Хорошие девочки получают все

18 Кирби E la prima volta che lei e qui? (Вы здесь впервые?)

Собранная, спокойная и невозмутимая. Спокойная, как удав. Мысленно произношу избитую фразу, пытаясь отодрать пальцы от подлокотников. «Вот черт! И принесло же его именно сейчас!» После поспешного отбытия Бри разжимаю зубы – ровно настолько, чтобы суметь улыбнуться Бэннингу. Помощница покидает тонущую… начальницу, собравшуюся в клуб знакомств. Разве можно винить ее?

– Чем могу помочь? Вообще-то я занята, и мне пора уходить – есть дела… – «Во что бы то ни стало нужно купить книгу о балете, чтобы было о чем поговорить с Лорен в среду, только это не твое дело, Бэннинг». – Так что если это может подождать…

Начинаю перебирать бумаги на столе, в надежде, что шеф отбудет, поняв намек. Через секунду бросаю на него осторожный взгляд.

Видно, он не очень хорошо понимает намеки.

Стараюсь не обращать внимания на его широкие плечи. Это трудно – когда Бэннинг стоит, прислонившись к двери и скрестив руки на груди, он выглядит потрясающе. Вообще-то я не особенно люблю мускулистых мужчин и не понимаю, почему созерцание его фигуры (поистине восхитительной), хоть и в нелепой позе, рождает во мне сладкую дрожь.

Глупые феромоны.

Сдаюсь, поднимаю глаза, тоже скрещивая руки на груди. (В основном с целью спрятать выпирающие соски. Ой, что-то здесь холодно стало – и дело совсем не в тайном влечении к Аттиле, то есть главному исполнительному директору.)

– Понятно. Видимо, это срочно. Что стряслось, Бэннинг? – спрашиваю спокойным, бесстрастным тоном, хотя очень боюсь, как бы он не вознамерился обсудить наш так и не состоявшийся совместный обед.

Он распрямляется, демонстрируя до неприличия красивое и стройное тело, подходит к столу, присаживается на краешек кресла и наклоняется в мою сторону:

– Именно это я и хотел узнать. Что происходит? Думаю, вряд ли ты пожелаешь говорить о сегодняшнем неудачном обеде, но меня зацепила фраза, которую я случайно услышал. Так со сколькими же мужчинами ты сегодня встречаешься? Дай угадаю: это маркетинговое исследование?

(Как он прав насчет обеда!) Мысленно перебираю названия согревающих масел новой линии и думаю, какие из них я бы не отказалась протестировать на Бэннинге. Бах! Температура в комнате подскакивает до миллиарда градусов. А я откидываю волосы с внезапно вспыхнувшего лица. Страница тринадцать? Изделие номер четыре-семнадцать? Впрочем, мне почему-то кажется, что в постели мой шеф обходится без электронных устройств… Борюсь с откровенными мыслями, пытаясь вернуться к теме беседы. Но как приятно было бы ощутить его руки на своем…

– Маркетинговое исследование? Точно. Да, именно. Разве можно найти лучшее время, чем вечер пятницы, чтобы проанализировать перспективы продвижения наших товаров? – Выпячиваю подбородок и устремляю на него красноречивый взгляд, означающий: «Здесь главная я».

Бэннинг широко улыбается, но его глаза остаются серьезными.

– П-понятно… Маркетинговое исследование. Знаешь, я тоже озабочен перспективами новой линии; может, и меня прихватишь с собой? Две головы лучше, чем одна, как известно. Даже если одна из этих голов – твоя, без сомнения, – светлая.

– Я… э-э… – Помогите! Что-то моя светлая головушка отказывается меня выручать. – Ты знаешь, это исследование мне лучше провести в одиночку. Трудно будет знакомиться с мужчинами, если рядом будет околачиваться породистый самец вроде тебя.

На этот раз и его глаза улыбаются.

– Самец? Ты считаешь меня породистым самцом? Из твоих уст это, конечно же, комплимент. – Шеф откидывается в кресле, давая мне возможность беспрепятственно созерцать его мускулистые бедра.

Очевидно, этот мужчина занимается спортом. И немало.

Делаю глубокий вдох.

– Комплимент? Нет, просто констатация факта. Ты ведь и сам знаешь, что хорошо выглядишь, я ничего особенного не сказала. На самом деле, кого бы я ни взяла с собой – мужчину или женщину, это будет помехой моим сви… то есть я хотела сказать – сбору сведений. Так что спасибо, но… нет, спасибо. – Вытаскиваю из ящика сумочку, поднимаюсь и обхожу стол. – Спасибо, что зашел, но мне пора. Увидимся в понедельник.

Бэннинг внимательно смотрит на меня, наклонив голову, затем тоже встает. К несчастью, при этом он оказывается на расстоянии ближе двух футов. Я чувствую пряный, отдающий древесными нотками аромат бальзама после бритья.

Интересно, меня уволят, если я слегка укушу начальника в шею? У меня, наверное, легкое помутнение рассудка, потому что я действительно успеваю подступить еще ближе к нему, прежде чем успеваю выйти из транса, навеянного долгим отсутствием оргазма. Быстро отодвигаюсь от Бэннинга.

