Хевдинг

Глава 9

На пристани я был один. Против четверых гопников и девчонки, которую я за боевую единицу не считал, но которая при случае всё равно могла воткнуть шило в почку или что-то в этом роде.

Расклад такой себе, но я эту породу отлично знал. Вдарь самому сильному так, чтобы юшка брызнула во все стороны, и его прихвостни разбегутся в сию же секунду. Поэтому я демонстративно положил руку на рукоять Кровопийцы.

— Можешь попытаться отвести меня на княжеский суд, — произнёс я, не сводя тяжёлого взгляда с их вожака, мордатого краснорожего крепыша.

Из всех четверых именно он казался самым опасным, тёртым калачом, остальные так, на подхвате. Но и у них запросто мог оказаться кистень в рукаве или ещё какая подлянка.

— А если отведу? Виру с тебя стребуют. Видоки у меня есть, видели, как ты девицу обидел, проще уж тебе сразу прощения попросить, да вину свою загладить, — на каком-то славянско-шведском суржике произнёс крепыш.

Я видел, как плясали в его глазах весёлые искорки. Они всегда пляшут, до того момента, пока кишки не падают на землю из распоротого живота, а в коленки пересмешника вдруг приходит слабость. Такие обычно ничего не осознают до самого конца.

— Ну так отведи, — сказал я, даже не шелохнувшись.

Гопник скривился, всё шло не по его сценарию. Запугать меня не удавалось, а нападать первыми они не рисковали. Такая затея могла вылиться в нечто гораздо худшее, чем просто ограбление.

— Больно дерзок ты, нурман, — покачал головой он.

— Каков есть, — сказал я. — Ещё вопросы будут?

Я видел, как скрипят шестерёнки в мозгах главного, как он пытается нащупать верное решение. Ведь сдать назад он не мог, потому что его не поймут свои же, а напасть на меня первым означало преступить закон, к которому он и взывал.

— Вопросы? — наконец протянул он. — А правда, что все нурманы у себя на кораблях друг друга в верзохи пользуют?

Я едва не рассмеялся ему в лицо, такой дешёвой провокации даже я не ожидал. Зато рассмеялись его дружки, чуть ли не задыхаясь от смеха.

— Нет. Предпочитаем услуги твоей матушки, — спокойным тоном произнёс я.

Крепыш схватил ртом воздух так, будто его ударили под дых, покраснел от гнева и унижения. Все мгновенно посерьёзнели.

— Проси прощения, нурман, — прошипел он.

— За что? Мы твоей матушке даже платим, когда она хорошо старается, — добавил я.

Вместо ответа крепыш проревел какое-то ругательство и бросился на меня. Ровно с той скоростью, чтобы я успел вытащить Кровопийцу из ножен и отбить удар его широкого ножа.

А вот контратаковать я не успел, получилось только отпихнуть его ногой к его же прихвостням, которые тоже попытались напасть. Но и я же не дурак, чтобы драться сразу с четверыми, я ринулся назад, на борт драккара, стремительно перескакивая через борт и хватая один из щитов.

— Вы сделали большую ошибку, господа, — произнёс я, стукнув рукоятью меча по внутренней стороне щита.

Все четверо остановились у борта, не рискуя пока лезть на рожон, они прекрасно понимали, что даже вчетвером не сумеют победить меня без потерь, особенно сейчас, когда я взял щит. Ножи и кистени хороши против зазевавшихся прохожих или беззащитных толстых купцов, но никак не против профессиональных воинов. И пусть даже я сейчас не носил кольчуги, им всё равно не вскрыть мою оборону.

— Ты не знаешь, с кем связался, нурман, — произнёс крепыш и плюнул на борт драккара.

— Это ты не знаешь, — сказал я ровным тоном, хотя смотреть на этот плевок оказалось неприятнее, чем слушать глупую брань. — Но я тебе шепну по секрету. Ты поднял руку на постоянного клиента твоей матушки.

— Будь ты проклят, нурман! — взревел он и перепрыгнул через борт.

Всё-таки он оказался глупее, чем я думал.

Особенно потому что его друзья за ним не последовали, и мне хватило одного выпада, чтобы выпустить чересчур борзому гопнику его кишки, которые сизыми кольцами начали вываливаться прямо на палубу. Кто-то потом задолбается её отдраивать.

