Хроники кладоискателей (СИ)

Глава 22. Юг

— Я там хоть не натворил ничего? — Вовка сидел верхом на спальном мешке в палатке и держался за косматую голову обеими руками.

— Не успел. Я тебя убаюкал. Хотя, что ты делал полтора часа до этого, понятия не имею. Может и натворил чего. Не переживай, тебе Оля если что расскажет. Уж ей-то односельчане обязательно всё в красках распишут, если будет что…

Он застонал и свалился без сил на спину.

— А она что?

— Да ничего. Не парься, всё нормально. Почти не видела тебя пьяным.

— Ты хоть телефон-то у девки додумался взять? — он, приоткрыв один глаз, посмотрел на меня.

— Взял-взял, ты давай проспись хорошенько. Тут, между прочим, в десятке метров озерцо нас ждёт — на дне искать будем.

— Как же! Поспишь тут… Трясёт всего! Сдохну, если не опохмелюсь! Я вискаря два пузыря брал…

— Вовчик, ты же знаешь, что опять сорвёшься. Нельзя тебе опохмеляться.

— Зуб даю, старик! Только опохмел, я просплюсь, и завтра же ныряю в это твоё озерцо!

— Ты же прекрасно знаешь, что не остановишься, кого обмануть хочешь? Меня или себя?

— Серый, я уже завязывал раз! Ты же знаешь! Хватило же сил! И сейчас хватит. Дай только чуток, чтобы попустило. Я же не прошу всё!

— Я знал, что так будет, друг. Потому и выбросил её. Всё! Нет вискаря. Спи! — в ответ он отчаянно зарычал и отвернулся от меня, кутаясь в спальный мешок.

Стоял тёплый вечер. До захода солнца ещё было достаточно много времени, и я принялся осматривать местность самой южной точки нашего путешествия, куда сегодня днём привёз пьяного Вовку и где самостоятельно разбил лагерь.

Вокруг вовсю зеленел май. Луг, на котором вдалеке паслось небольшое стадо коров, был устлан молодой ярко-зелёной травой с частыми жёлтыми вкраплениями цветущих одуванчиков. В паре километрах от лагеря виднелся небольшой посёлок, который мы, по дороге сюда, проезжали. Очередная пустеющая с каждым годом деревушка, каких сейчас в стране тысячи — люди покидают сёла в погоне за комфортом и красивой городской жизнью.

Озерцо, о котором я говорил, представляло собой довольно жалкое зрелище. Всего несколько метров в диаметре, поросшее по периметру густым камышом, и только в одном единственном месте имеющее расчищенный берег. Грязь в этом месте была густо истоптана коровами. По всей видимости, сюда животные приходили на водопой. Кроме следов от копыт, недавнее присутствие животных выдавали, также, и ещё кое-какие следы, и уж они-то точно отбивали всякую охоту лезть в воду. А искупаться здесь, видимо, в любом случае придётся. Благо, рядом есть река, в которой потом можно будет сразу отмыться.

Я нашёл длинную сухую палку и попытался измерить глубину. Получалось, что водоёмчик-то был не таким уж жалким, как показалось вначале. Двухметровый щуп полностью ушёл под воду уже в полуметре от берега и даже не думал упираться в дно.

— О-го-го! — вырвалось у меня непроизвольно.

Протаптывая сухой камыш, я ещё несколько минут возился вокруг озера и пытался нащупать дно, однако щуп упорно продолжал проваливаться до самого конца, полностью скрываясь под мутной желтизной воды. Лишь в одном месте я почувствовал удар о землю. Там было около полуметра глубины, но чуть дальше — снова обрыв.

Вдруг, сквозь шелест камыша, я услышал звук работающего двигателя, а когда выбрался из зарослей, то второй раз за день увидел удаляющийся от меня внедорожник. В сердцах плюнув, забросил подальше мокрую палку.

Ближе к полуночи вдалеке замаячили фары Вовкиной «Тойоты». К этому времени я успел приготовить ужин и неспешно ел, сидя на бревне у костра. Зная, в каком состоянии вернётся мой друг, я специально не ложился спать, чтобы помочь ему забраться в палатку без приключений. Однако, мои ожидания не оправдались. Точнее, оправдались только частично. Он, конечно же, был пьян, но из распахнувшихся дверей джипа вывалились хохочущие красотки, весьма вызывающе одетые и не менее вызывающе себя ведущие. Из-за машины, с улыбкой на лице и сигаретой в зубах, выплыл сам Вовка.

