Границы памяти

Глава 17. Свобода!

1

Бессонными ночами Фред размышлял о Летающем Рабе.

«Аммерту удалось сразу вспомнить прошлую жизнь и искусство полёта, почему мне не удаётся?!»

До Фреда внезапно дошло: если Аммерт смог, значит это теоретически возможно. Оставалось только вспомнить прошлую жизнь. Инкрим изучал иллюзии. Даже после того, как он вышел из пещеры, будущий император до конца дней продолжал осваивать и совершенствовать Псичант. Он так и не стал нэфом, хотя и стремился к этому, зато иллюзиями овладел в совершенстве.

«Надо только вспомнить!» — заклинал себя Фред.

Ладони опухли от мелких ран, оставленных решёткой. Заметив это, девушка, что вернула ему «Переводчик», приходила утром и вечером, чтобы обработать раны. Постепенно, боль ушла, а раны затянулись. Каждый раз девушка, подобная ангелу, облегчала Фреду не только телесные, но и душевные муки.

«Останься. Поговори со мной», — умолял он, но боялся заговорить вслух, ведь каждый раз, когда она приходила, за её спиной стоял надзиратель. Фред знал: стоит произнести хоть слово, и не избежать побоев.

Прошло не меньше недели — самой длинной недели в жизни Фреда. Всё это он жил сразу в двух тюрьмах: внешней и внутренней. Внешней была клетка, а внутренней — его собственная голова. Не хотелось ни есть, ни двигаться, ни думать, ни спать — только пребывать в подвешенном полубреду. Даже избиения превратились в рутину, ведь палки касались только оболочки — тела, но не души.

Осознание пришло резко. Во сне. Фред очнулся ночью, под небом, полным ярких звёзд. Разбудил даже не кошмар, а мысль, которая пришла посреди этого кошмара: на этом всё может закончиться. Он умрёт здесь, в пустыне, среди дикарей. Проживёт ещё каких-то пару месяцев, а может и лет — сути это не меняет. Перед этим он потеряет все зубы, может быть, ослепнет, кожа обвиснет, а тело станет похожим на скелет. Потом появится ещё один пилот, и, чтобы освободить клетку, его, если повезёт, прикончат простым движением лезвия, как Фаинха. Так будет, если ничего не изменить прямо сейчас.

«Чтобы победить врага, нужно понять врага», — сказал ему кто-то в прошлой жизни.

В книгах об Инкриме Фред не нашёл информации о наставнике, что учил его тонким техникам, однако был уверен, что слова принадлежали именно наставнику. И в этом таинственный учитель был прав.

«Почему халсейцы такие? Почему они мучают и убивают пилотов? Может, потому что пилоты, а точнее те цивилизации, откуда происходили эти пилоты, делали с их предками то же самое?»

Он подумал о неконтактных племенах Мира Полярной Звезды. Не просто так они прятались в лесах. Они что-то знали о Большой земле.

2

Однажды утром, когда Фред уже потерял счёт дням, он попросил надзирателя отвести его к вождю.

— Я научу вас летать, — заявил он первым делом, как только увидел старика.

— Зачем это нам? — усмехнулся старик, жуя всё ту же траву. — Человек родился на земле, и ходить должен по земле. Разве у скорпионов бывают крылья?

«Вот оно! — у Фреда сильнее заколотилось сердце. — Вот она — их философия. Если я правильно понял, они презирают пилотов за то, что те предали землю. Ох, лишь бы не ошибиться!»

— Чтобы победить врага, надо уметь всё то же, что и враг, и немного больше, — ответил Фред.

Старик помолчал. Двигались только его скулы. Берроу не верил своим глазам: он на верном пути! Не дожидаясь, пока вождь заговорит, он продолжил:

— У вас есть пилот, по имени Кубайт, но он невменяем. И есть я, кто может переводить его бред во что-то связное. Вы, Великий Вождь, выучили английский, так почему бы не научиться и пилотированию?

