Хроники отряда Кси. Раскол

Глава 14 Делай, что положено

Бронированный фургон остановился. Солдаты выпрыгнули из кабины и, как только скованный наручниками Кай сошел на бетон, взяли его на прицел. Зеваки отпрянули, толпа поредела, освобождая вооруженным людям проход. Кай двинулся по по этому импровизированному коридору к дверям судебного зала. Фигуры охранников закрывали обзор, но острым слухом супервиро он улавливал ропот, временами переходивший в гневные выкрики. Осколок камня, возможно, взятый из руин, пролетел возле виска, вскользь царапнул шлем солдата и покатился по земле.

Эсперо не оглянулся — ему было все равно. Двери раздвинулись и снова сомкнулась за спиной, отрезая шум толпы и жару летнего дня. В зале суда на этот раз царило молчание. Кай прошел на старое место — за стеклянную перегородку и понял, что кое-что изменилось — на полукруглой площадке стоял стул.

«Кто-то вспомнил, что я лежал в больнице», — не без иронии подумал он.

Кай сел и положил скованные руки на колени и тут же понял, что из такого положении не сможет наблюдать за залом. Попытавшись встать, он тут же наткнулся на ствол охранника. Судья Малангу выглядел угрюмым и заметно изможденным. Остальные члены коллегии, как всегда молчаливые, сверлили подсудимого взглядами. Кай легко вызвал в памяти то, что знал о них. Крайняя слева — Рабинат Наби, молодая аристократка, чудом пережившая налет гирканцев на колонию. По левую руку от нее — Пола Винберг, уважаемый в Йоханнесбурге юрист, волосы этой женщины уже сильно тронуты сединой, третий по порядку — Акахата Абад, пожилой, но все еще мускулистый мужчина с резкими чертами лица, последняя из коллегии, если не считать самого Малангу — Тина Чинуа, яркая смуглая брюнетка, безвестный молодой судья, ее имя ничего не говорит Каю.

«Аристократка с удовольствием закопала бы меня. Ферейцы, хоть и входят в Альянс, держатся наособицу. Прочих людей они считают буйными».

— Продолжаются слушания по делу Фрэнка Брауна, он же Кай Эсперо, — чуть надтреснутым голосом объявил Малангу. — Слово предоставляется стороне обвинения.

Чтобы посмотреть в лицо прокурору Миллеру, пришлось повернуться на стуле, но даже в этом положении обзор наполовину закрывала фигура охранника.

— Благодарю вас за предоставленную возможность, ваша честь, — начал свою речь прокурор. — Сторону обвинения интересуют детали знакомства подсудимого с адмиралом Крайтоном. Стремились ли вы добиться его доверия, мистер Браун?

— Нет.

— Почему?

— Все очень просто. Мне нужна была работа, и я ее нашел. Доверять или нет — проблема адмирала.

— Уточняю — вы пытались добиться особого доверия адмирал и влиять на его решения?

— Вас интересует, не имел ли я умысла обмануть его или убить. Нет, имел.

— Тогда каковы были ваши намерения?

— Сделать офицерскую карьеру. Служить в Космофлота Альянса.

— Разве вы имели на это право?

— Формально — нет, но я обладал необходимыми способностями и знаниями.

— Вы были ранены на службе?

— Да, я много раз получал сильные физические повреждения. Способность регенерировать спасала мне жизнь.

— Вы лежали в госпитале?

— Да.

— На Земле?

— На базе «Параллакс» в глубоком космосе.

— Вы сильно страдали?

— Не больше, чем обычно. Адмирал сказал, что у меня стресс и велел принимать лекарства.

— Их прописывал врач?

— Нет, я получил дополнительное лекарство из рук самого адмирала.

— То есть, он относился к вам по-особенному. Свидетели утверждают, что адмирал часто называл вас сынком. Обвинение полагает, что вы, используя логические способности супервиро, влияли на адмирала Крайтона, манипулировали им, заставляли незаконно продвигать вас по службе. Это вы оснащали «Титанию», а потом, сбежав из-под ареста, использовали ее для атаки на «Алконост».

— Чушь собачья. Капитан Русанов — ваш свидетель, но даже он говорит, что не я начал бой.

— Подсудимый, выражайтесь прилично, — вмешался судья Малангу. — Впрочем, ваш аргумент принят. Прокурор Миллер, нас интересуют факты, а не домыслы.

