Гвен Винн

Глава пятьдесят восьмая Веселая кухня

Из всех слуг, покинувших Ллангоррен, нас интересует один – Джозеф Прис, «Старый Джо», как фамильярно называла его молодая хозяйка.

Как рассказал своей матери Джек Уингейт, Джо переселился в дом, в котором прежде жил Коракл Дик; таким образом он поменялся местами с браконьером, который теперь занимает комнату, в которой старик жил, когда служил семье Винн.

Но этим перемены не ограничились. Ричард Демпси при новом режиме в Ллангоррене занял высокое положение, какое никогда не занимал Джозеф Прис; а старик, с другой стороны, не превратился в браконьера и не собирается им становиться. Разговорчивый Джозеф, как бы подтверждая свою склонность к разговорам, занялся плетением корзин, птичьих клеток и других предметов. Это возвращение к ремеслу, которым он занимался в молодости, до того, как поступил на службу к сквайру Винну. Обладая завидным мастерством, он надеется, что в старости это ремесло его прокормит. Но только частично: благодаря щедрости своих бывших хозяев и особенно – покойной молодой хозяйки, Джозеф отложил некоторую суму, почти достаточную для его нужд; по правде говоря, плетением он занялся не по необходимости, а для того чтобы что-то делать. Старик, владеющий многими ремеслами, никогда не жил праздно, и такая жизнь ему не нравится.

И не случайно он оказался в бывшем владении Дика Демпси, хотя Дик ничего общего с этим не имеет. Сам браконьер был лишь временным жильцом и, конечно, переселился, как только получил повышение. А его дом заново сдавался за небольшую плату, и экс-Харон, решил , что он ему подойдет; особенно потому, что хозяину дома принадлежал и участок земли, заросший ивами. Этот участок располагался в начале долины, на которой стоит единственное строение, и обещал дать достаточно материала для предполагаемых занятий старика. Учитывая все это, он и снял дом.

При его предшественнике дом пришел в запущение, почти разрушился, и старый лодочник получил его дешево при условии, что произведет ремонт. Он его и произвел: сделал водонепроницаемой крышу, оштукатурил и побелил стены, уложил новый пол – короче, сделал дом не только обитаемым, но и вполне уютным.

Наряду с другими усовершенствованиями, он выделил еще одну спальню, и не только побелил ее, но и оклеил обоями. Больше того, аккуратно и со вкусом обставил, поместив в нее железную кровать, выкрашенную в изумрудно-зеленый цвет, с медными шишками; новый умывальник с туалетным столиком и зеркалом в оправе красного дерева , три плетеных стула, вешалку для полотенец и другие предметы.

Для себя? Нет, он спит в другой комнате. А это, судя по обстановке, предназначена для прекрасного пола. Действительно, там живет женщина, о чем свидетельствует висящая на колышках женская одежда, подушечка для булавок и брошка на туалетном столике, браслеты и ожерелья, несколько флакончиков духов и прочие женские принадлежности на столе перед зеркалом. Все это не может принадлежать ни жене «Старого Джо», ни его дочери, ибо старик всю жизнь прожил холостяком. Он холостяк и намерен им оставаться до конца.

Кому же тогда принадлежат брошь, браслеты и другие украшения? Его племяннице, которая тоже служила в Ллангоррене; как и он, она была уволена и теперь превратилась в полноправную домохозяйку – его собственную. В Корте она служила в гардеробной, а до того была помощницей повара, научилась разнообразным кулинарным премудростям и теперь применяет их на пользу дядюшке. Под ее искусными руками кролик превращается в тушеного зайца, так что трудно найти отличия. Она способна и на многие другие кулинарные подвиги, за которые получает его благодарность. Старый слуга сквайра Винна в некотором роде гурман и любит вкусно поесть.

Племянница умна и носит имя Эми – Эми Прис, потому что она дочь его брата. Она хорошенькая, как и ее имя, цветущая девушка, розовощекая, с хорошей фигурой, крепкая, как «Пепин Рибстона»[144]. Ее веселое личико озаряет кухню, которая раньше видела только мрачное смуглое лицо Коракла Дика, – личико, яркое, как свеженачищенная медная посуда, развешанная по стенам.

