Хорошие девочки получают все

28 Кирби A che ora finisce? (Когда все закончится?)

Все формальности завершены! Я взяла сотрудников на три вакантные должности, включая своего заместителя. При желании могла взять и больше, благодаря проделанному Бри тщательному изучению резюме и наведению справок. Она не шутила – лучшие шесть кандидатов действительно были оставлены на сегодня; жаль только, у меня не нашлось шести вакантных мест.

Откидываюсь на спинку кресла и забрасываю ноги на стол, ощущая небывалое облегчение. Первый раз за весь день чувствую себя превосходно, особенно после переживаний за бедного Стива из-за вчерашнего случая. Он и так сильно нервничал, еще до злополучного летающего куска мяса. Три раза пыталась ему позвонить, но неизменно включался автоответчик. Оставила сообщение, причем очень короткое, поскольку в тот самый момент Бри позвала очередного кандидата. Сказала Стиву: «Было приятно пообщаться, надеюсь – у тебя все в порядке».

Ведь, к моему собственному изумлению, мне действительно было с ним приятно. Довольно здорово просто расслабиться и не вступать в игру под названием «Кто красивее, богаче, активнее, популярнее или в большей степени трудоголик». Пришлось лишь оправиться от шока, вызванного блюдом из семи видов мяса, а дальше я искренне веселилась. Общение было не из разряда «не терпится поскорей увидеть тебя без одежды», а скорее что-то вроде «ты отличный парень, давай будем дружить».

Парни, правда, обычно не стремятся к таким отношениям. Вот облом!

А теперь, хоть эта мысль и высасывает из моей души всю радость, нужно готовиться к сегодняшнему свиданию. (Да, я назначила три свидания на три дня подряд: наверное, в тот день перепила таблеток.)

Встаю, приподнимаю юбку, чтобы проверить, все ли в порядке с колготками, и тут распахивается дверь кабинета. Ну конечно. Никто не объявляется, когда я говорю с мамой по телефону, а вот если я стою с задранной до неприличия юбкой – вот они, тут как тут.

Мгновенно поворачиваюсь спиной к визитеру, поспешно опуская юбку, и гавкаю через плечо:

– Неужели во всей компании никто не приучен стучаться в дверь?

В ответ слышу голос Бэннинга, выражающий приятное удивление:

– А зачем мне стучаться? Чтобы упустить возможность посмотреть, как ты… э-э… выполняешь такой красивый разворот?

Закатываю глаза. Ну конечно, кто же это еще мог быть!

Поворачиваюсь, складываю руки на груди и вызывающе смотрю на него:

– Тебе что-то нужно? Или ты просто слышал, что я взяла трех сотрудников, и зашел поздравить меня?

– Серьезно? – Он удивлен, но старательно пытается это не показывать. – То есть я хотел сказать – да, конечно. Я слышал об этом. Замечательно. У тебя еще есть целых две недели перед отпуском, чтобы обучить их. Здорово, правда?

Я киваю, потом плюхаюсь в кресло и бормочу:

– Да, все отлично, за исключением того, что один раз, когда меня назвали хорошим человеком, не считается, а другой был прерван изгнанием из организма куска мяса.

– Какое еще мясо? О чем ты? Кирби, позволь спросить из самых лучших побуждений: ты, случайно, не принимаешь какие-нибудь лекарства?

Поднимаю изумленный взгляд, вижу, как подрагивают его губы, и понимаю, что Бэннинг просто припомнил мне мои же собственные слова.

– Да, очень смешно. Ха-ха. Однако если ты пришел не затем, чтобы поздравить, то зачем?

Теперь его очередь испытать некоторую неловкость, хотя конфуз с поднятой юбкой, ясное дело, ему не грозит.

– Я подумал, может, ты захочешь…

Последовала пауза, грозившая несколько затянуться.

– Голой попрыгать с моста на тарзанке? – интересуюсь я.

