Хроники

Пока все это происходило, вернулся отряд мессира Робера, который находился на фуражировке, и услышав шум, он подошел к мосту. Мессир Робер приказал своему знамени, которое нес оруженосец по имени Жак де Форсен (Forsines), двигаться вперед, громко крича «Морьен (Moriennes)!». Энюэрцы, которым приходилось очень жарко, увидев стоящее прямо знамя Морьена, подумали, что это их собственное, под которое они решили собраться вновь, ведь между ними двумя было мало разницы - герб Морьен имеет полосы, пересеченные двумя красными шевронами, причем шеврон мессира Робера имел маленький золотой крест. Энюэрцы допустили досадную оплошность и побежали в гущу войска мессира Робера, который встретил их самым яростным образом, отразив и приведя в смятение. Они потеряли со своей стороны мессира Жана де Варньи (Vargny), мессира Готье де Понт-а-л`Арш (Pont-a-l’Arche), мессира Гильома де Пипемпуа (Pipempoix), мессира Жана де Суара (Soire), мессира Даниэля де Блез (Bleze), мессира Раса де Монсо (Race de Monceaux), мессира Луи Дампелю (Dampelu) и многих других рыцарей и оруженосцев. Сам мессир Гильом де Байёль спасся, как мог, но он потерял много своих людей. Мессир Вофлар де ла Круа, который скрылся среди терновника в болотах, надеялся пробыть там до ночи, но он был замечен несколькими солдатами, которые поскакали туда через болото. Они так кричали и шумели, что мессир Вофлар вышел к ним и сдался, а они привели его к своей армии и сдали своему командиру. Тот задержал его в своей палатке на весь день и из жалости охотно бы спас его, ведь он знал, что его голова наверняка пострадает. Но король Франции, услышав о нем, пожелал познакомиться с ним лично, поэтому мессир Вофлар был к нему доставлен, и король отослал его в Лилль. Так как он причинил много зла его жителям, то лилльцы не приняли никакого выкупа, но предали его смерти.

Глава 59.

Граф Эно разными способами атакует крепость Мортань.

Король Франции очень обрадовался прибытию мессира Робера де Байёля и его победе над энюэрцами. Вскоре после этого, граф Эно, мессир Жан, и его дядя, сенешаль Эно, с целыми 6 сотнями копий энюэрцев и немцев выступили из лагеря под Турнэ. Граф послал приказы валансьеннцам идти другой дорогой, стать между Скарпой и Шельдой с тем, чтобы напасть на город Монтань. Валансьеннцы пришли большим отрядом и привезли с собой много осадных машин, чтобы было чем бомбардировать этот город. Прежде я рассказывал о том, что в качестве губернатора туда был послан сеньор Боже. Он ожидал, что нападение будет, исходя из самого из самого расположения Монтаня, который стоит на реке Шельде и граничит с Эно 12. Чтобы помешать судоходству на Шельде он вбил в русло реки свыше 12 сотен свай. Это было незадолго до того, как граф и его энюэрцы подошли к городу с одной стороны, а валансьеннцы - с другой. Они подготовились к немедленному штурму. Валансьеннцы приказали своим арбалетчикам спешиться и выдвинуться к палисадам, но те не смогли этого сделать, поскольку перед ними оказались широкие и глубокие рвы. Тогда они решили переправиться через Скарпу выше Шато-л`Аббэ (Chateau l’Abbaie) и подойти к городу со стороны Сент-Амана 13, чтобы сделать приступ на ворота, что выходят в сторону Манда (Mande). Это они и сделали. Целые 4 сотни легковооруженных воинов переправились через реку, и третьи ворота Мортаня также были осаждены. Несомненно, самыми слабыми были именно те ворота, что ведут к Манду, хотя и они были довольно крепкими.

На это место сеньор Боже назначил самого себя, так как знал, что все остальные ворота находятся в безопасности. Он вооружился очень крепким копьем, имевшим наконечник из закаленной стали, а с другой стороны - острый крюк, так что когда он наносил удар, то мог зацепить крюком за камзол или за доспехи того, кого он атаковал, подтащить к себе поближе и сбросить в реку. Этим способам он в течение дня он поймал и убил более дюжины штурмующих. В этих воротах, схватка была гораздо более жестокой, чем где-либо еще, а граф Эно об этом и не знал - он действовал со сторону Бриналя (Brisnal), подступив к городу по берегу Шельды. Сеньоры держали совет, как бы им, силой или хитростью, вытащить из русла реки сваи, чтобы они смогли бы подойти по ней к стенам города. Они решили построить на большом судне механизм и вытащить их одну за другой. Для этого были привлечены все плотники. В этот же день, со своей стороны, валансьеннцы, возвели замечательную машину, которая стала метать камни в город и в замок, и сильно досаждала обитателям Монтаня. Так прошел первый день, и последовавшая за ним ночь - в штурмах и изобретательности, как бы наилучшим образом нанести городу наибольший ущерб.

Следующим утром они вернулись и штурмовали город со всех сторон. На третий день судно и машина были готовы вытаскивать сваи и те, кто был на это отряжен, приступили к работе, но они затратили так много хлопот и труда на вытаскивании лишь одной сваи, что сеньоры посчитали, что они никогда не завершат это дело, и потому от этого отказались. В это время в Монтане был очень способный мастер, который, изучив осадную машину валансьеннцев, и видя, как она досаждает городу - ведь она непрерывно была в действии, изготовил в замке другую, которая была не очень большой, но хорошо сделана и отрегулирована, и так хорошо расположена, что ее пришлось использовать только три раза: первый камень упал менее, чем в 12 шагах от орудия валансьеннцев, второй пришелся радом с коробом, а третий был так хорошо нацелен, что нанес удар по опорному столбу орудия, перебив его пополам. По этому поводу, воины из Монтаня подняли большой радостный крик. Энюэрцы, таким образом за 2 дня и 2 ночи, что они провели перед Монтанем, так и не смогли захватить ни пяди. Граф и его дядя подумали, что целесообразно будут вернуться к Турнэ, что они и сделали, а валансьеннцы вернулись назад в свой город, откуда и пришли.

Глава 60.

Во время осаду Турнэ граф Эно берет город Сент-Аман.

Три дня спустя после возвращения из под Мортаня, граф Эно попросил своих соратников, чтобы они пошли с ним к Сент-Аману, поскольку он получил жалобы на то, что солдаты из этого города сожгли монастырь Аннон (Hanon) и попытались сделать тоже самое в Виконе (Vicoigne), а также причинили много других неприятностей на границах Эно. Граф выступил от Турнэ с 3 тысячами воинов и подошел к Сент-Аману по монтаньской дороге. Этот город был защищен только палисадом. Его губернатором был рыцарь из Лангедока, сенешаль Каркассонский, и он говорил монахам аббатства, так же как и всем горожанам, что город ненадежен против любого вооруженного отряда. Но, тем не менее, сам он не предполагает уходить отсюда, но напротив, будет защищать город так долго, как только сможет, и говорит об этом просто для сведения. На эти слова не вызывали большого доверия и на них не обратили много внимания, однако, за некоторое время до этих событий, он отослал в Мортань все монастырские украшения и отправил туда же аббата и его монахов, которые не очень рассчитывали отбиться сами.

Валансьеннцы, которым было приказано их сеньором, графом, прибыть в назначенный день к Сент-Аману, где он должен был с ними встретиться, явились в числе 12 тысяч воинов и стали лагерем перед городом. Вооружившись арбалетами, они подступились к мосту через Скарпу. Схватка была очень ожесточенной и длилась весь день, но валансьеннцы ничего не смогли добиться, лишь потеряли много людей убитыми и ранеными, а осажденные смеялись над ними, крича: «Идите своей дорогой и пейте свой добрый эль». Ближе к вечеру они отступили от города, очень уставшие и удивленные тем, что не слышали никаких новостей о своем сеньоре. Поэтому они созвали совет и решили вернуться назад в свой город. На следующее утро, после их ухода, прибыл граф Эно, как уже было сказано, по мортаньской дороге, и он сразу же начал штурм. Он был столь яростным, что осаждавшие неизменно преодолевали палисады, и продвинулись до монтаньских ворот. Возглавляли этот штурм граф и его дядя. Они сражались самым доблестным образом и не щадя своих сил. Каждый из них здесь получил по два таких удара, от пущенных в них камней, что их шлемы были пробиты, а сами они оглушены. Тогда один из бывших там воинов сказал графу: «Сир, мы не добьемся ничего хорошего в этом месте, ведь ворота очень крепки, проход узок, и занять их будет стоить многих жизней ваших людей. Но если вы прикажете принести несколько больших бревен, обить их железом наподобие копий, и ударить ими в стены монастыря, то я обещаю вам, что вы проломите их во многих местах, а как только мы войдем в монастырь - то город наш, ведь между ним и городом нас уже не ничто остановит». Граф приказал, последовать этому совету, так как видел, как тот разумен и является кратчайшим способом овладеть городом. Были принесены большие дубовые бревна, обструганы и оснащены железом наподобие копий. На каждое бревно было отряжено по 20 или 30 человек, которые, держа его на руках, отступали на несколько шагов, а затем бегом, с большой силой били им в стену, которую и проломили во многих местах. Так что они смело ворвались в аббатство, преодолев там маленький ручей.

Сенешаль Каркассонский стоял именно там, напротив них, развернув свое знамя, на котором был изображен его герб – красное поле, окаймленное зубчатой серебряной линией, с верхом серебряным и с тремя шевронами. Около него собралось множество соратников, его соотечественников, которые очень доблестно встретили энюэрцев и сражались, как могли, но это было тщетно, поскольку они были побеждены числом. Стоит упомянуть, что когда они вошли в монастырь, там еще оставался монах по имени мессир Фруассар, который совершал чудеса, убив и ранив у того пролома, где он стоял на посту, свыше 18 человек, так что больше никто не осмеливался туда войти. В конце концов, он был вынужден бежать, так как увидел, что энюэрцы проникли в монастырь через другие проломы. Поэтому монах бежал так быстро, как только мог и спасся в Мортане. Как только граф, мессир Жан, и рыцари из Эно ворвались в монастырь, граф приказал не давать никому пощады - настолько была сильна его ярость за те на насилия, что они совершили на его землях. Город был вскоре забит солдатами, которые преследовали всех, кого встречали на своем пути, с улицы на улицу, из дома в дом. Лишь немногим удалось избежать смерти. Сенешаль был убит под своим знаменем, а с ним - свыше 200 человек. Этим же вечером граф вернулся к Турнэ.

На следующее утро, воины и горожане из Валансьенна пришли в Сент-Аман, сожгли город, монастырь и большую монастырскую церковь, сломав и уничтожив все колокола, из который было много весьма добрых и мелодичных. Граф Эно совершил еще другой набег из лагеря под Турнэ с почти 6 сотнями воинами, чтобы сжечь Орши (Orchies), Ланда (Landas) и Ле-Селль (Le Celle). Позже он переправился со своим войском через реку Скарпу выше Анона и вторгся во Францию, подойдя к большому и богатому монастырю в Маршьенне (Marchiennes), где губернатором был мессир Айме де Верво (Ayme de Vervaulx). У него был сильный отряд арбалетчиков из Дуэ. Штурм был яростным, поскольку рыцарь хорошо укрепил первые ворота, которые были окружены широкими и глубокими рвами, а французы и монахи изнутри защищались очень храбро. Энюэрцы напрягли все свои силы и, достав лодки, они с их помощью смогли войти в монастырь, но один немецкий рыцарь, вассал сеньора Фокмонского, утонул. Его имя было мессир Бахо де ла Вир (Bacho de la Wiere). При штурме ворот, граф, его дядя, сенешаль Эно, и многие другие подтвердили свои славу добрых рыцарей. Ворота были взяты, мессир Айме был убит, также как и большая часть других защитников. Много монахов, которые там находились, были взяты в плен, монастырь разграблен и сожжен, также как и деревня. Граф вернулся к своей армии под Турнэ.

Глава 61.

Мессир Шарль де Монморанси и множество других французов взято в плен в Понт-а-Трессене.

Осада Турнэ длилась уже долгое время, и город хорошо держался. Но король Англии полагал, что он все же должен им овладеть, так как знал, что там находится огромное количество воинов, и ощущается недостаток продовольствия, и это должно вынудить их сдаться из-за голода. Но другие говорили, что они найдут продовольствие из окрестной местности, через посредство брабантцев, которые дозволяли провозить часто и в больших количествах провизию сквозь свои войска, и даже ввозить ее в город. Люди из Брюсселя и Лувена были едва способны еще оставаться здесь так долго, и просили маршала разрешить им уйти, чтобы вернуться в Брабант. Маршал ответил, что он бы с охотой согласился на их отъезд, но тогда они должны будут оставить здесь свое оружие и личное снаряжение. Это их так пристыдило, что они больше никогда не повторяли своей просьбы. Во время этой осады немцы сделали вылазку в сторону Понт-а-Трессена, где мессир Роббер де Байёль разбил энюэрцев. Сеньор Радеронден (Rauderondenc), мессир Иоганн Радеронден, его сын, в это время еще оруженосец, мессир Иоганн де Рандебург (Randebourgh), также оруженосец и наставник сына сеньора Радерондена, мессир Арнольд де Бланкенсхайм, мессир Рейнольд Скувенорт (Reginald d’Escouvenort), мессир Кура д`Астра, мессир Бастьен де Бастье (Bastein de Basties), Кандрельер (Candrelier), его брат, сеньор Строрен де Лорн (Strauren de Leurne) с многими другими воинами из графств Юлих и Гельдерн устроили совместное совещание и решили совершить набег на следующее утро, на рассвете. Для этого они этой ночью вооружились и хорошенько подготовились.