— Куда мне в моём возрасте? — засмеялся вождь, а с ним и остальные. Воины подбодрили вождя: «Да вы ещё молоды!»

— Я не говорю о вас лично. Я говорю о народе «скорпионов». Только представьте, какой силой будет обладать ваш народ, как только захватит небо!

На следующее утро пленника молча проводили к самолёту в форме стрижа. Как понял Фред, это был самолёт Кубайта. Увидев свою машину, тот заплакал, а затем прижался всем телом к её металлическому брюху.

— Кубайт, — положил ему Фред руку на плечо, стараясь не испортить столь трогательный момент. — Ты будешь их учить, — и шёпотом добавил: — А заодно и меня.

3

Пустыню кропил дождь — мелкий и противный. От него песок превращался в кашу, липнущую к обуви.

«Как же глупо получилось», — от отвращения он плюнул себе под ноги.

Кубайт отказался учить «скорпионов». Только после побоев его удалось буквально заставить рассказать пару слов об основах пилотирования. Не выдержав, на Кубайта набросился уже сам Фред и, вывернув до боли кисть, произнёс на ухо:

— Либо ты их учишь, либо мы оба тут сдохнем.

— Скорее бы, — прохрипел тот.

Фред отпустил. Вздохнул.

— Дайте ему ещё два дня, — попросил он. — Может, образумится.

Но и через два дня, когда пленный пилот согласился-таки помогать, это не принесло результатов: то, что рассказывал Кубайт, было путаной теорией, а «скорпионы» жаждали практики. Понимая, к чему всё идёт, Фред заявил:

— Я сам буду учить вас.

— А ты пилот? — недоверчиво спросил вождь. Пришлось сказать правду:

— Нет. Но я успел кое-что освоить.

Ранним утром, ещё до рассвета, Фреда довели до стоянки иммерти. Сев за штурвал, он попытался включить машину. Конечно, ничего не получилось: вряд ли здоровая «птичка» стала бы садиться на земле «скорпионов». Тогда Фред вновь потребовал Кубайта.

— Твоя машина сломана. Что с ней?

— Д-двигатель, — выпалил тот. — Больше я вам ничего не скажу!

— Поможешь починить?

У пилота округлились глаза.

— Починить?! Это невозможно.

— Если разберём другие иммерти, сможем найти запасной двигатель?

— Починить… — схватившись за голову, Кубайт опустился на корточки и долго обдумывал предложение.

Весь день ушёл на то, чтобы разобрать остальные два самолёта. У одного двигатель тоже оказался повреждён, однако у третьего были неисправны лишь элементы управления. Вечер, ночь и ранее утро следующего дня надзиратели и Фред, под руководством Кубайта, потратили на то, чтобы переставить двигатель.

Уставший, но довольный, Фред отошёл подальше и скрестил пальцы перед тем, как пилот запустил двигатель на своём иммерти. «Птичка» приняла новое сердце, и это было настоящее чудо.

Предстояло самое главное и самое сложное — выбраться из пустыни Халсе, причём до того, как «скорпионы» научатся летать.

— Сначала я хочу протестировать машину, вместе с Кубайтом, — буднично сказал Фред. — Но у меня условие: с нами полетит один из ваших людей.

Он мысленно скрестил пальцы. Это был рискованный ход. Ради усиления эффекта, Фред добавил:

— Понимаю, ваш человек может погибнуть…

— Так и сделаем, — перебил его старик. — Гудра́м, — рослый плечистый воин сделал шаг вперёд.

Это был провал. И всё же, спасение явилось откуда Фред не ожидал — от той самой девушки, что когда-то принесла ему «Переводчик». Всё это время она находилась поблизости, и никто её не замечал. Девушка что сказала вождю на языке «скорпионов», указывая на клетки. Старик кивнул, и в ту же секунду два надзирателя пустились бегом.

«Что она задумала? — недоумевал Фред, и лишь когда надзиратель принёс и передал вождю атрибут, до него дошло. — Надо подыграть. Девочка, ты — гений!»