– Что?!

Ухмыляюсь:

– Ничего. Долго рассказывать. Что ты хочешь мне предложить?

Бэннинг отходит от двери на пару шагов.

– Пойти со мной сегодня на собрание природоохранных организаций Северо-Запада. То самое некоммерческое предприятие, о котором я упоминал. Это не свидание. Просто я подумал, ты можешь проконсультировать нас по маркетингу и привлечению источников финансирования.

Он слишком суетится для человека, просто приглашающего меня на собрание. Хм… Однако это не свидание. Как бы ни был Бэннинг красив и сексуален – более того, я думаю, что он, подобно мне, ощущает наше взаимное притяжение, – он все-таки четко заявил, что это не свидание. Значит, дав согласие, я не нарушу свое правило не встречаться с боссом.

Вздыхаю. Я в любом случае не могу пойти, так как у меня встреча с Бадди – очередная попытка найти кого-то, кто даст обо мне благоприятный отзыв, хотя вся эта затея кажется мне глупой и бесполезной.

«Неужели я еще не доказала себе все, что хотела? Стоит ли продолжать?»

Мой отец сказал бы: «Конечно, ты была трусишкой в детстве, вот и сейчас отступаешь перед лицом трудностей. Кому какая разница, хороший ты человек или нет? Ты все равно ничего не добьешься в жизни».

– Кирби? – Бэннинг склоняется ко мне с озабоченным видом. – Как ты себя чувствуешь? Я не хочу ставить тебя в трудное положение или что-нибудь в этом роде… Короче, просто забудь все, что я говорил, ладно? Потом увидимся.

– Нет, подожди! Дело не в этом…

Уже взявшись за дверную ручку, он замирает. На какую-то долю секунды на его лице отражается надежда.

– Бэннинг, я…

Дз-зи-инь.

Он открывает дверь:

– Я вижу, ты занята. Поговорим на следующей неделе. Молодец, Кирби, что выбрала перспективных кандидатов. Желаю приятно провести выходные…

– Но…

Бэннинг удаляется, осторожно закрывая дверь за собой. От злости мне хочется передать полномочия на телефонный разговор автоответчику, но вдруг при ходит в голову, что это может оказаться Стив.

– Кирби Грин.

– Привет, красавица. Я уже подъезжаю к конференц-центру. Знаю, что рановато, но не хотел застрять в пробке. Твоя медицинская конференция уже закончилась?

(Долго рассказывать – это был просто тактический ход. Что я там собиралась сделать – доехать на такси до больницы, чтобы он забрал меня оттуда? Оказывается, в реальной жизни притворяться кем-то другим гораздо сложнее, чем в кино.)

– Тебе везет. Мы как раз заканчиваем последнюю лекцию о… э-э… новых разработках, касающихся подкладных суден. Через десять минут буду на подъезде к стоянке. Увидимся.

Вешая трубку, думаю о Бадди с его отточенными фразами и понимаю, какой чертовски скучный вечер меня ждет. Затем вспоминаю о Бэннинге и о Стиве и о том, что я, похоже, разбиваю надежды всех хороших парней, оказывающихся в радиусе пятидесяти миль от меня.

Может, я и не заслуживаю большего, чем вечере Бадди?

Свидание номер два: Бадди

– Ты бывала в «Такома-доуме»?[34] – спрашивает Бадди, выезжая на региональную трассу номер пять, ведущую на юг.

Устраиваюсь на мягком кожаном сиденье его нелепого автомобиля. (Взрослый мужчина за рулем «корвета» с гигантским спойлером на крышке багажника? Я вас умоляю…)

– Не могу сказать с уверенностью. По-моему, однажды в детстве, на ледовом шоу, с родителями подруги Джули, но это могло быть и в Сиэтле. По крайней мере, если я там и была, то давно. Слишком много работы, нет времени выбираться из города.