Неловко, конечно, получилось, я всё же хотел обойтись без убийств, но что получилось — то получилось. Остальные маргиналы драпанули прочь в ту же секунду, нисколечки не желая разделить судьбу своего вожака, который сейчас грязными руками пытался удержать кишки в животе. Зря он так, можно и заразу занести.

Теперь надо решать, как быть с телом. Я оглянулся по сторонам. Вечерняя пристань была на удивление безлюдна, хотя обычно везде работа кипела до самой темноты. Здесь же не было ни души, и это казалось как минимум странным. Ладно, нет тела — нет дела, и я без зазрения совести выкинул мертвеца за борт. Тот камнем ушёл под воду.

Течение унесёт его куда-нибудь подальше, надеюсь, за пределы города. Вот только трое оставшихся представителей городских низов теперь на самом деле могли попытаться воззвать к правосудию. И плевать, что этот дурак набросился первым. На словах это можно вывернуть как угодно.

По-хорошему, мне стоило самому позвать свидетелей и представителей закона, первым, но я не хотел связываться со всей этой волокитой. Это может надолго задержать нас в Новгороде, а я не хотел оставаться здесь больше необходимого. В конце концов, два ответа из трёх необходимых у меня уже есть.

Почему два? Ну, я взглянул на стены детинца снаружи. С другого берега, конечно, но этого примерно хватало, чтобы определить высоту стен со стороны реки. Что-то около пяти метров, если считать вместе с земляным валом. Явно недостаточно, чтобы удержать Хререка.

Осталось только вызнать, сколько человек встанет в строй по призыву князя. Точной цифры мне, конечно, никто не скажет, военкоматов и военно-учётного стола тут нет, но я думаю, князя устроит и приблизительная цифра. Вот только как её узнать… Задачка посложнее, чем прирезать обиженного гопника.

Я немного затёр следы крови на корабле, вернул щит на место, сунул Кровопийцу в ножны, прошёлся от кормы до носа и обратно, прежде, чем снова сойти на берег. Постоялый двор находился тут неподалёку, почти у самой набережной, и я быстрым шагом направился туда.

Двоих везунчиков из нашей команды, попавшихся мне на глаза первыми, я отправил на корабль, караулить, а после некоторых размышлений отправил ещё и третьего, на усиление. Дружки убитого гопника могли вернуться с подкреплением.

Внутри постоялый двор ничем не отличался от сотен других. Точно такие же конюшни, колодец, полощущееся на ветру сырое бельё. И общий зал с длинным столом, за которым все сейчас набивали животы местной стряпнёй.

Моё появление не осталось незамеченным, наоборот, меня встретили радостными криками и тостами, пытаясь заставить меня выпить штрафную. Отвертеться не удалось, как я ни старался. Пришлось осушить залпом чуть ли не литр местного пива, и все прежние заботы и тревоги сразу как-то ушли на второй план.

— Это что, кровь на тебе? — хмыкнул Рагнвальд, когда я уселся рядом и приступил к трапезе.

Жареного петуха раздербанили почти полностью, но одну ножку для меня специально оставили. Знают уже, что я предпочитаю.

— Это не моя, — сказал я.

— Я уж понял, — сказал он. — Кого успел прирезать? Вроде и дня не прошло, как мы в городе.

— Тебе, Бранд, только волю дай, — усмехнулся Лейф, сидевший напротив.

— Они первые начали, — сказал я.

— Ты всегда так говоришь, — сказал Лейф.

— На этот раз правда, — сказал я.

— Ну-ну, — хмыкнул Рагнвальд.

— Он на наш корабль плюнул, — сказал я.

— Убил его или поранил? — спросил Лейф.

Я вместо ответа провёл большим пальцем по горлу, мол, убил. Когда я ем — я глух и нем. Не люблю отвлекаться от трапезы.

— Правильно, — кивнул Лейф. — Я бы тоже убил.

— Местные обиду затаят, — сказал Рагнвальд. — Свободного убил или раба?

— Без понятия, — сказал я. — Вроде свободного. Тела нет, в речку скинул.

— Всплывёт, — покачал головой Лейф.

— Брюхо вспорол, — сказал я.

— Тогда не всплывёт, — кивнул он.

Рыбам и ракам будет, чем полакомиться на этой неделе. Но вообще, опасения Рагнвальда не беспочвенны, и я бы предпочёл уйти из Хольмгарда. Снова.

