Хроники отряда Кси. Раскол

Глава 11 Спорное обвинение

Русанов проснулся довольно рано, попытался связать воедино обрывки сновидений, но вспомнил лишь ощущение беззаботной радости, чего-то хорошего, что касалось его самого, команды и корабля, но счастливое послевкусие не вязалось с событиями последних дней и очень быстро исчезло.

Браслет-коммуникатор на этот раз окащался под грудой мятых футболок. Капитан вернул его на запястье, активировал планшет и потратил час, составляя рапорт. Он кратко упомянул ночной фейк-звонок, подробно описал встречу с Мартом, но об участии в деле своих офицеров не упомянул совсем. Визит в клинику и перестрелка в палате выглядели совсем сомнительно, и Русанов задумался, не пропустить ли кое-какие подробности, но потом оставил все, как есть. После этого переоделся в мундир и спустился на лифте в просторный вестибюль отеля. Часы показывали ровно десять утра. Штормовой ветер стих, жара на улице усилилась. Браслет завибрировал, принимая вызов.

— Доброе утро, — раздался хриплый и усталый голос Измайлова.

— Черт возьми, Саша! Где ты был? Я тебя искал.

— Извини, капитан, нашлись дела по ментальной части. Ты-то сам как?

— Всяко. Сначала Брауна чуть не убили, потом я кого-то застрелил и в итоге написал рапорт на самого себя. Сань, ты почему молчишь?

— Слушаю, думаю. Ты уверен, что следует подать рапорт?

— Измайлов, я тебя не узнаю. Если рапорт подавать не надо, значит, я целый час потратил зря.

— Давай сначала встретимся и обсудим ситуацию. Рапорт немного подождет.

— Хорошо.

Русанов прервал связь, снял фуражку, вытер мокрый лоб и обнаружил, что, забывшись, пропустил перекресток и теперь шагает в неправильную сторону. Руины квартала Санплена, омытые ночным дождем, совсем уже высохли, осколки бетона побелели и походили на раздробленные кости.

«Зря я злюсь. Измайлов ни в чем не виноват. Никто не виноват, никто из нас не подписывался на это».

На каменной скамье возле развалин замерла поникшая женская фигура.

— Я не помешаю, синьорино? — спросил Русанов на эсперанто, занимая свободную половину сиденья.

Он положил фуражку рядом и подставил лицо ветру.

— Нет, не помешаете, — ответила женщина. — Мне теперь никто уже не мешает, после того, как погиб Адвин, такое ко всему равнодушие…

— Соболезную вашему горю.

— Спасибо, капитан, но какой прок от соболезнований? Мой муж работал в наладчиком дронов, потом его временно наняли в Космофлот, Адвин так гордился… Я не понимала, в чем дело, не знала, что он на «Титании», не знала даже, что есть такой корабль, мой муж был честный человек, ему сказали — молчать, и он молчал. А потом он не вернулся домой, и мне никто не звонил, я сама приехала в Йоханнесбург из Стандертона, где мы жили. Нам сказали, что в океан упал гирканский корабль, и тогда я подумала — откуда тут гирканцы, но поверила и по ночам плакала, потому что боялась, что Адвин могли убить… Потом вдруг оказалось, это были не гирканцы, а корабль адмирала, мой Адвин был там… что он тоже…

Женщина зарыдала, и Русанов не мог подобрать слов. «Возможно, парня вынесло в открытый космос, когда „Алконосту“ пришлось отбиваться от „Титании“. Или его прикончил Браун. Возможно, этот инженер жил до самого конца и падал в залив вместе с крейсером, пока не разбился, не сгорел или не умер от перегрузки…»