Он оглядывается на меня с улыбкой:

– Вы, медсестры, слишком много работаете. Моя сестра два раза в неделю остается на сутки. А какой у тебя график?

Ах да. Я же медсестра. Медсестра, медсестра. Ну и дерьмо! Зачем только ввязалась в эту историю?

– По-разному бывает, он часто меняется, – беззаботно отвечаю я. – Сам знаешь, эти больничные графики… Но моя жизнь действительно очень скучна. Лучше расскажи о себе.

Бадди обгоняет грузовик и снова замедляет скорость. До «Такома-доума» не так уж близко, так что мы успеем узнать друг друга поближе. Или по крайней мере Кирби узнает что-нибудь о Бадди.

– Ты говорил, что работаешь в области охраны природных ресурсов, правильно? Тогда почему ты сегодня не на собрании? – Сама удивляюсь – как умудрилась запомнить, чем он занимается.

Я ведь тем вечером знакомилась с десятью мужчинами.

Кстати о знакомствах… Достаю из сумочки сотовый телефон и ставлю на виброзвонок. Я действительно хочу пообщаться со Стивом, если тот позвонит, и плевать мне на Бадди.

– Надо же – я поражен! Ты запомнила, где я работаю! Я только из-за сестры запомнил, что ты медсестра, а большую часть разговора пялился на твои ноги. – Он ухмыляется и подмигивает мне; можно подумать, что вести себя как пещерный человек очень достойно и правильно.

– Итак? Стоит заметить, ты опять едва не уклонился от ответа на мой вопрос. В какой организации состоишь? Или ты штатный корпоративный эколог? – Должен же он где-то работать, раз у него нашлись деньги раскрасить свою смешную машину и нанести на нее гоночную символику.

(Кстати, о комплексах и стремлении их компенсировать – мне уже интересно: насколько мало его «мужское достоинство»? Если увижу золотые цепи, когда Бадди снимет пиджак, то подумаю, что оно просто крошечное.)

Он глубоко вздыхает:

– Ладно, скажу. Я вроде… продавца товаров для садоводства.

– Хм… Довольно таинственно. Это означает, что ты выращиваешь травку на заднем дворе? Или целыми днями носишься с граблями и удобрениями?

Бадди бросает на меня вороватый взгляд и барабанит пальцами по рулю. Нет, только не это. Что за странное действие я оказываю на мужчин?

Он делает резкий маневр вокруг «мини-купера», затем подрезает «БМВ», и все это – на скорости около шестидесяти миль в час. В этом не было бы ничего плохого, если бы остальные ползли, делая не больше двадцати миль. Обеими руками хватаюсь за ремень безопасности.

– Эй, успокойся, гонщик! Мы что, на пожар спешим?

Ненавижу лихачей. Честно говоря, не вижу ни одной причины, кроме смазливой внешности Бадди, которой могла бы объяснить себе, зачем я отправилась на эту встречу.

Медсестра. Прекрасно. Глупая одержимость глупым спором.

Да, точно. Глупым.

Хорошо хоть Бадди понимает мой недвусмысленный намек и едет медленнее.

– Извини. Просто я всегда нервничаю, когда приходится говорить новой телке, где я работаю. Обычно они не проявляют понимания.

Новой телке?! Где же мистер Обходительность, которого я встретила в клубе знакомств?

– Я постараюсь не стать одной из этих… телок. – Мой тон весьма язвителен, но Бадди явно не собирается пасовать перед легким сарказмом.

И вообще, непохоже, что он способен понимать сарказм. У меня вдруг возникает некое подозрение, и я задаю вопрос:

– Бадди, не хочу прерывать нашу интереснейшую беседу о садовых инструментах, но… сколько раз ты ходил на встречи в клуб?