Мне, признаться, надоело уже покидать города таким образом, крадучись, как тать в ночи, улепётывать со всех ног. Куда лучше покидать их с триумфом. Или, на худой конец, оставив после себя дымящееся пепелище.

— Рагнвальд, ты воин опытный, скажи-ка мне, сколько местные ополчения могут выставить, если что случится? — прямо спросил я.

Иногда ответы можно найти там, где и не подозреваешь. Само собой, домыслы и предположения не являются ответом, но это всё равно лучше, чем ничего.

— Думаешь, весь город за нами придёт? — хохотнул Лейф, но я эту шуточку проигнорировал.

— Считать надо, — пожал плечами Рагнвальд.

— Примерно, — сказал я.

— Да сотни три, пожалуй, — сказал он. — Может, пять.

Я пораскинул мозгами, сопоставляя размеры нынешнего Новгорода и его призывной потенциал. В ополчение пойдут далеко не все, во-первых. Нынешние войны это скорее разборки между знатью, а не тотальная война на уничтожение. Старики и дети будут отсиживаться за стенами, мужики-уклонисты разбегутся по выселкам и лесным заимкам, чтобы не погибать за пана. Да, цифры примерно походили на правду.

Пожалуй, с утра можно и делать ноги, обратно в Альдейгью. Всё, что нужно, я так или иначе выяснил. Да, это была работа, сделанная спустя рукава, откровенно говоря, но большего Хререк и не требовал. Я, в конце концов, простой солдат, а не шпион. Даже не разведчик, и фамилия моя не Штирлиц.

— Нам же не придётся снова из города убегать? — хмыкнул Кнут, который прежде молча цедил своё пиво.

— Думаю, нет, — ответил я. — Утром просто уходим.

Но я ошибся.

Утром к нам нагрянули гости. Я как раз умывался из бочки во дворе, когда туда ввалились несколько городских стражников в компании вчерашней гопоты. И они тут же указали пальцами на меня.

Приплыли.

— Вот! Это он Путилу зарубил! — выкрикнул один из них.

Стражники, всё те же доблестные, направились ко мне, демонстративно положив руки на свои дубинки. Я же был в одной рубахе и портках, без меча, с одним только саксом, и против семерых мне точно не сдюжить, даже если я встану в узком коридоре.

— Без глупостей, нурман, — сказал один из стражей порядка.

Я отряхнул руки от воды, окинул их всех пристальным угрюмым взглядом.

— Глупость совершаете вы, — сказал я. — Когда верите этим пройдохам.

— Мы честные горожане! — воскликнул один из гопников.

Ага, социально близкий элемент.

— Пойдёшь с нами, — сказал доблестный. — Князь рассудит, что к чему.

— Ага, — хмыкнул я. — Ничего больше не хотите?

— Нет, не хотим, — сказал он.

— Вот и я тоже не хочу, — отрезал я.

— По-плохому, значит, хочешь… — пробормотал стражник, хватаясь за дубинку.

Я вместо ответа пронзительно свистнул, призывая на помощь своих людей, и через несколько секунд двор начал заполняться людьми, норманнами. Пусть и не в боевом облачении, и не вся команда, но численный перевес очень быстро оказался на нашей стороне.

Незваные гости тут же передумали решать вопрос по-плохому, попятившись назад со двора, ну а мы не стали их задерживать. Они, конечно, вернутся с подкреплением, но и мы ждать не станем.

— Собираемся и уходим, парни, — приказал я.

Иных выходов из ситуации я не видел. Ну и мы в любом случае планировали покинуть Новгород утром, просто теперь это придётся сделать чуть раньше и собираться чуть быстрее.

Два раза повторять не пришлось. Мы собрали пожитки и быстрым шагом выдвинулись к пристани, и больше всего я боялся, что у нашего драккара уже выставлено оцепление, но нет, там были только наши караульные.

— Что дальше, хёвдинг? — спросил меня кто-то.

— Обратно в Альдейгью, — усмехнулся я, перескакивая через борт. — Не переживайте, мы ещё сюда вернёмся.

— Это ещё зачем? — хмыкнул Даг.

— Избавить местных от их богатства, конечно же, — сказал я. — Всё, отчаливаем.