— Ну что, Сергей Владимирович? Заскучали? Получите и распишитесь! — он снова говорил заплетающимся языком, — Девочки! Это Сергей Владимирович! Прошу любить!

— Сергей Влади-и-и-имирович! — хором пропели жрицы любви и обе направились в мою сторону, неуклюже ступая высокими каблуками по мягкому грунту, а подойдя, уселись на бревне по обе стороны, обняли за шею и также синхронно, чмокнули меня в щёки. Я продолжал сидеть у костра, откровенно не замечая соблазнительных женских атак, и смотрел на Вовку.

— А?! — довольно вопрошая, воскликнул тот и поднял ладони вверх, — Какие цыпочки! Еле уломал их сюда приехать! Боялись…

— Я Лена, — прошептала крашеная гидроперитом блондинка и лизнула кончиком языка мочку моего уха.

— А я Нюся, — забираясь ладонью под рубашку, пропела вторая, которая явно переборщила с духами.

— Зря старался! — огрызнулся я и, сбросив женские руки, отправился в палатку. Мне вслед провыл женский хор:

— Ну-у-у-у!

— Чё, ну? — недовольно проворчал Вовка, — Пока мой друг не станет самым счастливым человеком на свете, с нами тут будете сидеть! Мне вас учить, что ли? Давайте, цыпочки, попки подняли, губки напомадили и в бой!

Послышались неспешные шаги и хихиканье, а через мгновение ко мне в палатку, раздеваясь на ходу, вползли обе девушки. Я приподнялся на локте и собирался выгнать их в шею, но Лена приложила к моим губам палец и тихонько попросила:

— Серёж, если тебе не захочется, ты просто полежи спокойно, а мы через десять минут уйдём. Нам же надо вернуться как-то, а этот твой друг, просто невменяха какой-то. Не ночевать же нам здесь, правда?

Я смотрел на неё и сам не понимал, что со мной происходит. Глаза проститутки, казалось, просто выворачивали меня наизнанку. Я падал в них, как будто это были не глаза вовсе, а бесконечное голубое небо, притягивающее к себе как магнит и уносящее куда-то далеко за облака. Её лицо… Несмотря на моё сильнейшее нежелание вспоминать его, память сделала это за меня…

— Мы просто полежим рядышком, — возвращая меня в реальность, подключилась вторая, которая уже лежала слева и настойчиво растирала ладонью мою грудь.

В это время блондинка, так похожая на первую любовь, уже умудрилась расстегнуть мою ширинку, и её маленькая ладошка ловко юркнула туда. Нюся, недолго думая, впилась в губы, яростно работая языком. Машкины губы я тоже ощутил на себе, но уже там, куда она изначально так настойчиво прорывалась руками. Я попытался их отстранить, но после прикосновения упругих женских грудей к моему животу, пали последние рубежи обороны и я сдался. И, если уж быть полностью откровенным, не пожалел об этом поражении ни на секунду — девчонки были настоящими профессионалками и хорошо знали своё дело.

Как Вовка отвёз проституток обратно и как вернулся в лагерь, понятия не имею. Измотанный бурными амурными приключениями, я почти сразу вырубился и спал как младенец до позднего утра. Проснувшись, нашёл своего друга спящим под открытым небом около погасшего костра. Девчонок не было. Машина стояла явно в другом месте, а значит, Вовка таки ездил ещё раз ночью. Сходив к реке, чтобы умыться и привести себя в порядок и вернувшись в лагерь, произвёл ревизию всех вещей на предмет наличия алкогольных напитков. Таковых обнаружилось в избытке на заднем сидении «Тойоты». Все бутылки были благополучно перенесены и закопаны в ближайшей посадке на радость благодарным потомкам. Ключи от машины не менее благополучно осели в моём кармане.

Как и ожидалось, проснувшийся Вовка принялся искать что-нибудь на опохмел, и ничего не найдя, нахмурился и уставился на меня. Я сделал вид, что ничего не понимаю и активно занялся завтраком.

