Хитрая злая лиса

8.44.4 Охренительная история про суперженщин для брата Чи

В «Коте» уже все были в сборе — Двейн полулежал в своём углу, напротив него сидела Кайрис, рядом с ней Эйнис в новом костюме и с новой причёской, рядом как раз садился министр, когда Вера входила. В проходе топтались Эрик с Артуром и секретарь Чи, прижимающий к себе яркую металлическую банку, Вера улыбнулась ему персонально, села рядом с Двейном и с интересом посмотрела на стоящих парней, ожидая развития событий. Тощий секретарь между Артуром и Эриком смотрелся неуверенно, но лицо его выглядело примерно так же, как тогда, когда он изображал скалу между психующей Йори и дверью кабинета министра Шена.

«Отважный маленький солдатик.»

Она кивнула ему на свободное место рядом с собой, он сел и объявил:

— Меня обещали принять в банду. Я принёс чай.

— Молодец, — кивнула Вера. — Рассказывай охренительную историю.

— Зачем? — брат Чи смутился, стал переводить взгляд с одной загадочной улыбочки на другую, министр жестом показал официанту, что можно накрывать, а Артуру с Эриком показал, что мест за столом больше нет. Они скривились и сели за соседний. Вера подумала, что в прошлый раз они в такой же ситуации вполне уверенно втиснулись четвёртыми, а когда крайним сидел министр, не посмели. Она старалась не демонстрировать, насколько этому факту рада — втроём было гораздо удобнее, чем вчетвером.

Брат Чи продолжал смотреть на неё и ждать ответа, она сказала с мягкой серьёзностью:

— Надо так. Это такая банда, здесь пьют чаёк и рассказывают охренительные истории. Иногда бьют морды тем, кто мешает это делать, и опять садятся пить чай и рассказывать истории. Ты же хотел в банду, вперёд.

— Но... я не готовился. Я знаю много историй. Но я должен подумать, какую выбрать, — он окончательно растерялся и смутился, Вера махнула рукой:

— Ладно, не спеши. В нашей банде никого ни к чему не принуждают, тут всё добровольно.

— Это очень хорошо. Мне нравится. А кто тогда будет рассказывать историю, если не я?

— Я буду, это моя банда, так что в любой движухе самый крайний желающий — я. О чём вам рассказать?

— О науках вашего мира, — без раздумий ответил брат Чи, не дав никому вставить слово, — о великих учёных, их открытиях. Хотя, биографии меня больше интересуют. Я просто сейчас пишу биографию Андерса де’Фарея, курсач у меня такой, очень интересно, хотя ничего не понятно, но я надеюсь его однажды поймать и попросить, это... ответить на пару вопросов. Может быть. Да? — он смотрел на Веру хитрыми и милыми глазами, как будто мудростью господина министра заразился во всех отношениях, Вера медленно пожала плечами, отводя глаза — она понятия не имела, как управлять бешеным потоком энергии Андерса де’Фарея, она всегда просто слушала и восхищалась, а он выступал и игнорировал весь мир, включая пространство и время.

— Так, про учёных, ты сказал... — она задумалась, поймала взгляд министра Шена, мягко намекающий, что они все здесь собрались вообще не ради образования секретаря Чи, она опустила глаза, потом подняла на Эйнис — блондинка стала рыжеватого оттенка, чёлка теперь была странно зачёсана набок, а на глазах были довольно неловкие попытки в макияж, Вера решила, что лучше всего будет это не замечать. Прокашлялась и спросила:

— У вас есть такое понятие «радиация»?

— Нет, что это? — загорелся брат Чи, из-за соседнего стола встал Артур и возмущённо сказал:

— Да, есть.

— Объясни остальным, — радостно улыбнулась Вера и потратила все полторы минуты, пока он объяснял, на наполнение тарелки Двейна. Двейн был в амулете, но судя по цвету лица и аппетиту, чувствовал себя неплохо, и Артура слушал с интересом. Вера тоже дослушала и показала большой палец, стала собирать тарелку секретарю Чи и рассказывать:

— Короче. Жили-были две девочки, были они сёстрами, и у них были мозги. Но было это в те далёкие времена, когда мир не особо верил, что у женщин бывают мозги, и это было проблемой. Но у них был умный батя, и он точно знал, что мозги есть у всех, кроме тех, кто так не думает, и он дал дочерям образование. Вообще, с этого начинаются все истории про умных женщин древности — умный и незашоренный батя, рецепт успеха. И короче, девочки выросли и захотели больших побед и достижений, но была одна проблема — кушать тоже что-то надо. А их умный батя к этому моменту сболтнул чего не следовало и лишился прибыльной работы, а матушка, которая тоже была с мозгами, работой и зарплатой, вообще заболела и ушла на радугу, так что батя остался один с детьми, что было печально. И две девочки с мозгами договорились, что будут по очереди друг друга спонсировать, одна будет работать и высылать часть зарплаты второй, а вторая будет на эту часть кушать, а время своё тратить на учёбу. В итоге дело не выгорело, потому что одной зарплаты на двоих не хватало, но они всё равно держались и выкручивались, и умудрялись ещё продолжать учиться самостоятельно. Потом одна вышла замуж за такого же умного и незашоренного мужика, как её батя, они жили не особо богато, но зато занимались науками в своё удовольствие, и сестру через время к себе пригласили, в другую страну. Она приехала, поступила в престижный вуз, показывала там невероятные результаты в физике и математике, но в итоге сосредоточилась на химии, и всё у неё шло хорошо. И тут появляется ещё один умный и незашоренный мужик, мигом охреневает от небесной красоты её мозгов, и говорит — мадемуазель, я в шоке, я так рад, что я с вами познакомился, что ща сдохну от счастья, а если вы не согласитесь стать моей женой, то тогда от горя. Короче, мне в любом случае хана, а раз так, давайте вместе исследовать радиоактивные элементы. Она такая — ну блин, давай. И вышла за него замуж. Он писал научные работы по своей теме, она писала по своей, на стыке его физики и её химии получился у них научный труд, который стал прорывом. Они открыли новое вещество, она назвала его в честь своей страны — родину любила. Многие завистники говорили, что там всю работу делает он, а она чисто с листа читает, что муж написал, но умные люди, которые с ней лично работали, точно знали, что это не так, и всем об этом рассказывали. Она изучила что только можно, весь мир осознал, как она крута, ей дали самую престижную в мире премию для учёных, она взяла свою премию, взяла свои работы и исследования, и поехала на историческую родину, просвещать женщин, у которых нет умного папы, ну и мужчин за компанию. Пришла в главный универ страны, говорит — хочу у вас работать. А ей говорят — рукава тебе от жилетки, глупая женщина, в нашем офигенном универе учатся только мужчины, и работают тоже только мужчины, потому что только у мужчин в этом мире есть мозг. Она такая свои дипломы и премии им под нос суёт, говорит — а ничё, что меня всё мировое сообщество признало как человека с мозгами? Ей говорят — ничё, утрётся твоё мировое сообщество, и ты пойди на кухню поплачь, а в универ наш больше не ходи, нам не интересно. И она такая стоит со своим дипломом, думает — охренительно свою страну из средневековья вытащила.