Фред изобразил панику. Судя по лицу вождя и воинов, получилось натурально.

— Что это? — спросил вождь.

— М-мой государь… — изменившимся голосом, который не стоило труда «сломать», Фред вытянул вперёд руку, без особой надежды получить обратно свой предмет. — В этой штуке… вся моя жизнь… это… это подарок от…

Вождь прищурился и крепко сжал в руке «Переводчик». Фред содрогнулся всем телом и схватился за сердце. Поймав себя на мысли, что переигрывает, он выровнял дыхание, выпрямился и попросил:

— Великий Вождь, мой государь, — для убедительности, он опустил голову. — Простите, что скрывал это. Не спрашивайте, где я прятал эту вещь…

— Я спросил, что это?!

— Мой… талисман, — не придумал ничего другого Фред. — Это семейная реликвия.

— Значит так! — старик подбросил и подхватил атрибут. — Сделаешь круг и вернёшься. Иначе я твою реликвию сломаю собственной рукой. Ты меня понял?

— Понял вас, — он поклонился ещё ниже. — Сделаю круг и вернусь.

Девушка сказала что-то ещё, упомянув имя Гудрама. Вождь немного подумал, кивнул и приказал Гудраму вернуться в строй.

— Полетишь один.

4

«Стрижа» поставили на длинные деревянные рельсы. Нужно было только разогнаться по ним, стараясь не сбиться с пути, иначе можно было застрять в пустыне надолго. Даже не представляя себе, что делать дальше, Фред залез в машину. Внутри всё было так же, как и в «Чайке», разве что панель другого цвета — коричнево-кремовый, вместо чёрно-голубого. У штурвала лежало несколько листов бумаги. Фред узнал почерк — тот же, что и на записках. Фаинх оставил ему инструкцию.

«Шмимкрим, это моя последняя записка. Я пишу эти строки, зная, что скоро меня казнят. Я пытался объяснить им, что без пилота ты не сможешь улететь, но они не хотели слушать. Мне придётся научить тебя пилотировать уже будучи мёртвым. Знаю, невозможно изложить все основы управления иммерти на трёх страницах, но я постарался объять самую суть. Управлять иммерти не сложнее чем велосипедом. Главное — практика. Машина устроена так, что самое сложное делает сама. Ты должен только вовремя поворачивать кристаллы и нажимать на кнопки, которые видишь на приборной панели».

Далее Сокол простым и лаконичным языком описывал, что и когда нажимать, крутить и дёргать. Как нужно следить, чтобы машина не накренялась, как ускоряться и ловить энергопоток, и, самое главное, как входить в «форс» и выходить из него.

«Сразу высоту не набирай. Покружи немного, затем медленно двигай рычаг на себя. Бери поначалу не больше семи градусов».

Фред еле сдерживался, чтобы не заплакать, читая это. Он не мог поверить, что Сокола больше нет. Что от него остались только три листочка кривого почерка, с инструкциями. За короткое время пилот, по имени Фаинх, стал Инкриму лучшим другом. А теперь его не было. Его отобрали. Простым движением руки.

«Дождись, когда загорится синий огонёк, слева сверху от кристалла семь-семнадцать большая лампочка, ты сразу увидишь. Нет, не эта! Левее. Правильно. Когда она загорится синим, это будет означать разрешение на полёт. Когда горит жёлтым — не вздумай, слышишь? Не вздумай взлетать. Энергопоток ещё не готов. Запомни: синий — можно, жёлтый — нельзя. Если в полёте загорится жёлтый, начинай кружиться на месте, пока снова не будет синий. Далее. Когда летишь, учитывай скорость и направление ветра...»

В конце, в виде постскриптума, Фаинх добавил:

«Главное тебе — долететь до Симмаратана. На карте он обозначен как СМРТ. Садиться ты не умеешь, поэтому бей машину смело — главное выживи сам. Удачи тебе, Инкрим-Шмимкрим! Доберись до Симмаратана! Стань хорошим вождём. Передавай от меня привет эйрам, особенно Виноградной Лозе. Пока! До следующей инкарнации».