К ним присоединилось несколько рыцарей-башелье 14 из Эно, среди них были мессир Флорен де Борью, мессир Лата де ла Э (Latas de la Haye), маршал войска сеньора Жана де Эно, мессир Ульфар де Гуистель, мессир Робер Глеве (Glewes), из графства Лосс, в то время бывший лишь оруженосцем, и множество других. Всего более 3 сотен добрых воинов. Понт-а-Трессен они миновали без происшествий. Затем они держали совет о том, как бы им получше составить план, чтобы сразиться и побить французов. Было решено, что сеньор Рандеронден со своим сыном, рыцарь- наемник мессир Хайнриц де Калкрен (Kalkren), мессир Тильман де Сасси (Thilman de Saussy), мессир Ульфар де Гуистель, мессир л`Алеман (l’Alleman), бастард Эно, мессир Роббер Глеве и Жак де Тьё (Jacquelot de Thiaulx) будут действовать в качестве легкой кавалерии и нападут на палатки французов, а остальные рыцари и оруженосцы, который должно было набраться 300 человек, останутся на мосту, чтобы удерживать и защищать его в случае нападения. Затем, этот передовой отряд выступил вперед. Всего их было 40 человек, верхом на прекрасных и сильных скакунах. Они скакали, пока не подъехали к французскому лагерю, на который стремительно напали и стали подрезать палатки и шатры и причинять всевозможный ущерб, вступая в бой со всеми, кто им противостоял. Этой ночью на страже стояли два великих барона, сеньор Монтгомери и сеньор Солье (Saulieu), и они несли охрану, когда на них обрушились немцы. Как только они услышали шум, то сами и со своими знаменами двинулись на эти звуки.

Когда сеньор Рандеронден увидел их приближение, то повернул свою лошадь и приказал своему знаменосцу и всему отряду двигаться к мосту. Французы его плотно преследовали. В этой погоне французы взяли в плен мессира Ульфара де Гуистеля, который не смог следовать по следам своих соратников из-за неважного зрения. Он был окружен врагами и взят в плен, так же как и два его оруженосца, которых звали Мондроп (Mondrop) и Жак де Тьё. Французы преследовали их галопом, но немцы ускользнули, и находясь от преследователей на расстоянии всего лишь в пол-фарлонга 15, они запросто могли слышать как те кричат: «Эй, судари, вы не уйдете так же просто, как пришли». Один из немцев подскакал с сеньору Рандерондену и сказал: «Сударь, посмотрите, где вы находитесь, а то французы отрежут нас от моста». Сеньор Рандеронден ответил: «Если они знают одну дорогу к нему, то я знаю другую» и, повернув направо, повел свой отряд вдоль дороги, довольно изрядно разбитой, которая привела их прямо к реке. Но река была очень глубока и окружена болотами. Придя туда, они не могли перейти ее вброд, и поэтому должны были вернуться, чтобы и перейти через нее по мосту. Французы, полагая отрезать и взять в плен немцев, поспешили на полном скаку к мосту. Когда они подошли вплотную к нему, то увидели большой отряд ожидающих их людей, и они сказали друг другу: «Мы ввязались в дурацкую погоню и можем легко потерять больше, чем приобретем». После чего многие повернули назад, в частности, знаменосец сеньора Солье, так же как и сам этот сеньор. Но сеньор Монморанси не отступил, но храбро двинулся вперед, и со своим отрядом атаковал немцев. Эта атака была очень яростной с обеих сторон, и с каждой стороны многие были выбитых из седел. Пока они были этим заняты, отряд легких всадников, сделал круг и обрушился на их фланг. Несмотря на это, и на наносимые им тяжелые удары, французы стояли на месте. Но мессир Рейнольд Скувенорт, узнав знамя Монморанси, под которым этот рыцарь стоял с мечом в руке, нацелил на него свои удары. Он неожиданно атаковал его своей правой рукой, а левой схватил поводья его коня и, пришпорив своего собственного, вынес его из общей схватки. Сеньор Монморанси нанес своим мечом много ударов по шлему и спине мессира Рейнольда, который одновременно и наносил и получал их. Однако сеньор Монморанси остался его пленником, и немцы сражались так хорошо, что удержали свою позицию и взяли в плен 80 дворян. Затем они беспрепятственно переправились обратно через мост и вернулись к Турнэ, где все разошлись по своим палаткам.

Глава 62.

Во время осады Турнэ фламандцы выдвигаются к Сент-Омеру.

Теперь мы поведаем о приключении, которое произошло с фламандцами под командованием мессира Робера д`Артуа и мессира Анри Фландрского. Их насчитывалось свыше 40 тысяч. Они были из городов Ипр, Поперинге, Малин, Кассель и из Бергского кастелянства. Эти фламандцы, которых было великое множество, разбили лагерь в долине Касселя, чтобы противостоять французским гарнизонам, которые король Филипп послал в Сент-Омер, Сент-Венан, Эр и другие крепости в тех местах. По приказам короля Франции, дофин Овернский, сеньоры Калоэ (Kaleuhen), Монтэй (Montay), Рошфор, виконт де Туар и многие другие рыцари из Оверни и Лимузена стояли в Сент-Омере. В Сент-Венане и Эре также было много рыцарей. Фламандцы часто устраивали стычки с французами. Однажды, в числе 4 или 5 тысяч легковооруженных воинов они подошли к пригородам Сент-Омера, снесли много домов и разграбили там все, что смогли. Тот же час в городе распространилась тревога, сеньоры, которые там находились, срочно вооружились сами и вооружили своих людей, и вышли на вылазку из ворот, противоположных тем, где находились фламандцы. Они насчитывали примерно 6 знамен, 2 сотни латников в шлемах и 6 сотен пехотинцев. Их вели проводники, хорошо знакомые с дорогой, и они, описав круг вокруг Сент-Омера, удачно подошли к фламандцам, которые были заняты тем, что собирали все, что могли найти и отвозили в город Арк (Arques), который располагался поблизости от Сент-Омера. По этой причине они были рассеяны по округе, и у них не было никакого порядка. Так что французы атаковали их неожиданно, в правильном порядке, с развернутыми знаменами и копьями наперевес, крича «Клермон, Клермон, за дофина Овернского».

Когда фламандцы это услышали, то сильно перепугались и, не пытаясь образовать какой-нибудь порядок, они бежали как можно быстрее, бросив все награбленное добро, что успели собрать. Французы преследовали их и убивали в большом количестве. Это преследование длилось целых два лье, там было убито 4800 человек и 400 взято в плен, которые были доставлены в Сент-Омер и посажены там в тюрьму. Когда те немногие, что сумели бежать, добрались до своего войска и рассказали о том, что с ними случилось, и это дошло до слуха их капитанов, то те сказали, что они это заслужили, поскольку все это они делали без приказа и без начальников. Около полуночи, когда эти фламандцы спали в своих палатках, среди них внезапно поднялась такая тревога и паника, что все они проснулись, встали и в спешке даже не смогли нормально свернуть лагерь. Они просто побросали свои палатки и шатры, швырнули их на свои телеги и взяли ноги в руки, не дожидаясь никого, не выдерживая никакого порядка или правильной дороги. Когда оба командующих про это услышали, то они в великой спешке встали и приказали зажечь большие костры и факелы. Они вскочили на своих коней и помчались к фламандцам, крича им: «Судари, скажите нам, что вас так обеспокоило, что вы так бежите, когда вас никто не преследует. Вы должны сами рассудить, что вы находитесь в полной безопасности, и все же вы куда-то идете. Возвращайтесь, ради Бога. Вам должно быть чрезвычайно стыдно, что вы бежите никем не преследуемые". Но, невзирая на все их уговоры, они не остановились и каждый, самой близкой дорогой, которую только смог найти, шел к себе домой. Эти сеньоры, поняв, что они не смогут переубедить их, приказали упаковывать свой багаж в фургоны и пришли к войскам, осаждавiим Турнэ, где поведали командующим о том, что случилось с фламандцами, чем всех очень поразили. Говорили, что их, наверное, околдовали.

Глава 63.

Осада Турнэ снята в результате перемирия.

Осада Турнэ продолжалась долгое время, 11 недель без 3 дней. Тогда мадам Жанна де Валуа, сестра короля Франции и мать графа Эно, предприняла великие труды по отношению к обеим сторонам, чтобы заключить мир, так чтобы они смогли бы разойтись без сражения. Добрая мадам, часто на коленях умоляла об этом короля Франции. Позже она приезжала к имперским князьям, особенно к герцогу Брабантскому и герцогу Юлихскому, который был женаты на ее дочери, и к сеньору Жану де Эно. Наконец, в конце концов, она настолько преуспела, благодаря также помощи и содействию сеньора Луи д`Ожемона (d’Augimont), которого любили обе стороны, что был назначен день для переговоров, на которые каждая из сторон должна была послать пятерых компетентных людей, чтобы договориться, как лучше всего добиться примирения, и была достигнута договоренность о перемирии на 3 дня. Эти уполномоченные встретились в полевой часовне, называвшейся Эсплотен (Esplotin). В назначенный день, прослушав мессу, они собрались после обеда, и с ними была и добрая мадам. Со стороны короля Франции приехали Карл, король Чехии, Карл, граф Алансонский, брат короля, епископ Льежский, граф Фландский и граф де Арманьяк. Со стороны короля Англии туда приехали герцог Брабантский, епископ Линкольнский, герцог Гельдернский, герцог Юлихский и сеньор Жан де Эно.

Когда все они вошли в часовню, то приветствовали друг друга самым учтивым образом, со всеми знаками уважения. Затем они приступили к делу, и весь день прошел в обсуждении того, как наилучшим образом совершит то, ради чего они встретились. Мадам Жанна умоляла их с почтительностью, но со всей настойчивостью, что они должны приложить все силы, чтобы принести мир. Однако, этот первый день прошел без решения какого-либо вопроса. Тогда они все разъехались, обязавшись вернуться на следующее утро. На следующий день они пришли к назначенному месту и, как и накануне, начали вести переговоры о мире. Они уже договорились о нескольких соглашениях, которые, казалось, должны были привести к обоюдному временному удовлетворению, но в этот день было уже слишком поздно, чтобы их записать, поэтому, они разъехались с обещанием вернуться на следующее утро, чтобы завершить и закончить это дело. На третий день эти сеньоры вернулись и договорились о перемирии на один год между двумя королями и всеми присутствующими здесь союзниками, а также и между теми, кто вел войну в Шотландии, Гаскони, Пуату и Сентонже, и чтобы мир водворился в этих странах, отводилось 40 дней, начиная с этого дня. Каждая сторона должна была сообщить своим приверженцам о перемирии, и о том, что они искренне намерены его придерживаться, но те могут сами выбрать, принимать ли его или нет.

Франция, Пикардия, Бургундия и Нормандия согласились на него без всяких возражений, и это перемирие должно было вступить в силу немедленно для армий Франции и Англии. Два короля также должны были послать четырех или пятерых знатных особ в Аррас, куда папа должен был прислать столько же легатов, и чтобы все они пообещали самым честным образом исполнять то, о чем договорятся эти особы. Одно из условий перемирия состояло в том, что каждый должен удержать то, что добыл себе во владение. О перемирии было немедленно возвещено в каждой армии, к великой радости брабантцев, которые сильно устали от осады. День спустя, на закате, палатки и шатры были свернуты, фургоны нагружены и каждый пришел в движение для отъезда, так что все, кто там был и видел это, могли приветствовать наступление новой эпохи.

Таким образом, добрый город Турнэ остался невредим. Но он едва уцелел, поскольку в это время там оставалось провизии не больше чем на 3 или 4 дня. Брабантцы начали свое движение немедленно, поскольку им не терпелось вернуться. Огорченный король Англии уехал против своей воли, но ему следовало согласиться с желанием остальных, и прислушаться к их советам. Король Франции не мог дольше хорошо себя чувствовать там, где он находился, из-за великого зловония от мертвых коров и из-за исключительно жаркой погоды. Французы полагали, что они достигли больше славы в этом деле, приводя такие резоны: они дескать предотвратили потерю города Турнэ и изолировали большую армию, которая стояла перед ними и ничего не сделала, невзирая на все сделанные великие приготовления. Сеньоры противоположной партии тоже претендовали на свою долю славу в этом деле. Ведь они долго пробыли во французском королевстве и осаждали один из лучших городов, имевшихся у короля, сожгли и уничтожили всю страну на его глазах, а он не послал туда никакой помощи или подкрепления, что он должен был бы сделать и, наконец, он согласился на перемирие со своими врагами, стоящими перед его городом, сжегшими и опустошившими его королевство.

Затем эти сеньоры выехали из под Турнэ и вернулись по домам. Король Англии отправился в Гент, где находилась его королева, и вскоре пересек поре со всеми своими людьми, за исключением тех, кто был назначен присутствовать на конференции в Аррасе. Граф Эно вернулся в Валансьен, и по этому случаю там состоялось великое празднество и турнир в Монсе, в Эно. Мессир Жерар де Вершен, сенешаль Эно, был там и был на этом турнире выбит из седла и смертельно ранен. Он оставил после себя сына по имени Жан, который впоследствии был храбрым и отважным рыцарем, хотя и мог радоваться всему, кроме неважного здоровья. Король Франции распустил свою армию и отправился отдохнуть и восстановить силы в Лилль, куда к нему прибыли лучшие люди Турнэ. Он принял их с великой радостью и в знак благоволения к тем, кто так славно оборонялся против его врагов, так что те ничего у них не завоевали, он вернул им их привилегии, которые они утеряли некоторое время тому назад. Это сделало их очень счастливыми, ведь мессир Годемар дю Фэ и многие другие рыцари, которые были назначены их правителями, были им чужды. Поэтому, они, согласно своим старым обычаям, немедленно избрали из своих рядов прево и членов муниципалитета. Когда король устроил свои дела так, как ему было угодно, он выехал из Лилля и взял путь в свой добрый город Париж.