— Фактов более, чем достаточно. Система ПВО зафиксировала пролет над Йоханнесбургом двух объектов. Один был ракетой с зарядом из минус-материи, второй — боевым челноком, в котором, судя по биосигнатурам, находился подсудимый. Картина ясна — Браун покинул гибнущую «Титанию», после чего нанес ракетный удар по городу, намереваясь поразить резиденцию адмирала Крайтона. Удар пришелся по жилому кварталу, в котором погибли невинные люди, а подсудимый тем временем приземлился в безопасном месте. После этого он осознал, что по дому адмирала промахнулся. Пришлось явиться и довершить дело руками. Подсудимый не интересовался судьбой убитых им невинных людей. Он торопится, чтобы расправиться с пожилым адмиралом, который, конечно, не мог сопоставляться.

По рядам публики пробежал гневный ропот. Эсперо непроизвольно сжал кулаки, массивные холодные браслеты врезались в мышцы предплечий.

«Они не знают, что сталь, даже такую толстую, можно сломать. Возможно, я порву связку, получу трещину в кости, но руки освобожу. Потом можно ликвидировать охрану и взять кого-нибудь в заложники — Малангу, Миллера или эту Рабинат Наби».

— Даже не пытайся, — едва слышно шепнул охранник. — Вижу, на кого ты нацелился. В наручниках датчики.

Кай ничего не ответил, он, не отрываясь, смотрел на судью, на усталое круглое лицо этого человека, на широкие мягкие ладони, которые никогда не держали оружия, на ссутулившиеся под мантией плечи.

— Подсудимый, — заговорил Малангу. — Что вы обсуждали с адмиралом Крайтоном незадолго до его смерти?

— Адмирал сказал, что теперь мой дом — отряд «кси», моя семья — оперативники отряда. Как раз перед этим он украл у меня записи с цифровыми копиями братьев.

— Как вы узнали о пропаже?

— Мне сообщила об этом лейтенант Сакура Ито.

— Она может подтвердить ваши слова в суде?

— Нет. Она пропала без вести. Я полагаю — убита по приказу Крайтона.

— Ваша честь, подсудимый лжет! — вмешался Миллер. — Поглядите на планшет! Лейтенант Ито не пропала без вести, она ушла в отставку, по собственному желанию и переселилась на Окинаву и утонула там, купаясь в море. Смерть официально признана некриминальной.

— Подсудимый, что вы скажете на это?

— Ничего не скажу, ваша честь. У Крайтона были специалисты по таким «некриминальным смертям».

— Расскажите подробнее о заданиях, которые давал вам адмирал. Солдат и ученый — разные профессии. Не всякий лейтенант Космофлота способен заниматься и тем, и другим.

— За пять месяцев я создал новую модель варп-двигателя, его мощность выросла на пятнадцать процентов. Позже двигатель был установлен на крейсере «Титания». Потом я занимался новым устройством телепортации.

— Чем оно отличалось от обычных моделей Звездного Флота?

— В первую очередь сильно расширенным радиусом действия. Новый телепортер тратил много энергии, но перемещал между звездными системами небольшой груз.

— Полагаю, именно это устройство вы использовали, когда, расстреляв офицерское собрание, скрылись?

— Да, но перестрелка случилась гораздо позже. Телепортер опробовали при других обстоятельствах.

— При каких?

— Во время операции против Гиркана. Адмирал полагал, что диверсии на промышленных объектах врагов принесут пользу Альянсу. В идеале он бы и вовсе гирканцев уничтожил, но это оказалось не так-то просто…

Кай говорил неспешно, с удовольствием наблюдая за сменой выражений на лице судьи. Сосредоточенную гримасу вытеснила растерянность, на миг в темных глазах мелькнул испуг, потом Малангу овладел собой и быстро погасил виртуальный планшет.

— Спасибо, мистер Браун, можете не продолжать. Не думаю, что в открытом суде уместно обсуждать детали секретных операций разведки Космофлота.

— Ваша честь, я всего лишь утверждаю, что не собирался вредить Альянсу, частью которого себя считал. Совсем наоборот, адмирал называл нашу акцию крайне полезной, потому что…

— Хватит! Браун, я бы лишил вас слова, но на процессе нет адвоката и вы защищаете сами себя… Секретарь, оставьте в протоколе факт участия в спецоперациях, но уберите оттуда все планетарные названия, касающиеся операций отряда «кси». Обвиняемый, хотите что-нибудь добавить?