Фред дождался, пока небо прояснится. Дождь давно кончился. Облака рассеялись, и теперь казалось, что тут вообще никогда не бывало дождя. Но синяя лампочка не загоралась ещё долго. Невыносимо долго.

5

На чёрном экране появилась интерактивная карта. К счастью, деление поверхности Земли в открытых мирах было почти такое же, как и в Сата — те же, знакомые со школьной доски, параллели и меридианы, широта и долгота, а многие термины вызывали дежавю. Например, полюс назывался «эква́ир», а экватор — «пе́ле». Справа от себя Фред нашёл ящик, в котором лежало несколько непонятных предметов. Два из них он узнал — световое перо и лекало. Именно они-то и были нужны. С их помощью Фред без труда провёл по карте кривую линию маршрута — от красной точки, отмечавшей, как надо понимать, текущее положение, до точки на западе «Испании», обозначенной как «СМРТ».

Фред повернул кристалл и аккуратно качнул один из рычагов. Трудно было в это поверить, но машина поддалась нехитрым манипуляциям и зарычала. Звук был немного не таким, как у «Чайки», но всё же доставлял ни с чем не сравнимое чувство, будто сидишь на спине у доброго пустынного зверя, сильного как тигр и послушного, как слон, и готового везти тебя в далёкие края. Куда угодно, лишь бы подальше отсюда.

«Хватит с меня, — твёрдо решил Берроу. — Лечу в Симмаратан».

Иммерти бодро покатился по рельсам. Это продолжалось несколько секунд. Затем ушёл вправо и застрял.

«Нет! — он схватился за голову. — Сказано же было — держать за штурвал. Тупой осёл!»

Фред испугался, что не сможет ровно держать управление и пустил машину катиться самой. Это и было его первой ошибкой. Однако ничто не даётся с первого раза. К облегчению Фреда, Сокол упомянул и об этом: «Если собьёшься с рельса, дёргай рычаг, слева от себя, на сорок пять градусов вниз». Фред это сделал. Машина чуть приподнялась, видимо, на автоматическом домкрате, и отъехала назад. «Теперь веди назад до упора». Иммерти остановился там, где начал.

Так повторялось ещё раз семь, пока Фред не научился-таки ровно держать «чёртов руль». Пошёл девятый час, как Фред пытался поднять «птицу» в воздух. В салоне становилось душно и жарко, а про кондиционер в инструкции ничего не было написано. Фред решил поспать, чтобы набраться сил. Перед этим, он в очередной раз откатил машину на исходную, чтобы не возиться, когда придёт время.

Проснулся, когда перевалило за полдень. Огонёк сиял ярко-синим. Фред заторопился, ведь он не знал, сколько уже действует разрешение на полёт. Снова взяв листы, он ещё раз перечитал инструкцию, вполголоса бормоча каждое слово.

Самолёт набрал нужную скорость. Получилось. «Птица», наконец-то, оторвалась от земли.

«О-ох, Господи, я это сделал!»

Фред облегчённо выдохнул. Самолёт летел, ненавистная тюрьма отдалялась, мокрый песок больше не валялся под ногами — он бежал, и бежал, ускоряясь, обратно, в сторону тюрьмы. Где-то там, внизу и далеко позади, остались озлобленные халсейцы. И это было бесподобно.

Испытания, всё же, только начинались. Как и предупредил Фаинх, самым сложным оказалось вывести машину на высоту. Так и хотелось нарушить предел в семь градусов, но когда иммерти чуть не повело, Фред понял — лучше не рисковать. Волнение миновало, когда машина поймала энергопоток и пошла над морем, плавно, будто по гладкой ледяной горке. Теперь можно было спокойно откинуться в кресло и расслабиться.

Наконец-то Фред разобрался с кондиционером, и салон окатила приятная прохлада. Не хватало только музыки. Впрочем, Фред был уверен — она где-то есть, и надо только разобраться, как её включить.

