Грехопадение

11. МИЛА

Я закрыла за собой дверь спальни и откинулась на спинку кресла. Какая-то часть меня пыталась поверить, что то, что произошло прошлой ночью, не было сном. Впервые Сэйнт показал мне ту сторону себя, которую я никогда не видела раньше. Более мягкую сторону. Нежную. Заботливую. Доверчивую.

Он не был тем жестоким человеком, который и глазом не моргнул при мысли о хладнокровном убийстве. Он не был тем человеком, который заставлял меня ходить голой по коридору его дома. Он не заставлял меня принимать душ, пока он наблюдал за мной. И уж точно он не тот, кто прижал меня к обеденному столу, заставив подписать все документы, необходимые ему, чтобы завладеть мной и моими десятью процентами акций "Торрес Шиппинг".

У меня в животе порхали бабочки, а на лице сияла мечтательная улыбка, черт возьми. Как я смогла пройти путь от ненависти к влюбленности в него?

После долгого успокаивающего душа я стояла перед шкафом, обернув вокруг себя полотенце. Сэйнт хотел, чтобы я надела красное, но среди всех дизайнерских марок и одежды на тысячи долларов не было ни одной красной вещи. Как вам такой огромный "fuck-you" от моего друга Мерфи? Я решила выбрать летний комбинезон-ромпер, вырез которого подчеркивала золотая молния, опускавшаяся между грудей. С одной стороны, я была слегка разочарована отсутствием наряда любимого цвета Сэйнта. Но, с другой стороны, мне втайне нравилось, что если я не надену красное, то в его глазах это будет выглядеть как вызов. В конце концов, это было частью игры между нами… я бросаю ему вызов.

Пока я смотрела на свое отражение в зеркале, я думала о Рафаэле. О моем брате. Теперь, когда я видела свое лицо, я видела и его. Какая-то часть меня жалела, что нет способа узнать его, провести с ним время и, возможно, даже получить шанс встретиться с матерью. Но я видела ненависть, которая тикала между Сэйнтом и Рафаэлем, как бомба замедленного действия, которой не хватало нескольких секунд, чтобы взорваться. Святой держал пистолет у головы моего брата, его выражение лица выражало презрение и отвращение. Не было ни единого шанса на то, что я окажусь с ними в одной комнате и они не попытаются убить друг друга. А это означало, что у меня не будет возможности узнать брата получше. Пока нет.

Я обнаружила Елену и Сэйнта уже сидящими за столом для завтрака, который был накрыт на верхней палубе, где мы с Сэйнтом ужинали. Как только я сделала последний шаг и посмотрела ему в глаза, жар разлился от моих щек до ушей.

— Мила. — Он положил салфетку на стол и выдвинул для меня стул. — Мы гадали, когда же ты осчастливишь нас своим присутствием.

Я присела, а он сел обратно.

— Я как раз говорил тете, как прекрасно ты выглядела в том красном платье, — его рука коснулась моего бедра под столом, — и как я просил тебя носить красный чаще. Но на тебе нет ничего красного. — Его пальцы впились в мягкую плоть моего бедра, и боль пронзила ногу. Я была ошеломлена его яростным выговором, но в то же время мой позвоночник покалывало от предвкушения.

— Я возьму на себя ответственность за это, — вклинилась Елена. — Я составляла гардероб Милы, не зная, что ты предпочитаешь красный цвет.

Сэйнт усмехнулся.

— Это недавно приобретенное предпочтение.

— Что ж, тогда, похоже, нам с Милой нужно сделать кое-какие покупки. Я организую чартер, который доставит нас на материк к полудню.

Сэйнт бросил взгляд на Елену.

— Я бы предпочел, чтобы вы воспользовались услугами интернет-магазинов.

— Не будь глупцом, Марчелло. — Елена хмыкнула. — Поскольку весь гардероб Милы состоит из вещей, подобранных с учетом моего стиля, думаю, ей пора пополнить свой гардероб вещами, соответствующими ее собственному стилю.

Сэйнт разрезал яйца "Бенедикт" на своей тарелке.

— Я организую сопровождение одного из лучших итальянских дизайнеров к "Императрице". Тебе нет необходимости ехать на материк.

— Марчелло, дорогой, — Елена нежно коснулась его руки, — я думаю, ей пора увидеть красоту и гламур Милана. В конце концов, это мировая столица моды.