— Я старался на службе, как мог.

— Вы пытались выяснить у адмирала, куда подевались ваши записи?

— Пытался. Он сказал, что хранит их у себя, но вернуть отказывался, ссылаясь на разные несущественные обстоятельства.

— Это послужило началом вашего с адмиралом Крайтоном конфликта?

— Да, Ваша честь, и не только это. Речь шла о мятеже.

Кай сделал паузу, с обостренным интересом наблюдая за руками судьи — за его пухлыми пальцами, вцепившимися в край стола.

— Заседание придется прервать на два часа, — внезапно объявил Малангу. — Отключите трансляцию. Секретарь, проследите, чтобы протокол был приведен в порядок. Эти два часа подсудимый проведет под стражей, не выходя из здания.

«Он нервничает и растерян, хочет с кем-то посоветоваться, — решил Кай, вставая со стула под прицелом излучателей. — Может, мне все-таки сбежать? Верить Марту нельзя, договоренности здесь ничего не значат, меня никто не освободит, если я не помогу себе сам».

Он неспешно шагал к выхожу, искоса рассматривая последних покидающих зал людей. Среди мундиров Космофлота и ярких рубашек граждан мелькнул знакомый силуэт доктора Сантоса. Уже в проеме двери Кай оглянулся еще раз.

В самом верху амфитеатра, позади рядов кресел, у стены, стоял Март. Он поймал взгляд Кая и незаметно кивнул.

— Ты в порядке, Сережа? — осторожно спросил Измайлов. — Мне кажется, вчерашняя рана…

— Моя вчерашняя рана осталась во вчерашнем дне. Регенератор поработал как надо.

Толпа, выстроившись неровной вереницей, медленно втягивалась в горловину прохода. Русанов шагал среди других людей — в ногу с ними, плечом к плечу, одетый в мундир Объединенного Космофлота, такой же как все, но уже прославленный, молодой капитан, счастливчик, незапятнанный герой.

'Я не должен колебаться, — подумал Русанов, ощущая, как его бросает сначала в жар, а потом в холод. — Нельзя сомневаться ни в себе, ни в основных принципах нашеего Альянса.

Продвигаясь все ближе к залу, стиснутый толпой, он, вспоминал старые события — ни с того, ни с чего сдавшегося супервиро, напряженного Измайлова, удивленных десантников.

«Мы уже переправили его на борт, все уже сняли скафандры. Я вспомнил мертвого Терновского, как он лежал на полу, прижимая руку к горлу… И тут я ударил Брауна в челюсть Он даже не пошатнулся, и тогда я ударил снова. Он все стоял и не падал, тогда я бил сильнее. Последние нанесенные удары были заведомо смертельными для нормального человека — коленом под ребра, потом кулаком в позвонки. Эсперо не умер, он даже не упал, но это не означает, что я не пытался…»

— Сережа, с тобой точно все в порядке? — снова поинтересовался Измайлов.

— Я в норме, просто заседания надоели.

— Меня самого укатало, но скоро все кончится, потерпи…

… Вернувшись в зал, Русанов заметил, что предназначенный для Кая стул куда-то исчез. Ряды скамей, отведенные для зрителей, почти совершенно заполнились. Недавний знакомый, доктор Сантос, неловко махнул капитану рукой. Русанов кивнул ему в ответ.

— Встать, суд идет!

Ввели Кая, Русанов видел невозмутимое лицо супервиро.

— Продолжаем рассмотрение обстоятельств дела, — монотонно заговорил судья Малангу. — Подсудимый, вы произнеси слово «мятеж», что вы имели в виду?

— Мятеж Крайтона и его сообщников, ваша честь.

— Протестую! — выкрикнул Миллер. — Здесь судят не адмирала Крайтона. Подсудимый делает заявления, которые выставляют его жертвой обстоятельств, манипулируете нами, извращаете правду!

— Я ничего не извращаю.

Холодные как лед глаза супервиро оглядели зал, отчаянный взгляд скользнул по Русанову и остановился на ком-то в заднем ряду амфитеатра.

