Хорошие девочки получают все

17 Брианна Контртенор – певец, имеющий диапазон, соответствующий женскому голосу; обычно исполняет партии, написанные для кастратов

Я вздрагивала от каждого телефонного звонка в офисе. Не знала, кого больше бояться – Лайла, желающего устроить посиделки с пивом и мясным рулетом, или мадам, не понимающей, почему я исчезла именно после сообщения о предстоящем прослушивании.

Я еще не сказала ей, что не справлюсь. Или все-таки справлюсь? До момента, когда придется звонить Габриэлле, осталось недолго. Определитель номера творил чудеса, помогая избежать любых конфликтов. У домашнего телефона лежал список пропущенных звонков:

Лайл – 3

Мадам – 5

Эрика – 2

Мама – 13

(Моя матушка не из тех, кем можно пренебрегать, скоро она появится на пороге. Интересно, бывают ли определители посетителей для дверных звонков?)

Пока я размышляла, не побиться ли головой о компьютерный монитор (в очередной раз), объявилась начальница. Сногсшибательный наряд, выражение лица – как у киллера, готового поупражняться на случайных прохожих, если жертва не появится в ближайшие десять минут.

Пронеслась мимо моего стола, зашипев:

– Не могу поверить, что ты меня в это втравила! «Любовь с первого взгляда»! Не переживу, если кто-нибудь об этом узнает. А я-то думала, что опозорилась на собрании Торговой палаты, где присутствовала в качестве нового вице-президента «Кнута и кружева». Но сегодняшнее мероприятие – худший вариант социального самоубийства.

Сверкнула глазами и прошествовала в кабинет, продолжая что-то бормотать. Я осмелилась выдохнуть, в первый раз с того момента, как увидела Кирби. Фу-ух! И отметила, что та не приказала мне отменить назначенный визит в клуб знакомств. Значит, она все же пойдет туда.

Это будет очень, очень длинный день.

Мне было необходимо оставаться невозмутимой, чтобы помочь Кирби избежать нервного срыва. Все, о чем я мечтала, – провести хоть один день в тишине и спокойствии.

Естественно, тут же зазвонил телефон.

Внешняя линия. Я коротко помолилась о том, чтобы у меня хватило духу не отвечать, но тут мимо прошла секретарша мистера Стюарта, возвращаясь из буфета, где она обычно проводит большую часть дня. И бросила неодобрительный взгляд, заметив, что я не беру трубку.

Так хотелось спросить, кто отвечает на звонки вместо нее, когда она в рабочее время председательствует на обсуждении сплетен в комнате отдыха.

Но я не сделала этого, а просто подняла трубку:

– «Кнут и кружево». Брианна слушает.

– Наконец-то, дорогая! Где ты была целую неделю? Болела? Была при смерти? Наверняка сама матушка-земля устроила тебе персональное стихийное бедствие, раз ты ни разу не перезвонила мне, да еще на такой благословенной неделе. Я ожидала по меньшей мере букета роз в благодарность за использование такого количества связей, чтобы организовать для тебя прослушивание в «Сиэтл-опера». – Мадам издала превосходно отрепетированный страдальческий вздох. – Но не беспокойся об этом. Когда мы встретимся? У нас меньше семи недель на подготовку к самому знаменательному дню твоей жизни! Естественно, за исключением дня встречи со мной.

Закатив глаза, я подумала, что у нее явные проблемы с самооценкой.

– Мадам, кстати о прослушивании. Я хотела перезвонить, но…

Звонок на другой линии. Спасена, в последнюю секунду!

– Мадам, прошу прощения, но вам придется чуть-чуть подождать.

– Но…

Щелк.

– «Кнут и кружево». Брианна слушает.

– Ну наконец-то! Ты где пропадаешь, черт побери? – Голос Лайла звучал слегка раздраженно.

– Прошу прощения? – Я произнесла это довольно холодным тоном.

Обручальное кольцо не давало права на грубость.

– Я оставил на твоем автоответчике с полдюжины сообщений. У тебя все нормально?

– Неправда, всего три, – тихо проворчала я.

Дзинь!

«Ой, черт!»

– Лайл, подожди немного.

Щелк.

– «Кнут и кружево». Брианна слушает.

– Бри, это ты? Солнышко, я боялась, что до тебя добрался какой-нибудь серийный убийца, раз ты не звонишь родной матери. Едва не отправила папу к тебе на работу. У тебя все хорошо? Где ты была? Может, у тебя телефон сломался? – Мама была взволнована, и меня начало грызть чувство вины.