Я переводила взгляд с Елены на Святого и видела, как у него сводит челюсти и раздуваются ноздри. Он не хотел, чтобы я уезжала на материк. Он не хотел, чтобы я куда-то уезжала с этой яхты. Но идея отправиться на материк и наконец-то иметь возможность носить одежду, которую я выбрала сама, была весьма заманчивой.

— Святой, — начала я мягким тоном, — было бы здорово съездить в Милан. Увидеть больше Италии, чем просто океан.

— Ладно, — огрызнулся он, отбрасывая нож и заставляя меня подпрыгнуть на месте. — Но мы с Джеймсом поедем с вами.

— Марчелло, поход по магазинам вряд ли будет для тебя развлечением.

Он посмотрел на Елену, сжимая челюсти.

— Либо мы все отправляемся, либо никто.

Воздух из легкого и комфортного превратился в тяжелый и густой. Это был первый раз, когда я увидела, как Сэйнт властно обращается с Еленой. И по тому, как раскраснелись ее щеки, было понятно, что такое случается нечасто.

— Отлично. — Елена зачерпнула ложкой кусочек канталупы. — Мы можем сделать из этого день счастья. Кроме того, Миле нужно платье для благотворительного бала в пятницу вечером. Может, ты поможешь ей выбрать?

Сэйнт бросил на Елену предупреждающий взгляд.

— Какой благотворительный бал? — Я подняла на него глаза.

— Неважно. Я не собираюсь идти. — Его ответ был коротким и отрывистым, он ясно дал понять, что тема не подлежит обсуждению, и Елена предпочла проигнорировать его.

— Марчелло, ты должен пойти. Это твой благотворительный бал. Конечно, хозяин не может отсутствовать на таком мероприятии.

Я протянула руку и коснулась его руки.

— Какой благотворительный бал?

— Это не имеет значения.

— Конечно, имеет. Какой благотворительный бал?

— В пользу детского образования, — ответила Елена от его имени. — Благотворительный бал проводится для того, чтобы собрать средства для детей, чьи родители не могут позволить себе оплатить достойное образование.

Удивленная, я легонько сжала его руку.

— Ого. Сэйнт, это такой замечательный поступок.

— Что? — Огрызнулся он. — Ты не думала, что я способен сделать что-то хорошее, быть кем-то еще, кроме жестокого мужа?

— Сэйнт, это не…

Он бросил салфетку на стол и встал со своего места.

— Я сделаю все необходимое, чтобы мы поехали в Милан. Но ты не поедешь на благотворительный бал, и это не обсуждается.

Я легонько покачала головой.

— Святой.

— Я сказал, что это не обсуждается. Это понятно?

Глубокий тон его слов больно ударил меня в грудь, как будто я была ребенком, которого отругали за то, что он сделал что-то не так.

— Поняла, — пробормотала я, глядя в тарелку с фруктами перед собой, в то время как мое сердце медленно подбиралось к горлу.

— Хорошо. Я сообщу капитану, что мы будем использовать Беллу для полета в Милан.

Он ушел, оставив нас с Еленой в тишине. Только когда звук его шагов исчез, я подняла голову.

— Кто такая Белла?

Елена, казалось, была совершенно обескуражена враждебным поведением Святого.

— Это личный вертолет Марчелло, который может причалить к "Императрице".

Мои глаза расширились.

— Вертолет? Который причаливает… к яхте?

Она рассмеялась.

— О, Мила. Ты видела только переднюю половину "Императрицы".

Я отправила в рот виноградину.

— Есть ли конец его богатству?

— Насколько я знаю, нет.

— А этот благотворительный бал, есть ли причина, по которой он не хочет, чтобы я туда шла?

Она вытерла губы салфеткой и положила ее рядом с тарелкой.

— Такой человек, как Марчелло, предпочитает держать свои самые ценные вещи в тайне от жадных глаз, Мила.

— Я не его собственность.

Она наклонила голову и сузила глаза.

— Нет?

В моей груди расцвело раздражение.

— Я могу принадлежать ему на бумаге, но уверяю тебя, я не его собственность.