— Поверьте, сильорино, мне бесконечно жаль…

— Наверное, вы хороший человек, капитан… Но Адвин тоже был хорошим человеком, а теперь от него не осталось даже тела. Я прихожу к этим камням, потому что могилы нет, дома пусто и мне больше некуда податься. Прокурор обещал, что преступник, которого показывали по голограмме, ответит за все, и за моего мужа тоже, но разве Адвин от этого вернется? Зачем нас обманывали? Все знают, что «Титанию» сбил не тот парень, которого судят! Ходят слухи, что это было необходимо, потому что адмирал сошел с ума и поднял мятеж, но ведь это он изменник, а мой муж ни в чем не виноват… Ах, капитан, извините за эту вдовью истерику. Теперь мне так мало надо, всего лишь хочется, чтобы нам сказали правду…

Несмотря на жару и плотный мундир, Русанов ощутил холод. Потом холод исчез и сменился обжигающим чувством вины. «Был ли у нас другой выход? Очевидно, нет. Мы оказались не готовы к предательству».

— Простите меня, простите нас всех, синьорино. Клянусь, я постараюсь добиться справедливости. Люди на крейсере верили, что служат Альянсу, несправедливо всех скопом называть изменниками. Как звали вашего мужа?

— Адвин Каро. Спасибо, капитан, но я не верю, будто хоть что-нибудь переменится.

Русанов встал и пошел прочь, ощущая, как горит лицо. «Хватит недомолвок. Хочет этого Измайлов или нет, но я все равно прямо сейчас подам рапорт».

Он миновал развалины Галаксио и добрался до штаб-квартиры Космофлота.

— Контр-адмирал Флетчер занят, у него срочное совещание, — недружелюбно отрезал незнакомый адъютант.

— Я подожду.

Одержимый упрямством, Русанов опустился на стул. Через четверть часа дверь кабинета контр-адмирала отъехала в сторону. Оттуда по очереди вышли два незнакомых капитана в слишком новой форме технической службы и человек в просторном сером плаще, с надвинутым на лоб капюшоном. От этой троицы веяло секретностью и тревогой.

— Проходите, — прочти неприязненно пригласил адъютант, и Русанов очутился в мерцающем мониторами кабинете.

— Камарадо контр-адмирал! В связи с чрезвычайными обстоятельствами капитан Русанов прибыл с рапортом!

— Садитесь, Серж, и не надо формальностей, — Флетчер скривился, словно от мимолетной зубной боли. — Что у вас там? Опять драка? Дайте информацию на планшет.

— Я полагал, вы уже в курсе сэр, — из уважения к адмиралу Русанов заговорил по-английски. — Здесь изложены только детали.

Флетчер, прищурившись, пробежал глазами начало рапорта, выражение недовольства на его лице усилилось.

— У вас, Серж, великолепная способность появляться не в том месте и не в то время, — сухо заметил он. — Про инцидент в госпитале я наслышан, он вам в вину поставлен не будет. Иначе говоря, в той обстановке вы действовали правильно. А вот самостоятельно искать пропавших граждан я вам впредь запрещаю. Звонок оказался ловушкой и вы в нее попались. Как выглядел этот «Март»?

— Не знаю, он использовал маскировку.

— Голос?

— Скорее всего, голос тоже был изменен.

Контр-адмирал едва заметно вздохнул и погасил виртуальный планшет.

— Искать такого человека — все равно что охотиться за тенью. Я принимаю ваш рапорт и в самой строгой форме указываю на необходимость соблюдать режим секретности. Вы капитан корабля, созданного для исследований космоса. Вот и замечательно, займитесь своим делом. Что касается так называемого Кая Эсперо, то он под надежной охраной.

— Но…

— Что «но»?

— Это не совсем относится к делу, но я слышал, будто судьба команды «Титании» до сих пор неясна.

— Мой бог! Да какая там может быть «судьба»? Эти несчастные если не погибли сразу, то просто рухнули с орбиты. Они не супервиро и не выжили. Объявлять их героями не за что. Если считать жертвами — возникнет множество ненужных вопросов. Никаких больше «но». Один раз, поспешно выполняя приказ Крайтона, вы чуть не погубили и карьеру. Не повторяйте таких промахов и мы будем считать вас героем вас.

… Уже за пределами кабинета Русанов сообразил, что у него снова горит лицо. «А чего следовало ждать? Похвалы? Флетчер запутался, точно так же, как и я».

