Саванна
Дни пролетали как в тумане. Я оставалась у Джейка, отказываясь возвращаться домой, пока мои родители не захотят открыть правду. Я продолжала заниматься в студии. Танцы и тренировки были единственным, что отвлекало от пугающей темноты, которая угрожала моему разуму. Я не хотела думать о том, что произойдёт, если сдамся ей.
Кейден звонил каждый вечер, но я откладывала его с тех пор, как мы вернулись из Лос-Анджелеса. Никто из нас не предлагал увидеться. Я была рада, что он даёт мне время, но между нами росла дистанция. Я чувствовала перемены — ничто не могло вернуться к тому, что было раньше.
В конце концов, позвонил мой отец. Я с нетерпением ждала этого момента, но была удивлена, что он наступил так скоро. Они были готовы всё объяснить. Мои руки дрожали, когда я сжимала руль.
Когда я приехала, они ждали меня на диване в официальной гостиной, которая никогда не использовалась, если только у нас не было гостей. Я села напротив них в мягкое кресло. Стройное тело матери было подтянутым, руки сложены на коленях. Отца было не узнать. Тёмные круги стягивали обвисшую кожу под глазами. Его рубашка была помята, а волос нечёсаные. Я никогда не видела его таким, даже когда у него была особенно напряжённая рабочая неделя.
Жуткая тишина заполнила комнату. Было странно, что мои родители одновременно находятся в одном месте и уделяют мне безраздельное внимание. К сожалению, ни один из них не хотел начинать разговор.
— Почему вы скрыли от меня то, что произошло той ночью? — начала я, мой голос был на удивление спокойным.
— Прежде чем рассказать тебе, мы просто хотим, чтобы ты знала, что мы тебя очень любим, — сказала моя мама. — Мы сделали это только для того, чтобы защитить тебя, — я впилась ногтями в ладонь. — Мы знали, что тот мальчик…
— Кейден, его зовут Кейден, — перебила я, устав от того, что мама не называет его имени.
— Мы знали, что… Кейден… был проблемным, — сказала моя мама со страдальческим видом. — Если бы мы знали о ваших с ним отношениях до той ночи, мы бы остановили их. Ничего бы этого не случилось.
— Ты не знаешь Кейдена, и ты не знаешь меня. Ты была слишком занята работой, чтобы заботиться обо мне. Я не могу поверить, что ты ведёшь себя так, будто проблема здесь в нём.
Она вздохнула.
— Мне жаль, что ты так считаешь. Мы знаем, что не всегда были самыми заботливыми родителями.
— Вы никогда не были присутствующими. Я не помню случая, чтобы вы были, за исключением того, когда я попала в больницу, и вы начали вмешиваться в моё психическое состояние. Потом ты вдруг перестала оставлять меня в покое.
Моя мать проигнорировала укол.
— Ты была в ужасном состоянии, без сознания почти неделю, и когда ты, наконец, очнулась, врачи пришли к выводу, что у тебя была потеря памяти. Они не были уверены, что она когда-нибудь вернётся.
— Кейден сказал, что в моём организме нашли рофий. Это правда? — спросила я.
— Да, — сказал отец, когда мать ничего не ответила.
Я судорожно вдохнула.
— Они проводили экспертизу сексуального насилия в больнице? — мой отец кивнул. — И? — спросила я.
Как они могли быть так спокойны по этому поводу.
— Это было безрезультатно.
Безрезультатно. Это слово прозвучало эхом и оставило тошнотворный привкус во рту.
Я не понимала, как сильно надеялась получить ответы. Слово «неубедительно» было похоже на то, что я снова ударилась о кирпичную стену. Комната закружилась, и я сосредоточилась на искусственном комнатном растении в углу, чтобы вернуться к реальности.
Моя мама сидела прямо.
— Итак, я надеюсь, теперь ты понимаешь, почему мы не хотели, чтобы ты больше не имела ничего общего с… Кейденом. Чтобы минимизировать огласку ситуации, мы предложили Уайлдерсонам альтернативу выдвижению обвинений против него.
— Обвинения. За что? — сначала я не могла понять, о чём говорит мама. — Ты думаешь, что Кейден сделал это со мной? Ты думаешь, что он напоил меня и, возможно, даже изнасиловал, а твоя реакция — просто убрать его из города?
Лицо моей матери сказало всё.
— Ты беспокоилась о сплетнях, — устало сказала я. — Ну, ты зря потратила время. Кейден не причинил мне вреда той ночью. Он спас меня.
— Саванна, он привёз тебя избитую и всю в крови. Ты была в коме. Потом, как только мы с твоим отцом приехали, он исчез. Я не знаю, что он тебе говорил, но сейчас он явно лжёт тебе, чтобы защитить себя.
— Ты не знаешь его, — защищалась я.
— А ты думаешь, что знаешь, проведя с ним несколько коротких недель.
Моя мать высоко подняла подбородок.
— Я знаю о нём больше, чем о тебе.