Пи-ип. «Ужас!»

– Мама, подожди немного. Извини, у меня все хорошо, я должна ответить на звонок по другой линии.

Щелк.

– Алло?

– Наконец-то! «Только три» чего? Милая, тебя плохо слышно. Я так беспокоился. У тебя все хорошо? – Голос Лайла действительно был скорее озабоченным, чем раздраженным.

Боже мой!

Я тут же почувствовала себя подлой злюкой. Бедный Лайл извелся, а я просто дулась, как капризный ребенок. Может, Кирби не стоит у меня учиться. В последнее время я не являюсь хорошим примером.

– Прости, Лайл, но…

Пи-ип.

«Паршиво. На другой линии мигает огонек – это мадам. Или мама?»

– Мадам? Вы еще здесь?

– Да, но уже почти готова положить трубку. Неужели что-то может быть важнее твоего будущего? Разве эта идиотская фирма, в которой ты бессмысленно выкладываешься, поможет осуществить мечты о славе оперной певицы? Разве, работая там, ты попадешь на обложку «Новостей оперы»? Попадешь? Попадешь?!

Пи-ип.

– Да, то есть нет. Я хотела сказать, что вам придется секундочку подождать, это очень важно. Обещаю, обещаю сейчас же вернуться.

Щелк.

– Я тебе перезвоню. Мадам на другой линии, ты ведь знаешь, какой она может быть. Я…

– Что?! Что ты хочешь этим сказать: «Ты ведь знаешь, какой она может быть»? Какой я могу быть, дорогая? – Из трубки вырывался пронзительный, скрипучий голос мадам.

Вдвойне паршиво. Очевидно, я еще не разобралась как следует с клавишами режима удержания.

– Извините, мадам, я так сожалею…

– Перед кем ты порочишь мое доброе имя? Что ж, хорошо. Замечательно. Если у тебя нет времени на меня, то, на верное, у «Сиэтл-опера» нет времени на тебя. Можешь по пробовать позвонить мне, когда выкроишь минутку в своем чересчур плотном графике, мисс Слишком Важная Персона, которой некогда поговорить с преподавателем вокала!

– Но…

Щелк.

«О Боже, я погибла! Она никогда, никогда не простит меня». Пи-ип. О-о-ой…

– Алло?

– Бри, милая, если у тебя нет времени поговорить с собственной матерью, ничего страшного. Я всего лишь та, что девять с половиной месяцев носила тебя под сердцем, но это, конечно, не в счет. Занимайся своей важной работой и отвечай на важные звонки.

– Но…

Щелк. Ой-ой…

Я устало нажала кнопку ожидания еще раз, надеясь, что на этот раз на проводе Лайл, а, скажем, не мистер Стюарт, губернатор Вашингтона или еще кто-нибудь, кому я могу сказать что-нибудь не то и не вовремя.

– Э-э… Лайл?

– Кто это еще может быть? Брианна, что происходит?

– Я… э-э… просто слишком много всего приходится держать в голове.

Молчание.

– Лайл?

Молчание затянулось. Наконец он глубоко вздохнул:

– Бри, дорогая, я знаю, что тебе о многом приходится думать, о свадьбе и обо всем прочем. Но ведь сейчас как раз подходящее время, чтобы разговаривать с женихом, а не избегать его. – Он добродушно рассмеялся низким голосом, от которого у меня все внутри трепетало.

(На самом деле он милый и очень красивый парень. Правда. И целуется, как прекрасный принц из сказки. М-м-м…)

– Да. Сейчас самое время для поцелуев.

Он рассмеялся еще громче:

– Для поцелуев? Бри, может, я заберу тебя после работы и мы поговорим о свадьбе, и о поцелуях, и обо всем остальном за хорошим ужином?

Я почувствовала, как мое лицо приобретает приятный оттенок вареного омара. Я что, произнесла это вслух? На счет поцелуев? Ой-ой-ой!

– Ужин… Ужин – это здорово. – Может, я все-таки смогу, если Лайл поддержит.

И, собрав все свое мужество, произнесла:

– У меня тоже есть новости. Мадам устроила для меня предварительное прослушивание в «Сиэтл-опера» – даже не придется ждать официального начала прослушиваний. Это всего через семь недель, и… думаю, что хочу попробовать. Здорово, правда?