Часы показывали без четверти час, судебное заседание уже началось. Перед голограммой трансляции снова толпились зеваки. После раскаленных улиц прохлада внутри зала показалась капитану ледяной. Стараясь выглядеть незаметным, он добрался до скамьи и сел рядом с Измайловым.

— О чем тут речь?

— Обсуждают события не Меркурии, и это, я тебе скажу, скандал скандалов.

Русанов отыскал Кая Эсперо взглядом. Супервиро воскрес из мертвых всего два дня назад, но выглядел как обычно, разве что чуть заметно осунулся. Опаленную огнем и порванную форменную одежду заменили на другую, на предплечья вернули наручники. Взгляд Кая скользнул по Русанову, глаза едва заметно сузились. Во взгляде — ни гнева, ни угрозы, только холодное узнавание.

Люди в зале на этот раз хранили полное молчание, ни один выкрик не прерывал речь обвинителя Миллера.

— Итак, обвиняемый, вы утверждаете, будто одиннадцать лет назад участвовали в уничтожении персонала исследовательского центра, размещенного на Меркурии по инициативе фонда Шеффера.

— Не совсем так.

— Что конкретно вы отрицаете?

— А уже рассказывал суду. На Меркурииустроили не исследовательский центр, а так называемый «тренировочный лагерь», в который принудительно помещали детей-сирот. Там из нас делали супервиро, а потом продавали. Покупателями были криминальные структуры и представители отделившихся от Альянса, но не признанных планет. В конце концов мне и моим сотоварищам надоели установленные там порядки, и мы их поменяли. Я называю такой поступок самозащитой.

— Допустим, вы просто освободились из рабства, хотя это не доказано. Первое, что сделала ваша компания — это занялась космическим пиратством, захватив частный корабль «Стрела».

— Этот корабль принадлежал военизированной преступной группировке, которая сама занималась пиратством и вымогательством.

— Спасибо, мне больше нечего добавить. Чужие преступления не оправдывают ваших собственных.

— Ваша честь, — внезапно заговорил Измайлов. — Хочу заметить, у Альянса с нет полномочий судить этого человека за преступления на чужой территории. Жители Меркурия формально — не наши граждане.

— Спасибо, господин Измайлов, я это учту, но впредь воздержитесь от произвольных реплик, — отозвался судья Малангу.— Обвиняемый, сколько лет вы пробыли капитаном «Стрелы»?

— Четыре года, ваша честь.

— Ваша команда участвовала в войнах?

— В пограничных стычках, как наемники.

— То есть, вы с оружием у руках убивали инопланетников на фронтире?

— Мы защищали колонии, которые из-за их удаленности, Альянс не мог или не хотел защитить.

По залу пробежал легкий ропот.

— Вы пользовались популярностью у тех, кому помогали за плату?

— Полагаю, да. Они были довольны.

— Вам не приходило в голову, что из-за вашей репутации идеальных убийц вас попросту боялись?

— Вы это всерьез, ваша честь? — усмехнулся Кай. — Меня судят за это? За то, что на фронтире нет порядка, а Ушедшие давным-давно отвалились и живут, как хотят?

— Подсудимый, хватит сарказма. И в самом деле, вас судят за другое, но не следует оскорблять суд.

— Как скажете, ваша честь.

— Поясните, при каких обстоятельствах вы потеряли своих товарищей?

— Супервиро не бессмертны. Некоторые были пилотами истребителей и погибали в сбитых машинах. Другие умерли от слишком тяжелых ран — регенерация не справилась.

— Почти сто супервиро погибли всего за четыре года?

— О, нет. Погибли немногие.

— Что случилось остальными?

— Они умерли от заражения нано-вирусом, который был в проданной нам еде. Кто-то разработал технологию уничтожения супервиро, а потом опробовал ее на нас.

— Почему лично вы остались в живых?

— К тому времени я решил вернуться на Землю и покинул «Стрелу».

— Как вы узнали о гибели друзей?