Капитан помнил эти глаза прищуренными, по другую сторону стекла в кабине челнока. Выстрелы, крики, падающие тела, брызги крови на стенах комнаты, расстрелянный Терновский, обжигающая ярость самого капитана.

«Да, теперь ты поймешь, засранец, что такое беспомощность… Поймешь, что такое боль потери навсегда… И никакая мутация тебе не поможет».

— Сережа, я могу чем-то помочь? — в трети раз едва слышно пробормотал Измайлов.

Капитан помотал головой, пытаясь стряхнуть наваждение. «Это уже слишком. Если я хочу казни Брауна, то зачем спасал его от яда? У меня срыв, нужно остановиться…»

— Точно, Сережа, не жги свою душу, — шепнул Измайлов, видимо, потеряв контроль над телепатией.

— Подсудимый, продолжайте, — сказал судья Малагу.

— Адмирал Крайтон хотел лично править Альянсом, изменив его принципы, но не надеялся получить власть по закону. Тогда он решил организовать переворот. Он предложил мне командовать атакой «Титании» на Лигу Земли и обещал за это кое-какие выгоды.

— Какие?

— Пост губернатора колонии в обновленном Альянсе. Возможность воскресить моих друзей, используя цифровые копии. В будущем — возможность отделиться от Земли и делать на отдельной планете все, что я захочу. В том числе, массово создавать супервиро.

— Неправда! — снова кричали из зала.

— К порядку! — крикнул Малангу.

Теперь лицо судьи выражало брезгливость, гнев… но вовсе не удивление.

— Вы согласились с пердложением?

— Я не поверил адмиралу, потому что знал об участи Сакуры, но для виду согласился. Остальное вы знаете. Попытка убить Крайтона не удалась, я лишь зря застрелил нескольких офицеров.

— Вы сдались капитану Русанову. Почему вы сразу не заявили о мятеже?

— Я не знал, кто в нем участвует, а кто — нет. Не успел разобраться, кому можно доверять.

— Почему вы сбежали с «Алконоста»?

— Был риск, что «Алконост» собьют, я не собирался умирать, не отомстив, и еще… я хотел сорвать планы адмирала, не дать ему атаковать Лигу.

— Я так понимаю — атака все-таки произошла.

— Да. Я перебрался на «Титанию», перебил там почти весь экипаж. Людей, кстати, было немного — кораблем управлял ИИ. Вот этому ИИ я и проиграл — он запустил обратный отсчет.

— Дальше?

— Дальше была гонка. Я взял на «Титании» не просто челнок, а боевую машину, легкий истребитель, расстыковался и наблюдал из космоса, что произойдет. Очень быстро увидел запущенную с крейсера ракету.

— Кто ее запустил?

— Думаю, созданная по приказанию Крайтона программа.

— Как вы реагировали на это?

— Пытался сбить, но не получилось.

— Почему?

— Истребители создают для других целей.

— Почему ракета поразила жилой квартал, а не здание Лиги?

— Сейчас сложно сказать. Может, программный сбой, может — неудачный маневр уклонения. Она шла очень низко.

— Вы видели взрыв?

— Да. Меня задело ударной волной, а ПВО еще добавило. Истребитель терял управление, я посадил его с трудом. До резиденции адмирала пришлось добрался пешком.

— Что вы сделали с личной охраной охраной адмирала?

— Ликвидировал всех, кто сопротивлялся.

— А с самим Крайтоном?

— Позволил ему заговорить. Он запросил пощады, снова обещал губернаторство, потом угрожал стереть с цифровые копии моих братьев.

— А вы?

— Я сказал, что это мне уже все равно.

— То есть, вы пожертвовали возможностью вернуть друзей ради удовольствия отомстить?

— А чего вы ожидали, ваша честь? Что я размякну и рухну на колени? Есть простые принципы правоты, и один из них — никогда не уступать шантажистам…

Зал шумел так, что за спиной Русанова, казалось, рокочет океанский прибой.

— Мои были обречены с самого начала, — продолжил Кай. — В тот день я оплакал их как мертвых. Неподалеку кричали люди. Над кварталом Санплена поднимался дым, «Титания», в работу над которой я вложил душу, уже рухнула в океан. И тогда я сделал то, что умел и мог. Убил адмирала Крайтона голыми руками. Знаю, что по законам Альянса виновен и больше тут добавить нечего. Делайте, что положено. Сотрите мою личность.