Готовая ко всему – по крайней мере, мне так казалось, – я все же не ожидала безмолвия. (Теперь я знала, что имеют в виду под «оглушительной тишиной». Раньше я находила это высказывание довольно глупым. Но в тот момент молчание Лайла буквально рвало мне барабанные перепонки.)

– Э-э…

– Не могу в это поверить! Я-то думал, ты волнуешься из-за свадьбы, а ты, оказывается, не можешь отказаться даже в такой момент от своей оперной чепухи?

– Оперной чепухи? Лайл, ты сказал «оперной чепухи»? Милый, я люблю тебя и хочу выйти за тебя замуж, но, как бы ты здорово ни целовался, тебе придется уважать дело, которым я занимаюсь, или… или… я не знаю, что сделаю!

– Брианна, ты знаешь, что мне нравится твое пение. У тебя самый прекрасный голос на свете – я постоянно повторяю тебе это. Но речь идет о нашем будущем, крошка. Ты не можешь немного отложить свою оперную… э-э… свое прослушивание? К тому же ты, наверное, еще не готова?

Услышав, как Лайл облек в слова мысль, всю неделю крутившуюся у меня в голове, я окончательно укрепилась в своем решении. Внезапно ответ прозвучал у меня в ушах так громко, словно его пропел тучный контртенор, под которым трещит сцена.

«Я знаю, что мне нужно. Хватит прятаться от собственных желаний, как страус. Сделай это, Брианна».

– Ты прав, Лайл. Я перезвоню позже. Пока. – Мягко опуская трубку на рычаг, я услышала, как Лайл недовольно крякнул, и улыбнулась.

Еще успеет узнать обо всем.

Стряхнула со свитера воображаемые пылинки, пригладила волосы и снова взялась за телефон. Принимая самое важное решение всей своей жизни, девушка должна выглядеть безупречно, не правда ли?

Одну за другой я стала набирать семь цифр телефонного номера, который отлично помнила. Мадам придется меня понять.

Один.

«Это моя жизнь».

Два.

«Никто не заставит меня делать то…»

Три.

«… к чему я еще не готова».

Четыре.

«Они должны понять».

Пять.

«Всегда ведь можно попробовать еще раз, правда?»

Шесть.

– Брианна! Ты слезешь когда-нибудь с телефона? Иди сюда, поможешь мне составить расписание собеседований. И еще – с нетерпением жду объяснений, почему ты сочла распространителя продукции «Амвей» подходящим кандидатом на должность заместителя руководителя отдела маркетинга. Подумать только – «Амвей»!

Я замерла, держа палец на последней, седьмой цифре, в буквальном смысле слова – с дрожащей рукой. Затем отложила трубку и встала.

Спасена. Благодаря начальнице.

Пятница, пять часов вечера; вы в курсе, чем занят ваш босс?

Мой смотрелся (точнее, смотрелась) в маленькое зеркальце на стене, за дверью. Кирби называла его приспособлением для проверки зубов.

– Безнадежно, – простонала она.

– Что, ваши зубы? У вас очень красивые зубы, – произнесла я, пытаясь поднять ей настроение.

Она кольнула меня злым взглядом, обнажив свои превосходные зубы в гримасе.

– Не смешно. Совсем не смешно. Слушай, у меня еще есть три недели. За три недели-то найдется дурачок, который сочтет меня славной девчонкой? Пора прекратить унижаться. Кроме того, у меня куча работы, и надо еще забежать в магазин, купить книжку про балет.

– Про балет? Собираетесь заняться балетом? У меня есть подруга, прима-балерина; если хотите…

Кирби повернулась, горделиво прошествовала к своему столу и рухнула в кресло.

– Нет, я не собираюсь заниматься балетом. Только представь меня в пачке! Я тебя умоляю… Это для… Впрочем, не важно. Забудь. Ну давай, «четыре-один-один», приступай.

Я смотрела на нее, не понимая, чего она… ах да. Четыре-один-один. Справочная служба.

– Я распечатала для вас инструкцию. Начало в восемь часов. Хм… Думаю, мы могли бы… э-э… обсудить… Может, нам стоит поговорить о…

Она вздохнула и покачала головой:

– Знаю, что пожалею о том, что спросила, но что ты хочешь обсудить? Последний раз, когда ты так мялась и хмыкала, я оказалась втянутой в этот дурацкий план. Что на этот раз? Прыгать нагишом с моста на «тарзанке»?

Заинтригованная, я подняла глаза от бумаг, которые вертела в руках:

– Серьезно? Такое бывает? А все эти ремни и веревки не… натирают?