Он хохочет:

– Ну, десять или двенадцать. Первые шесть или восемь раз я с треском провалился, представляешь? Но потом друзья сказали, нужно стать более вежливым и обходительным. Они научили меня, что говорить при знакомстве. И это здорово помогает! Обычно я произвожу впечатление на пять-шесть девушек за вечер. – Он очень гордится своей сообразительностью и не замечает, как сообщил мне, что я одна из целой группы женщин, приглашенных им на свидание лишь за неделю.

К тому же он бесстыжий лгун. Сами посудите: использовать заранее заготовленные фразы, чтобы казаться ум нее и привлекательнее, – это обман потенциального партнера, отвратительнейшее надувательство. Это…

Но такое знакомо и тебе, сестра Грин. «Скорее, мы его теряем»

Опять вздыхаю:

– Молодец. Поздравляю с успехом. Так что там насчет садовых шлангов?

Бадди снова смеется, но на этот раз немного нервно. Может, моя догадка о продаже наркотиков на заднем дворе не так далека от реальности? Теперь и я начинаю тревожиться.

И окончательно выхожу из себя:

– Бадди, выкладывай все! Что ты продаешь, черт бы тебя побрал?

Похоже, я напугала его, поскольку он поспешно выпаливает:

– Мочу койотов.

– Что?! Кажется, я слишком много работала на этой неделе, потому что мне послышалось, будто ты сказал «мочу койотов». – Смотрю на него, не веря своим ушам.

Нет, этого не может быть.

– Да, именно это я и сказал. Теперь понимаешь, что я имел в виду? Девчонки обалдевают. Но я неплохо зарабатываю на этом. Рысья моча тоже стоит хороших денег, но ее труднее собирать. – Он глубокомысленно покачивает головой, вероятно, размышляя о нелегком процессе сбора мочи от крупных, клыкастых зверей.

Ладно, где там у вас скрытая камера? Не может быть, чтобы я просто так сидела в «корвете» со спойлером и разговаривала со взрослым мужиком по имени Бадди, который торгует звериной мочой. А может, и собирает ее.

Лихорадочно раскрываю сумочку и смотрю на крошечный экранчик мобильника. Пожалуйста, пожалуйста, пусть окажется, что кто-нибудь мне звонил! Стив, Джули, да хоть идиотская Зубная Фея. Мне нужно восстановить контакт с реальностью. Нет – ни маленького конвертика на дисплее, ни указаний на пропущенные вызовы.

Смотрю на Бадди – он пытается сосредоточиться на вождении и, конечно, шутит.

– Ты ведь пошутил, да? Решил обмануть наивную Кирби. Я не верю, что ты торгуешь звериной мочой. Во-первых, как ты ее собираешь? И какой дурак ее купит? Да и для чего? – Я разражаюсь диковатым смехом.

Но он совершенно серьезен.

– Моча хищников может быть очень полезна, и здесь нет ничего смешного. Ее применяют для имитации жизни в дикой природе. Хищники метят мочой свою территорию. Это позволяет оленям и другим травоядным понять, безопасна ли для них данная территория.

Пытаюсь подавить смех и забыть десять тысяч очень грубых шуток, которые вертятся у меня на языке.

– Ты серьезно? Разве это не вредит самим койотам? Неужели они не додумались мочиться там, где не ищут добычу? Впрочем, койот Вили[35] вряд ли был самым умным из стаи. Он все время покупал изделия «Акме»,[36] хотя столько раз от них пострадал. – Не могу удержаться.

Едва успев договорить, беспомощно хохочу.

Бадди мой смех явно неприятен.

– Смейся, смейся. Но все очень серьезно. Человек не просто покупает порцию плюс дозатор на тридцать дней. Потом ему требуется перезаправка. Мочу нужно обновлять примерно раз в месяц. Ее ставят на уровне носа, а потом…

– Чьего носа – койота? Или человеческого? – Рассуждая о носах, я громко и некрасиво фыркаю.