— Человек, которому я передал командование, вышел со мною на связь, чтобы попрощаться. Я вернулся, чтобы помочь, но экипаж «Стрелы» был уже мертв.

— Вы огорчились?

— Я был в отчаянии, ведь погибла фактически моя семья.

— Вы хотя бы простились с ними, как положено?

— Я их похоронил, как мог, но разрешите уточнить, ваша честь. Я не собирался прощаться навсегда. У меня остались записи геномов всей команды «Стрелы» и копии их памяти на момент ухода с Меркурия. Был неплохой шанс воскресить моих братьев.

По залу пробежал ропот. «Это же бессмертие для таких уродов, как он!» — громко выкрикнул кто-то.

— К порядку! — рявкнул Малангу и его молоток с терском опустился. — Подсудимый, вернемся к обстоятельствам, которые привели к вашей встрече с адмиралом Крайтоном. Каким образом вы попали в отдел «кси»?

— Крайтону требовались новые агенты для силовых акций и ученые для работы в лабораториях. Мой мозг и тело были развиты искусственно. Я очень ему подходил, но имелась одна проблема… Я не заканчивал академию Альянса и не мог стать офицером нормальным способом. Он предложил мне назваться Фрэнком Брауном и подделал все документы — диплом, назначение, личную карточку.

«Он врет, клевета!», — выкрикнул кто-то.

— Значит, документы подделали не вы, а сам Крайтон? — переспросил судья Малангу.

— Да, именно так. Адмирал не чурался подделок, только вот доказательства утонули вместе с «Титанией».

— Адмирал, судя по всему, относился к вам хорошо. Он повысил вас в звании до старшего лейтенанта, поручал важные задания, ценил и награждал. Почему вы убили его?

Кай молчал, тишина повисла в зале.

— Причин несколько, — заговорил он, наконец. — Самая главная — адмирал изъял у меня чип с записями геномов моих товарищей, а потом его уничтожил. Вторая причина — он понял, что я обо всем догадался, и решил от меня избавиться. В таких случаях ситуация простая — или умри, или убей, и я решил ударить первым.

— Зачем вы расстреляли офицерское собрание Объединенного Космофлота?

— Я стрелял не по собранию, а по Крайтону и его приятелям. Все они были на том собрании.

— Но вы стреляли неприцельно.

— К сожалению, так работает оружие челнока.

— Куда вы дели челнок?

— Отстрелявшись, я решил, что Крайтон мертв, бросил машину и сбежал.

— Как?

— Использовал мною же разработанный портативный телепортер.

— Что случилось дальше?

— Капитан Русанов нашел меня и арестовал.

— Вы сопротивлялись?

— Нет, я сдался.

— То есть, вы, супервиро с огромными физическими возможностями, сдались обычному человеку и не пытались его убить?

— Нет. Я решил на этот раз соблюдать закон, — сказал Кай Эсперо с таким сарказмом, что члены судейской коллегии переглянулись.

— Суд вызывает свидетеля обвинения — капитана Русанова… Капитан, вы осознаете свою ответственность? Вас сейчас слышат многие граждане Альянса.

— Да. Я уже был приведен к присяге, ваша честь.

— Подсудимый сдался вам добровольно?

— В первый раз — да.

— Что случилось потом?

— Мы подняли его на борт «Алконоста» и заперли на гауптвахте. На орбите Земли нас встретил крейсер отряда «кси» — «Титания». На связь вышел неизвестный мне офицер, от имени адмирала Крайтона он приказал передать на «Титанию» арестанта. Я сказал, что везу его на грунт и передам, как положено, военной полиции Объединенного флота, а не кораблю разведки. После этого на связь со мной вышел уже адмирал Крайтон, который в тот момент находился в Йоханнесбурге. Он снова потребовал передать арестованного на «Титанию», но я отказался.

— Что случилось потом?

— «Титания» открыла по «Алконосту» огонь. Они действовали так, будто мы — вражеский корабль.

— Погодите! В материалах дела сказано, что огонь по «Алконосту 2» открыл подсудимый, который к тому времени захватил «Титанию». Это правда?