— Хватит, — раздался голос моего отца.
Моя мать сузила на него глаза.
— Ты не можешь поверить, что этому есть другое объяснение.
Он проигнорировал её и повернулся ко мне.
— Помнишь ли ты что-нибудь с той ночи?
Я сжала в кулак свою рубашку.
— Я помню, что Кейден этого не делал. Ты хоть послушал, что он сказал?
— В ту же ночь он попал в тюрьму по обвинению в нападении, — прервала меня мама. — Я думаю, этого достаточно. Этот мальчик был неуравновешенным, и мы не могли рисковать, чтобы он находился рядом с тобой. Мы поступили так, как поступил бы любой родитель.
Я усмехнулась.
— Я сомневаюсь, что любой другой родитель заплатил бы психотерапевту за то, чтобы его дочь никогда не восстановила память.
Моя мать закрыла глаза.
— Ты была ещё ребёнком. Мы не хотели, чтобы ты переживала эту травму всю жизнь. Лучше было забыть обо всём, что с ней связано.
— Для кого?
Я покачала головой в недоумении, затем посмотрела на отца.
Он даже не мог смотреть на меня.
— Значит, ты сфабриковала автомобильную аварию, избавилась от Кейдена и надеялась, что я никогда не узнаю настоящую историю?
— Ты бы не узнала, если бы он остался там, где должен был остаться! — голос моей матери повысился. — Ты знаешь, что он был в банде? Может, он и сейчас там!
— Ты бредишь! Хочешь знать, что я думаю? Я думаю, что вы всё это сделали для себя. Чтобы защитить свой имидж. Вы хотите притвориться, что вы — идеальная властная пара, с идеальным браком, живущая в идеальном доме с идеально ведущей себя дочерью. Хаос разразился бы, если бы люди узнали, что эта идеальная дочь, возможно, подверглась сексуальному насилию и была оставлена умирать. Наверное, такого же хаоса вы бы ожидали, если бы кто-то узнал, что мой отец спит с другим мужчиной, а моя мать посвящена в это!
Молчание.
Слёзы текли по моему лицу.
— Никто из вас никогда не присутствовал ни при одном из самых важных моментов в моей жизни, так что же даёт вам право красть у меня память о самом худшем из них?
Снова тишина.
Мой отец посмотрел на меня водянистыми глазами.
— Мне жаль, Саванна.
И хотя это извинение не слишком помогло исправить то, что они сделали, я пожалела, что не услышала эти слова и от матери.
Прослушивания приближались. Я сосредоточилась на репетициях, благодарная за то, что мой разум был слишком занят этим, чтобы думать о других проблемах.
И вот настал великий день. Я стояла перед зеркалом, разогреваясь вместе со всеми. Комната была полна напряжения. Все танцоры, включая меня, боролись с нервами.
— Давайте начнём, — объявил Бен своим глубоким, требовательным голосом.
Мы выстроились в ряд. Члены комитета академии уже заняли свои места в театре.
Я вдохнула и собралась потереть кольцо, как всегда делала перед важным событием, но мой большой палец прошёлся по оголённому месту.
— Чёрт, чёрт, чёрт, — пробормотал я себе под нос.
Этого не могло произойти прямо сейчас. На месте, где обычно было моё изящное кольцо, осталось пустое место, виднелась только линия вмятины. Сердце заколотилось в десять раз сильнее, а в животе забурлило от кислого предчувствия.
Я побежала в раздевалку. Трясущимися руками я рылась в сумке, доставая одежду, чтобы проверить, не упало ли кольцо, пока я переодевалась. Было ли оно у меня вчера? Сегодня утром?
— Саванна, — раздался голос с порога. Я вскинула голову. Нахмурившись, Бен смотрел на меня. — Какие-то проблемы?
Я покачала головой.
— Нет, конечно, нет. Я просто…
Я продолжала рыться в своей сумке, нащупывая дно.
— Сегодня не время отвлекаться, — сказал Бен.
— Я знаю, и я не отвлекаюсь. Я упорно тренировалась.
Где, чёрт возьми, было это кольцо?
— Будем надеяться, что оно покажется, — сказал он. — Не опаздывай. Прослушивание начнётся через несколько минут.
Будем надеяться.
Я перевернула весь шкафчик вверх дном, ища это чёртово кольцо, но его там не было.
Я пробралась через заднюю дверь к своей машине, предполагая, что оно должно быть соскользнуло туда, но удача была не на моей стороне. Кольца не было, и я не успевала. У меня не было другого выбора, кроме как вернуться в студию и постараться изо всех сил — хотя мой разум уже настроился на неудачу.
Во время выступления я чувствовала, что на меня смотрят более тридцати пар глаз. Шаги, которые обычно давались без усилий, казались полыми. Чем больше я старалась сосредоточиться, тем труднее мне становилось. Когда мой палец попал не туда, я слегка поскользнулась, но ещё до окончания выступления я знала, что роль мне не достанется. Это было моё худшее выступление на сегодняшний день. Когда музыка остановилась, лицо Бена напряглось. Он посмотрел на меня так, словно я была позором для этой академии, и сказал:
— Все молодцы. Некоторые из вас выступили хорошо. Другие… не очень. Роли будут объявлены в пятницу на доске объявлений. Саванна, могу я видеть вас в своём кабинете.