На набережную и пристань как раз выбежали те самые доблестные в компании вчерашней гопоты, что-то закричали, ускорились, но «Морской сокол» уже отходил от берега, а течение потащило нас вниз по реке, к Ладоге. Они требовали задержать нас, и я на секунду подумал, что русло могут перегородить цепью или ещё чем-то подобным, но нет. Либо они не успели, либо перегораживать было нечем, только несколько лодочек попытались тоже отчалить от берега, но тягаться на равных с полным экипажем драккара никто из местных не мог.

Мы налегли на вёсла, вышли на самую середину реки, туда, где течение самое быстрое. Парус даже не стали ставить, пока будет достаточно вёсел.

Погони за нами не было, только оскорбления и проклятия летели нам в спину, и я не обращал на них никакого внимания. Мы вернёмся сюда с Хререком и забьём все оскорбления местным обратно в глотки.

— Мне кажется, это становится традицией, — пошутил Лейф.

— Не нравится мне такая традиция, — сказал Хальвдан.

— Бранд, что это опять за херня? — спросил Торбьерн.

— Нет, правда! Кембридж, Йорвик… — начал загибать пальцы Лейф. — Альдейгья, Хольмгард…

— Главное так из Бейстада не уходить, — фыркнул Олаф.

— В Хольмгарде мы сделали всё, что было нужно, — сказал я.

— Пришли, попили пива, переночевали и ушли обратно? — спросил Токи.

— Вроде того, не забивай себе голову, — сказал я.

— И ты думаешь, в Альдейгье нас встретят с хлебом и солью? Мы же слышали, что болтают люди! — воскликнул Торбьерн. — Что ты подрался с князем!

— Больше слушай всяких дураков, — сказал я.

— Или ты хочешь проскочить обратно в море? Там тоже некуда идти! — произнёс кузен.

Я вздохнул, прикоснувшись ко лбу. Когда-нибудь он поймёт, но это, похоже, будет нескоро.

— В Альдейгье всё нормально, — сказал я. — Мы специально ушли оттуда именно так. Чтобы не вызывать подозрений.

— Мне кажется, подозрения вызовет наше возвращение туда, — хмыкнул Кьяртан.

— У нас с Хререком всё схвачено, — устало вздохнул я. — Он сам меня и отправил в Хольмгард.

— Ну-ну, — буркнул кто-то из парней.

Мне, похоже, уже почти не верили. Но я же не виноват, что вокруг меня постоянно происходит какая-то дичь, наоборот, я изо всех сил стараюсь вывернуть происходящее к нашей же пользе. Не всегда удачно, но чаще всего получается.

Хотя я порой уже слышал тихие шепотки и обрывки разговоров про то, что лучше бы нам остаться в Англии, с Рагнарсонами, проглотив оскорбление, а не переться в дикие восточные земли. Команда потихоньку начинала роптать, и хоть до открытого неподчинения и бунта ещё далеко, ситуация и в самом деле накалилась. Срочно нужна ещё одна славная победа и богатая добыча, и я уже знал, где их взять. Пойти с Хререком на Хольмгард.

Возвращаться в Ладогу оказалось гораздо проще, течение само несло нас туда. Но путешествие вышло невесёлым. Да, мы никого не потеряли, но при этом ничего не приобрели, только испортили отношения с новгородцами. Хотя отношения с ними меня нисколько не волновали, я рассчитывал скоро войти туда победителем.

В самой Ладоге за время нашего отсутствия снова прибавилось кораблей, и торговых, и военных, но нам удалось найти свободное местечко. Я, прихватив для солидности Жадину и Хальвдана, отправился к князю, стараясь не обращать внимания на то, как оглядываются на меня прохожие.

У княжеского двора мне встретился Вышата, и я поприветствовал его, но тот лишь отвернулся и демонстративно сплюнул в грязь, не желая со мной разговаривать. Точно, он же не в курсе реального положения дел. Никто не в курсе, кроме меня и Хререка.

Но останавливать меня не стали, просто шептались за спиной, и я спокойно прошёл в главный зал княжеского дома, где сейчас и находился князь.

Он был не один, Хререк что-то оживлённо обсуждал с другими хёвдингами, вождями и капитанами, но, заметив наше появление, призывно махнул рукой. Вот только когда я увидел, кто сидит по правую руку от Хререка, желание присоединяться стремительно улетучилось. Рядом с князем сидел Эйрик Гудредсон из Фьядрюндаланда. Наш старый знакомый.