Кирби схватилась за голову и опять застонала:

– Брианна, я пошутила. Никто так не прыгает. Так вот, может…

Я улыбнулась:

– Все понятно. Просто хотела разрядить обстановку. Это лишь поход в клуб знакомств, а не расстрел. И если уж мы собираемся дружить, зовите меня Бри. Каждый раз, когда кто-нибудь называет меня Брианной, я начинаю оглядываться в поисках мамы или учительницы из третьего класса.

Она посмотрела на меня так, будто я шокировала ее или что-нибудь в этом роде.

– А мы собираемся стать подругами?

«Ой-ой-ой… Кажется, я перешла границы. Неужели Кирби из тех, кто не вступает в дружеские отношения с подчиненными? Вообще-то она кажется именно такой, но я подумала… ой, как глупо».

Я выдавила непринужденный смешок:

– Во всяком случае, я на это надеюсь. Я же не составляю для всех подряд руководства вроде «Десять способов расположить к себе любого собеседника при знакомстве».

Кирби расхохоталась, и на ее лице отразилось что-то похожее на… облегчение? Хм-м…

– Здорово. Вот до чего докатилась. Женщина, про которую в БШ говорили, что она любого без яиц оставит, докатилась до изучения каких-то пошлых способов.

Я закусила губу:

– Простите, если чем-то вас обидела. Я, конечно, не думаю, что вам очень нужны эти способы или вообще нужна помощь. Короче, забудьте об этом. Я просто… хм… а что такое БШ? И это правда? Ну, то, о чем вы… – Я перешла на шепот: – Про яйца?

Она опять засмеялась и протянула руку за листком.

– БШ – это бизнес-школа. А про яйца потом расскажу. Давай начнем, а то мне еще надо успеть кое-что сделать, прежде чем пережить унижение в компании отчаявшихся одиночек.

– Хорошо, приступим. Я выбрала самые лучшие, на мой взгляд. В статье говорится…

Она перебила:

– В статье? Да ты целое исследование провела?

Чувствую, как начинает гореть лицо.

– Ну не то чтобы… Просто небольшое путешествие по Интернету во время обеда. Я, конечно, не искала каких-то особых сведений о свиданиях, просто нехитрые приемы, помогающие растопить лед. Сама я, конечно, не читаю такого – я ведь уже почти замужем, скоро будет пышная свадьба…

Кирби оживилась:

– Эй, вот и повод поболтать о тебе для разнообразия! Что там у нас с пышной свадьбой?

Сама серьезность, я покачала головой:

– Нет, нет, О свадьбе потом. Сейчас – о «правилах съема». Вот они. Я, правда, не соблюдала никакого порядка. – Тут я выложила на край ее стола страницы с выделенными маркером строчками. – Первое – комплименты. Здесь говорится: «Мужчины любят комплименты не меньше женщин. Мужское эго…»

– … впитывает их, словно губка. Да-да, я не шучу. Дэниел мог бесконечно выслушивать восхищенные отзывы о размере его… э-э… ноги. – На этот раз покраснела Кирби. – Ладно, забудем про Дэниела. Я поняла – комплименты. Номер два?

– Спорт. «Обсуждайте с ними последние новости спорта. Упоминайте знаменитых игроков или продемонстрируйте знание…» Ага, здесь написано «правила инфилд-флай». – Я с недоумением посмотрела на Кирби: – Вы не знаете, что это?

Та тоже растерялась:

– Понятия не имею. Что у нас сейчас – бейсбольный сезон? Баскетбол? А «Суперкубок» скоро? И кто самые популярные игроки «Маринерз»? После ухода симпатяги Алекса Родригеса я никого и не знаю. Все эти ритуалы, сопровождаемые плевками и почесыванием промежности, не для меня. В общем, спортом не увлекаюсь. Дальше.

«Это будет о-очень долгий вечер».

– Смех. Мужчин привлекает чувство юмора. Но они ни в коем случае не должны думать, что вы смеетесь над ними. Юмор выделяет вас в толпе и делает приятной даже невзрачную женщину. – Я подняла глаза на свою ослепительную начальницу. – Впрочем, вас это вряд ли касается. Но все же от юмора хуже не будет. Веселые женщины нравятся мужчинам.

Кирби задумчиво постукивала по столу ручкой.

– Ясно. Ублажать эго. Смеяться вместе с ними, но не над ними. Помнить о правиле «не зевай». Дальше.