Старый Джо радуется; и если печалится, то только тому, что давно уже не отказался от ведения хозяйства. Но эта мысль содержит в себе противоречие. Как он мог отказаться, пока жила молодая госпожа? Он очень любил ее, и она многое для него сделала; теперь он может независимо жить до конца своих дней, никогда больше не выполнять ничьих приказаний, не работать, а последний ее подарок оказался самым дорогим: она подарила ему замечательную прогулочную лодку, которая носит ее имя. Это она сделала утром в день своей двадцать первой годовщины, в день, который оказался последним в ее жизни. Таким щедрым поступком ознаменовала она эти два события, такие противоположные! И как будто чувствовала свою неизбежную судьбу, закрепила свой дар записью на клочке бумаги; поэтому смена хозяев Ллангоррена не помешала старому лодочнику получить подарок. Сейчас лодка находится рядом с домом в ручье, вблизи зарослей ивы; там Джо устроил для нее причал. Красивое судно стоит не меньше пятидесяти фунтов; и многие уайские лодочники отдали бы годовой заработок, чтобы получить его. Не один из них уже приходил, уговаривая старика расстаться с лодкой, говоря, что теперь, с его нынешним занятием, лодка ему совсем не нужна!

Все напрасно. Старый Джо скорее продаст последнюю рубашку или новую мебель в доме, лучше пойдет попрошайничать, чем расстанется с этой лодкой. На ней имя его покойной госпожи, которую он так оплакивает и будет оплакивать до конца жизни. Если он потерял леди, то не намерен расставаться с предметом, который носит ее честное имя!

Но хотя старый слуга верен памяти семье своих хозяев, хотя вспоминает о них с тоской, он не позволяет печали овладеть собой, Только иногда, когда что-нибудь особенно ярко напомнит ему о Гвендолин Винн. В других случаях он весел и жизнерадостен, что соответствует его характеру.И никогда не было у него настроение лучше, чем в определенный вечер после случайной встречи с Джеком Уингейтом, когда они оба делали покупки на переправе Рага. Тогда, вдобавок к разнообразным новостям, вываленным на молодого лодочника, он пригласил его в свой новый дом, и его приглашение было с готовностью и радостью принято.

– Небольшой ужин и капля выпивки, чтобы промыть его, – так уточнил старый лодочник свое приглашение.

Наступил назначенный вечер, и «небольшой ужин» уже приготовлен Эми, которая готовила его с таким усердием, которое никогда не проявляла на кухне. Выдадим ее маленькую тайну: француженка камеристка была не единственной в Ллангоррене, кто восхищенно поглядывал на лодочника, привозившего капитана Райкрофта. Если приподнимем занавес еще немного, то увидим, что Эми Прис попала в ту же сеть, которую, впрочем, никто не расставлял.

Это не удивительно, а вполне естественно. Она проявляет кулинарное мастерство, которое вызвало бы похвалу самого требовательного гостя. И все потому, что готовит для Джека Уингейта.

Возможно, у дяди есть подозрения, почему она действует так живо и выглядит такой довольной. Если не подозрение, то желание и надежда. Ничего в жизни не принесло бы ему такую радость, как если бы его племянница вышла замуж за человека, которого он пригласил на ужин. Никто так не нравится старому Джо. Хотя он знаком с молодым лодочником всего шесть месяцев, ему кажется, что они знают друг друга вдвое больше лет; отношения у них дружеские и приятные, и он хочет, чтобы они продолжались, становились все теснее. Если его племянница ставит западню, готовя ужин, то он сам расставил ее, пригласив гостя.

Негромкий стук в дверь сообщает ему, что к ловушке прикоснулись; и, отвечая на это сигнал, он говори:

– Это ты, Джек Уингейт? Конечно, ты. Входи!

И Джек Уингейт входит.