– Всего доброго. До встречи. Пока.

Стремительно проскакиваю мимо шефа, пока он не сказал еще что-нибудь, и почти успокаиваюсь. Уже взявшись за дверную ручку, слышу за спиной негромкий смех и оборачиваюсь, а зря: он продолжает стоять на том же месте, уставившись на меня.

– Кирби! Э-э… желаю продуктивно провести вечер. Увидимся в понедельник.

Киваю и убегаю, недоумевая: почему в злодейские планы судьбы вошло наслать на меня такой мощный прилив желания? Почему меня так волнует само присутствие Бэннинга Стюарта, главного исполнительного директора? Направляясь к лифту, понимаю, что мне просто нужна хорошая доза грубого секса, и улыбаюсь, представляя счастливого победителя сегодняшнего вечернего шоу. Он получит намно-о-го больше, чем ожидал. Может, я даже испробую на нем наше изделие номер четыре-семнадцать. И тогда мне удастся выбросить Бэннинга из головы, а мой гормональный фон придет в норму.

– Потом эта сыпь стала чесаться, все сильнее и сильнее; я чесался, но чем больше чесался, тем хуже становилось, пока я весь не покрылся волдырями.

Уставившись на имеющий форму луковицы нос Гарри, моего третьего кавалера за вечер, чувствую, что больше не могу скрыть отвращение. Прошло уже шесть минут из положенных десяти, а он все описывает дерматологические последствия своего туристического похода. Исходя из предположения, что этот парень, должно быть, стремится предстать передо мной в наилучшем виде, стараясь произвести благоприятное впечатление, содрогаюсь при мысли о целом вечере с таким недоумком.

Собеседник склоняется ко мне, его тощая шея сиротливо вылезает из свитера ядовитого грязно-коричневого оттенка с тошнотворно-зеленым рисунком.

– А потом пошло заражение.

В панике отпрыгиваю вместе со стулом.

– Надо же! Ну все, достаточно. Хватит с меня.

Гарри всматривается в мое лицо невидящим взглядом. Наверное, оставил очки в машине, абсолютно безуспешно пытаясь казаться более привлекательным.

– Что? Ты что-то сказала?

– Да, я просто… хочу сделать перерыв. Мне нужно в дамскую комнату. Прямо сейчас. – Встаю, слабо машу рукой женщине-координатору, призывая на помощь.

Она бросается ко мне, едва не спотыкаясь в своих модных черных балетках.

– Хочу сделать паузу. Нужно в дамскую комнату. Я не знала, надо ли предупреждать вас.

Женщина встревоженно изучает меня. Неужели на этих мероприятиях еще ни разу никому не захотелось пописать? Или она боится, что я вылезу в окно туалета, чтобы удрать от Гарри? Она так пристально смотрит в свой блокнот, будто там содержится ответ на все вопросы о смысле жизни (или на худой конец пропуск в туалет).

– Э-э… вы уверены, что не можете подождать? Перерыв будет в конце этого раунда.

Бросаю еще один взгляд на Гарри. Да, наверное, немало потенциальных партнерш для «быстрых свиданий» исчезают через окно в туалете, если тут много таких классных ребят. Еще малая толика общения с Гарри – и меня не удержат даже решетки на окнах. Содрогаюсь при мысли об этом.

– Да. Уверена. Прошу прощения, Гарри. Надеюсь, вам больше повезет в следующем раунде.

Убегаю в направлении туалета, не дожидаясь, пока нервная координаторша решит, можно ли мне туда. Я что, в третьем классе?

Да, мне предстоит нелегкий долгий вечер.

Почему-то законы физики оказались нарушены, и первые сорок пять минут «быстрых свиданий» длились этак года полтора. Неужели ради этого я переодевалась в маленькое черное платье от «Донны Каран» с новыми туфлями на шпильке? Пытаюсь расслабиться и наслаждаться игрой превосходного джазового квартета, музицирующего в углу, но быстро вспоминаю, что не люблю джаз.

Сначала был Боб, работающий в управлении ресурсами; потом оказалось, что на самом деле он – Бобби Ли, мусорщик. Дело не в снобизме (ладно, вообще-то я действительно сноб, но сейчас выбирать особенно не из чего), но этот парень мог хотя бы переодеться. Не отличающийся тонкостью аромат гниющих рыбьих потрохов меня не прельщает. А слюнявая похоть, отразившаяся на его лице после упоминания о моей работе в компании «Кнут и кружево», – он не просто знал это название, но и стал перечислять изделия и номера страниц так омерзительно, будто хотел сказать: «Я провел немало приятных минут, уединившись у себя в комнате с вашим каталогом, активно действуя левой рукой», – окончательно выводит меня из терпения.

Холостяк номер два был бесцветен. Скучен, неприметен, неинтересен. Уже не помню, как его звали. Тусклые волосы, бесцветные глаза и бесцветная личность. Такого парня я легко могла бы очаровать и заставить восторгаться моей добротой, просто позволив заглянуть в декольте и изобразив интерес к его занудной жизни. Но терпения не хватило. Час общения с таким человеком, и я начала бы трясти его за шиворот, пытаясь расшевелить хоть немного.