— Серый, ты ключей не видел?

— Каких ключей? От машины? Потерял, что ли?

— Да хрен его знает… Должны где-то здесь быть, я же как-то приехал сюда.

— Да, расслабься. Сейчас чаёк с бутерами употребим, глядишь и вспомнишь где.

Он продолжал суетиться и заглядывать в самые укромные уголки салона.

— Блин, не пойму… Даже бутылок пустых нет. Ты, что ли, постарался?

Отложив в сторону колбасу и нож, я попросил друга присесть рядом. Тот, сразу разобравшись в чём тут дело, с недовольным видом уселся и, глядя вдаль, вызывающе рявкнул:

— Давай, учи жизни!

— Да не кипятись ты! Хорош истерить и просто выслушай меня спокойно, — я взглянул на Вовку, тот продолжал молча всматриваться в горизонт, — То, что ты наговорил мне вчера утром я тебе, как другу, прощаю. В конце концов, доля правды в твоих словах присутствовала — я и в самом деле не вернулся к тебе через неделю, как обещал. В остальном же, друг, ты был не прав. Но я не собираюсь с тобой это обсуждать или в чём-то тебя упрекать. Никогда не собираюсь и не буду этого делать. Этот вопрос предлагаю считать закрытым.

— Угу, — делая вид, что ему всё равно, Вовка кивнул в ответ головой.

— Второе. Пьянки и девочки — это, конечно, весело и здорово, но мы с тобой сюда, кажется, не за этим приехали. Если ты рассчитываешь на то, что я так просто откажусь от нашей затеи и позволю тебе всё испортить, а заодно и убить нашу дружбу бухлом — ошибаешься. Коль у тебя ко мне возникают претензии, по поводу помощи утопающему в алкоголизме, то это, как раз, тот случай, когда я не позволю тебе утонуть. Хочешь ты того или нет, — он повесил голову и уже не казался таким уверенным, я атаковал его же оружием и тот немного растерялся, — А ключи свои получишь только в городе. Теперь я за рулём. Вот такие дела, друг.

Он сидел на бревне с понуренной головой и смотрел себе под ноги.

— Но и это ещё не всё, — я сделал паузу, собираясь с мыслями, — Прошлой ночью со мной произошло кое-что, о чём я даже не знаю, как тебе рассказывать.

Вовка прыснул и залился искренним смехом:

— Можешь не рассказывать, друг, я и так всё слышал. Девки так орали, что…

— Да причём тут девки? Хотя по поводу них я тебе тоже хотел сказать. Ты вообще видел, кого привёз?

— Ну, а чё? Нормальные тёлки, тебе чё не понравились, что ли?

— Значит, не видел… — по растерянному виду друга было и так понятно, что он не понимает о чём я, — Ты Машку привёз, друг. Блондинка эта — Машенька из соседнего подъезда, за которой мы с тобой как под гипнозом пацанами ходили. Я сам её с трудом узнал… Но глаза…

— Ого! — ошарашено протянул Вовка, — Так это что ж получается, ты ночью с Машкой переспал, что ли?

Я пожал плечами, а он присвистнул.

— Жалко девку… Такая красота пропадает, — проникся, наконец, мой друг, — Хотя, кто из нас не без греха?

— Так вот, рассказать я тебе хотел не о сегодняшней, а о вчерашней ночи, когда мы у Ольги остались. Вовка, я видел тех чертей, о которых дед Прохор рассказывал.

Он молча смотрел мне в глаза. Долго смотрел, а потом скорчил такое лицо, как будто боялся обидеть сумасшедшего:

— И этот человек считает меня пьяницей…

Стало ясно, что серьёзного разговора у нас с ним сегодня уже не получится, поэтому я улыбнулся и махнул рукой, давая понять, что тема закрыта. Вовчик ещё раз усмехнулся:

— Так что тут за озеро, говоришь?

— Да маленькое такое, но, сука, глубокое. Придётся нырять. А я плавать не умею, — попытался я схитрить, но Вовчик прекрасно знал, что это не так.

— Ага! А я пиявок боюсь, — сделал ответную попытку тот, и это уже была не хитрость, а сущая правда.