Приближалось время встречи на конференции в Аррасе. Папа Климент VI послал в качестве своих легатов кардинала Неаполитанского и кардинала Клермонского, которые прибыли в Париж, где были самым почетным образом встречены королем Франции, а затем отправились в Аррас. От короля Франции туда приехали граф Алансонский, герцог Бурбон, граф Фландрии, граф Блуа, архиепископ Санса, епископ Бовэ и епископ Оксерра. Со стороны короля Англии там были епископ Линкольна, епископ Дархема, граф Варвик, сеньор Робер д`Артуа, сеньор Жан де Эно и сеньор Анри Фландрский. На этой конференции на обсуждение было вынесено много вопросов, и великое словопрение длилось 15 дней, но ничего положительного не было решено, поскольку англичане выдвигали большие требования, которые французы не могли допустить. Они согласились только на возвращении графства Пуату, которое было дано королю Англии в качестве приданного за королевой Изабеллой. Поэтому, эта конференция прервалась, не сделав ни одной вещи, кроме продления перемирия до 2 лет. Это было все, чего сумели добиться кардиналы. Все разъехались по домам, а кардиналы, по просьбам графа, выбрали свой путь через Эно, и он принял их там самым благородным образом.

Комментарии

8. Лорд Бернерс говорит о 60 тысячах.

9. Известный в истории Шотландии под славным именем Рыцаря Лиддсдейла (Liddesdale). Лорд Хейлс упоминает, только его одного, когда говорит, что он был послан с посольством во Францию. Регентом королевства был Роберт Стюарт.

10. Mortagne - маленький городок во Фландрии, около слияния рек Скарпы и Шельды, в 3 лье от Турнэ

11 Именем этих рыцарей, видимо, должно быть «Конрад». Имя «Courrat» есть в двух изданиях - у лорда Бернерса и Соважа, но последнем случае оно исправлено в примечании на полях. – Ed.

12. Мортань расположен у слияния Скарпы и Шельды, по которым проходит граница между Францией и Эно. Сам город расположен на энюэрской стороне, вклиниваясь, таким образом, на территорию Эно. С двух сторон из трех он защищен реками. Третья сторона, между Скарпой и Шельдой, там встал отряд из Валансьена. Как следует из дальнейшего изложения, отряд графа Эно подошел с северо-востока, со стороны Шельды. Часть Валансьеннцев переправилась через Скарпу и атаковала город со стороны этой реки, т.е. с запада. – прим. пер.

13. Сент-Аман – город на Скарпе, чуть южнее Мортаня. Но он находится на левом, т.е. французском берегу реки. – прим. пер.

14. Слово «башелор» (холостяк), от которого произошло слово «башелье» означает рыцаря, у которого нет достаточного числа bachelles земли необходимых для того, чтобы иметь знамя, а именно - 4 bachelles. Bachelles состоял из 10 maz или meix (ферм или доменов), в каждом из которых было достаточно земли для работы двух быков в течении года. - Словарь Du droit. Fr. de Laurica.

15. В тексте пол-акра. Видимо, имеется в виду длинная сторона акра, т.е. – фарлонг (660 футов). Пол-фарлонга - примерно 100м. – прим. Пер.

Глава 64.

Герцог Бретани умирает, не оставив наследника, после чего начинается война за его наследство.

Как только перемирие было заключено и подписано, сеньоры и все остальные разъехались по своим владениям. Герцог Бретонский, который сопровождал со своей армией короля Франции у Турнэ, будучи лучше экипированным, чем любой другой принц или сеньор, по возвращении домой подхватил болезнь, настолько, что был вынужден слечь, и его немощь росла так быстро, что он умер 1. Во время его смерти у герцога не было детей, и его жена, герцогиня, никого в это время никого не ждала. У него был брат со стороны отца по имени граф Монфор 2, который тогда еще был жив и который был женат на сестре графа Людовика Фландрского. У герцога был также второй брат, который уже умер 3, но оставил после себя дочь. Эту дочь ее дядя, герцог, выдал за сеньора Карла Блуасского, младшего сына графа Ги Блуасского и сестры короля Филиппа Французского, правившего в это время. При свадьбе герцог обещал невесте, что после его кончины герцогство Бретань отойдет к ней. Правда, в то же время он сомневался, не будет ли претендовать на это наследство граф Монфор, как ближайший родственник, хотя, строго говоря, он не был его родным братом. Герцогу казалось, что именно дочь его родного брата, по праву кровной близости, должна владеть герцогством после его смерти, в предпочтении перед его сводным братом, графом Монфором. И поскольку он сильно подозревал, что после его кончины граф Монфор будет силой поддерживать свои притязания в ущерб его молодой племяннице, то он выдал ее за сеньора Карла Блуасского, подразумевая, что его дядя, король Франции, сможет более весомо помочь ему в отстаивании своих прав, если граф Монфор попытается на них покуситься.

Как только граф Монфор узнал о смерти своего брата герцога, он поехал прямо в город Нант, столицу Бретани, и оказал такое давление на горожан и жителей окрестных мест, что был признан их сеньором, как ближайший родственник только что ушедшего герцога, и они все поклялись ему в верности и принесли оммаж. Затем он и его жена, у которой было львиное сердце, вместе созвали совет относительно обустройства пышного двора и об организации большого праздника в Нанте. Было приказано послать извещения всем баронам и ноблям Бретани, и к советам больших городов, с приглашениями прибыть к их двору, засвидетельствовать свою верность и принести оммаж графу Монфору, как своему истинному сеньору, что и было сделано. Тем временем, до начала этих торжеств, он выехал из Нанта с большим числом воинов и отправился в Лимож, где, как ему сообщили, его брат хранил большую сумму накопленных им денег. По прибытии, он вступил в город самым торжественным образом, и был благородно и с почетом принят жителями, духовенством и народом этого города. Все они принесли ему оммаж как своему законному сеньору, и огромная казна была ему отдана, с согласия сеньоров и буржуа, которых он убедил подарками и сделанными им обещаниями. Задав пир и проведя некоторое время в Лиможе по своему усмотрению, он уехал оттуда вместе со всей казной и приехал прямо в Нант, где его ждала мадам, его жена. Они проводили здесь время наслаждаясь жизнью и с большой радостью ждали наступления назначенного дня, когда должен был собраться большой двор и состояться торжественный праздник, для которого сделали много приготовлений. В день праздника никто из приглашенных не явился, кроме одного рыцаря, мессира Анри де Леона (Henry de Leon), который был могущественным и храбрым человеком. Тем не менее он продолжали праздновать это событие в течение трех дней с жителями Нанта и окрестностей, так хорошо, как только могли. Затем было решено потратить большие средства для обеспечения владения герцогством, собрать многочисленный отряд солдат, и конных, и пеших, и заставить всех, кто мог бы восстать против них, просить его милости. Этот совет был принят всеми, кто находился в Нанте, рыцарями, клириками и горожанами. Солдаты были призваны со всех сторон, и им хорошо платили, так что вскоре у них уже был большой отряд, как всадников, так и пехотинцев, из которых одни были знатными, а другие и нет, и были родом они со всех краев и стран.

Глава 65.

Граф Монфор захватывает город и замок Брест.

Когда граф Монфор нашел, что уже имеет достаточно людей, ему посоветовали выступить в поход, и либо силой, либо миром, овладеть всей страной и подчинить себе своих врагов. Он отправился в путь из Нанта с большой армией и подступил к очень сильному замку, расположенному на морском побережье - Бресту. Ее губернатором был мессир Готье де Клиссон 4, наиблагороднейший рыцарь и один из самых великих баронов Бретани. По дороге к Бресту граф настолько подчинил страну, за исключением крепостей, что ее жители, не отваживаясь дезертировать от него, следовали за ним, и пешими и конными, так что у него уже составился многочисленный отряд воинов. Когда он и его войско подошли к Бресту, он приказал мессиру Анри де Леону вызвать губернатора и потребовать от него повиновения графу Монфору, как герцогу Бретани, и сдать ему город и замок Брест как своему непосредственному сеньору. Губернатор ответил, что ничего этого не будет делать, пока не получит приказов от сеньора, которому этот замок принадлежит по праву. Тогда граф отступил на небольшое расстояние и послал вызов людям, находящимся в городе и замке. Следующим утром, прослушав мессу, он приказал своим людям предпринять штурм замка, который был очень силен и хорошо всем обеспечен.

Губернатор, мессир Готье де Клиссон, со своей стороны также не бездействовал. Он вооружил весь гарнизон, которого было целых 300 добрых бойцов, и расставил каждого на предназначенный ему пост, взял с собой около 40 самых храбрых воинов и вышел из замка к палисаду. Штурмующие подошли туда для своей атаки, которая была очень ожесточенной, и многие из них были убиты или ранены. Губернатор показал чудеса доблести, но в конце концов, на него навалилось такое число врагов, а граф понукал их так резко, что каждый из них старался изо всех сил. Так что палисад был взят, и защитники были вынуждены отступить в замок с большими потерями - их противники сражались с такой яростью, что многие были убиты. Однако, губернатор, как мог, их утешил и отступил с ними к главным воротам. Когда те, кто держал свой пост у ворот, увидели поражение отряда губернатора, то испугались потерять и замок и опустили решетку ворот, которая не пустила губернатора и его людей вовнутрь. Однако рыцарь защищался очень доблестно, хотя большинство людей из его отряда были убиты или ранены. Хотя он и был очень серьезно ранен, но, несмотря на все предложения, так и не сдался. Находившиеся внутри замка воины делали все, что могли своими арбалетами, а также бросая на штурмующих большие камни. Они заставили нападавших отступить и немного приподняв решетку, дали возможность рыцарю и оставшимся в живых людям его отряда проникнуть внутрь замка. Все они были опасно ранены.

На следующий день граф Монфор приказал сделать осадные машины и подготовиться к штурму замка более энергично, и он объявил, что ничто не заставит его отступить до тех пор, пока он не завладеет им. На третий день ему сообщили, что мессир Готье де Клиссон умер от полученных ран, и это известие было подтверждено. После этого, граф приказал своим людям вооружиться и возобновить штурм с новыми силами, и изготовленные осадные машины были выдвинуты вперед. Чтобы подойти к стенам замка, через рвы были перекинуты большие лесные бревна. Осажденные защищались с помощью своих арбалетов и бросая на штурмующих камни, горящие палки и горшки горячей извести. Так было до середины дня, когда граф снова призвал их сдаться, обещая не наказывать их за то, что произошло, если они признают его за своего законного сеньора. После этого, у них было долгое совещание, а граф приказал остановить военные действия. Всесторонне рассмотрев предложение, они сдались. И они и их имущество не претерпели никакого ущерба. Затем граф, вместе с несколькими приближенными, вошел в замок и принял присягу на верность от всех находившихся в нем. Губернатором замка он назначил рыцаря, в котором был твердо уверен, и очень довольный вернулся в свой лагерь.

Глава 66.

Граф Монфор берет город Ренн.

Когда граф закончил это дело, и поставил в замке Бреста надлежащую стражу и гарнизон, ему посоветовали двинуться к городу Ренн, который находится недалеко оттуда. Он приказал свернуть лагерь, и армия отправилась к Ренну. Во всех частях страны, через которые он проходил, он заставлял жителей приносить оммаж и клясться в верности себе, как своему непосредственному сеньору, и он забирал столько людей, сколько смог забрать, чтобы они помогали и оказывали содействие его армии. Из страха перед ним никто не отважился ему отказать. Когда он подошел к Ренну, то приказал разбить палатки и разместил армию вокруг города и его пригородов. Горожане выказали готовность защищаться. Их губернатором был мессир Анри де Спинфор (Spinefort), которого они очень любили за доблесть и верность. Однажды перед рассветом, он устроил вылазку на вражеских лагерь с 2 сотнями человек, подрубил веревки палаток и убил несколько человек. На это вся армия закричала «К оружию» и изготовилась к обороне. Те, кто нес в это время стажу, услышав эти крики и движение, двинулись на шум и встретили возвращающихся домой людей из города. Начался бой, в котором обе стороны совершили много храбрых дел. Когда все войско вооружилась, то двинулось на помощь страже. Видя это, горожане потеряли смелость и бросились спасаться, кто как мог, но многие остались на месте боя, убитыми и пленными. Среди последних был мессир Анри де Спинфор. Когда он был доставлен к графу Монфору, тот, прослышав о том, как сильно его любили жители города, приказал послать к ним, требуя сдачи, а иначе рыцарь будет повешен перед воротами.

По поводу этого требования простой народ устроил долгое совещание. Они сильно любили мессира Анри и горячо ему сочувствовали. Они также запасли слишком мало провизии для длительной осады, поэтому они пожелали принять предложенные условия. Но горожане высокого ранга не согласились с ними, поскольку заготовленные ими припасы были большими. Это стало причиной ссоры между ними, и так как высшие были тесно объединены друг с другом, то они собрались на одной стороне и объявили во всеуслышанье, что любой, кто с ними заодно, пусть к ним присоединиться. Поразмышляв, многие к ним и присоединились, и число тех, кто был против принятия предложений графа, составило целых 2 тысячи человек. Когда низшие это увидели, то начали надвигаться на них и кричать, употребляя много плохих и подлых выражений. В конце концов, они напали на них и многих убили. Лучшие горожане, увидев надвигавшуюся на них угрозу, молили о милосердии и обещали согласиться со всем, что выберет народ. После этого бунт прекратился, люди побежали открывать ворота и предоставили город в распоряжение графа Монфора. Все жители, как высшие, так и низшие, принесли оммаж и клятву верности, признавая его своим сеньором. Это было сделано из любви к мессиру Анри де Спинфору, а он был сделан одним из членов графского совета.

Глава 67.

Граф Монфор берет город и замок Энбон (Hennebon) 5.