– Нет, носа енота, конечно же. Весь смысл в том, что моча хищника отпугивает животных вроде кроликов, оленей и енотов от твоего сада, чтобы они не поели цветы и прочие растения. В детских садах этим часто пользуются.

В каком-то далеком, параллельном мире, но только не в моем, кому-то это может показаться вполне разумным. Стараюсь успокоиться, затем завожусь от очередной мысли.

– А насчет детских садов – жаль, что детская моча не годится. Только подумай – сколько ее там и как легко собирать. Кстати, я так и не дождалась ответа – как же ты, черт побери, добываешь свой товар?

В довершение всего разговоры о моче заставляют меня осознать, что я очень сильно хочу в туалет.

– Бадди!

– Что? – Он с опаской косится на меня, потом опять переключает внимание на дорогу – как раз вовремя, что бы успеть свернуть на дорогу, ведущую в центр города.

– Еще не приехали? Кстати, я почти забыла спросить – увлеклась обсуждением проблем мочи, – что за представление мы едем смотреть?

– Какое представление?

– Представление в «Такома-доуме»! Это концерт? Ледовое шоу?

Бадди качает головой, поворачивая на Двадцать шестую улицу:

– Не-а. Это гонки грузовиков-монстров.

У меня отвисает челюсть, и я забываю о смехе. Вот оно как. Меня ждет официальный визит в ад.

Я прячусь в туалете, скрючившись в кабинке, и удивляюсь – почему Джули никогда не берет трубку. Слышу щелчок автоответчика.

– Джули! Я в ловушке. Сижу в туалете и надеюсь, что мой кавалер никогда, никогда не найдет меня. Джули, я попала на гонки грузовиков-монстров. А может, в ад. Так или иначе, здесь ужасно воняет.

Выхожу из кабинки, чтобы вымыть руки, и меня пронзает недобрый взгляд женщины, на чьем теле красуется штук семьдесят татуировок.

– Милочка! Ты, наверное, нечасто выходишь в свет, если ждешь, что в туалете «Такома-доума» будет приятно пахнуть.

Она совершенно права.

Мне в нос ударяет жуткая вонь. Такое ощущение, будто меня заперли в выхлопной трубе. И в придачу острый привкус… серы?

Когда мы проходим под аркой (ладно, скорее Бадди втаскивает меня туда), в центре арены взрываются фейерверки. Вот откуда запах серы! Хотя на ад все равно похоже.

Оглядываюсь, рассматривая трибуны, и поражаюсь; они заполнены. Не могу поверить, что люди действительно платят деньги за то, чтобы посмотреть, как огромные грузовики давят легковые автомобили. Неужели большинство мужчин не проходят этот этап развития в возрасте пяти лет, играя в машинки? А здесь к тому же немало женщин, и похоже, многие пришли сюда добровольно.

Ужасно, не правда ли?

– Проклятие! Мы пропустили гаражную вечеринку – Бадди досадливо качает головой, не отпуская мою руку.

– Что пропустили?

– Гаражную вечеринку. Это один из лучших моментов! Когда идешь за сцену – прямо в логово зверя, – фотографируешься с водителями, берешь автографы и все такое. – Он ухмыляется. – Хотя ничего страшного. Я знаю одного парня из экипажа «Могильщика». Потусуемся с ними в конце.

– Круто, – бормочу я.

«Логово зверя»? По-моему, кое-кто слишком часто смотрит телевизор.

Несмотря на мое очевидное недовольство самой идеей просмотра шоу с участием грузовиков-монстров, Бадди тащит меня вниз, чтобы сесть почти на уровне пола. В случае с фигурным катанием это было бы классно, а когда грузовик высотой в одиннадцать футов обдает тебя струей выхлопных газов – не очень.

Я с ужасом смотрю самое причудливое зрелище, которое когда-либо имела возможность наблюдать. Пять или шесть громадных – поистине как монстры – грузовиков с грохотом проносятся по арене, и она покрывается грязью. Около дюжины легковых автомобилей, такого вида, будто их уволокли с ближайшей свалки, выставлены в ряд. С одной стороны, где два чудовища разогревают двигатели, расположены надписи и финишная черта.