— Тем не менее, — встала она, — Марчелло не станет в ближайшее время выставлять тебя на всеобщее обозрение. А пока приготовься потратить деньги, заработанные трудом твоего мужа. — Она подмигнула и ушла, оставив меня одну за столом для завтрака. Последний час прошел не так, как я себе представляла, не после нашей с Сэйнтом ночи. Я поднималась по лестнице с бабочками в животе и мурашками на коже. Теперь же я сидела с неуверенностью в себе и тревожным звоном в затылке. Именно так все и будет с Сэйнтом. Одни огромные американские горки эмоций, перескакивающие от уверенности к сомнениям в мгновение ока. Сэйнт был не из тех людей, от которых можно было ожидать чего-то одного. Каждый день был разным, и ничто в общении с ним не могло стать рутиной. Чтобы вооружиться, чтобы знать, что принесет каждый новый день с ним, нужно было всегда ожидать неожиданностей.

Остаток утра я бродила по передней части яхты, лежала на диване, читая журнал, и наслаждалась витамином D, который проникал в мои поры. Елена и Сэйнт отсутствовали, и только присутствие Джеймса витало вокруг меня. Я уже начала привыкать к его ястребиному взгляду, когда я не была надежно укрыта в своей спальне. Знать бы, чего он ожидал, ведь я никуда не могла уйти. Ну, я могла бы, если бы умела кататься на гидроцикле или плавать много миль подряд. В остальном же я была довольно хорошо спрятана посреди гребаного океана.

Я вздохнула и бросила журнал на землю. Меня расстраивала мысль о том, что Святой хочет спрятать меня, хочет держать меня на этой яхте в течение следующих четырех месяцев. Наш договор был рассчитан на шесть месяцев, а прошло уже два. Два месяца полного умопомрачения. Я взглянула на барьер из стекла и стальных прутьев на верхнем уровне, представляя, как могло бы опасно там трахаться.

Можно было с уверенностью сказать, что я никогда не испытывала такого секса, как со Святым. Извращенного. Темного. И того, как он требовал от меня подчинения, а я так свободно его отдавала. Я знала, что я много чего смогла бы, но никогда не думала, что буду такой женщиной, которой понравилось бы сексуальное доминирование. На самом деле доминирование Сэйнта выходило далеко за пределы спальни. То, как он схватил меня за бедро, скрыто предупредив о том, что я бросила вызов, не надев красное, и боль, вспыхнувшая в ноге, мне понравилось. Мне нравились острые ощущения, адреналин, который в доли секунды пронесся по моим венам. Достаточно было одного жесткого, ощутимого прикосновения, и между ног вспыхивала потребность подчиниться.

— Ты готова?

Я подняла глаза на Сэйнта, который загораживал солнце, возвышаясь надо мной.

— Готова?

— К нашей поездке в Милан. — Выражение его лица свидетельствовало о раздражении и отсутствии энтузиазма.

Я спустила ноги с кресла и встала.

— Ты так и собираешься быть жужжалкой сегодня?

Его брови почти коснулись линии роста волос.

— Неприятно?

— Признаюсь, шопинг — не мой любимый вид спорта, но я с нетерпением жду возможности носить одежду по своему вкусу, а также увидеть места, где нет этой яхты. — Я положила руки на бедра. — Если ты собираешься носить это выражение лица на протяжении всего путешествия, может, тебе стоит остаться, а не портить его всем нам.

Его губы изогнулись в улыбке, но в ней не было ничего доброго или приглашающего. Вместо этого она была зловещей, и то, как он схватил меня за локоть, прижимая к себе, не заботясь о том, что его пальцы впиваются в мою плоть, было отражением его злобной улыбки.

— Временами я нахожу твое вопиющее неповиновение забавным, Мила. Но не испытывай меня, думая, что можешь повышать на меня голос. — Его хватка усилилась, когда он опустил свое лицо к моему. — Как только мы вернемся из Милана, ты сразу же отправишься в свою комнату и будешь ожидать наказания, которого заслуживаешь.

— Какое… наказание? — Мой голос был просто шепотом, запинкой слов.

— У тебя будет вся поездка, чтобы подумать об этом. — Он наклонился так, что его губы коснулись моего уха, и прошептал: — И вот еще одно предупреждение для тебя. Не думай, что эта поездка нужна тебе для того, чтобы получить то, что ты хочешь. В каждой блузке, в каждом платье, в каждом нижнем белье, которые ты примеряешь, ты будешь думать обо мне, о том, одобрил бы я это или нет. Ты не будешь думать ни о чем, кроме меня и моего члена, все это время. — Он провел языком по изгибу моего уха, заставив меня вздрогнуть. — Каламбур очень кстати.