— Не думаю, ваша честь. Помню, мы получили большую пробоину и пытались ее заделать при помощи роя ремонтных дронов. Я оставил на мостике второго помощники и пошел лично оценить ущерб. В этот момент меня понесло потоком воздуха и, без сомнения, выкинуло бы в открытый космос, но капитан-лейтенант Измайлов помог мне забраться в запертый снаружи шлюз. Примерно в этот же момент контроль за кораблем ослабел и подсудимый получил возможность сбежать. Как потом оказалось, он выломал переборку гауптвахты.

— Вы хотите сказать, что «Титанией» управлял не он?

— Он бы не успел перебраться не ее борт так быстро. Корабли еще не сблизились.

— Благодарю вас, капитан, можете садиться.

В этот миг шум голосов в зале походил на рокот морского прибоя. Кай Эсперо повернулся и посмотрел на капитана в упор.

«Так это что — адмирал приказал расстрелять Алконост?» — раздался чей-то изумленный голос. «Черт возьми, нельзя ронять честь адмирала из-за слов какого-то ублюдка-супервиро».

Очевидно, Кай своим острым слухом уловил эту реплику, он отвренулся от Русанова и оглядел зал. Выражение холодного равнодушия исчезло с лица сверхчеловека и на миг сменилось гримасой ненависти. Малангу, казалось, не слышал выкриков, он что-то сосредоточенно изучал, активировав виртпланшет.

— Капитан Русанов, каким образом развивались события?

— Как только дроны закрыли пробоину, я вышел из шлюза, связался со штаб-квартирой и запросил указаний у адмирала Флетчера, который был дежурным в штабе. Мне сказали, что «Титания» взбунтовалась и разрешили стерлять изо всех орудий. Некоторое время шла дуэль двух кораблей на орбите Земли и «Алконост» победил. После этого мы обнаружили бегство арестованного. В момент падения «Титании» от нее отстыковалсяя челнок. Я и мой помощник использовали телепорт корабля, переместились следом, а потом преследовали подсудимого, используя его биосигнатуру.

— Вы его догнали?

— Да, в доме Крайтона, когда адмирал был уже мертв.

— Вы повторно задержали подсудимого?

— В основном действовал мой помощник. Я был серьезно ранен в драке. Подсудимый повредил мне руку.

— Капитан-лейтенант Измайлов — вы хотите что-нибудь добавить?

— Нет, все происходило именно так.

— Спасибо. Подсудимый, вы хотите что-нибудь добавить?

— Ничего.

— В таком случае, остается исследовать последнее обстоятельство — зачем подсудимый уничтожил квартал Санплена и убил почти две сотни граждан Альянса. Материалов по делу очень много, а потому заседание переносится на завтра. К порядку! У сторон еще будет возможность высказаться. Стража, уведите подсудимого.

— Буду рад, когда все это, наконец, закончится. — сказал Русанов старпому, уже покидая зал заседаний.

— Самое паршивое в деле то, что этот Кай Эсперо, возможно, невиновен, но оправдаться он не сможет.

— Ты серьезно?

— Серьезно. Пошли, посидим в «Поясе Койпера», и я тебе кое-что все расскажу…

Толпа у здания суда те временем понемногу редела, наступил момент, и она почти полностью рассеялась. Какой–то флайер пролетел очень низко, так, что струя воздуха задела волосы на макушке капитана.

«И чего я дергаюсь? — подумал он. — Отряд „кси“ и его делишки — не наша проблема. Как поступить с Брауном — разберется суд. „Алконост“ выиграл бой, мои друзья живы, я снова увижу звезды, и только это имеет значение».

…Час, после которого бар заполняется до отказа, еще не наступил. Русанов сел за столик и принялся рассеянно наблюдая за переливами огней. От странной музыки, которую заимствовали у инопланетников, по коже бегали мурашки. Две-три фигуры вяло топтались на танцполе. В отдалении мелькнула Бастина, сначала она стрельнула взглядом, потом приветливо помахала рукой, но Русанов, занятый разговором, приветствие не заметил.