Море, в этот раз, было серым и даже немного скучным — небо снова затянули облака. В прошлый раз, когда «Чайка» пересекала океан, тот казался более живым, молодым, жизнерадостным. Он был куда больше, чем эта гигантская лужа. Море словно состарилось и покрылось морщинами-рябью, словно за несколько дней кто-то выпил из моря все его соки, или будто оно тоже побывало в тюрьме.

Фред и решил немного поспать, однако спать теперь не хотелось. Да и кресло не давало уснуть — оно легонько вибрировало, стоило пилоту погрузиться в дрёму. В ящике имелось несколько журналов, но все они были посвящены самолётам и их деталям. Берроу в них не разбирался, и закинул журналы обратно.

6

Прошли не менее двух часов, протянувшихся как целых полдня. В какой-то миг Фреду подумалось, что уже пора долететь. Но, судя по карте, до континента оставалось ещё далеко. «Стриж» летел на запад, над морем, и море от этого казался безбрежным. Хотя, иногда из тумана вдалеке проглядывали изломанные берега, чтобы снова скрыться. Фред посмотрел на волны и заметил уже знакомый клин из белых шаров. Такие же он видел по пути на восток.

«Хоть какое-то разнообразие».

Стало холодно — новоиспечённый пилот лишь сейчас обратил внимание, что так и не выключил кондиционер. Он повернул синий кристаллик. Самолёт тряхнуло.

«Что это? — он выглянул в окно. Открыл ящик и достал инструкцию. Тряхнуло ещё раз, уже сильнее. — Нет, нет, только не опять».

Сначала Фред подумал, что это от попытки выключить кондиционер, но когда он довёл кристаллик до щелчка, и охлаждающий механизм отключился, ничего не произошло.

«Воздушные массы? — промелькнула робкая мысль, и тут же самолёт забросало как щепку. Вправо, влево, вправо! Словно невидимый воздушный бульдог нашёл себе новую игрушку. — С меня хватит!»

В инструкции было сказано: «Если будет трясти, попробуй сменить эшелон. Это не трудно». Далее инструкция описывала нужные действия. Снова плавная смена высоты под углом не больше семи градусов. Слава Богу, это Фред уже кое-как умел. Берроу выполнил всё в точности, как написано. Машина сменила высоту и теперь летела пониже.

«Спокойно, вождь, — утешил себя Фред. — Дома тебя ждёт твоя башня-шестигранка. И верные подданные. Ты не должен их подвести, не вернувшись».

Снова те же помехи. «Бульдог» не отставал. Не придумав ничего лучше, Фред ещё раз снизил высоту.

«Если войдёшь в «форс», высоту не повышай. Крепко держи штурвал. Выравнивай машину, как только почувствуешь, что она даёт крен. Остальное она сделает сама. Если тряска будет продолжаться, снова снижайся. Рано или поздно, она пройдёт. Тогда лети ровно, пока не войдёшь в поток, а после — медленно набирай высоту».

Карта погасла. С нею — ещё несколько кристалликов. Править теперь стало труднее, но иммерти по-прежнему слушался.

«Куда теперь лететь?»

Конечно, иммерти подчинялся потокам Энергии, и летел строго заданным маршрутом — так было написано на листочке. Но имелась одна приписка, которая вносила сюда повод для паники: «При нормальных условиях». Что бы это значило? Отключение карты — нормальные условия? Чтобы подстраховаться, Фред решил следовать за летающими шарами. Он помнил их в Симмаратане, а значит, оставалась, пусть и слабая, но надежда, что летят они именно туда.

Над морем темнело, но, к счастью, на шарах мигали лампочки. Потерять их из виду, на фоне монотонной тёмной воды, умудрился бы разве что слепой. Ужасно хотелось спать, голову тянуло вниз. Горе-пилот резко очнулся и на долю секунды запаниковал, не увидев лампочек, но тут же заметил их далеко справа, после чего скорректировал курс.

