Грантед

Глава 11

В день, когда ученики отправлялись домой на праздники, серые тучи рассеялись, позволив солнцу выглянуть на голубом небе.

Гарри перед отъездом украсил комнату искусственными свечами и веточками ели, обвязанными белой лентой. Цвет праздника Зимы. Старался, чтобы соседу было уютнее проводить в комнате время одному. Пообещал Джессике весь месяц писать, чтобы она сильно не скучала. Они прогулялись в последний вечер, как и хотели. Но поговорить о более важных вещах не смогли. Черри не решилась, а Гарри не захотел торопить события, посчитав, что ещё рано, что Джесс и сама не определилась. В одной школе им учится три года. Три года они будут учится бок о бок. Восемь месяцев жить под одной крышей, но по разным комнатам. Вспоминая слова Тарани, Черри подумалось, что Гарри мыслит похоже, потому не посмела заговорить первой.

Тарани и Трилл уехали первыми. Ехать в город, где они живут долго, а использование телепортов в праздничные дни дорого. Младшая по второму кругу обнимала друзей, пока Трилл помогала отцу убрать вещи в багажник. Походить к Джей-Ди страшнее всего. У него всегда недружелюбный вид, но в этот день по-особенному мрачен. Держался в стороне, но ей улыбнулся на прощание. Второй уехала Джессика. За ней приехала старшая сестра на старой семейной машине. Наградила Гарри быстрым поцелуем в щёчку и убежала. Трой и Гарри отправились домой вместе, так как им ехать в одну сторону. Вернее, родня Троя решили отмечать у старшей дочери и её мужа в Таддеме. Уехали вечером на общем автобусе.

Школа постепенно пустела. Оставались лишь те, кто ждал учебного транспорта до ближайшего телепортиста, и учителя, всегда уезжающие последними. Проводив друзей, Джей-Ди поднялся на четвёртый этаж, где живут учителя. Мелисса переоделась в свободную одежду. На ней больше не было привычного строгого костюма, вместо него тёмно-зелёная футболка и белые джинсы. Валерия, любительница холода, как и Гарри, расхаживала в коротких шортах и чёрной майке, словно сейчас лето. Другие уже усаживали учеников, вместе с мисс Мур. Роберт Паркер уехал одним из первых.

- Ну что, прогуляемся до вечера и в столовую? – Весёлым тоном спросил Эван, закинув руку на плечо подопечному. Данбар нервно мял в руках обгоревший край, найденных соседом, листов. – Что это?

- Это я нашёл, - соврал Джейкоб, протягивая листы Митчеллу, - на столе в комнате.

Эван рассматривал старую бумагу и вслух вычитывал фразы, постепенно понимая, что именно держит в руках. Он быстро осмотрел коридор и чуть наклонился к подопечному.

- Ты уверен, что больше ничего не хочешь мне сказать?

Но Джейкоб быстро отрицательно качнул головой, в страхе, что учитель догадался о Гарри, о том, что Данбар ему всё рассказал.

- Я ничего не понимаю. Сначала кулон, потом эти листы. И всё это просто появляется, из ниоткуда?

- С кулон было по-другому. Я же говорил.

- Не в подробностях. Проснулся, в руках цепочка, – Он отступил, стараясь не давить на парня.

Предложил обсудить всё за ужином, и отдал листы. Но напомнил, что рассказать директору нужно и об этом. Может Роберт найдёт этому объяснение.

На удивление всех, директор знает слишком много о жизни хранителей, чем все остальные. По этому поводу никто не задавал лишних вопросов, зная о вспыльчивом темпераменте Паркера. А мисс Мур дышать рядом с ним боялась. На слухах учителей это означало, что заместитель очарована им. В свои пятьдесят Роберт выглядит на все сорок, в спортивном теле, присущее дарованному, живущего спортом, как Митчелл. Поэтому у них более дружественные отношение и его не отчитывают за привычный спортивный костюм. Они вместе двигаются по общему увлечению – спорт. И только Эван знает о директоре те детали, которыми интересуются остальные. И он знает о существовании дневников хранителей, вот только найти их сейчас тяжело. Как и кулон, который просто появился в руке Данбара.

Роберт остановил чёрную машину у первой развалины, которая раньше была чьим-то домом. В некоторых, недавно отстроенных, горят свечи. Жители деревни не выходят на улицу к темноте, усиливая тепло печек перед сном. Увидев Паркера, женщина, с дровами в руках, бросилась в объятия, радостно приветствуя. Чёрные волосы собраны в высокой хвост, коричнева куртка на распашку.

- Ты снова приехал, – Она прильнула к нему, стараясь не испачкать красивый костюм.

- Праздники же.