Граф вступил в город Ренн с большим триумфом, и разместил свою армию в поле вокруг него. Он уладил ссору между жителями и затем поставил бальи, прево, шерифов, сержантов и других чиновников. Он оставался в городе 3 дня, дав отдых себе и армии и раздумывая над тем, что предпринять дальше. На четвертый день он снялся с лагеря и отправился к одному из самых укрепленных замков и, без сомнения, к самому сильному городу во всей Бретани, называемому Энбон. Он расположен около моря, и вокруг него в глубоких рвах течет река. Когда мессир Анри де Спинфор узнал о его намерениях, то забеспокоился, как бы не случилось какой беды с его братом, который был в этом месте губернатором, и отведя графа в сторону сказал: «Мессир, вы оказали мне честь быть вашим советником, и я поклялся вам в верности. Я узнал, что вы намереваетесь идти к Энбону. Поэтому, я думаю, что мой долг сообщить вам, что этот город и замок так сильно укреплены, что ими не так легко овладеть, как вы думаете. Вы можете простоять перед ним целый год, но так и не завоевать его силой, но если вы мне окажете доверие, то я покажу вам способ, благодаря которому вы сможете его захватить. Подобает употребить хитрость, а сила тут непригодна. Если вам будет угодно, дайте мне 500 воинов, чтобы я смог действовать так, как считаю нужным. Я отойду с ними на расстояние в поллье в сторону от вашей армии и разверну знамя Бретани. Как только мой брат, который является комендантом города и замка, увидит знамя Бретани и разглядит меня, то я уверен, что он откроет ворота. Я в них войду и захвачу, также как и город и замок, и арестую моего брата. И если он не последует моему совету, то я предоставлю вашей воле, под ваше честное слово не причинять ему никакого телесного вреда». «Нет, не причиню, клянусь своей головой, - ответил граф, - а вы нашли удачный способ. Я люблю вас еще больше, чем прежде и буду вами совсем прельщен, если вы сможете устроить так, что я стану хозяином и города и замка».

Мессир Анри де Спинфор и его отряд, насчитывающий целых 500 воинов, оставил графа и вечером подошел к Энбону. Как только Оливье де Спинфор узнал о его прибытии, он позволил ему и его силам вступить в ворота и отправился по улице встречать его. Когда мессир Анри увидел его приближение, то выступил вперед и взяв его за руку сказал: «Оливье, ты мой пленник». «Как это? - спросил Оливье, - Я верил в тебя и полагал, что ты пришел сюда помогать и содействовать мне в защите города и замка». «Дорогой мессир, - сказал мессир Анри, больше об этом и не думайте. Я занял это место для графа Монфора, который сейчас является герцогом Бретани, и которому я, также как и большая часть страны, поклялся в верности и принес оммаж. И ты, я уверен, сделаешь тоже самое - ведь лучше это сделать по любви, нежели по принуждению, и мой сеньор граф будет считать себя очень обязанным тебе за это». Брат так давил и упрашивал Оливье, что тот согласился на его предложения и подтвердил это графу, который триумфально вступил в город, который был довольно велик и являлся хорошим морским портом. После овладения городом и крепким замком, он разместил в обоих гарнизоны из своих воинов. Затем он двинулся к Ванну, и так активно вел переговоры с жителями, что те сдали его и поклялись в верности и принесли ему оммаж как своему законному сеньору. Он поставил в этом городе полный набор муниципальных чиновников и промешкал здесь полных три дня. Когда он ушел оттуда, то отправился осаждать очень сильный замок, называемый Ла-Рош-Перьон (La Roche Perion), губернатором которого был сеньор Оливье де Клиссон, родной брат сеньора де Клиссона.

Граф провел перед ним более 10 дней, но так и не смог найти какой-нибудь способ захватить этот замок, настолько он был крепок. И ему не удалось ни провести переговоров, ни увидеться с губернатором, так что он не мог привести его к повиновению ни обещаниями, ни угрозами. Поэтому, он оставил его до тех, времен, когда у него будет больше сил, и отправился осаждать другой замок в 10 лье оттуда, называемый Орэ (Aurai). Его губернатором был мессир Жоффруа де Малетруа (Malestroit), а его товарищем был мессир Ив де Тризигвид (Trisiguidi). Граф сделал два приступа, но увидел, что в итоге потеряет больше, чем получит. Благодаря самым горячим ходатайствам мессира Эрве де Леона, который в это время находился при нем 6, он согласился на перемирие и на один день переговоров. Переговоры были проведены так, что все вопросы были дружно согласованы и два рыцаря поклялись в верности и принесли оммаж графу, который немедленно оттуда ушел, предварительно назначив их своими губернаторами замка и прилегающей к нему местности. Далее он отправился к сильному замку под названием Гой Ла-Форес (Goy la Forest). Его губернатор, узнав, что у графа большое войско, и что вся страна уже покорилась ему, по совету и увещеваниям мессира Эрве де Леона (тот бывал прежде его боевым товарищем в войнах в Пруссии, Гренаде и во многих других заморских странах), уступил его графу, принес оммаж и поклялся ему в верности, а тот оставил его по-прежнему губернатором. Затем он пошел в Каро (Carhaix), добрый город с сильным замком. Его сеньором был епископ, который в это время там и находился. Он приходился дядей мессиру Эрве де Леону, и по его совету и из любви к нему, он город его графу, признав его своим сеньором, до тех пор, пока не явится кто-нибудь другой и не предъявит более справедливых притязаний на титул герцога Бретани 7.

Глава 68.

Граф Монфор приносит оммаж королю Англии за герцогство Бретань 8.

Почему я должен долго об этом рассказывать? Граф Монфор продолжал свои завоевания, заполучил все графство, и повсюду к нему обращались как к герцогу Бретани. Он двинулся к морскому порту под названием Роскоф (Roscoff) 9, где распустил свои войска и разослал их по гарнизонам, чтобы они охраняли для него те различные города, что он захватил. Затем он сел на корабль и высадился в Корнуолле, в порту под названием Кепси (Cepsee), где в ответ на свои расспросы о короле Англии узнал, что тот находится в Виндзоре. Он выехал туда, и с большой радостью был принял в Виндзоре королем, королевой и всеми баронами, которые в это время там находились. Он объяснил королю, сеньору Роберу д`Артуа и королевскому совету, каким образом он захватил и принял во владение герцогство Бретань, которое перешло к нему по наследству, как к ближайшему родственнику своего недавно скончавшегося брата. Однако он подозревал, что сеньор Карл Блуасский и король Франции попытаются изгнать его силой. По этой причине он приехал сюда, чтобы держать герцогство от короля Англии и принести ему за него оммаж, полагая, что это защитит его от короля Франции и от всякого иного, кто попытается поставить под сомнение его права. Король Англии, полагая, что его война против Франции получит благодаря этому большое подспорье, и что он не может получить лучшего доступа в это королевство, иначе как через Бретань, а также рассудив, что немцы и брабантцы ничего для него не сделали, но стоили ему больших денег, и что князья империи водили его туда и сюда, брали его деньги, не сделав за это ничего, был очень счастлив исполнить просьбу графа и принял его оммаж за герцогство из рук графа, который звался и к которому обращались с титулом герцога. Затем король, в присутствии окружавших его сеньоров, в также и тех баронов Англии, что там присутствовали, дал свое обещание, что он поможет, защитит и сохранит его, как своего вассала, против любого, короля Франции или кого-нибудь еще, всеми средствами своей королевской власти. Эти обещания и оммаж записаны и скреплены печатью, и каждая сторона сохранила у себя копии. После этого, король и королева сделали графу и тем, кто приехал вместе с ним, такие богатые подарки драгоценностями и иными дарами, что они провозгласили его славным королем и пожелали ему царствовать многие годы в большом благополучии. Затем они попросили об отъезде, погрузились на корабль и высадились в Роскофе - месте откуда уплыли. Оттуда граф Монфор отправился в Нант, где оставалась его графиня, которая сказала ему, что он все сделал хорошо и поступил мудро.

Глава 69.

По просьбе сеньора графа Блуасского, граф Монфор вызывается в Париж, чтобы предстать перед судом парламента.

Когда сеньор Карл Блуасский, который по правам своей жены считал себя законным герцогом Бретани, узнал о том, что граф Жан де Монфор завоевывает, с помощью войска всю страну и крепости, которые по праву принадлежат ему, он отправился в Париж и пожаловался на это королю Филиппу, своему дяде. Король Филипп созвал свих 12 пэров, чтобы спросить их совета, как лучше действовать в этом вопросе. Они посоветовали, чтобы за графом Монфором послали бы достаточно опытных послов и вызвали бы его в Париж, чтобы в судебном порядке спросить с него за его деяния. Послы нашли графа в городе Нанте, занятым большими празднествами, в которых он и их привлек поучаствовать и сказал им, что он должен повиноваться приказам короля и с готовностью к ним присоединиться, чтобы ехать в Париж. Он сделал весьма пышные приготовления, выехал из Нанта и ехал до Парижа, куда вступил со свитой из более чем 4 сотен всадников и провел там этот день и ночь. На следующее утро, около 8 часов, он и его приближенные сели на коней и отправились верхом во дворец, где его ожидал король Филипп в окружении 12 пэров, большого числа остальных баронов и сеньора Карла Блуасского. Когда граф Монфор прибыл во дворец, он прошел в палату, где находились король и его бароны, и учтиво обратился к ним с приветствием. Он подошел к королю, и сделав поклон, сказал: «Сир, я пришел сюда, повинуясь вашим приказам и по своей доброй воле». Король ответил: «Граф Монфор, я благодарю вас за то, что вы так поступили, но я очень удивлен, как вы могли додуматься или самовольно отважиться вторгнуться в герцогство Бретань, где у вас нет никаких прав. Ведь здесь находится наследник, у которого права имеют преимущество перед вашими, и которого вы попытались лишить наследства, а для того, чтобы лучше подкрепить свои притязания, вы, как мне сообщили, принесли оммаж моему врагу, королю Англии».

Граф ответил: «О, уважаемый сир, не верьте этому. Ведь истинная правда, что вас ложно информировали. Но в отношении моих притязаний, о которых вы только что говорили, при всем должном уважении к вашей милости, я полагаю, что вы полностью заблуждаетесь - ведь я не знаю более близкого родственника герцогу, моему недавно умершему брату, чем я сам, и я не полагаю себя мятежником, и не думаю, что мне есть чего стыдиться, поскольку своих прав я никому не отдавал». 10 «Мессир граф, - сказал король, - вы говорите хорошо, но я приказываю вам, во имя всего, что вы от меня держите и надеетесь держать от меня, чтобы вы не покидали города Парижа в течение 15 дней, пока пэры и бароны не изучат ваши притязания на родство. После этого срока вы узнаете, какие права у вас есть, и если вы поступите иначе, то вы навлечете на себя мое неудовольствие». «Ваша воля будет исполнена, сир» - ответил граф. Затем он покинул двор и вернулся в свою гостиницу обедать. Когда он туда пришел, то удалился в свои личные покои и, хорошенько все взвесив и подумав над некоторыми подозрениями, которые у него возникли, он сел на своего коня и в сопровождении очень маленькой свиты уехал в Бретань, и прибыл в Нант еще до того, как король или кто-либо другой, кроме его самых близких друзей, узнал что-нибудь на этот счет. Было представлено так, что в гостинице его удерживает плохое здоровье. Он поведал своей графине обо все, что случилось и, по ее совету, написал во все города и замки, что ему сдались, утверждая в каждом из них в должности способного капитана с многочисленными солдатами, и конными и пешими, и щедро им платя.

Глава 70.

Герцогство Бретань присуждено Парижским парламентом сеньору Карлу Блуасскому.

Можно легко понять, что король Франции и сеньор Карл Блуасский были чрезвычайно разгневаны, услышав, что граф Монфор от них ускользнул. Однако, они ждали окончания срока в 15 дней, когда пэры и бароны должны были вынести решение, кому следует владеть герцогством Бретань. Они постановили, что все герцогство целиком принадлежит сеньору Карлу Блуасскому, а не графу Монфору, и решили так по двум причинам. Одна была в том, что поскольку жена сеньора Карла Блуасского, как представитель своего отца (который после последнего герцога был следующим братом, как по отцу, так и по матери), является более близкой родственницей, чем граф Монфор, который был самым младшим из братьев, и чья мать никогда не была герцогиней Бретани, и потому он никак не может предъявлять каких-либо притязаний. Другая причина была в том, что даже если у графа Монфор и были какие-нибудь законные притязания на наследство, он сам же их и разрушил, поскольку принес оммаж другому сеньору вместо короля Франции, которому оно принадлежит, а также и потому, что он преступил приказы короля Франции, бежав из-под ареста и покинув Париж без разрешения. Когда бароны обнародовали свое решение по этому делу, король позвал своего племянника, сеньора Карла Блуасского и сказал ему: «Добрый племянник, у вас есть судебный вердикт о том, что вам принадлежит прекрасное и великое наследство. Поспешите овладеть им и завоевать его у того, кто незаконно удерживает его, и просите всех ваших друзей о помощи и содействии вам в этом предприятии. Я не покину вас, но дам в займы достаточно денег и дам приказы моему сыну, герцогу Нормандскому, принять командование в этом походе». Сеньор Карл Блуасский отвесил глубокий поклон королю и в ответ много его благодарил. Вскоре он обратился с просьбой к герцогу Нормандскому, своему кузену, графу Алансонскому, своему дяде, герцогу Бургундскому, графу де Блуа, своему брату, герцогу Бурбонскому, сеньору Луису Испанскому, сеньору Жаку Бурбонскому, графу д`О, в то время коннетаблю Франции, графу де Гину, его сыну, виконту де Рогану и ко всем прочим принцам и баронам там присутствовавшим, помочь ему добиться своих прав, что они все и обещали, и сказали, что они с готовностью последуют за ним и за их сеньором, герцогом Нормандским, со всеми своими силами, что смогут собрать. После этого каждый разъехался по домам, чтобы подготовиться и надлежащим образом себя обеспечить по такому случаю.

Глава 71.

Французские сеньоры вступают в Бретань вместе с сеньором Карлом Блуасским.