Брат Чи смотрел на свою тарелку, которую Вера ему вручила, потом понял, что Вера замолчала, и поднял глаза на неё:

— И что она сделала?

— Ничего, домой пошла. А потом уехала в ту страну, где её ценили.

— И не стала добиваться?

— А зачем ломиться в закрытые двери, если рядом такие же открытые? Она хотела исследовать и преподавать, а не кому-то что-то доказывать, и поехала туда, где ей создали условия.

— А потом?

Вера положила еды в свою тарелку, посмотрела на секретаря и с улыбкой пожала плечами:

— У неё длинная биография, но там ничего особенного, она как со старта задала поднебесную планку, так и держала всю жизнь. Жила долго и счастливо со своим мужем и кучей умных друзей, работала, училась, исследовала, каталась с сестрой на велике. Внесла огромный вклад в медицину, разработав способ находить металлические осколки внутри тела, участвовала в войне в качестве медицинской диагностической лаборатории на колёсах, писала книги потом об этом. Родила двух дочерей, дала им образование, они тоже обе многого добились. А матушка их прожила долгую жизнь и умерла в преклонном возрасте, из-за побочек от своих исследований — радиоактивные элементы портят здоровье. Но она ни о чём не жалела. Охренительная жизнь, я считаю. — Она вонзила вилку в еду, посмотрела на завороженно смотрящего куда-то в пространство секретаря и сказала: — Кушай, остынет.

— А, да, — он тоже взял вилку, потом опять посмотрел на Веру и спросил: — Как её звали?

— Мария Саломея Склодовская-Кюри. Кюри — это фамилия мужа.

— Ох и имена в вашем мире, — вдохнул секретарь Чи, Вера серьёзно кивнула:

— Полностью с тобой согласна, дорогой мой Гх Нхген.

Засмеялись все, кроме секретаря Чи, он бросил на Веру шутливо недовольный взгляд, потом тоже рассмеялся, посмотрел на свою банку и спросил:

— А зачем чай?

— Пить будем.

— А.

Все замолчали и занялись едой, Вера посмотрела на Артура, который продолжал стоять в проходе и смотреть на секретаря Чи так, как будто тот ел из его тарелки, поймал взгляд Веры и спросил:

— А про мужчин есть такие охренительные истории?

— Да, конечно. Был один парень... У меня даже есть его портрет где-то в телефоне. Или нет, не помню. Короче, он практически в одиночку выиграл войну в небе. Ну, так говорят. Он изобрёл прибор, который помогал пилоту узнать, что он в прицеле, и соответственно, уклониться от атаки и атаковать самому. Это дало всей его стране такое преимущество, что переломило ход войны. Но он сложно к этому шёл. Давай я в другой раз расскажу? Я устала. В следующий раз с тебя история.

— И чай? — с хитрой улыбкой спросил Артур, Вера тоже хитро улыбнулась:

— А ты хочешь в банду?

— Я хочу слушать охренительные истории.

— Я тоже хочу слушать, но никто же не рассказывает, — она развела руками, очерчивая весёлую компанию, которая молча жевала, пока Вера выступала. Секретарь Чи поднял руку:

— Я в следующий раз рассказываю, я подготовлюсь и расскажу.

Вера кивнула и указала на него Артуру:

— Ты следующий.

Артур кивнул, с кислым видом посмотрел на секретаря, как будто понять не мог, как это сюда проползло, потом посмотрел в сторону входа. Вера не видела, кто там, но слышала шаги, и видела лицо Артура, когда он почтительно склонил голову, прижимая ладонь к груди в местном варианте поклона. Потом встали все специальные мальчики за всеми столами, Вера только сейчас обратила на них внимание — они все были в амулетах. Дёрнулась встать Эйнис, но министр положил ладонь ей на плечо и посадил обратно, совершенно не меняясь в лице. Кайрис делала вид, что она за столом одна. Вера хотела посмотреть, кто вошёл, но увидела напряжённое лицо секретаря Чи, он смотрел на неё с вопросом, вставать или нет, она подняла глаза выше — из-за угла вышел его величество Георг 16й, за ним топталось пять человек свиты и ни единого человека охраны. Король и свита были в многослойных вышитых костюмах и блестящих камнями украшениях, в этом зале из тёмного дерева и бордовой кожи они выглядели максимально неуместно.