Не отпуская моей руки, он отстранился и повел меня через палубу, через дверь за баром. Мы пошли дальше по коридору, и запах еды заполнил мои ноздри. Здесь была вторая столовая с обеденным столом на двенадцать персон и белым угловым диваном с большим телевизором у соседней стены. Через всю комнату стоял бильярдный стол, а барная стойка с холодильником из прозрачного стекла за ней заставила меня задуматься, не является ли это настоящей зоной развлечений. Мне стало интересно, какие вечеринки здесь устраивались, какие оргии происходили на этих диванах. Участвовала ли в них Анетт? В тот день, когда она и ее отец прибыли сюда, было похоже, что она знает толк в яхтах.

Боже, от одной этой мысли у меня по коже поползли мурашки. Даже крепкая хватка Святого, обхватившая мой локоть, не смогла отвлечь мое внимание от этой тревожной мысли. Я услышала, как он открыл дверь, и мы вышли на задний двор, где на нас снова падало солнце. Когда он отошел в сторону, вертолет приветствовал нас своими впечатляющими черными чертами на фоне голубого океана. Джеймс и Елена уже ждали нас.

— Сэр. — Джеймс кивнул Сэйнту и встал в стороне, открывая дверь.

Сэйнт взял меня за руку и помог ступить на подножку и забраться внутрь. Я с волнением уселась на одно из бежевых кожаных кресел, а он сел рядом со мной. Наш небольшой спор пятиминутной давности был забыт, пока я рассматривала все вокруг, а в животе зашевелились неспокойные нервы.

— Я никогда раньше не летала на вертолете.

Он наклонился ко мне, так близко, что я почувствовала землистый запах его одеколона и увидела темные тени от его пятичасовой тени, покрывавшие его точеную челюсть. Мой живот запульсировал, а внутренности совершили тысячу сальто-мортале. Рукава его пиджака в полоску задели мою руку, и по коже пробежал заряд энергии. Мгновенно пересохнув, я облизнула губы, и его взгляд метнулся к движению. Он замер с ремнем безопасности в руках, его глаза остановились на моих губах. Мир исчез, и в эту долю секунды остались только мы. Мы и сильное сексуальное напряжение, которое грозило разрушить наш самоконтроль.

Он первым прервал этот момент и, натянув оба ремня на мои плечи, застегнул их, зафиксировав меня на сиденье.

— Вот, надень это. — Он протянул мне пару авиационных наушников.

Я ухмыльнулась, когда он надел гарнитуру, и он нахмурил брови.

— Что?

— Все это напоминает мне одну книгу, которую я когда-то читала. Наверное, я ожидала, что ты будешь пилотом.

Он фыркнул.

— Кажется, я знаю, на какую книгу ты ссылаешься. И нет, я не пилот. — Злые намерения заплясали в его чертах, когда он потянулся. — Но мне нравится женщина, связанная и с кляпом во рту, полностью отданная на мою милость.

Я тяжело сглотнула и сжала бедра. К счастью, Елена заняла место напротив нас, и ее присутствие прорвалось сквозь сексуальное напряжение, взорвавшееся между мной и Сэйнтом.

Джеймс забрался внутрь и занял место пилота. Меня ничуть не удивил тот факт, что пилотом был Джеймс. Этот человек, казалось, был всем и вся, в чем нуждался Сэйнт. Я мысленно пометила, что когда-нибудь сделаю Джеймса темой одного из своих ежедневных вопросов к Сэйнту. Но пока роль Джеймса в жизни Сэйнта отходила на второй план по сравнению с другими вопросами, на которые у меня не было ответов.

Лопасти ротора начали вращаться, и я удивилась, насколько громко они вращаются. Чем быстрее он вращался, тем громче становился шум.

— Все пристегнулись? — Голос Джеймса прозвучал в наушниках громко и четко.

— Готовы, — ответил Сэйнт и показал Джеймсу большой палец вверх. Прошло некоторое время, пока лопасти ротора жужжали вдали, и я услышала, как Джеймс обратился к диспетчеру с просьбой разрешить взлет. У меня свело живот, и я схватила Сэйнта за руку. Я даже не задумывалась о том, что делаю… пока он не положил свою вторую руку поверх моей и не сжал.

— Просто дыши, — сказал он через гарнитуру. Это напомнило мне полет на его частном самолете, когда я стояла на грани приступа паники, а он сумел меня успокоить — странный поступок для моего похитителя. Прошло так много времени. Между нами многое изменилось, и мне было трудно вспомнить, что я чувствовала к нему тогда.