Обняв сестру, он забрал дрова, шикнув на её недовольства, и повёл прочь с холодной улицы в дом. Некоторые жители деревни «Северный», после ужасных событий, ставших трауром для всех, отказались покидать родной лес, несмотря на развалины вокруг. Старики с ослабшим даром и молодые родственники, вместе с Робертом и Ави – его младшая сестра, восстановили некоторые дома. Но с прежним хозяйством проблем больше. Некоторые растения и животные не приживаются в деревне. За продуктами и некоторыми вещами приходится ездить в город. Ави также отказалась уезжать. Она бросила стажировку на полезной работе и приехала помогать их пожилым родителям, пожелавшим дожить здесь, в родной деревне.

- Здесь не так плохо, как может показаться, – Убеждала Ави, спустя год после возвращения. – Только энергия со станции больше не поступает.

И Роберту пришлось отступить, помогая по мере возможности. Он старался чаще приезжать, но работа и юный необученный хранитель не позволяли навестить семью, живущую под боком. Единственной из родителей в живых осталась мать. Пожилая Марея скоро будет отмечать восемьдесят один год. Она стала тем самым лучиком, не позволяющим жителям вечно жить в печали. В свой возраст она живёт ярко, словно одногодка старшего сына. Но Ави с грустью считала, что счастье матери напускное.

Роберт помог сестре с печкой, посидел с матерью, радостной вновь видеть сына. Она махала рукой на украшения из еловых веток, и прорекламировала меню на завтрашний праздничный ужин, который готовила вместе с Ави.

- Мамуль, посиди. Бегаешь как школьница, – Сетовала Ави, расставив кружки с новой порцией чая и тарелку с выпечкой. – Как там Джейкоб? – Тихо спросила она, пока мать не слышит.

Роберт махнул рукой, не желая, чтобы мама слышала их разговор. Из всей деревни о новом Хранителе Стихий знала только Ави. Паркеру не хотелось, чтобы о Данбаре знали пока он не обучится даже здесь.

- А ты у Уильямса была сегодня? – Не сильно, но он постарался сменить тему, когда Марея неспеша вошла на кухню с какой-то вещицей.

- Была, – Ответила мать вместо Ави. Она протянула старшему шарф синий в белую полоску. – Это пятый, – Она хрипло засмеялась, хвастаясь, что скоро оденет всю деревню. К старости Марея почти не использовала ослабший дар, и в скучные вечера осваивала вязание, которое ненавидела в молодости.

- У тебя отлично получается, – Ави наклонилась к матери и поцеловала в щёку. Довольная Марея похлопала дочь по руке на своём плече.

Роберт улыбнулся матери, обернув длинный мягкий шарф вокруг шеи. Он настоятельно расспрашивал маму о её здоровье, обещая, что любую жалобу исправит. Но та лишь напомнила, что даже дарованные не могут обмануть старость, а все болезни появляются и исчезают. Марея расстраивалась лишь от того, что больше не может быть тем лекарем с даром исцеления, какой была раньше. Лишь по памяти делает примочки для глаз старика Уильямса.

- Сегодня к нему не ходи, – Попросила Марея, попробовав на вкус свежую выпечку. – Я только от него, наложила повязки. Старик уже отдыхает.

Угрюмо кивнув, Роберт пообещал посетить старого друга следующим утром, когда мать пойдёт менять повязки. И после ужина Ави отправилась с ним к машине, забрать вещи.

- Так как там мальчик? – Напомнила младшая, остановившись у машин.

- Тяжело.

- А судя по погоде не скажешь.

- Это вышло странно. Он как-то нашёл кулон, но говорит, что появился сам в его руке. Не могу сказать, что не верю ему…

- Но звучит странно, – Продолжила за брата Ави, забрав вторую дорожную сумку. – И без подробностей.

Роберт кивнул, облокотившись о машину, охваченный волнением, что нужно было поговорить с самим парнем, а не Митчеллом. За столько лет Эван привязался к мальчику и стал мягкотелым к нему. Паркер же старался меньше пересекается с агрессивно настроенным юнцом, каждый раз смотрящего на него с такой злостью, что Роберт иногда подумывал не рассказал ли ему кто-то правду. Ави тоже не одобрила поступок брата, когда он приехал со спящим ребёнком на заднем сидении. Его решение оставить мальчика здесь она отсекла, напомнив, что деревня в плохом состоянии во всех смыслах. И каждый раз, когда Паркер приезжал в гости, она спрашивала о нём, с трепетной надеждой.

- В городе поговаривают, что Совет голосования требует, – Сменила тему Ави. Это её тревожило больше всего. Она всем сердцем надеялась на благоразумие дарованных, но большинство отнеслись к этой идее с энтузиазмом, отмахиваясь тем, что ничего толком не изменится. – Некоторые верят, что с ними всё равно будут считаться, но это так не работает, да?