Измайлов выглядел печальным, даже расстроенным.

— Я вот о чем хотел сказать, Сережа. Это самый Браун-Эсперо не врет. Уничтожение Санплены на совести самого Крайтона. Очевидно, он отдал приказ и кто-то из его людей этот приказ выполнил, или сработала программная закладка

— Зачем?

— Они метили в административный квартал, в знание Лиги Земли, но промазали.

— Ого! Жестко. Только все это гипотеза. Эсперо мог наврать.

— Не мог, я на днях читал его мысли. Если хочешь, расскажу подробности, но они пока не важны, важно то, что покойный Крайтон был не просто старым жестоким говнюком. Там все гораздо хуже.

Русанов замолчал, слушая музыку — она наводила на мысли о мерцании миллиардов звезд, о космах туманностей и беззвучном рокоте ионного шторма…

— Чего ты хочешь от меня, Саша? — заговорил он наконец. — Я уже сказал правду публично. Остальное — это или твоя телепатия, или слухи и домыслы. Я уже помог Брауну выжить в больнице. Теперь все зависит от судейской коллегии.

— Нет, ты только подумай… Пятьсот лет эры гуманизма, четыреста лет варп-эры, а теперь адмиралы из штаб-квартиры, чтобы не замарать мундир, собираются подставить под казнь невиновного.

— Ну, во-первых, с чего ты взял, что они это делают намерено. Во-вторых, Крайтона уже не казнить — Эсперо сам его казнил. В третьих, супервиро тоже не барашек жертвенный. Адмирала Терновского убил он, просто потому, что тот был в одной комнате с Крайтоном, а пушка, видите ли, ах-ах, стреляет неприцельно… Да и вообще, права на самосуд ни у кого нет. Ни у меня, ни у тебя, ни у Эсперо-Брауна.

— Значит, его личность сотрут.

— Может быть. А, может быть, и нет. Я понимаю, Саша, ты эмпат, понимаю, что тебе его жалко, но, давай, хотя бы дождемся приговора. Надо верить в справедливость Альянса. Иначе зачем мы ему служим.

Измайлов хмуро кивнул. Бастина подошла поближе, ее хвост льнул к ее же стройным ногам, кисточка на конце слегка подрагивала.

— Капитан, вас тут спрашивает один человек.

— Кто?

— Не знаю. Он стоит во внутреннем дворе, у служебного выхода, говорит, что сильно торопится и хочет вас видеть.

— Парень говорил что-то конкретное?

— Только то, что дело срочное и важное.

«Это Март, — понял Русанов, и настроение разом поблекло. — Черт знает, как он выследил меня, наверное, шел следом от самого суда, но Март никогда так просто не появляется».

— Саша, подожди тут, я скоро вернусь.

Капитан встал и, огибая столы, двинулся в глубину зала, туда, где сгущались тени, а потом прошел под аркой, которую украшали крошечные, похожие на звезды огоньки. Дверь открылась автоматически, а потом мгновенно закрылась за его спиной. Русанов очутился в замкнутом пространстве внутреннего двора, которое огораживали отчасти стены самого здания, отчасти — забор из металлической сетки. Человек в надвинутом на голову капюшоне ждал, прислонившись к стене. Еще двое устроились неподалеку, они делали вид, будто интересуются жалкими остаткам разобранного флайера.

«Это не Март. Тот был пониже и подвижнее. У этого типичный вид сержанта из охраны на грунте».

Человек оторвал от стены спину и шагнул к Русанову, отрезая ему дорогу назад.

— Эй, кэп, я слышал, ты лезешь к чужим девушкам, — заговорил он на ломаном эсперанто. — Лезешь, да еще и грубо с ними поступаешь.

— Разве?

— Ты приставал к Бастине, к моей подружке, это с рук не пройдет.

— А Бастина-то знает, что она твоя подружка?

— Завали хайло! Сейчас получишь. Ребята! Постойте стороне, я с этим засранцем разберусь один на один.