Я не знала, чего ожидала, но была удивлена тем, как плавно вертолет оторвался от земли и поплыл прочь. Громкий шум немного утих, когда мы поднялись в воздух, и я поразилась тому, как легко привыкла к ощущению полета. Я смотрела в окно кабины на бескрайний голубой океан под нами. Императрица становилась все дальше и дальше, пока не превратилась в белое пятно на горизонте.

От вида с высоты птичьего полета захватывало дух, и уже не нервы заставляли меня держать Сэйнта за руку, а восторг, когда мы меняли океан на сушу.

— Генуя.

Я посмотрела на Сэйнта.

Он улыбнулся.

— Мы пролетаем над Генуей. Еще полчаса, и мы будем в Милане.

Я встретила его улыбку и крепче сжала его руку, обратив свое внимание на мир под нами. Я не могла припомнить случая, когда бы я была так взволнована. Впервые я по-настоящему оценила богатство Святого и была благодарна за этот потрясающий опыт.

Всю оставшуюся часть поездки мы сидели в тишине. Я сомневалась, что Елена и Сэйнт наслаждались этим так же, как и я, но мне было все равно. Я была полна решимости впитывать каждую секунду.

В наушниках послышался голос Джеймса, но я была слишком заворожена, чтобы прислушиваться. В поле зрения появилось открытое травяное поле, и мы начали снижаться. Когда мы коснулись земли, Джеймс продемонстрировал свой опыт пилотирования и плавно приземлился. Пульсирующий шум и вибрация лопастей ротора постепенно стихли, и одним движением руки Сэйнт отстегнул мой ремень безопасности.

— Добро пожаловать в Милан. — Его ухмылка была мягкой и забавной, как будто он оценил мой энтузиазм.

Святой вышел первым и помог Елене сойти с вертолета, а затем взял меня за руку и повел вниз по ступенькам. Лопасти ротора медленно остановились, и порыв ветра запустил мне волосы в лицо, когда мы поспешили убраться подальше от шума, рука об руку. Нас ждал черный внедорожник, и Джеймс открыл дверь, чтобы мы с Еленой забрались на заднее сиденье. Сэйнт сел вперед, а Джеймс сел за руль.

— Охрана на месте?

— Да, сэр, — подтвердил Джеймс. — У меня есть глаза и уши по всему району, куда мы направляемся.

Меня немного тревожила мысль о том, зачем нам нужна охрана во время простой поездки за покупками, но я не позволила себе отвлечься на волнение. Елена улыбнулась мне.

— Тебе понравится Милан. Это магнитная точка для дизайнеров и художников. Люди со всего мира съезжаются сюда, чтобы насладиться его гламуром, и сегодня пришла твоя очередь.

Я ухмылялась, как проклятый Чеширский кот.

— Не думаю, что я когда-либо была так взволнована.

— Волнение тебе очень идет, Мила. — Она взяла меня за руку. — И тебе понравится отель, в котором мы остановимся. Отель Principe di Savoia.

— Звучит… сложно для произношения.

Елена рассмеялась.

— Hotel Principe di Savoia — один из самых престижных отелей в Милане, который любят посещать королевские особы и знаменитости. Естественно, это единственный отель, в котором останавливается Марчелло, когда приезжает в Милан.

Заинтригованная, я подвинулась на своем месте.

— Не могу дождаться, когда увижу его.

— О, Мила. Ты будешь в восторге, а президентский люкс просто великолепен. В нем три спальни с ванными комнатами и роскошный бассейн в стиле Помпеи.

Мои глаза расширились.

— Бассейн? В номере-люкс?

— Да.

Я заметила, как Сэйнт оглянулся через плечо, подслушивая наш разговор, а затем повернулся к Джеймсу.

— Сообщи в отель, что мы скоро прибудем.

— У нас еще есть немного времени, Марчелло. — Елена привела в порядок несколько выбившихся из прически прядей. — Я в полном восторге от того, что мне предстоит отвезти Милу на Корсо Витторио Эмануэле.

Я наклонилась к ней.

— Что это такое? — Прошептала я.

— Самая популярная торговая улица в Милане. — Выражение ее лица было не что иное, как веселье и рвение. Это было заразительно, и, хотя модные марки и дизайнеры никогда не интересовали меня раньше, я готова была выпрыгнуть из кожи.