– Вообще-то речь шла о «правиле инфилд-флай»… Впрочем, не важно. Номер четыре: «Просите помощи. Мужчины обожают демонстрировать превосходство». Это, наверное, для «быстрого свидания» не очень подходит.

– Точно. В чем я могу попросить помощи? В обращении с таймером? Кстати о времени: давай еще раз обсудим, как там все организовано. Со сколькими мужчинами я сегодня встречаюсь?

Разыскивая нужные сведения в своих записях, я услышала самый нежеланный для меня в тот момент голос. Ну, может, не самый, но в первую тройку «изгоев» он точно входил.

– «Со сколькими мужчинами ты сегодня встречаешься»? Я не ослышался? – Это был мистер Стюарт, он казался несчастным. – О чем это вы?

Лицо Кирби стало непроницаемым. Она приподняла брови, будто хотела сказать: «Эй, полегче. Вы находитесь в моем офисе».

(Все на свете бы отдала за умение делать такое лицо.) Я поднялась, собираясь уйти, и заметила, как она судорожно сжала подлокотники кресла. Хм… Может, Кирби вовсе не такая хладнокровная?

– Не буду мешать.

– Нет, Брианна… то есть Бри. – Она улыбнулась, прямо-таки воплощение собранности и спокойствия. – Мы еще не закончили обсуждение. Думаю, у мистера Бэннинга все равно мало времени.

Шеф улыбнулся, облокотившись о косяк двери, и скрестил руки на груди.

– Времени у меня полно. И я восхищен размахом вашей дискуссии. Учитывая срок выпуска новой продукции, предполагаю, что темой этой необычной беседы является маркетинговое исследование?

Я бочком приближалась к двери.

– Да. Знаете, мне все же пора бежать. Нужно заниматься… и все такое. До свидания, Кирби. И… э-э… удачи. В том деле… ну, вы понимаете. – Взглянула на бумаги, которые все еще держала в руках, и метнулась обратно, чтобы положить их на стол. – Это записи. Относительно того дела. Все, до свидания.

Кирби кивнула в знак прощания и опять улыбнулась, однако не оторвала рук от подлокотников. Похоже, перед мистером Стюартом все трепещут. И у этого человека еще хватило наглости упрекать Кирби в излишней жесткости.

Ха!

Я пронеслась мимо него, всем своим видом выражая презрение. (На самом деле скорее прокралась, молчаливо умоляя «пожалуйста, не увольняйте»; но по крайней мере презрение присутствовало в моих мыслях.)

Мистер Стюарт попрощался со мной, вошел в кабинет Кирби и закрыл дверь. Я разрывалась между желанием остаться для моральной поддержки или удрать отсюда как можно скорее, пока шеф не вспомнил про конфуз с громкой связью.

Всплеск сестринской любви спасовал перед перспективой сокрушительного унижения. В конце концов, уж кто-кто, а Кирби сумеет постоять за себя, если кто-нибудь вздумает задать ей взбучку, – даже перед грозным мистером Стюартом.

«Если хочешь стать настоящей оперной дивой, тебе придется общаться с людьми пострашнее мистера Стюарта», – прошептал внутренний голос.

Я была так занята размышлениями, что забыла о взбучке, предстоящей лично мне. Но тут человек, готовый расправиться со мной, вдруг подошел ко мне и сгреб в охапку. Это, конечно, был мой жених.

– Лайл? Что ты здесь делаешь?

Он рассмеялся и поставил меня на пол. (Я упоминала, что он намного выше?)

– Я, конечно, надеялся на более теплый прием, но оно и понятно, после той беседы по телефону.

Лайл был просто восхитителен в потертых джинсах, рубашке с длинными рукавами и в коричневом кожаном пиджаке, который мне очень нравился. На мгновение я выкинула из головы все наши проблемы и конфликты и просто стояла, радуясь, что он здесь, такой красивый и сильный.

– Лайл, я так рада тебя видеть! Но нам действительно нужно серьезно поговорить.

За спиной послышались шаги, и я увидела, как Лайл смотрит – поверх моей головы – на приближающегося человека. Затем зазвучал другой голос, который мне сейчас не хотелось слышать:

– Привет! Вы, должно быть, тот самый знаменитый Лайл? Я наслышан о вас.

Я почувствовала, как кровь отхлынула от головы куда-то в область коленных чашечек. Конечно же, это Джейми. Только его мне и не хватало!