Грезы о Вавилоне. Частно–сыскной роман 1942 года

44. Золушка эфира

И вот я стоял перед радиостанцией ЫЭЮЯ «Золушка эфира» и думал о Сидни Гринстрите и Питере Лорре, жареной индейке и подливке, когда рядом остановился лимузин «кадиллак», уже проезжавший сегодня мимо морга, и без всяких усилий мне навстречу распахнулась его дверца. На заднем сиденье лимузина сидела прекрасная блондинка, которую я видел у выхода из морга.

Глазами она показала мне, чтобы я забрался внутрь.

Довольно неприличный жест.

Я влез и сел рядом.

На ней была меховая шубка, стоившая больше всех моих знакомых вместе взятых и помноженных на два. Блондинка улыбнулась.

— Какое совпадение, — сказала она. — Мы видели друг друга в морге. Мир тесен.

— Еще как, — сказал я. — Я так понимаю, вы моя …

— Клиентка, — сказала она. — У вас есть оружие?

— Да, — ответил я. — Одно есть.

— Хорошо, — сказала она. — Это очень хорошо. Мне кажется, мы станем друзьями. Близкими друзьями.

— Зачем вам человек с оружием? Что я должен буду делать? — спросил я.

— Я все это кино смотрела, — улыбнулась она в ответ. У нее были идеальные зубы. Такие идеальные, что я сразу устыдился своих. Как будто рот у меня полон битого стекла.

На переднем сиденье за рулем сидел тот же шофер, что и раньше. У него была очень мощная на вид шея. С той минуты, как я сел в машину, он не оглянулся ни разу. Только смотрел прямо вперед. Его шея выглядела так, будто способна затупить топор.

— Уютно? — спросила блондинка.

— Конечно, — ответил я, поскольку это кино видел тоже.

— Мистер Кливленд, — обратилась она к шоферу, ответившему ей легким шейным тиком.

Машина медленно тронулась.

— Куда мы? — как бы между прочим поинтересовался я.

— В Сосалито, выпить пива, — ответила она. Как-то странно.

Меньше всего на свете похоже, что она пьет пиво.

— Удивлены? — спросила она.

— Нет, — сказал я, солгав.

— Вы говорите неправду, — улыбнулась она. Ее зубы — это что-то.

— Ладно, есть немного, — сказал я. Деньги-то у нее. Я сыграю во все, что ей захочется.

— Люди всегда удивляются, когда я говорю, чтоб мне налили пива. Они, естественно, предполагают, что я — дамочка шампанского типа из-за того, как выгляжу и одеваюсь, но внешность бывает обманчива.

Когда она произнесла слово «шампанское», шея водителя неистово дернулась.

— Мистер Зырь? — начала она.

— О, — отозвался я, переводя взгляд с шоферской шеи на нее.

— Вам так не кажется? — спросила она. — Или вы — человек, которого обманывает внешность?

Как я уже сказал, деньги — ее, и мне хотелось от них хоть немного.

— Сказать честно, леди, меня удивляет, что вы пьете пиво.

— Зовите меня мисс Энн, сказала она.

— Хорошо, мисс Энн, меня удивляет, что вы предпочитаете пиво шампанскому.

Шея водителя опять неистово дернулась.

Что, к чертовой матери, тут происходит?

— А вы — любитель шампанского? — спросила она, и как только произнесла слово «шампанское», шея водителя дернулась снова. Тик смотрелся таким мощным, что мог бы сломать вам большой палец, если б вы касались шеи там, где этот тик пробегал. С шеей этого парня придется считаться.

— Мистер Зырь, вы меня слышали? — спросила она. — Вы любитель шампанского? Вам нравится шампанское?

Шея задергалась снова, будто горилла трясет свою клетку за прутья.

— Нет, мне нравится бурбон, — сказал я. — «Старая ворона» со льдом.

Шея шофера дергаться перестала.

— Как забавно, — сказала она. — Вместе мы чудесно проведем время.

— И что мы будем делать? — спросил я.

— Не беспокойтесь, — ответила она. — На это у нас много времени.

Шея шофера оставалась спокойной, пока мы ехали по Сан-Франциско к мосту Золотые Ворота. Я видел, что шея его обладает потенциалом ко множеству неприятностей. Я подумал, что может произойти, если наши с этой шеей дорожки пересекутся. Мне эта мысль совсем не понравилась. Я лучше буду держаться с безопасной стороны этой шеи. Если постараться, мы с этой шеей станем закадычными друзьями.

Шее не нравится слово «шампанское».

Я буду очень тщательно избегать этого слова в будущем.

Шее нравится слово «бурбон», посему это слово шее придется слышать очень и очень часто.

Во что, к чертям собачьим, я вляпался?

Мы ехали по Ломбард-стрит к Золотым Воротам и к тому, во что я вляпался.