Мы обсудили великолепного Гарри, сидящего за соседним столиком и, судя по долетающим обрывкам фраз, излагающего перепуганной женщине предание о запущенном ногтевом грибке. Та отодвигается от стола и, вытаращив глаза, жалобно озирается. Бедняжка! Неужели тут не проводят предварительного отбора среди мужчин?

Две минуты до перерыва, но мой четвертый кавалер еще в баре – заказывает напитки. Я бы разозлилась за опоздание, если бы не хотелось выпить – так, как никогда не хотелось. Никогда. Честное слово.

Ух ты! Если это он направляется сейчас в мою сторону, то стоило пройти первый круг ада. Красиво встрепанные золотисто-каштановые волосы, хороший (читайте – не из синтетики) костюм, убийственно мужественные скулы… И вот он идет сюда… останавливается, выдвигает стул…

О да!

– Привет, вы, должно быть, Кирби? Координатор описала мне вас, – произносит он и ставит передо мной порцию коктейля из водки с мартини.

Я одариваю его улыбкой, означающей: «Здравствуй, ненаглядный, я уже и ноги побрила», – и едва заметно встряхиваю головой:

– Да, это я. А вы?.. – Чуть опускаю голову, изображая милого, застенчивого и совсем не агрессивного вице-президента компании.

М-м-м, отлично. Этот парень кажется привлекательным и на второй взгляд. Возможно, именно он поможет мне выкинуть из головы Бэннинга.

То есть я, конечно, и не собиралась думать о Бэннинге. Нет, серьезно.

– Райан. Приятно познакомиться с вами, несмотря даже на то, что я чувствую себя здесь дураком.

Он ухмыляется и пожимает мне руку; идеальное рукопожатие – уверенное, но не слишком крепкое («Постоянно доказываю всем свою мужественность»), и не слишком слабое, что было бы еще хуже («Вовсе не обладаю мужественностью, так что нечего и доказывать»).

– Расскажите, как это вас угораздило? – спрашиваю я. – Меня уговорила прийти сюда секретарша, с целью… маркетингового исследования.

Он выглядит немного смущенным.

– Маркетинговое исследование? Можно было догадаться, что такая красивая девушка вряд ли будет здесь искать кавалеров, но признаюсь – я все же разочарован.

О, как он мне нравится! Мысленно показываю язык Бэннингу и тут же задаюсь вопросом: с какой стати я опять о нем думаю? Бр-р-р! Забудь о Бэннинге! Возвращайся к Брайану.

То есть к Райану.

Поспешно исправляюсь:

– Нет, нет. Я здесь действительно хочу с кем-то познакомиться! Я так загружена на работе, что на личную жизнь катастрофически не хватает времени; вот я и подумала – может, кто-нибудь из друзей по несчастью тоже сюда заглянет. – Оглядываюсь и заговорщицки понижаю голос: – Стараюсь не думать о потенциальной возможности публичного позора и превращения в парию прямо сейчас.

Мы оба с иронией смеемся, будто говоря друг другу: «Как же мы отличаемся от всех этих неудачников, собравшихся здесь!» – и проводим несколько минут в болтовне ни о чем, оценивая друг друга. Он работает в строительной отрасли, я – руководитель по маркетингу в производственной корпорации, названия я, конечно, не сообщаю.

Когда таймер, отсчитывающий минуты нашего мини-свидания, показывает, что оно почти завершено, Райан делает глоток и откидывается на спинку стула.

– Не могу поверить, что столько времени потратил впустую, сидя в баре, когда меня ожидала прекраснейшая из женщин. Может, сбежим отсюда и по ужинаем вместе?

Ух ты, он к тому же весьма обходителен. «Пожалуй, чересчур», – думаю я, вспоминая хитрую сволочь Дэниела. Кроме того, не хочу показаться слишком доступной.

– Спасибо за комплимент и за приглашение, но мне нужно завершить маркетинговое исследование. Но я с удовольствием пойду на настоящее свидание с вами, если хотите. – Скромничать ни к чему – с Райаном можно весело провести время, и, возможно, я добьюсь от него благоприятного отзыва.

Он улыбается мне, слыша звонок таймера:

– Да, определенно хочу. Не забудьте большими буквами написать «Да» рядом с моим именем в списке. Не терпится узнать что-нибудь о вашем загадочном маркетинговом исследовании. – Райан протягивает руку и убирает с моего лба прядь.

Но к сожалению, при этом я не ощущаю ни дрожи, ни прилива жара или возбуждения, подобных тому, что пронзили меня, когда к моей спине прикоснулся Бэннинг.

«Черт побери, когда ты перестанешь думать об этом человеке? Вспомни, кто твой босс, если успела забыть! Как насчет правила – никогда не смешивать работу и личную жизнь? А что будет дальше? Начнешь вертеть задницей на корпоративной вечеринке?»

Временами моя совесть проявляется гигантской занозой в этой самой заднице.