Скорее, наверное, водители разогревают двигатели, но я не уверена в этом. Может, это, как в плохих фильмах, сбесившиеся грузовики, которые захватили власть и ездят сами по себе, заставляя слабеньких людишек влачить жалкое существование, качая для них бензин.

А может, мне нужно чаще выходить в свет?

– Знаешь, что самое интересное? – Ну хоть у кого-то происходящее вызывает воодушевление.

Лицо Бадди светится, как у Лорен во время занятий балетом.

Кстати о Лорен: нужно позвонить ей на выходных, сказать «привет» и напомнить о занятиях дома. На неделе я скучала по ней. Очень хотелось бы вспомнить, кого же она мне все-таки напоминает…

– Эй! Земля вызывает Кирби! Ты меня слышишь? – Бадди кричит примерно в шести дюймах от моего уха, но я все равно с трудом разбираю его слова.

Грохот невероятный. Мои барабанные перепонки готовы в любой миг разорваться.

Я зажимаю руками уши, киваю и кричу в ответ:

– Да, слышу, но сама удивляюсь как! Может, передвинемся на несколько рядов назад? А лучше – на несколько десятков. Уши не выдерживают. Кстати, разве не опасно сидеть так близко?

– Не-а, здесь интереснее. И совсем не опасно. В послед нее время травм стало гораздо меньше. Теперь на каждом грузовике есть ДВЗ – дистанционный выключатель зажигания, срабатывает в случае аварии. И вообще, я слышал только о двух смертельных случаях, но это было давным-давно, еще на соревнованиях тягачей. – Широкая улыбка сияет на его лице, немного подпорченном огромным комком грязи, долетевшим с арены. – Видишь? Мы прямо в центре событий, – заявляет этот идиот.

Нет, я не намерена здесь оставаться.

– Бадди! Если мы прямо сейчас не перейдем в другое место, я вызываю такси и еду домой. Понятно?

Он хмурится, но в конце концов угрюмо кивает, и мы пересаживаемся подальше, где мне хотя бы не грозит опасность остаться без глаза. Тут даже частично возвращается слух, хотя звон в ушах, наверное, не пройдет неделю, а то и две.

Ну что ж, сама напросилась. Раз уж попала сюда, нужно хотя бы постараться получить удовольствие. Беру Бадди под руку и наклоняюсь к нему:

– А что тебе здесь нравится больше всего?

Он полностью захвачен действом, происходящим на стадионе внизу. У всех грузовиков на дверях причудливые надписи с названиями. По-видимому, «Могильщик», «Разрушитель» и «Хищник» выступают против «Бандита», «Мстителя» и «Голубого Грома».

Красивые названия, явственно свидетельствующие о попытке психологической компенсации маленького размера кое-чего…

Бадди смотрит на меня, немного ошалев от передозировки тестостерона:

– А? А, ну да. Больше всего мне нравится си деть рядом с горячей цыпочкой вроде тебя. А когда они включали этот стробоскопический свет вокруг трибун, я видел твои соски сквозь блузку. Ой, смотри – это же «Безумный Бык»! Обожаю эту машину!

Подняв от колен голову, встаю и машу Бадди рукой, показывая в сторону лестницы и жестами изображая что-то вроде «Я иду в комнату для горячих цыпочек». Во всяком случае, надеюсь, что именно так он истолкует мою пантомиму.

Затем бросаюсь вверх по ступенькам, избегая столкновения с огромным мужиком, несущим картонный поднос с пивом, хот-догами и лепешками, и, едва достигнув двери вестибюля, раскрываю телефон:

– Дайте номер службы такси Такомы. Срочно.

По моим расчетам, я буду дома прежде, чем Бадди заметит мое отсутствие.