Когда все сеньоры Нормандии, граф д`Алансон, герцог Бургундии и прочие, что должны были сопровождать сеньора Карла Блуасского в его походе по завоеванию Бретани, были готовы, то некоторые из них выступили из Парижа, а остальные - из разных мест, с тем, чтобы собраться вместе в Анжере. Отсюда они проследовали в город Ансени (Ancenis), который с той стороны находится на самом краю королевства. Они оставались там три дня, чтобы организовать и обустроить свою армию и обоз. Вступив в Бретань, они подсчитали свои силы и обнаружили, что у них имеется 5 тысяч латников, и это не считая генуэзцев, которых было, по крайней мере, 3 тысячи, и которые находились под командованием трех рыцарей из Генуи, одного звали Одо де Ре (Othes de Rae), другого - Карл Германли (Germanly) 11. Там также был большой отряд пехотинцев и арбалетчиков под командованием мессира Галуа де Бома (Galois de Baume). Когда вся армия вышла из Ансени, то они двинулись вперед к сильному замку на границах Бретани, расположенному на высокой горе и называемому Шатосо (Chateauceaux). Этот замок был очень хорошо обеспечен людьми и снаряжением. Он находился под командованием двух рыцарей из Лотарингии, одного звали мессир Жиль, а другого - мессир Валеран. Дойдя до этого места, французские сеньоры вознамерились его осадить, поскольку, если бы они оставили позади себя такой укрепленный пункт, то он причинил бы им много хлопот. Поэтому они окружили его и предприняли много штурмов, особенно генуэзцы, которые страстно желали проявить себя с самого начала, и потеряли много своих людей, поскольку осажденные организовали столь доблестную оборону, что эти дворяне долгое время простояли перед замком без всякого успеха. Однако, наконец, они доставили такое количество огромных бревен и фашин, что наполнили им рвы и смогли пешими добраться до стены замка и атаковать его с величайшей энергией. Осажденные бросали свои камни, горячую известь и горящие головешки, но, невзирая на это, их противники подошли вплотную к стенам, обезопасив себя с помощью больших бревен, и под прикрытием этого навеса начали вести подкоп под стены. После этого замок сдался, жизнь и имущество гарнизона были пощажены.

Когда, таким образом, французские сеньоры овладели замком, герцог Нормандский, как главнокомандующий, отдал его сеньору Карлу Блуасскому, как принадлежащий ему по праву, и тот поставил там достаточно сильный гарнизон, чтобы охранять его и прилегающую местность, и также чтобы препровождать к нему те войска, которые могут еще прибыть 12. Они двинулись вперед к Нанту, который является главным городом Бретани, и где их враг, граф Монфор устроил свою резиденцию. Маршалы армии и передовая стража подошли к довольно хорошему городку, окруженному рвами, которые они немедленно атаковали. Горожане не были многочисленными, и не были хорошо вооружены, поэтому город был вскоре взят и разграблен. Половина его была сожжена, а жители - убиты. Этот городок назывался Каркефу (Carquefou) и был расположен в примерно 5 лье от Нанта. На ночь сеньоры остановились в его окрестностях. На следующий день они двинулись к Нанту, который осадили и разбили около него свои палатки и шатры. Воины города, которые были очень многочисленны, и горожане поспешили вооружиться, и разошлись по различным назначенным им постам, чтобы защищать свой город. Осадная армия, обосновавшись на своих местах, отправилась за фуражом, а некоторые генуэзцы и пехотинцы подошли к самым палисадам и устроили перестрелку. Несколько молодых людей из города, вместе с несколькими солдатами вышли оттуда, чтобы встретить их, и с обеих сторон многие были убиты. Пока армия оставалась перед городом, перестрелки происходили постоянно.

Однажды утром, несколько солдат и горожан вышли вперед в поисках приключений. Они встретили около 15 телег, нагруженных провизией, и шедших к осадной армии в сопровождении 60 человек. Людей из города насчитывалось 2 сотни. Они напали на них, захватили телеги и многих убили. Те, кто ускользнул, бежали к своим и сообщили о том, что случилось. Тогда был немедленно послан отряд, чтобы вызволить пленных. Они встретили их около самого палисада, и тогда бой стал серьезнее, поскольку осаждавшие собрались во множестве так быстро, что для горожан этого было достаточно. Однако, они выпрягли лошадей из телег и погнали их в город, чтобы, если их противники овладеют полем боя, то не смогли бы легко сдвинуть с места фургоны или унести провизию. Другие солдаты вышли из города, чтобы помощь своим друзьям или родственникам. С каждым мгновением дело становилось все более серьезным и все более длительным, с обеих сторон было много убитых и раненных. Наконец, мессир Эрве де Леон понял, что пришло время отступать, поскольку, оставаясь на месте, они могли бы потерять больше, чем смогли бы получить. Поэтому он приказал горожанам отступить как можно лучше, но их так плотно преследовали, что большое их число было убито, и более 200 городских буржуа было взято в плен. Граф Монфор очень на это разозлился, и очень упрекал мессира Эрве за то, что он приказал отступать так скоро. Мессир Эрве принял это очень близко к сердцу и больше никогда не посещал советы графа, как делал прежде, и такое его поведение многих удивило.

Глава 72.

Граф Монфор взят в плен в Нанте и о том, как он умер.

Как я слышал, случилось так, что городские буржуа, видя гибнущей свою собственность как внутри, так и вне города, и что их дети и друзья взяты в плен, испугались, как бы с ними не случилось худшего. Поэтому, они собирались частным образом, и на своих собраниях пришли к решению провести тайно переговоры с сеньорами Франции по поводу установления мира, чтобы сохранить за собой свое добро и освободить своих детей и друзей из плена. Эти предложения были приняты, и их друзья были отпущены на свободу при условии, что они позволят им пройти через одни из городских ворот, чтобы атаковать замок и захватить графа Монфора, не причиняя ущерба ни городу, ни его обитателям. Были некоторые люди, которые говорили, что, по видимому, этот договор был осуществлен при подстрекательстве мессира Эрве де Леона (который прежде был одним из главных советников графа) из мести, за то, что тот угрожал ему и опозорил его, как о том говорилось выше. Таким образом, французы вошли в город со столькими людьми, скольких смогли отобрать, и отправились прямо к замку, выломали ворота и взяли в плен графа Монфора, которого доставили в свой лагерь, не нанеся ущерба ни домам, ни жителям города. Это событие произошло в году Божьей милости 1341, около дня Всех Святых. Сеньоры Франции вошли в город с великим триумфом, тогда все буржуа и жители принесли оммаж и поклялись в верности сеньору Карлу Блуасскому, как своему истинному сеньору. Они оставались в городе 3 дня, устроив большое празднество 13. Они посоветовали сеньору Карлу оставаться здесь или быть неподалеку, до следующего сезона и нанять солдат для гарнизонов тех мест, что он завоевал таким счастливым образом. Эти сеньоры распрощались, разъехались и поскакали в Париж, где находился король, которому они передали графа в качестве его пленника. Король заточил его в башне Лувра в Париже, где граф оставался долгое время и, наконец, там и умер, как о том мне было правдиво рассказано 14.

Теперь я хочу вернуться к графине Монфор, у которой была смелость мужчины и сердце льва. Она находилась в городе Ренне, когда узнала о пленении своего господина, но, несмотря на великое горе, что было у нее в сердце, она сделала все, что могла, чтобы утешить и приободрить своих друзей и солдат. Показывая им юное дитя, по имени Жан, оставшееся после отца, она говорила: «О, судари, не опускайте головы из-за того, что нам выпало на долю из-за потери моего сеньора - он был всего лишь человек. Посмотрите на моего маленького сына, находящегося здесь - если так будет угодно Богу, он должен восстановить положение своего отца, а вы должны ему много служить. Я имею достаточно средств, которые я вам раздам и поищу такого вождя, к которому вы могли бы испытывать достаточно доверия». Когда графиня, таким образом, воодушевила своих друзей и солдат в Ренне, она посетила все остальные города и крепости, беря с собой своего юного сына Жана. Она обращалась ко всем и воодушевляла их таким же образом, как сделала это в Ренне. Она укрепила свои гарнизоны как людьми, так и продовольствием, щедро за все платила и много давала там, где как она полагала, это принесет добрый результат. Затем она отправилась в Энбон, расположенный около моря, где она и ее сын пробыли всю зиму. Она часто посещала свои гарнизоны, которые приободряла и щедро им платила.

Глава 73.

Король Англии в третий раз ведет войну против шотландцев.

Выше уже упоминалось о том, как шотландские сеньоры, во время осаду Турнэ, отбили у англичан много городов и крепостей, которыми те владели в Шотландии. У них остались только замки Стирлинг, Роксборо и Бервик. Шотландцам, осадившим замок Стирлинг, помогали некоторые французские сеньоры, которых король Филипп послал им на помощь в их войнах, и оказывали на него столь сильное давление, что английский гарнизон испытывал великие трудности, чтобы его удержать. Когда король Англии вернулся в свою страну, то счел целесообразным совершить поход в Шотландию, в который он немедленно и отправился, и начал свое выступление между Михайловым днем и днем Всех Святых. Он издал приказы, призывавшие всех лучников и воинов следовать за ним в Йорк. Повинуясь его приказаниям, англичане пришли в движение и прибыли в назначенное место. Король приехал в Йорк, где оставался, поджидая свои войска, которые пришли к нему очень быстро. Когда шотландцы услышали о том, что король прибыл в Йорк, они с величайшей энергией поспешили закончить осаду Стирлинга, и с помощью осадных машин и пушек так стеснили гарнизон, что тот был вынужден сдать замок, сохранив свои жизни, но не имущество. Известие об этом пришло к королю туда, где он находился. Он начал свой поход к Стирлингу и подошел к Ньюкасл-апон-Тайну, в котором, а также в соседних деревнях, он расквартировал свою армию и до конца месяца продолжал ожидать своего провианта, который был погружен на корабли между днем Всех Святых и днем Святого Андрея. Много этих кораблей было потеряно, и они должны были вынести ветры, настолько противные, что, несмотря на все их усилия, их отнесло к берегам Голландии и Фрисландии, так что только очень немногие суда достигли Ньюкасла. По этой причине, армия короля Англии, которая состояла из 6 тысяч всадников и 40 тысяч пехотинцев, пришла в большое расстройство, и продовольствие в ней стало чрезвычайно скудным. Они не могли двигаться дальше, так как вмешалась зима, и не было никакого фуража или провизии, поскольку шотландцы укрыли всех коров и все зерно в своих крепостях. Шотландские сеньоры, которые после захвата Стирлинга, отступили в Джедвортский лес, понимая, что король Англии подошел к Ньюкаслу с большими силами, чтобы сжечь и разрушить их страну, собрались на совет, чтобы рассмотреть наилучшие способы своей обороны. Их было не очень много, и они вели войну день и ночь уже более 7 лет без вождя, очень страдая от своих неудобств. И видя, что нет никакой надежды получить помощь от их собственного короля, они решили послать к королю Англии епископа и аббата, чтобы просить о перемирии.

Эти послы выехали и прибыли в Ньюкасл-апон-Тайн, где нашли короля в окружении своих баронов, и которому, имея охранную грамоту, они так изящно изложили свое поручение, что им было даровано перемирие на 4 месяца, при условии, что шотландцы пошлют послов к королю Дэвиду во Францию и поставят ему условие, что если до следующего мая он не вернется в свою страну с силами, достаточными для защиты от короля Эдуарда, то они сами станут подданными короля Англии и никогда больше не признают его своим сеньором. С этим два прелата возвратились в Шотландию, и тогда шотландцы отрядили сэра Роберта де Вески и сэра Саймона Фрейзера, с двумя другими рыцарями, отправиться во Францию и проинформировать короля об этих условиях. Король Англии, который оставался в Ньюкасле со всей своей армией в очень неудобном положении, по причине скудости запасов провизии и других припасов, с большей готовностью даровал это перемирие. Он немедленно выступил назад домой и распустил свои войска. Послы из Шотландии во Францию избрали свой путь через Англию и переправились через море у Дувра. Король Дэвид, который оставался в течение 7 лет во Франции, зная, что его страна сильно опустошена, и что его люди испытывают нужду, решил попросить у короля Франции разрешения уехать и вернуться в свое собственное королевство, чтобы постараться облегчить его участь и помочь своим людям. Поэтому, сопровождаемый своей королевой, он выехал из Франции еще до прибытия этих послов и погрузился на корабль в другом порту, под попечительством моряка по имени сэр Ричард Флеминг 15, так что он высадился в порту Морэй в Шотландии еще до того, как кто-либо из сеньоров узнал об этом 16.

Глава 74.

Король Дэвид Шотландский подходит с большой армией к Ньюкасл-апон-Тайну.

Когда молодой король Дэвид высадился у себя на родине, его подданные толпами приходили к нему и с великой радостью и торжеством они проводили его в город Перт. Туда явились люди со всех сторон, чтобы увидеть его и пировать с ним. Затем они печалились ему о том разрушении, которое король Эдуард и англичане произвели в Шотландии. Король Дэвид сказал им, что либо он с лихвой им отомстит, либо потеряет свое королевство с жизнью в придачу. По рекомендации своего совета он послал гонцов ко всем друзьям, далеким и близким, прося и умоляя их, чтобы они помогли и посодействовали ему в этом предприятии. Граф Оркнеев был первым, кто повиновался призыву. Он был великим и могущественным бароном и был женат на сестре короля Дэвида. С ним пришло много воинов. Много остальных баронов и рыцарей пришло из Швеции, Норвегии и Дании, одни из-за любви и дружбы, другие - за плату. Было достаточное число людей от всех частей страны, которые, когда пришли в Перт и его окрестности к назначенному королем Дэвидом дню, то их насчитывалось до 60 тысяч пехотинцев и 3 тысячи человек, имеющих гербы - рыцарей и оруженосцев, которые были верхом на маленьких лошадках, короче говоря, вся знать и дворянство Шотландии. Когда они были готовы, то выступили, чтобы причинить как можно больше вреда своим соседям в Англии, поскольку перемирие уже истекло, и для того, чтобы бороться с королем, который разрушил их страну. Поэтому, идя в правильном порядке, они оставили город Перт и пришли на первую ночь к Дамферлайну, где остановились переночевать. На следующее утро они как посуху перешли небольшой рукав моря 17. Когда все переправились, то они двинулись вперед и прошли мимо замка Эдинбург, пересекая Шотландию поперек около Роксборо, где находился английский гарнизон, но не сделав атаки на него, толи из страха потерять кого-нибудь и своих людей, толи из-за отсутствия своей артиллерии. Ведь они не знали, с какими силами могут столкнуться, когда им предстоит, как они предполагали, совершать некоторые славные деяния, прежде чем вернуться в Шотландию.