Пока мы ехали по улицам Милана, я пыталась вникнуть в происходящее. Вокруг было так много людей, которые ходили, болтали по телефонам, спешили в разных направлениях. Мужчины были одеты в дорогие костюмы и дизайнерские солнцезащитные очки. Женщины были одеты как на убийство: туфли на высоких каблуках, юбки и блузки. Казалось, что мода — это валюта этого города.

Джеймс припарковал машину, и мы с Еленой ждали, пока откроются двери с пассажирской стороны. Святой протянул мне руку, но по тому, как он повернул голову влево-вправо, я поняла, что глаза, скрытые за солнцезащитными очками Ray-Ban, сканируют толпу вокруг нас. Его расправленные плечи в полосатом костюме, гладкая кожа, выглядывающая из-под расстегнутого воротника белой рубашки, и его сильная осанка должна была устрашать. Уверенность сочилась из его пор, угрожая каждому мужчине в округе, но являясь афродизиаком для женщин, которые проходили мимо нас, задерживая на нем взгляд и приоткрывая губы, когда они, не стесняясь смотрели на него с желанием. Меня раздражало то, что они даже не замечали, что я нахожусь рядом с ним… пока мне не пришла в голову мысль. Если я хотела, чтобы они увидели меня рядом с ним, я должна сделать все, чтобы меня заметили.

Елена взяла меня за руку, как будто мы всю жизнь были подругами.

— Прада. Это будет наша первая остановка.

Ошеломленная богатым пейзажем, гулом стольких красивых людей вокруг, я слепо следовала за Еленой. В воздухе витал ароматный запах кофе, а за ним — аппетитный аромат свежеиспеченного хлеба. Старые здания были украшены травертином и мрамором, их окружали прекрасные колонны, созданные по образцу архитектуры эпохи Возрождения.

Издалека доносились звуки полицейских сирен. Гул людей, громко разговаривающих между собой, и резкий гудок автомобилей, все это звучало одновременно. Это было ошеломляюще и в то же время завораживающе.

Сэйнт остался рядом со мной, а Джеймс следовал чуть позади. Здание, в которое мы вошли, было старым, но в то же время являлось произведением искусства. Многоэтажное здание украшали камень и золото. На витринах золотились имена дизайнеров, а желтые лампы освещали каждую вещь в магазине. Я понятия не имела, куда идти и с чего начать. К счастью, Елена знала дорогу.

— Этот магазин существует здесь с 1913 года и остается одним из самых ярких бутиков в городе. Монохромные полы и зеленые интерьеры — это способ бренда сохранить исторические черты. — Она широко развела руки. — Именно поэтому это один из моих любимых магазинов. Он остается верен себе, как бы ни менялся мир вокруг.

К нам подошла безупречно одетая продавщица в черной юбке-карандаше и белой блузке и поприветствовала Елену по имени.

— С возвращением, — сказала она с улыбкой на лице. — Давненько мы вас здесь не видели.

— Ах, Мария. Прошло слишком много времени. К счастью, мой племянник, — она указала на Сэйнта, а затем на меня, — решил, что пришло время показать его жене гламурную моду, которую может предложить Милан. Конечно, сначала мы просто обязаны были приехать сюда.

Мария повернулась ко мне и протянула руку.

— Миссис Руссо. Рада познакомиться с вами. — Я взглянула на Святого, и он ухмыльнулся. Это был первый раз, когда ко мне обращались на публике как к миссис Руссо. — Я тоже рада познакомиться с вами, Мария.

Она откинула свои темные локоны на плечо.

— Могу ли я помочь вам сегодня чем-то конкретным?

— Я… эм… — Я взглянула на Елену в поисках помощи, и она быстро вступила в игру со своей жизнерадостной натурой.

— Мария, мы хотели бы увидеть все сегодня. Миссис Руссо не совсем уверена в том, что именно она ищет, так что, если бы вы могли показать нам вашу новую линию, это было бы просто великолепно.

— Конечно, — улыбнулась Мария. — Давайте перейдем в примерочную в задней части бутика. Могу я предложить вам что-нибудь выпить?

— Dom Pérignon 2002 Plénitude 2, — сухо ответил Сэйнт, как будто заказать шампанское в модном доме было так же нормально, как заказать ролл с лососем в суши-баре.