«Сержант» ударил коротко, без замаха, кольцо-печатка на пальце противника рассекло Русанову скулу. Капитан ответил ударом в челюсть, но «сержант», даже не пошатнулся и ловко ударил под дых. Около минуты они колотили друг друга — руками и ногами, в грудь, живот, лицо, даже не пытаясь уклоняться. Кровь из рассеченной брови заливала Русанову левый глаз. Мужчины, которые возились возле сломанного флайера, бросили это занятие, неспешно приблизились и окружили дерущихся. Эти люди чем-то напоминали волков — не очень голодных, но обнаглевших от численного превосходства.

— Кончай возиться по-мелочи Герхард, — хриплым голосом заявил крепкий, широкоплечий блондин. — Плевать, что у этого парня было с Бастиной. Да перетрахай он хоть всех девок Йоханнесбурга, мне плевать. Но он облил грязью память адмирала. Крайтон был правильный мужик, не то, что трусы из штаба…

Широкоплечий прервал непривычно длинную для самого себя речь, шагнул вперед, и сделал короткий выпад. Русанов едва успел разглядеть блеск ножа, почувствовал острую боль в боку, согнулся, прижал руку к ребрам, а потом осел на грязный бетон. По пальцам потекло липкое и горячее.

— Уделаем его, ребята.

— Эй, нет! Не надо! — раздался голос Бастины. — Он же ничего такого не сделал. Просто со мной переспал и не позвонил. Я просила немного надрать ему задницу, а не убивать.

— Иди отсюда, дура, у нас свои счеты.

— Ну уж нет! Меня за такое вышлют из Альянса…

— И что? Назад отматывать поздно.

'Сейчас за меня примутся всерьез, — с отстраненным спокойствием подумал Русанов. — Этого следовало ждать, до Эсперо им не добраться, а я годная замена.

Герхард пнул Русанова, целясь в живот. Капитан услышал, как снова истерически завизжала Бастина, и снова ощутил холодное прикосновение ножа — на этот раз ударили в спину. Перед глазами плавали круги. В ушах зазвенело.

«Не может быть, я не могу так просто умереть».

Визжащая Бастина рвалась к двери в «Галактику». Очевидно, она все же сумела ее открыть, потому что через миг все переменилось. Неясно очерченная фигура очутилась во дворе, Русанов словно сквозь дымку наблюдал, как Герхард охнул и осел на землю. Остальные двое метнулись в сторону сетчатой ограды и попытались через нее перелезть, но рухнули ничком, оглушенные, казалось, одним касанием Измайлова. Бледное лицо старпома приблизилось к глазам капитана.

— Я шел следом, но помешала закрытая дверь. Ты как, Серега, жив?

— Вполне. Полоснули два раза, но, вроде, только по коже.

Русанов попытался сесть, и, как ни странно, это ему удалось.

— Тебе врач нужен, — грустно сказал старпом. — Сейчас, свяжусь с Шамановым, он нас выдернет телепортом на борт.

Из-за сильной слабости Русанов не ответил. Кровь продолжала стекать по ребрам, китель сильно намок… Через полчаса капитан лежал на кушетке в медицинском отсеке «Алконоста 2». Шаманов убирал испачканные кровью салфетки. Измайлов деликатно молчал в стороне.

— Лезвие оба раза наткнулось на ребра, внутренних повреждение нет. — сообщил Шаманов и состроил желчную гримасу. — У этих громил отвратительная техника владения режущими предметами, тебе, Сережа, сильно повезло. Я поставлю пару уколов и полежишь в капсуле регенерации до утра. Кстати, где недоумки, которые напали на тебя?

— У них ментальные проблемы случились, — буркнул старпом-псионик, — началась вдруг мигрень и угрызения совести. Ладно, пускай Серега отдыхает, а я пойду… мне подумать надо. И вообще — нелегальную ментальную практику пора заканчивать. А то вдруг войдет в привычку.

Оставшись в одиночестве, внутри капсулы регенерации, Русанов через минуту уснул.