Затем они прошли около города Бервика, но не штурмовали его, вторглись в графство Нортумберленд и подошли к реке Тайн, сжигая и разрушая вокруг себя всю страну, через которую проходили. Они шли до тех пор, пока не оказались перед городом Ньюкаслом, где король Давид и его армия остановились на ночь, чтобы осмотреться, не могут ли они добиться чего-нибудь их достойного. Ближе к рассвету, несколько местных дворян, что находились в городе, тайком вышли из одних ворот числом примерно в 200 копий, чтобы атаковать шотландскую армию. Они обрушились на один из флангов шотландской армии, непосредственно на местоположение графа Морэя, у которого на гербе были изображены три красных ромба на серебряном поле 18. Он находился в своей постели, когда его взяли в плен и еще они убили великое множество людей, до того, как вся армия проснулась. Произведя большое опустошение, они вернулись в город, куда вошли с великой радостью и триумфом и доставили графа Морея своему губернатору, лорду Джону Невиллу 19. Когда шотландская армия проснулась и вооружилась, то они как сумасшедшие, побежали к городу, к самым палисадам, где устроили яростный штурм, который длился значительное время. Однако это принесло им мало пользы, но стоили больших потерь в людях, поскольку город был хорошо обеспечен воинами, которые защищались храбро и разумно, и это заставило штурмующих отступить с потерями.

Глава 75.

Король Дэвид берет и разрушает город Дархэм.

Когда король Дэвид и его совет увидели, что их стояние перед Ньюкаслом опасно, и что они не могут сделать ничего ни полезного, ни славного, они ушли и вторглись в епископство Дархэмское, сжигая и разрушая все на своем пути. Они подошли к городу Дархэму, который осадили и предприняли против него много атак, так как их люди словно обезумели в жажде мести за потерю графа Морея. И они также знали, что бежавшими в этот город окрестными жителями было свезено огромное множество добра. Поэтому, они каждый день, с раннего утра, начинали свои атаки, и король Шотландии приказал изготовить несколько осадных машин, которые позволили бы штурмующим приблизиться поближе к стенам. Когда шотландцы ушли из-под Ньюкасла, его губернатор, лорд Невилл, верхом на быстром рысаке последовал за ними, и поскольку, как местный уроженец, он хорошо знал все окольные дороги и тропинки 20, и ехал быстро, то в 5 дней он добрался до Чертси (Chertsey), где находился король Англии, и доложил ему обо всем, что сделали шотландцы. Король немедленно разослал своих гонцов, приказывая всем рыцарям, оруженосцам и прочим, кто способен помочь ему, в возрасте старше 15 и моложе 60 лет, непременно, по получении этих приказов, отправиться прямо в поход на север, чтобы придти ему на помощь и защитить королевство от шотландцев, которые его разрушают. После этого графы, бароны, рыцари и простые люди из провинциальных городов собрались и очень живо поспешили повиноваться этому призыву, и двинулись к городу Бервику. Сам король выехал прямо туда, никого не дожидаясь - так было велико его нетерпение, а за ним, как можно быстрее следовали его подданные со всех концов страны. В это время король Шотландии, с помощью построенных им осадных орудий, предпринял так много атак на город Дархэм, что осажденные не смогли помешать его взятию, разграблению и сожжению. Все были преданы смерти без пощады и без различия лиц или рангов, мужчины, женщины, дети, монахи, каноники и священники. Не спасся никто, не осталось стоять ни дома, ни церкви. Прискорбно, что в христианском мире были так разрушены церкви, в которых служат Богу и почитают Его 21.

Глава 76.

Король Шотландии осаждает замок Уарк (Wark), принадлежащий графу Солсбери.

Когда король Шотландии сделал это, ему посоветовали перейти обратно реку Тайн и отступить к Шотландии. Во время перехода он остановился на ночь на привал у замка, принадлежащего графу Солсбери, который был хорошо обеспечен воинами. Его капитаном был сэр Уильям Монтекьют, сын сестры графа, получивший свое имя в честь своего дяди. Когда пришла ночь, король Дэвид снялся с лагеря, продолжая свой путь в Шотландию, и шотландцы, тяжело нагруженные награбленным добром, добытым ими в Дархэме, шли по дорогам около замка. Как только сэр Уильям увидел, что они идут мимо замка не останавливаясь, он, хорошо вооружившись, выехал из на коне с примерно 40 соратниками и тихо последовал за последним отрядом, который состоял из лошадей столь нагруженных деньгами и богатствами, что они едва могли нести их. Он подошел к шотландцам при входе в небольшой лес. Тогда он и его товарищи обрушились на них, убили и ранили свыше 200 человек и захватили 120 лошадей, сильно нагруженных добром, которых они отвели к замку. Крики и беглецы вскоре дошли до лорда Уильяма Дугласа, который командовал арьергардом и уже успел пройти через лес. Кто бы не увидел тогда возвращающихся через горы и долину на полном скаку шотландцев во главе с сэром Уильямом Дугласом, тот бы не смог бы не испугаться. Они так спешили, что вскоре подошли к замку и в большой спешке поднялись на холм, на котором он был расположен. Но как только они подошли к укреплениям, люди в замке закрыли ворота, а то, что они захватили, поместили в безопасное место. Шотландцы начали неистовый штурм, а гарнизон хорошо защищался - оба Уильяма делали все, что могли, чтобы навредить друг другу. Это продолжалось до тех пор, пока туда не прибыла вся шотландская армия, и даже сам король. Когда король и его советники увидели своих людей лежащими мертвыми, а штурмующих - серьезно раненными, но не добившимися ничего, то он приказал им остановиться и позаботиться о разбитии лагеря, поскольку решил не оставлять этого места до того, как не увидит своих людей отомщенными. После этого каждый был занят тем, что искал, где бы ему разместиться, а также собиранием мертвых и перевязкой раненных. На следующее утро король приказал всем быть готовыми к штурму замка. Осажденные приготовились защищаться. Этот штурм был очень яростным и опасным, и было совершено множество воинских подвигов.

В этом замке находилась графиня Солсбери, которая почиталась как одна из наиболее прекрасных и добродетельных женщин в Англии. Сам замок принадлежал тому графу Солсбери, который был взят в плен вместе с графом Саффолком около Лилля, и все еще находился в тюрьме Шатле в Париже. Король подарил ему этот замок на свадьбу, в награду за его многочисленные доблестные подвиги, и за ту службу, что ему сослужил вышеупомянутый граф, которого прежде называли сэром Уильямом Монтекьютом, как о том было сказано в другой части этой книги. Эта графиня очень утешала осажденных в замке, и сладостью своего взгляда и очарования, и один мужчина, которого ободряла столь прекрасная дама, в случае нужды мог стоить двоих. Этот штурм длился долго, и шотландцы потеряли огромное множество людей, ведь они храбро бросались в атаку, Они заполнили рвы, набросав туда большие деревья и бревна, чтобы, по возможности, подвести свои осадные орудия поближе к стенам, чтобы они смогли применить их против замка. Но гарнизон так хорошо держал оборону, что они были вынуждены отступить, и король приказал караулить орудия, чтобы возобновить атаку на следующий день. Все удалились туда, где расположились на ночь, кроме тех, кто остался сторожить орудия. Одни оплакивали мертвых, другие утешали раненных. Осажденные видели, что перед ними стоит тяжелая задача, так как они были сильно утомлены, и если бы король Дэвид был бы настойчив в своей цели, то они едва ли смогли бы защитить замок. Поэтому, они посчитали целесообразным послать кого-нибудь к королю Эдуарду, который уже прибыл в Бервик 22, о чем им было достоверно известно от нескольких захваченных ими шотландских пленных, и они искали подходящего для этого дела человека, поскольку никто не соглашался оставить оборону замка или покинуть прекрасную даму, чтобы отвезти это послание. Между ними разгорелся сильный спор, и тогда, видя это, их капитан, сэр Уильям Монтекьют сказал: «Мне очень приятны, джентльмены, ваша верность и усердие, так же как и ваша приверженность хозяйке этого дома. Посему, из своей любви к ней и к вам, я рискну своей особой ради этого приключения. Я испытываю огромное доверие к вам и верю в вас, что вы защитите замок до моего возвращения. С другой стороны, я возлагаю величайшие надежды на нашего лорда короля, и что я вернусь назад быстро и с достаточной помощью, к вашей великой радости, и что вы все будете награждены за ту доблестную оборону, которая вам предстоит».

Эта речь приободрила и герцогиню и всех присутствующих. Когда пришла ночь, сэр Уильям приготовился как можно лучше, чтобы выйти из замка так, чтобы его не заметил ни один из шотландцев. К счастью для него, всю ночь шел такой дождь, что никто из них не выходил из своих палаток. Поэтому, он прошел через расположение их армии никем не замеченным. Вскоре после этого, когда уже было недалеко до рассвета, на расстоянии в пол-лиги от их войска, он встретил на дороге двоих шотландцев, ведущих двух быков и корову. Опознав в них шотландцев, сэр Уильям очень серьезно ранил обоих, и убил скот, чтобы они не смогли донести его до своих, и сказал им: «Идите и скажите вашему королю, что Уильям Монтекьют прошел сквозь его войско и идет за помощью к королю Англии, который сейчас стоит в Бервике». Когда шотландские лорды услышали об этом 23, то говорили один другому: «Король часто становится причиной ранений и гибели своих людей без всякой причины», и веря в то, что король Англии скоро подойдет, чтобы дать им сражение, еще до того, как они смогут взять замок, они толпой пошли к королю и сказали ему, что его дальнейшее пребывание здесь не принесет ему ни чести, ни выгод, что его поход кончается исключительно хорошо, и что они нанесли много вреда англичанам, пробыв в их земле в течение 12 дней, и спалив и разрушив город Дархэм, что все взвесив, теперь для них будет лучше вернуться в свое королевство и в свои дома, и принести туда в сохранности то добро, что они награбили. А на другой год, они последуют за ним в Англию, по его воле и желанию. Король не решился действовать против мнения своих полководцев, но прислушался к их совету, хотя и против своей воли. Следующим утром, он и вся его армия, свернули лагерь и отправились прямо к Джедвортскому лесу, где дикие шотландцы жили в своей простоте, так как он очень желал знать, что намерен делать король Англии - то ли он вернется назад в свое королевство, то ли двинется дальше на север 24.

Глава 77.

Графиня Солсбери очаровывает короля Англии.

В тот самый день, когда шотландцы снялись с лагеря у замка Уарк, король Эдуард и вся его армия подошли туда около середины дня и расположились на том месте, которое прежде занимали шотландцы. Когда он обнаружил, что они вернулись домой, то был сильно взбешен, ведь он шел сюда с такой скоростью, что люди и лошади отчаянно устали. Он приказал своим людям разбить палатки там, где они стоят, а сам пожелал отправиться в замок и повидать благородную даму, которую он ни разу не видел со времени ее свадьбы. Каждый старался обустроить свое жилище, как хотел, а король, как только снял доспехи, взял с собой 10 или 12 рыцарей и отправился в замок поприветствовать графиню Солсбери, и посмотреть, какие повреждения причинили шотландские атаки и на то состояние, в котором находятся защитники замка. Как только графиня узнала о приближении короля, она приказала открыть настежь все вороты и отправилась его встречать, одетая в самое богатое платье, настолько прекрасная, что никто не мог смотреть на нее без изумления и не восхищаться ее благородной осанкой, великой красотой и приветливым поведением 25. Когда она подошла к королю, то поклонилась ему до земли, и возблагодарила его за то, что он пришел к ней на помощь, а затем проводила его в замок, принимая его и оказывая ему почести, что она очень хорошо умела делать. Каждый наслаждался ее видом, король не мог отвести от нее глаз, решив, что прежде никогда не видел столь прекрасной и веселой дамы. Так что его сердце поразила искра той прекрасной любви, которая длилась долгое время. Он не мог поверить, что весь свет способен породить еще одну дамы, столь же достойную любви. Так, рука об руку, они вошли в замок - дама ввела его первым в дом, затем в его палату, которая была богато украшена, так как принадлежала такой прекрасной даме. Король да такой степени все время смотрел только на нее, что благородная дама была слегка смущена. После того, как он в течение достаточно долгого времени осматривал свою комнату, он подошел к окну и, прислонившись к нему, впал в глубокую задумчивость. Графиня пошла принимать других рыцарей и оруженосцев, распорядилась о подготовке обеда и о накрытии столов и об украшении и драпировке залы. Когда она отдала все необходимые распоряжения своим слугам обо всем, что сочла необходимым, она, с веселым лицом, вернулась к королю и сказала ему: «Дорогой сир, о чем вы задумались? При всем уважении к вашей милости, столь глубокая задумчивость, вам не пристала. Вы скорее должны быть воодушевлены, что прогнали ваших врагов прочь, так что они не осмелились вас дожидаться, и оставьте другим заботу об остальном». Король ответил: «О, дорогая леди, вы должны знать, что с тех пор как я вошел в этот замок, одна мысль поразила мой ум, такая, что я не могу дать в ней отчет, и мне следует обдумать ее. Я не ведаю, каков будет ее исход, но я не могу думать ни о чем другом». «Дорогой сир, - ответила дама, - вы должны пировать и порадоваться вместе с вашими друзьями, чтобы доставить им большее удовольствие, и вам следует отбросить думы и заботы, ведь Бог очень щедр к вам во всех ваших начинаниях, и выказывает к вам такое благоволение, что вы являетесь самым героическим и самым знаменитым государем во всем христианском мире. Если король Шотландии раздосадовал вас тем, что нанес ущерб вашему королевству, то вы можете, по своему усмотрению, заставить его заплатить за причиненный ущерб, как вы это делали и прежде. Поэтому, пойдемте, если желаете, в зал к вашим рыцарям, поскольку обед скоро будет готов».