Находиться в окружении гламура, моды и стойкого запаха богатства, витавшего в воздухе, было пугающе. Может быть потому, что я знала, что мне тут не место. Неважно, какой ценник на моих туфлях или дизайнерский лейбл на одежде, которую я носила, все равно это не давало мне ощущения принадлежности к богатству.

Мы прошли за продавцом через двойную дверь от пола до потолка и вошли в примерочную, которая была в десять раз больше моей комнаты в Нью-Йорке. В центре комнаты стояли роскошные диваны, украшенные бархатными подушками. Декор соответствовал интерьеру магазина: зеленые тона и винтажный шик приветствовали нас. Рассматривая обстановку, я заметила, как Сэйнт прильнул к Джеймсу, и они доверительно заговорили. Джеймс вышел из комнаты, а Сэйнт повернулся к нам с Еленой, его руки были неторопливо засунуты в карманы брюк.

— Тетя, я думаю, что мы с Милой можем заняться этим дальше сами.

На лице Елены отразилось удивление, которое я почувствовала.

— Марчелло, ты не должен…

— Тетя Елена, — с нажимом обратился к ней Святой, — мы с Милой возьмем это на себя. Я уверен, что Мария окажет нам всю необходимую помощь.

Елена крутанулась на каблуках и улыбнулась в мою сторону.

— Я не буду далеко, если вам понадобится моя помощь.

— Спасибо, — тихо сказала я и посмотрела, как Елена выходит из комнаты.

— Итак, — Мария протянула каждому из нас по бокалу шампанского, — вы хотели бы увидеть нашу последнюю летнюю коллекцию?

Мои щеки покраснели.

— Только несколько вещей — это было бы замечательно.

Сэйнт занял место на одном из плюшевых диванов, вытянув руку вдоль спинки.

— В основном платья. — Его немигающий взгляд скользнул по моему телу, задержался на обнаженных ногах, затем встретился с моими глазами. — Короткие.

Мария прошмыгнула через комнату, но не раньше, чем я заметила, как ее длинные ресницы и взгляд зеленых глаз на секунду задержались на Сэйнте. Я не была слепа к привлекательности Сэйнта или его сексуальному мастерству. Женщин тянуло к нему, влекло, они не могли оторвать от него глаз. Я их не винила. Этот мужчина был воплощением мужского совершенства и требовал внимания женского пола, даже не пытаясь ни хрена сделать.

Я скрестила руки на груди, пока она перебирала один из шкафов, заваленных различными летними платьями.

— Какой-то конкретный цвет?

— Красный. — Сэйнт не сводил с меня глаз.

Я положила руку на бедро и поджала губы, глядя на него.

— Я бы хотела несколько вариантов по цвету.

— Красные платья, Мария. — Святой проигнорировал мою просьбу, не моргнув глазом.

— Ну, — Мария перебирала платья на вешалке, — красный цвет сейчас не в моде, но у нас есть пара-тройка вариантов, которые вы можете попробовать. Может быть, мы посмотрим на розовые оттенки, или как насчет этого кораллового платья. — Она протянула мини-платье, а я наблюдала за тем, как Сэйнт потирает челюсть и раздраженно морщит лоб.

— Ты не расслышала меня так? — Прорычал он. — Я хочу красное для своей жены. Не розовое. Не коралловое. Чертово красное. Теперь ты меня поняла, Мария?

Лицо бедной женщины стало пепельным, а плечи внезапно опустились. Я чувствовала ее раскаленное смущение через всю комнату.

— Конечно, мистер Сэйнт. Я пойду поищу в магазине красные платья. — Мария повесила коралловое платье обратно на вешалку и достала одно красное платье среди остальных. — А пока вот одно платье, которое вы можете примерить.

— Спасибо, Мария. — Я постаралась тепло улыбнуться ей, чтобы смягчить удар от жесткого выговора Святого. Я наблюдала за тем, как Мария идет к двери, лишенная той уверенности, которую она излучала минуту назад.

— Мария, — позвал Сэйнт. — Мы также хотели бы взглянуть на вашу последнюю серию нижнего белья.

Я вздрогнула, замерла и повернулась к нему лицом, на котором, вероятно, было огромное выражение "какого черта", в то время как он сидел с самодовольным видом.

— Конечно, мистер Сэйнт.

— Красное. Не розовое или коралловое. Кроваво-красное.

Мария кивнула и вышла из комнаты.

Я сузила глаза, глядя на него.