- Да, всё становится сложнее. И нам бы пригодилась помощь Уильямса.

- Он еле ходит, большую часть времени прикован к постели и больше ничего не видит, – Отрезала младшая, ужаснувшись мыслям брата. – Он уже стар и заслуживает спокойствия.

Роберту тоже хочется этого спокойствия. Но одни проблемы накладываются на другие. Сначала репутация школы, проценты поступивших, теперь агрессивный подросток, который должен стать глотком свежего воздуха для дарованных, почти спасением. Особенно для деревни.

С наступлением темноты чёрный неестественный туман возвращался, смешиваясь с белым снегом и мешая взору. Вид вокруг размывался, старые развалины, и свечи в окнах, высокие деревья скрылись в чёрной дымке. Роберт, подталкивая сестру, поторопился к дому, поскорее сбежать от чёрных следов Марка, оставшихся в деревне. На входе он в последний раз осмотрел чёрный туман, будто ожидая, что оттуда выскачет его владелец. Но лес сохранял свои привычные звуки, ветки спокойно покачивались, иногда сбрасывая снежинки. Паркер захлопнул дверь, закрыв на два замка, как всегда делает Ави. Марея устроилась в кресле у печки со спицами и нежно-розовыми нитками. Она вновь улыбнулась сыну, приглашая присесть рядом, как в страхе, что одного месяца с ним ей не хватит.

Джейкоб резко открыл глаза и сел, глубоко вздохнув такого нужного сейчас кислорода. Судорожно повторял три слова: туман, свечи, лес. Тот самый чёрный туман из сна, разрушенные дома в лесу, и траурные свечи, которые зажигают каждое девятнадцатое июня. Он смотрел на всё это, но ничего не мог сделать. Только наблюдать, как бесформенные тени шатаются среди развалин.

Осматриваясь, запоздало вспомнил, что школа сегодня пуста и наступило первое декабря – день Зимы. День снега, холода и ветра. И белого цвет. Данбар снова откинулся на подушку, вспомнив обещание, которое дал Митчеллу. Вместо привычных тёмных вещей, одеть чисто белые, которых в его шкафу нет, потому что сам является трауром. Нехотя сполз с кровати, поглядывая в сторону ванной, и наступил на бумажный пакет с иллюстрациями символа дня Зимы. Содержимое, естественно, белое: рванные на коленях джинсы, футболка и пиджак, пышущий официозом. В этом он и пошёл на завтрак в столовую, где уже сидел Митчелл с планшетом.

- Оторвись от работы хотя бы на праздник, - Без жалобного тона, но с упрёком. Сел за стол, напротив опекуна.

- Утром можно, и это всего лишь беглый отчёт, - Не отворачиваясь от планшета, ответил Митч.

- В праздничные выходные? Даже директор уехал, – Парень приподнял брови, недоверчиво смотря на опекуна. Но тот промолчал, набив рот едой, всё ещё не отворачиваясь от планшета.

- Мне всё равно некуда ехать.

Слишком очевидная ложь. У Митчелла тоже есть родственники, те, с кем он мог провести этот месяц, но остался здесь, потому что Джейкобу нельзя покидать пределы школы, и также нельзя оставаться одному. Уезжает, когда возвращается директор, и приезжает одновременно с учениками. Каждый год старается создать атмосферу праздника, но в пустой школе получается ужасно, и день проходит обычно, даже ужин, который должен ощущаться волшебно, проходит без изюминки. Новый год ничем не отличается. Только директор, вернувшись, сидит в своём кабинете, позволив Джейкобу смотреть фильмы в прозекторской или гулять в лесу до поздней ночи, даже не подозревая, как сам Паркер борется с желанием провести новогоднюю ночь хоть с кем-то. Но не может себе позволить такую вольность. В школе должен оставаться кто-то ещё, чтобы присматривать за хранителем. И вот, казалось, шанс поговорить, но Роберт отмахивается, запирается с документами в кабинете.

Он надеялся в ближайшие дни разгласить вести о хранителе, как только тот будет готов, но Совет наступает им на пятки. Бреис тоже не слепой, видел что происходит, потом от страха потерять своё место решил осмелеть и затребовать голосование. Юноша прав. Его никто не послушает, если Совет оденет им свою лапшу на уши. Может поверят, но не примут. И тогда это станет ловушкой для всех причастных. Придётся снова ждать подходящего момента. Паркер чувствует, что момент этот наступит не скоро, но тогда он ухватится обеими руками. Вцепится в шанс и не отпускать, потому что он будет последним.