«О, дорогая леди, - сказал король, - другие вещи трогают мое сердце, и находятся они ближе, чем вы думаете. Ведь, по правде сказать, изящные манеры, совершенство и красота, которыми, как я вижу, вы обладаете, очень сильно поразили меня, и произвели такое глубокое впечатление на мое сердце, что мое счастье зависит от того, насколько вы ответите на мое пламя, которое не сможет погасить никакой отказ».

«Милый сир, - ответила графиня, - не шутите так с собой, и не искушайте меня. Ведь я не могу поверить, что вы действительно имеете в виду то, что только что сказали, и что столь благородный и славный государь, как вы, можете помыслить обесчестить меня или моего мужа, который является таким храбрым рыцарем, и который служил вам так верно, и который, ради вас, теперь пребывает в тюрьме. Определенно, сир, это не прибавит вам славы, и вам не станет лучше от этого. Такие мысли никогда прежде не посещали мою голову, и я верю, что благодаря Богу, этого никогда и не случиться ни из-за одного мужчины. Но если я и заслужу порицания, то именно вы будете должны, по строгому суду, вынести мне приговор и наказать мое тело».

Затем добродетельная дама покинула короля, который был совершенно этим изумлен, и отправилась в зал поторопить с обедом. Позже она, в сопровождении рыцарей, вернулась к королю и сказала ему: «Сир, пойдемте в зал, ваши рыцари ждут вас, чтобы помыть свои руки, ведь они, также как и вы, спешили из такого далека». Король оставил свою комнату и пришел в зал, где, вымыв руки, он сел обедать со своими рыцарями, и дама села обедать тоже. Но король ел очень мало, и все время был печален, и при любой возможности, обращал свои глаза к графине. Такое поведение удивило его друзей, поскольку они к такому не привыкли и никогда прежде за ним не видели. Поэтому, они вообразили, что это происходит из-за того, что шотландцы от него улизнули. Король провел в замке целый день, сам не зная, что с ним происходит. Иногда он увещевал сам себя, что честь и верность запрещают ему впускать в свое сердце такое предательство и такую ложь, как желание обесчестить столь добродетельную даму и столь славного рыцаря, каким был ее муж, и который всегда верно ему служил. Иногда его страсть становилась столь сильной, что он не думал ни о чести, ни о верности. Таким образом, он провел этот день и бессонную ночь, мысленно разговаривая сам с собой по этому поводу. На рассвете он встал, поднял свою армию, снялся с лагеря и последовал за шотландцами, чтобы изгнать их из своего королевства. Когда он покидал графиню, то сказал: «Моя дорогая леди, храни вас Бог до моего возвращения, и я молю вас хорошо подумать над тем, что я сказал, и проявить ко мне доброту и дать мне другой ответ». «Дорогой сир, - ответила графиня, - Бог, по своей безграничной доброте, охранит вас и изгонит столь мерзкие думы из вашего сердца, ведь я и сейчас и впредь, всегда готова служить вам, согласуясь с моей и вашей честью». Король оставил ее совершенно изумленной и отправился со своей армией за шотландцами, преследуя их до самого Бервика, и разбил свой лагерь на расстоянии 4 лиг от Джедвортского леса, в котором, а также и в окрестных лесах, находились король Дэвид и его люди. Он оставался там три дня, ожидая, не рискнут ли шотландцы с ним сразиться. В течение этого времени было много стычек, многие были убиты и взяты в плен с обеих сторон. Сэр Уильям Дуглас, у которого на гербе было изображено лазурное поле с серебряным верхом 26, во время этих атак всегда был среди первых. Он совершил много славных подвигов и сильно досадил англичанам.

Глава 78.

Графы Солсбери и Морей отпущены на свободу, в обмен друг на друга.

В течении этих трех дней там нашлось несколько благоразумных людей с обеих сторон, которые провели встречу, чтобы, если это будет возможным, заключить мир между двумя королями. Наконец, им удалось добиться перемирия на 2 года, предусматривающего, что король Франции даст на него свое согласие, поскольку союз между королями Шотландии и Франции был столь тесным, что первый не мог заключить мир или перемирие без того, чтобы на него не согласился король Франции. Если король Филипп откажет в этом разрешении - тогда перемирие продлиться только до первого дня мая. Граф Морэй должен обрести свободу, если король Шотландии сможет того же добиться от короля Франции для графа Солсбери. Это должно быть сделано ко дню Св. Иоанна Крестителя. Король Англии с большей готовностью соглашался на это перемирие, поскольку он вел войну во Франции, Гаскони, Пуату, Сентонже и Бретани, и везде имел солдат. Затем король Шотландии ушел и отправил послов к королю Франции, чтобы подтвердить перемирие. Король Франции на это согласился и сразу же отослал графа Солсбери в Англию. Как только тот прибыл, король Англии послал графа Морэя к королю Дэвиду в Шотландию.

Глава 79.

Сеньор Карл Блуасский, вместе с некоторыми другими французскими сеньорами, берет город Ренн.

Ранее вы слышали о том, как герцог Нормандский, герцог Бургундский, герцог Алансонскй, герцог Бурбонский, граф Блуасский, коннетабль Франции, его сын граф Гин, мессир Жак де Бурбон, мессир Луис Испанский и другие бароны и рыцари Франции, покинули Бретань после того, как завоевали сильный замок Шатосо и город Нант, и после того, как взяли в плен и доставили королю Франции графа Монфора, которого тот заточил в башню Лувра в Париже. Сеньор Карл Блуасский оставался в городе Нанте и в его окрестностях, которые он привел к повиновению, дожидаясь более благоприятного времени года для ведения войны, нежели зима. Когда вернулось лето, вышеупомянутые сеньоры и огромное множество других, явились с большой армией, чтобы помочь сеньору Карлу в завоевании остальной части Бретани. Они решили осадить город Ренн, который графиня Монфор хорошо укрепила и поставила туда капитаном мессира Гильома де Кадудаля (Cadoudal), бретонца. Французские сеньоры окружили его со всех сторон и предпринятыми ими яростными штурмами, произвели огромные разрушения, но гарнизон защищался столь доблестно, что их противники потеряли больше, чем смогли добиться. Как только графине Монфор сообщили о возвращении французских сеньоров в Бретань со столь огромными силами, она послала мессира Амори де Клиссона к королю Эдуарду в Англию просить его помощи, на условии, что ее юный сын должен будет взять в жены одну из дочерей короля и дать ей титул герцогини Бретонской.

Король в это время находился в Лондоне, отмечая с графом Солсбери его возвращение из плена. Когда мессир Амори де Клиссон рассказал королю о цели своего визита, тот немедленно откликнулся на его просьбу. Король приказал сэру Уолтеру Мэнни собрать столько воинов, сколько сочтет нужным мессир Амори, и с наивозможной поспешностью идти на помощь к графине Монфор, и также взять с собой 2 или 3 тысячи лучших лучников Англии. Посему сэр Уолтер погрузился на корабль вместе с мессиром Амори де Клиссоном. С ними отправились два брата де Ланд-Халле (Land-Halle), сэр Льюис и сэр Джон, ле Хаз Брабантский (le Haze of Brabant), сэр Гербер де Френуа, сэр Алейн де Сайрфонд (Alain de Sirefonde) и многие другие, вместе с 6 тысячами лучников. Однако, они были задержаны ураганом и противными ветрами, и были вынуждены оставаться в море течение 40 дней. Сеньор Карл Блуасский, тем временем, держал Ренн в плотной осаде и настолько утомил жителей, что они имели желание сдаться, но мессир Гильом де Кадудаль не хотел и слушать об этом. Когда их стеснили еще сильнее, и они не видели никакого вероятия прибытия помощи, то стали раздражаться, но мессир Гильом продолжал оставаться тверд. Наконец, простой народ схватил его, бросил в тюрьму и послал сообщение сеньору Карлу, что они сдадутся ему на следующее утро, при условии, что все, кто принадлежал к партии Монфора, смогут беспрепятственно уйти куда пожелают. Сеньор Карл согласился с этими условиями и таким образом, город Ренн был сдан. Это случилось в начале мая 1342 года. Мессир Гильом де Кадудаль, не пожелавший оставаться при дворе сеньора Карла Блуасского, оставил его и отправился в Энбон, где находилась графиня Монфор, которая не имела никаких сведений о мессире Амори де Клиссоне и о его отряде.

Глава 80.

Сеньор Карл Блуасский осаждает графиню Монфор в Энбоне.

Некоторое время спустя после сдачи Ренна, и когда его жители принесли оммаж и присягу верности сеньору Карлу Блуасскому, ему посоветовали подступить Энбону, где обосновалась графиня Монфор. Ведь ее муж надежно заточен в Париже, и если он сможет овладеть и ее особой, а также и ее сыном, то война будет закончена. Вместе с графиней в Энбоне находились: епископ Леон, дядя мессира Анри де Леона, который был приверженцем графа Карла, став таковым с момента пленения графа Монфора, мессир Ив де Трезигвид, сеньор Ладреман (Landreman), упоминавшийся выше мессир Гильом де Кадудаль, губернатор Генгана (Guingamp) 27, два брата де Квире (Quirich), мессир Оливье и мессир Анри де Спинфор и многие другие. Когда графиня и ее рыцари узнали, что подходят их враги, чтобы подвергнуть замок осаде, и что они уже находятся рядом, то было приказано ударить в колокол тревогу, и все вооружились для защиты города. Сеньор Карл подошел Энбону и устроил лагерь для своих людей. Несколько юношей из испанцев, французов и генуэзцев подошли к укреплениям, чтобы затеять бой. Когда осажденные это увидели, то вышли их встретить, и произошла ожесточенная схватка, в которой генуэзцы потеряли больше, чем получили. Около вечерни, все они вернулись по своим местам. На следующее утро, сеньоры решили предпринять штурм палисадов, чтобы посмотреть, как будут держаться осажденные и попытаться добиться некоторого успеха. Поэтому, на второй день рано утром они предприняли столь яростную атаку на палисады, что осажденные в ответ сделали вылазку. Среди них было несколько их самых смелых людей, которые с доброй храбростью продолжали дело до полудня, так что штурмующие немного отступили назад, унося с собой многих раненных, и оставили позади себя большое множество убитых. Когда французские сеньоры узнали об отступлении своих людей, они весьма разгневались и заставили их вернуться назад и идти на еще более яростный штурм, чем было до сих пор, тогда как осажденные искусно оборонялись самым усердным образом.

Графиня, которая облачилась в доспехи, сидела на боевом коне и скакала верх и вниз по улицам города, прося и воодушевляя его жителей обороняться с честью. Она приказала дамам и остальным женщинам разобрать мощеные улицы 28, носить камни к крепостным валам и метать их во врагов. Для той же цели у нее были горшки с негашеной известью. В этот же день графиня осуществила весьма славный подвиг - она поднялась на высокую башню, и увидев, что все сеньоры и прочие воины оставили свои палатки и пошли на штурм, она немедленно спустилась вниз, села на своего коня, вооружилась тем, что у нее было, собрала 300 всадников, вышла во главе их через другие ворота, которые не были атакованы и галопом поскакала на палатки своих врагов, подрезала их и предала огню, не понеся при этом никаких потерь, так как там находились только мальчики и слуги, которые бежали при ее приближении. Как только французы увидели свой лагерь в огне, они сразу же поспешили туда, крича «Измена! Измена!», так что никого не осталось, чтобы продолжать штурм. Видя это, графиня собрала своих людей вместе и, обнаружив, что без большого риска не может вновь войти в Энбон, выбрала другую дорогу, ту, что ведет к замку Брест, который находится неподалеку оттуда. Мессир Луис Испанский, который был маршалом армии, и направлялся в свою палатку, которая была вся в огне, увидел, что герцогиня и ее соратники со всей скоростью скачут прочь, и он сразу же стал преследовать их с большим отрядом воинов. Он был настолько быстрее их, что убил или ранил всех тех, кто не твердо держался в седле, но графиня и часть его отряда скакали с достаточной скоростью, чтобы достичь замка Брест, где их приняли с великой радостью.

На следующее утро французские сеньоры, которые потеряли свои палатки и припасы, держали совет, что делать, если они не смогут сделать шалаши из веток и листьев деревьев, что росли около города, и они были как громом поражены, когда узнали, что это сама графиня задумала и осуществила это предприятие. Тем временем, осажденные в городе, не зная, что с ней сталось, очень беспокоились, ведь они целых 5 дней не могли добыть о ней никаких сведений. А графиня в это время была так активна, что собрала 500 или 600 человек, хорошо вооруженных и снаряженных, и около полуночи выступила с ними из Бреста. Около восхода солнца она подошла прямо к Энбону, скача вдоль одной из сторон вражеского расположения, пока не достигла ворот замка, которые были для нее открыты. Она вступила в город с великим триумфом, под звуки труб и других воинских инструментов, к изумлению французов, которые сами только начали просыпаться, чтобы предпринять другой штурм города, тогда как осажденные вышли на стены для их обороны. Этот штурм был очень суров и еще длился, когда наступил полдень. Французы бесполезно понесли потери убитыми и ранеными. Тогда они отступили и держали совет, не следует ли сеньору Карлу осадить замок Орэ, который построил и укрепил король Артур. Было решено, что он должен отправиться туда в сопровождении герцога Бурбонского, графа Блуасского, мессира Робера Бертрана, маршала Франции, и что мессир Эрвэ Леон должен остаться под Энбоном с частью генуэзцев, под своим командованием, а также с сеньором Луисом Испанским, виконтом де Роаном (Rohan), и с остальными генуэзцами и испанцами. Они послали за 12 большими осадными машинами, оставленными ими в Ренне, чтобы бросать камни и тем наносить ущерб замку Энбон, ведь они понимали, что своими штурмами они не смогут ничего добиться. Французы разделили свою армию на две части - одна осталась перед Энбоном, а другая пошла осаждать замок Орэ. Сеньор Карл Блуасский подошел к этому замку и разместил в его окрестностях весь свой отряд, и о нем мы теперь будем говорить отдельно от других. Сеньор Карл приказал атаковать и устроить перестрелку с замком, в котором был хороший гарнизоном - там было целых 200 воинов под командованием мессира Анри де Спинфора и его брата Оливье.