— Немного грубовато, тебе не кажется?

Он пожал плечами, притворяясь невинным.

— Я просто попросил взглянуть на их нижнее белье.

— Я говорю о том, как ты открутил ей голову из-за такой глупости, как красный цвет.

Сэйнт встал и поправил пиджак, направляясь ко мне.

— Я — покупатель, Мила. И ценники на этих товарах дают мне право требовать все, что я, блядь, захочу. А хочу я красного.

Я подняла подбородок и посмотрела на него.

— А как же то, что хочу я?

— Что?

— Не имеет значения, хочу я красного или нет?

Он облизнул губы, его глаза были глазами хищника, жаждущего охоты и поглощенного погоней. У меня были силы бросить ему вызов, но всякий раз, когда он так откровенно преследовал меня с похотью, бушевавшей в его глазах, я не могла бороться с искушением, которое он так искусно разжигал.

Нежно потянувшись, он взял мой подбородок в свои пальцы.

— Ты моя жена, Мила. Все, что ты делаешь, делается исключительно для того, чтобы доставить мне удовольствие. — Его слова были жидким соблазном, таявшим на губах. — И то, что ты носишь, не исключение.

Его теплое дыхание поцеловало мои влажные губы, его запах напомнил мне о том, как я чувствовала себя в его окружении, как его запах прилипал к моей коже.

Я резко вдохнула, когда он отпустил мой подбородок и отступил назад, его глаза сузились. Я повернулась на каблуке и скрылась в примерочной, закрыв плотные бархатные шторы. Мне пришлось потратить несколько мгновений, чтобы напомнить себе о необходимости дышать и побороть желание, которое грозило превратить мои внутренности в угольки похоти. Как будто сексуального владения им надо мной было недостаточно, я должна была попытаться разобраться в окружающем меня новом мире. Никогда в жизни меня не окружало столько шума и шумихи, столько людей, живущих быстрой жизнью и одетых по-королевски. Учитывая, что я была родом из Нью-Йорка, это говорило о многом.

Я влезла в красное нейлоновое платье из габардина с вырезом в виде совочка, который опускался между грудей. Оно было коротким. Очень коротким. Слегка расклешенная юбка и подходящий к ней пояс подчеркивали мои бедра. И выражение лица Сэйнта, когда я вышла, стало для меня ответом на вопрос о его явном одобрении.

Он ухмыльнулся.

— Как я и говорил, красный цвет идет тебе, Мила.

— Ты же знаешь, что весь мой гардероб не может состоять только из красных вещей.

— Конечно, может, — ответил он, словно не мог понять, как я могла так подумать.

— Я серьезно, Святой.

— Хорошо, — согласился он и пренебрежительно махнул рукой. — Я готов сделать исключение. У тебя может быть гардероб, состоящий из всех цветов радуги, — он облизал губы, — при условии, что под одеждой ты будешь носить только красное. Красные бюстгальтеры, красные трусики. Я хотел бы видеть этот цвет на твоей коже, каждый раз, когда решу трахнуть тебя.

Между ног у меня запульсировала глубокая боль, а бедра сжались от желания ощутить его тело у себя между ног. Судя по самодовольному выражению его лица, он знал, какую реакцию вызвал, как мое тело всегда предавало меня, когда дело касалось его. Но я не была готова принять его требование.

— Ты собираешься выбирать для меня еще и нижнее белье?

Он приподнял бровь.

— Это твой вопрос на сегодня?

— Конечно, нет. — Я скрестила руки. — Я хотела сказать, что ты не можешь выбирать и мое нижнее белье.

Он положил лодыжку одной ноги на колено другой, неторопливо откинувшись назад.

— Твое белье будет предназначено только для моих глаз. Поэтому логично, что его выбираю я.

— Тогда пусть будет, по-твоему.

— Наконец-то ты начинаешь понимать, что все будет, по-моему. — Он ухмыльнулся.

— Да, по-твоему. — Я сжала в руке бархатный занавес. — Но, если ты все время будешь делать по-своему, это не оставит места для сюрпризов. — Я откинула волосы на плечо и нахмурила брови. — А я женщина, у которой в рукаве куча сюрпризов. Жаль, что тебе никогда не посчастливится их получить.

Карниз заскрипел, когда я рывком закрыла его, но не раньше, чем я увидела лицо Сэйнта, на котором появилось редкое шокированное выражение.