Он не стал дожидаться ответа. Вместо этого он вышел.
Корина проводила меня кислым взглядом, а затем повернулась к другой девушке и наклонилась к её уху.
— Смотри, как она трахает свой путь к вершине.
Я почувствовала, что мои щёки стали ярко-красными. Она всё ещё не забыла, что видела Бена так близко ко мне во время урока несколько недель назад. Это было явное обвинение, и она сказала это фальшивым шёпотом достаточно громко, чтобы все услышали. Я опустила голову и поспешно вышла из комнаты, ненавидя, что все смотрят мне вслед.
Когда я вошла в кабинет Бена, он уже сидел за своим деревянным столом и что-то писал в блокноте.
— Закрой за собой дверь.
Я сделала, как он сказал. Он не предложил мне сесть, и я осталась стоять, неловко переминаясь с ноги на ногу.
— Как сильно ты хочешь главную роль, Саванна? — спросил он, поднимая взгляд и барабаня корявыми пальцами по столу.
— Ты знаешь, что я много работала для этого, — сказала я. — Последние пару недель были тяжёлыми для меня…
Я запнулась. Я знала, что его не заинтересуют причины, поэтому не стала утруждать себя объяснениями.
— Все тяжело работали ради этого. У всех был стресс, — заявил он. — Я думал, ты можешь предложить больше.
Смутившись, я сказала:
— Я не понимаю.
Но я боялась, что поняла. Он встал из-за стола и направился ко мне. Жестокие мурашки пробежали по моей коже, когда он взял моё лицо между своими непрошеными пальцами. Другая его рука обхватила верхнюю часть моего живота. Я замерла и изо всех сил прикусила внутреннюю сторону щеки, пуская кровь.
— Единственная причина, по которой ты здесь, — это я. Ты делаешь меня счастливым, а я делаю всё, чтобы ты продолжала оставаться, — его пальцы переместились выше. Я сильнее прикусила щёку. — Что? Ты думала, что ты здесь только из-за своих талантов? Академия покрывает половину твоих расходов, потому что я говорю им, что ты этого стоишь. Если ты хочешь, чтобы так было и дальше, пора начать показывать мне, на что способно твоё тело.
— Убери от меня руки, — выдавила я из себя.
Я ненавидела, как дрожал мой голос, как слабо он звучал. Бен отпустил меня, сделав короткий шаг назад, но его уверенная ухмылка говорила о том, что он не волнуется.
— Я знаю, о чём ты думаешь, но не беспокойся. Думаешь, тебе кто-нибудь поверит, если ты сообщишь обо мне? Они подумают, что ты расстроена, потому что не получила главную роль.
Моё лицо пылало. Тысяча эмоций взлетела ввысь.
Гнев.
Возмущение.
Унижение.
— Подумай об этом, Саванна. Я уверен, что ты примешь правильное решение. Мне бы очень не хотелось, чтобы все эти годы, которые ты провела здесь, ничего не значили.
Он отмахнулся от меня, как будто разговора и не было. Я поспешила выйти из студии. Со сколькими девушками он уже так поступал? Наверняка, я была не единственной, раз он выглядел таким отвратительно уверенным в своих ухаживаниях.
Никто тебе не поверит. Они просто подумают, что ты расстроена из-за того, что не получила роль.
При мысли об этом у меня в животе забурлила желчь. За последние пару недель произошло столько всего, а теперь ещё и это. Я не знала, как с этим справиться.
— Эй, эй. Что случилось? — Кейден бросился ко мне.
Я понятия не имела, что он здесь. У него всё ещё были слабые синяки, но они быстро заживали.
В руках у него были цветы, розовые лилии — мои любимые. И это заставило меня окончательно сломаться.
Я не знала, что ему сказать. Поэтому всё, что я могла сделать, это покачать головой.
— Я не получу главную роль.
Но Кейден меня раскусил. Иногда было странно, как он мог читать меня как открытую книгу, даже когда я этого не хотела.
— Но ты ведь не поэтому так расстроена? Что случилось?
Выражение моего лица, должно быть, испугало его. Он уронил цветы и накрыл своей ладонью моё лицо.
— Эй, не плачь. Мне чертовски больно, когда ты плачешь. Пожалуйста, расскажи мне, что случилось.
Он провёл большим пальцем по моей скуле, ловя падающие слёзы.
— Я думаю, меня могут выгнать из академии.
Это не было ложью, но и не было полной правдой. Я боялась рассказать ему о случившемся, боялась того, что он может сделать под влиянием импульса, особенно после того, как он рассказал мне о той ночи. Мне нужно было самой разобраться с Беном.