Город Ванн, который держался от имени графини Монфор, находился в 4 лье от этого замка. Капитаном там был мессир Жоффруа де Малетруа. С другой стороны находился добрый город Генган, губернатором которого был капитан Динана (Dinant), Он сам в это время находился вместе с графиней в городе Энбон, но оставил в своем особняке в Динане жену и дочерей, а своего сына, мессира Реджинальда, назначил губернатором на время своего отсутствия. Между этими двумя пунктами находился еще один замок 29, который принадлежал сеньору Карлу, и который хорошо обеспечил его латниками и бургундскими солдатами. Его хозяином был Жерар де Молен (Girard de Maulin), а ним вместе находился другой славный рыцарь, по имени мессир Пьер Портебо (Porteboeuf). Они опустошили всю страну вокруг и так стеснили эти два города, что туда нельзя было доставить продовольствия, и туда не могли пробиться купцы, без огромного риска быть схваченными, ведь эти бургундцы каждый день совершали вылазки - один день в сторону Ванна, на другой - к Генгану. Они продолжали свои вылазки с такой регулярностью, что мессир Реджинальд де Динан, благодаря засаде, взял в плен мессира Жерара де Молена и 35 его людей, и одновременно спас 15 купцов и все их добро, которое было захватили бургундцы, и везли в свой гарнизон, в Ла-Рош-Перьон. Но мессир Реджинальд захватил их и доставил в тюрьму в Динане, за что был изрядно вознагражден.

Теперь мы опять вернемся к графине Монфор, которая была осаждена мессиром Луисом Испанским в Энбоне. Он достиг такого успеха в пробивании и разрушении стен своими осадными орудиями, что храбрость осажденных начала сдавать. В это время епископ де Леон держал совет со своим племянником, мессиром Эрве де Леоном, из-за которого, как говорили, был взят в плен граф Монфор. Они обсудили разные вещи и, в конце концов, согласились, что епископ попытается переманить на свою сторону осажденных горожан, так чтобы город мог бы быть сдан сеньору Карлу. А мессир Эрве, со своей стороны, добьется для них прощения от сеньора Карла и гарантию того, что они сохранят свое добро и прочие вещи нетронутыми. Затем они расстались, и епископ вернулся в город. Графиня имела сильные сомнения насчет того, что будет в будущем, и умоляла сеньоров Бретани, ради любви к Богу, чтобы они не сомневались, что в течение трех дней она получит подмогу. Но епископ говорил так красноречиво и привел такие хорошие аргументы, что эти сеньоры провели эту ночь в большом беспокойстве. Следующим утром он продолжил свою работу и преуспел настолько, чтобы переманить их на свою сторону, или почти преуспел, по своему мнению, настолько, что мессир Эрве де Леон уже подошел близко к городу, чтобы завладеть им, по доброму согласию. В этот момент графиня, глядевшая из окна замка в сторону моря, в восторге закричала: «Я вижу, что идет подмога, которую я столь долго ждала и желала». Она повторила эту фразу дважды, и горожане побежали на валы и к окнам замка и увидели многочисленный флот больших и малых судов, в хорошем порядке и на всех парусах направляющийся к Энбону. Они правильно поняли, что это должен быть флот из Англии, слишком надолго задержанный в море ураганами и противным ветром.

Комментарии

1 Жан III, герцог Бретани, умер в 30 апреля 1341 года. Его тело было доставлено в кармелитский монастырь Плормэль (Ploermel). Шарль де Лувир (Charles de Louviur), который жил в это время, уверяет нас в своей Songe du Verger, что герцог Жан, видя, что умирает бездетным, объявил своим наследником графа Монфора.

2 Жан де Монфор (~1294 - 1345), сын от второго брака герцога Артура II. - прим. перев.

3 Ги Бретонский, граф Пентевр, ум.1331 - прим. перев.

4 В издании лорда Бернерса - Гарнье де Клиссон.

5 Расположен на реке Блаве в диоцезе Ванна, в 37 лье от Нанта. (В 50 км западнее Ванна, примерно в 3 - 4 км от устья реки.- прим. пер.)

6 В главе 64 он назван Анри де Леоном. И лорд Бернерс и Соваж читают в обоих случаях - Анри.

7 Это был епископ Кемпера (город на эго-западе Бретани - прим. пер.) Ален ле Гал (Alain le Gal), который, вероятно, при этом посещении графа, округлил свой диоцез. Автор Истории Бретани, видимо, сомневался в родстве епископа и мессира Эрве де Леона.

8 Фруассар, по-видимому, ошибается, поскольку граф Монфор должен был принести оммаж королю Англии только за графство Ричмонд, которое отошло к королю со смертью графа Жана. Но я не могу это объяснить, так как Фруассар ранее говорит, что король Эдуард сделал графом Ричмондским Робера д`Артуа. Определенно Монфор отказывался приносить какой-либо оммаж до того времени, когда он прибыл к королю Франции в Париже, повинуясь его вызову. Полномочия вести переговоры с герцогом Бретани и полномочия принять оммаж за земли графства Ричмонд, были даны архиепископу Кентерберрийскому и сэру Уолтеру Скрупу (Scroop).

9 На северо-западе Бретани - прим. пер.

10 Лорд Бернерс, чья версия согласуется с приведенной в издании Соважа, представляет Монфора желающим подвергнуться суду, если против него что-нибудь выдвигается. Здесь нам предоставляется благоприятная возможность сравнить стиль переводов лорда Бернерса и м-ра Джонса и мы приводим весь пассаж.

«На следующий день он (граф Монфор) и все его люди сели на коней и поскакали к королевскому дворцу. Там ожидал его прихода король и его 12 пэров, вместе с остальными великими сеньорами Франции, и сеньор Карл Блуасский был вместе с ними. Затем граф вошел королевскую палату и учтиво поздоровался и поприветствовал каждую особу. Затем он подошел к королю и сказал: «Сир, я пришел сюда по вашему приказу и по вашему желанию». Тогда король сказал: «Граф Монфор, за то, что вы это сделали я могу вас поблагодарить. Однако, я очень удивлен, что вы отважились присваивать себе герцогство Бретань, на которое у вас нет права, поскольку здесь присутствует другой наследник, более близкий родственник, чем вы, и которого вы хотите лишить его права на наследство. И чтобы подкрепить ваши враждебные действия, вы обратились к моему врагу, королю Англии, и как мне доложили, вы принесли ему оммаж за герцогство». Тогда граф сказал: «Сир, не верьте этому, определенно, вас ложно информировали на этот счет. Но сир, по поводу правдивости того, о чем вы говорили, высказывая свое недовольство, то вы в этом заблуждаетесь, поскольку, сир, я не знаю никого более близкого к моему ушедшему брату, чем я сам. Если бы было судебное решение, или было бы ясно объявлено о правах кого-нибудь, еще более близкого к нему, чем я сам, то я бы не восставал бы и не устыдился бы отказаться от этого [герцогства]». «Хорошо, мессир, - промолвил король, - вы говорите хорошо. Но я приказываю вам, именем того, что вы держите от меня, чтобы вы не уходили отсюда из города Парижа в течение 15 дней. За это время 12 пэров и сеньоры моего королевства рассмотрят на суде ваш вопрос, и тогда вы узнаете, какие права у вас есть, а если вы сделаете иначе, то вызовете мое недовольство». Тогда граф сказал: «Сир, все будет, как вам угодно». Затем он отправился от двора в свое жилище обедать. Когда он пришел домой, то удалился в свою комнату и там все взвешивал и испытывал многие сомнения, и наконец, с маленькой свитой, он сел на своего коня и опять вернулся в Бретань, пока король или кто-нибудь еще не узнали, на что он пошел. Некоторые полагали, что его в жилище удерживает слабое здоровье». - Ed.

11 Основываясь на «Анналах Генуи» Августино Джустиниано, я полагаю, что их имена должны быть Одоардо де Дориа и Карло Гримальди. - Denys Sovage. Виллани в своей «Всеобщей истории» (Chronique Universelle) упоминает Антона Дориа и Карло Гримальди в качестве капитанов генуэзцев в битве при Креси. - там же.

12 Историки Бретани говорят, что французы удержали это место, и что король Иоанн дал его в качестве аппанажа своему сыну Луи, графу Анжуйскому. Карл V признал, что оно принадлежит герцогам Бретонским и вернул его назад.

13 Согласно «Истории Бретани», французы оставались в городе до 18 декабря, и граф Монфор сам сдал город герцогу Нормандскому, узнав о настоящем настроении горожан и зная, что он долго не может от них зависеть. Говорилось, что он был введен в заблуждение красивыми речами герцога, который клятвенно обещал снова доставить его в город Нант в том же состоянии, в котором он его встретил, и пожаловал ему охранную грамоту.

14 Фруассар был неверно информирован. «Именно в это время (1345) граф Монфор нашел средства бежать из башни Лувра, где находился в заточении свыше 3 лет. Некоторые особы, охваченные состраданием к нему, переодели его купцом и помогли ему в его бегстве. Он отправился прямо в Англию, и нашел короля Эдуарда в Винчестере, который как раз писал папе, жалуясь на нарушения Филиппом де Валуа договора о перемирии, заключенного в Малеструа и объясняя причины, по которым он объявил ему войну. Он был всецело занят большими вооружениями, которые готовил против Франции и той войной, которую намеревался вести в Гаскони. Тем не менее, он нашел подобающим пожаловать некоторое количество войск графу Монфору, чтобы поддержать его в борьбе против Карла Блуасского. Командование этими войсками он вверил Уильяму Богену (Bohun), графу Норгемптонскому, которого он назначил своим генерал-лейтенантом как в Бретани, так и во Франции.

Граф Монфор, перед тем, как покинуть Англию, принес ленную присягу королю за герцогство Бретань, в Ламбете, в апартаментах архиепископа, в присутствии графа Нортгемптона и некоторых других сеньоров. Он погрузился на судно вместе с войсками и отплыл в свое герцогство, сделал неудачную атаку на Кемпер, которую не долго пережил. Он умер 26 сентября 1345 в замке Энбон, и был вначале похоронен в церкви Святого Креста в Кимперле (Kimperle), но позже был перенесен в церковь доминиканцев в том же городе. Перед смертью он оставил завещание и назначил короля Англии опекуном его сына, Жана Бретонского» - История Бретани.

15 Малкольм Флеминг Каммирнэльдский (Malcolm Fleming of Cummirnald).

16 Дэвид II со своей супругой, Джоанной Английской, приплыв из Франции, высадился в Инверберви (Inverbervie), в Кинкардиншире (Kincardineshire) 4 мая 1341 г. - Annals of Scotland.

17 вероятно, у Квинс Ферри (Queen's Ferry).

18 Буквально - 3 красные подушки (pillows), однако, на памятнике его отцу в Шотландии на гербе изображены именно ромбы. - прим. пер.

19 Впоследствии его обменяли на графа Солсбери, плененного французами в окрестностях Лилля. Французы не освободили Солсбери до тех пор, пока тот не принес клятву никогда не носить оружия во Франции, и Эдуард III согласился с таким необычным условием. - Анналы Шотландии, vol. 2, p. 210.

Лорд Бернерс описывает эту атаку такими словами: «И утром несколько окрестных джентльменов, из тех, что находились в городе, вышли из него города в числе 200 копий, чтобы сделать атаку на шотландское воинство. Они устремились на шотландское войско, прямо на палатки графа Морея, на гербе которого было изображено 3 красных ромба на серебряном поле. Они взяли его в постели и убили или ранили многих других и захватили огромную добычу. Затем они вернулись в город храбрецами, с великой радостью и доставили графа, в качестве пленника, капитану замка, лорду Джону Невиллу» - Ed.

20 Сэр Джон Невилл, о котором здесь говорится, был старшим сыном и наследником Ральфа, лорда Невилла и отцом первого графа Уэстморленда, и его семейные владения находились на севере. - Ed.

21 Лорд Бернерс перевел этот пассаж более корректно, поскольку Фруассар не имел в виду говорить, что сожжение церквей в языческой стране не должно приравниваться по горести к такому же событию в христианской. «Город был взят силой и разграблен и сожжен дотла, и люди всех рангов были преданы смерти без милосердия - мужчины, женщины и дети, монахи, священники и каноники, так что, таким образом, не осталось ни человека, ни дома, ни церкви, но все было разрушено. Достойно великого сожаления, что так разрушалось христианство и Божьи церкви, где почитают Бога и служат ему». Этот пассаж примечателен, как иллюстрация суеверных чувств в эти рыцарские времена. Мы прежде имели перед собой много примеров сожжений и резни и даже насилия над монахинями, но все это было только предметами повествования. «Сейчас я читаю Фруассара мистера Джонса, - говорит м-р Barbauld в одном из своих изящных писем, - и я думаю, что ничто так не поражает в ужасах войны, как то, что он просто вообще не поражается им». Лишь только, когда церкви подвергаются разрушению - только тогда проявляется его сожаление как каноника.- ED.