Когда он проснулся, было уже темно. Огоньки пропали. Теперь ничего не было видно. Только обрывки бушующих волн ночного моря появлялись и пропадали внизу. Иммерти летел почти над самой водой.

«Сколько времени? Я что, уснул?»

Почему-то кресло не сработало. Фред заметил тонкую линию рассвета позади. Радовало, что верная металлическая птица не сбилась с курса — иммерти по-прежнему летел на запад, но почему так долго? Он должен был давно прилететь в Симмаратан. Сначала Фред усомнился, подумав, что принимает закат за рассвет, но сомнения развеялись, когда линия стало ярче. Солнце действительно плавно поднималось над морем.

Впереди, на горизонте, показалось сооружение, похожее на нефтяную платформу. Затем проступило больше очертаний, платформа расширилась. Потом расширилась ещё. Когда стало светлее, Фред заметил — это не платформа, а... чёрт знает, что. Оно занимало весь горизонт. Видение? Фата-моргана? Это было не похоже на берег. Что угодно, только не берег.

«Это не Симмаратан», — Фред начинал паниковать. Пришлось признать — он действительно потерялся. Огоньки привели его не туда. Наивно было следовать за ними — Фред понял это только сейчас.

Он вовремя сообразил, что надо уже набирать высоту, ведь исполинское строение приближалось. Никого подобия эхолокатора Фред не нашёл, и расстояние до платформы приходилось определять на глаз. Учитывая то, насколько угрожающе-медленно та росла над горизонтом, нетрудно было понять: расстояние немаленькое, а значит и платформа возвышается над морем не меньше чем на десяток метров. Нет, больше — на двадцать. Или на пятьдесят. На семьдесят. Фред осознал только одно — платформа больше чем кажется.

«Вверх. Сейчас!»

Он дёрнул на себя штурвал. Немного не рассчитал силу. Больше семи градусов. Опасно! Фред попытался это исправить, но машина не слушалась. Она сорвалась, будто вкусила ядовитый вкус свободы, и ушла в такой крутой угол, что платформа перед нею рухнула куда-то под ноги, а сама металлическая птица уставилась носом прямо в небо. Как ни пытался Фред унять беспокойную машину, её получилось только раскачать. И даже это оставляло бы надежду, если бы не громадная чёрная фигура, из ниоткуда возникшая впереди… точнее, сверху. Чёрный крест, или странная туча, или... птица. Громадный чёрный ворон. Фред попытался затормозить. Бесполезно. Перепутал педали. Отступить или развернуться было невозможно. Фред решил идти на таран. Сжал руками штурвал, зажмурился, вдавил акселератор до предела.

Три, два, один... и снова три, два, один. Когда же? Когда?! Осмелившись открыть глаза, Фред понял, что над головой только ясное синее небо. И больше ничего.

Он выровнял иммерти и глянул вниз. Но и там была пустота. Самолёт будто опрокинулся и ударился о незримый уровень, а затем, «прокатившись» ещё немного, начал терять высоту. Фред разглядел платформу. Да, она была больше, вот только Фред и предположить не мог, насколько. Целый город. Город на воде. Как будто огромная микросхема: дома-коробки, блоки, шпили антенн, башни и трубы составляли её элементы. Всё это предстало как на столе, освещённое первыми лучами рассвета.

Он запомнит это надолго — яркий свет, это радостное, казалось бы, утро, и при этом, очень холодное, жутко холодное. Где-то далеко внизу бегали люди, радостно махали руками, а он замерзал до костей. Фред Берроу не верил, что всё это происходит на самом деле.

Платформа стремительно увеличивалась. Нужно было срочно что-то делать, иначе красота, которую он наблюдает сейчас, станет последним, что он увидит в своей жизни. Фред всеми силами пытался выровнять машину, набрать высоту, лечь на поток — но нет! Никакого потока больше не было. Никакой опоры. Никакой надежды.

Когда дома и блоки со шпилями оказались настолько близко, что Фред разглядел их окна, он понял — слишком поздно. Пробил озноб. Голова закружилась. Платформа приближалась и приближалась.