенсию, будут ли они винить в этом меня, новую женщину в его жизни?

— Я не обращаю на это внимания, Талли. И тебе советую.

В последнее время я нечасто заходила в социальные сети. Кроме просмотра Instagram Фостера, я мало что исследовала. Может быть, мне стоит. А может, лучше последовать его совету. Что бы я ни нашла, скорее всего, это разозлит меня.

— Ты хочешь уйти в отставку? — спросила я.

— Может быть, — его взгляд переместился на стол, когда он, не моргая, уставился на ободок своего стакана с водой. На этой неделе он перестал пить вино. — Мне нужна причина для борьбы. Так было всегда.

— А как же победа?

— Этого недостаточно. Не для меня. Вначале я боролся, чтобы доказать всем, что я способный. В основном Арло. Своим родителям. А потом, когда все рухнуло, я боролся, потому что это могло обезопасить Вивьен и Каденс. Обеспечить им жизнь. Теперь, когда Арло и его оков больше нет, я чувствую себя… по-другому.

Выражение боли на его лице было подобно удару под ребра.

Потеря. Сожаление. Спортсмен оглядывается на свою карьеру и понимает, что она подходит к концу.

— Мне жаль, — прошептала я.

Он грустно улыбнулся.

— Не стоит. В данный момент ты — моя мотивация.

— Вот почему ты хочешь, чтобы я приехала.

— Ты нужна мне там. Мне нужно увидеть твою улыбку, когда всё закончится, в не зависимости от того, одержу я победу или нет. Но главное, если это конец, последний бой, то я хочу выиграть его для тебя.

— Ты выиграешь.

— Даже если нет, я выиграл бой, который имеет значение.

— Твой титульный бой?

Он покачал головой.

— Ты. Ты — самый важный бой в моей жизни.

О, как я его любила.

Я была бесконечно влюблена в Фостера Мэддена.

Так почему же я не могла сказать это?

Поскольку я не могла подобрать слова, я просто крепче сжала его руку.

— Ты победил. Ты знаешь это, верно? Ты победил.

Все тело Фостера обмякло, как будто он ждал этих слов.

Я ни за что не смогла бы уйти, не сейчас. Я ни за что не смогла бы его отпустить.

Он поднял мою руку, протягивая её дальше через стол, заставляя меня напрячься, когда он поднес костяшки моих пальцев к своим губам. Это было всё, просто поцелуй.

Но я видела любовь в его глазах. И надеялась, что он увидит её в моих.

Пришла официантка с едой и поставила её перед нами. Лосось с рисом для Фостера. Паста карбонара для меня.

— По поводу Вивьен, — сказала я, нуждаясь в разговоре о том, что произошло ранее. — Я не пытаюсь усложнить для неё ситуацию.

— Я знаю это. Она тоже.

— Когда она переедет сюда?

— Первоначальный план был этим летом. После свадьбы. Она хочет продать зал и дом. Но эти поездки туда-сюда уже надоели. Она не говорила об этом, но думаю, что она сдвинет сроки. Это значит, что она столкнется с той же проблемой, что и я, на этом рынке недвижимости.

— Тогда, думаю, тебе лучше прекратить поиски дома. Прибереги хорошие дома для неё.

Вилка выпала из его руки и упала на тарелку.

— Что ты хочешь сказать?

То, что я хотела сказать в начале этой недели, но не решалась. Почему я не попросила их переехать ко мне, когда мы говорили об этом за складыванием белья Каденс? Почему я не могу сделать это сейчас?

Возможно, визит Вивьен, возможно, эта ревность подстегнули меня. Теперь я могу говорить, что тоже разделяю его адрес.

— Я не хочу, чтобы ты переезжал, — сказала я. — Мне нравится приходить домой по ночам к тебе. Мне нравится просыпаться с тобой в моей постели.

— Ты говоришь мне это сейчас? На людях? Когда я не могу показать тебе, что это значит для меня?

Мои щеки раскраснелись.

— Ты уже съел свой десерт.

— Будет и второй, — его голос понизился до низкого тона. — Ты уверена в этом? В том, чтобы жить вместе?

Да. Нет. Все происходило так быстро, но в то же время это было естественно. Как будто так всегда должно было случиться.

Мои родители, вероятно, сказали бы несколько слов предостережения, особенно папа. Мои братья нависали бы, а сестры вторгались бы в личные границы.

— Ну, привет.

Элоиза выбрала этот момент, чтобы проскользнуть за столик рядом со мной.

— Эм, привет. Что ты здесь делаешь? Я думала, у тебя выходной.

— Она со мной.

Лайла заняла пустое место рядом с Фостером, уставившись на меня пустым взглядом.

Я выдержала этот взгляд и взяла свой напиток.

— Вам двум нужно помириться, — Элоиза закатила глаза.

— Мы не в ссоре, — сказали мы с Лайлой в унисон.

Да, мы были в ссоре.

— Я подумала, вы будете на баскетбольном матче, — сказала я.

— Это был разгром, — сказала Элоиза. — На момент перерыва, наша команда опережала другую на тридцать очков, поэтому мы решили заскочить сюда, чтобы выпить бутылку вина и поесть.

Фостер подвинулся в кабинке, освободив место для Лайлы.

— Присоединяйтесь к нам.

— У нас свидание, — возразила я.

Он проигнорировал меня.

— Хотите вина? Я не пью, а Талия не справится эту бутылку в одиночку.

Я сжала губы в тонкую линию, но спорить было бессмысленно. Поэтому я отодвинулась к стене, чтобы освободить место.

— Нам не обязательно оставаться, — сказала Элоиза. — Мы просто увидимся завтра.

— А что завтра? — спросил Фостер.

Лайла и Элоиза переглянулись, прежде чем встать.

У меня свело живот. Это был взгляд вторжения.

— Не завтра, — пролепетала я. — Каденс была с мамой всю неделю, и я не хочу, чтобы в её первый вечер после возвращения к нам пришла куча народу.

Это было хлипкое оправдание, но я молилась, чтобы оно сработало.

— О, хорошая мысль, — Элоиза нахмурилась. Фух. — Тогда в следующие выходные.

— Нет…

Прежде чем я успела закончить свое возражение, они с Лайлой направились к пустому столику, который официантка накрыла для них в другом конце комнаты. Проктятье.

— О чем речь? — спросил Фостер.

Я схватила бутылку вина, чтобы наполнить свой бокал, потому что я определенно допью её.

— О пузыре.

— Каком пузыре?

— Нашем пузыре. Он вот-вот лопнет.