Хроники отряда Кси. Раскол

Глава 1 Скандал начинается

Четыре месяца спустя

На площади перед Верховным Судом в Йоханнесбурге один за другим приземлялись гражданские флайеры. Из флайеров группами и поодиночке выбирались пассажиры. Другие предпочитали быстрый путь — в этом случае вспыхивала установка телепорта, и очередная фигура появлялась в облаке белых искр.

Люди в форме Объединенного Космофлота проходили через биотурникет и постепенно заполняли расположенные амфитеатром места. Сергей Русанов вошел вместе со всеми, машинально ответил на приветствия знакомых и присел на скамью свидетелей рядом со своим давним другом, капитан-лейтенантом Измайловым. Постепенно зале наполнился до состояния «яблоку негде упасть». Здесь были все — офицеры Космофлота в черных парадных мундирах с золотыми галунами, парни из планетарной обороны в униформ цвета хаки, чиновники Лиги Земли и пестро одетые местный обыватели.

— Встать, суд идет!

Судья Малангу, грузный темнокожий человек лет пятидесяти медленно прошагал к возвышению в сопровождении четырех членов коллегии.

— Именем Объединенной Земли, открывается судебное заседание по делу Кая Эсперо, известного также как Фрэнк Браун, бывшего старшего лейтенанта Космофлота, бывшего офицера отряда «кси». По специальному решению, дело разбирается не в военном трибунале, а в высшем суде Альянса.

— Конечно, выгодно иногда прикончить не только адмирала-старика, но и побольше беззащитных гражданских! — раздался позади чей-то саркастический голос. — Раз, и готово! Вместо трибунала — обычный суд.

Тот, кто крикнул, сделал это на эсперанто, чтобы поняли все. Судья Малангу нахмурился и цепким взглядом оглядел зал.

— Призываю воздержаться от неуместных выкриков… — сухо сказал он. — В противном случае придется очистить зал и перевести заседание в закрытый режим. Охрана, введите обвиняемого!

По залу пронесся ропот и тут же стих. Отворилась боковая дверь, и появились охранники в закрытых шлемах. Преступник вошел следом, в сопровождении еще пары таких же безликих конвоиров. Он до сих пор носил форму Космофлота, с нее лишь срезали шевроны и знаки отличия. Бросались в глаза наручники, более тяжелые и прочные, чем обычно, они закрывали предплечья полностью и соединялись с металлическим поясом на талии.

— Ставлю всех в известность, что подсудимый официально отказался от адвоката, — снова заговорил Малангу. — Кроме того, он генетически изменен и крайне опасен, а потому останется закованным до конца заседания.

Со своего места Русанов видел Кая Эсперо только в полупрофиль. Правильное, как в всех модифицированных, лицо. Прямой нос, темные короткие волосы, светлые глаза. Высокий рост, мощное, но не грузное тело.

Супервиро замер в самом центре зала, на круглой площадке, огороженной барьером из закаленного стекла. Бывший агент отряда «кси» держался прямо, не опуская головы, и равнодушно рассматривал некую невидимую точку перед собой. Ни страха, ни раскаяния, ни хотя бы тревоги на лице.

— Подсудимый, назовите себя для протокола.

— Кай — имя. Эсперо — фамилия. Только зачем они вам? Я не признаю этот суд.

По рядам пробежал короткий смех. Малангу насупился.

— Это непризнание ничего не меняет. Гражданин Эсперо, вы хотите сделать заявление?

— Я невиновен.

В этот миг Русанов уловил, произнесенное кем–то из офицеров ругательство. «Гори в аду, подонок», — добавил звонкий женский голос.

— Заявления подсудимого записаны в протокол, — продолжил между тем судья, — слово предоставляется обвинителю, прокурору Миллеру.

Миллер был американцем по происхождению и очень опытным юристом, в его волосах поблескивала седина, взгляд — цепкий, а произношение на эсперанто — безупречное. Обвинения он зачитывал звучным хорошо поставленным голосом, пользуясь виртуальным планшетом — голографический экран, повинуясь жесту, возник возле крепкой прокурорской руки.

— … Следуя заранее составленному преступному плану угнал боевой челнок и с его помощью атаковал офицерский брифинг, совершив убийство пятнадцати человек. Затем подсудимый бежал за пределы космической территории Альянса Земли и попытался укрыться на нейтральной территории… В дальнейшем был задержан капитаном Русановым, но бежал из-под стражи и захватил космический крейсер «Урания». Использовав «Уранию», так называемый Фрэнк Браун атаковал корабль «Алконост-2», поставив под угрозу жизнь экипажа…

Русанов отвел взгляд от равнодушного лица супервиро. Он прекрасно помнил тот бой — пропавшую гравитацию, людей, которые судорожно цеплялись за поручни, перепуганного мальчишку-стажера над провалом бреши, свои попытки хоть что-то исправить, бусины крови, цепочкой повисшие в невесомости…

— … После уничтожения «Урании», подсудимый не остановился. Он использовал бомбу на основе минус-материи для атаки на квартал Санплена в Йоханнесбурге, что привело к многочисленным человеческим жертвам, после чего с особой жестокостью убил адмирала Крайтона и его личную охрану.

Негромкий шум в зале прекратился. Напряжение сделалось осязаемым.

— … В деле представлены показания свидетелей и видеозаписи с систем фиксации. Обвинение требует признать Кая Эсперо, (он же Фрэнк Браун) виновным по статьям уголовного кодекса Альянса… дезертирство, мятеж, массовые убийства… и приговорить к максимальному возможному наказанию — стиранию личности.

Зрители ахнули. Миллер закончил речь, взял стакан воды, сделал глоток, поставил стакан на место и выверенным как у дирижера жестом отключил виртуальный планшет.

Услышав о стирании личности, Кай не проронил ни слова, он рассматривал прокурора так, словно тот тоже был сделан из стекла.

'Психопату теперь конец, — подумал Русанов, ощутив вдруг, как тянет рубец уже зажившей раны. — От этого супервиро останется оболочка с разумом ребенка.

— Подсудимый, вы признаете предъявленные вам обвинения? — поинтересовался Малангу.

Кай Эсперо ответил не сразу, он выдержал паузу, а потом покачал головой.

— Я не признаю себя виновным, хотя кое-что из этого сделал.

— Понятно. Прокурор Миллер, вы желаете представить суду свидетелей обвинения?

— Да, ваша честь, первый свидетель это капитан корабля «Алконоста-2», Сергей Русанов.

— Приведите его к присяге.

Капитан встал, ощущая на себе взгляды собравшихся в зале людей.

— Ваша честь, я обязуюсь давать суду только правдивые и только полные показания об известных мне лично фактах.

— При каких обстоятельствах вы познакомились с обвиняемым?

— Я видел, как этот человек вел огонь по мне и моим товарищам — офицерам. Потом, получив приказ от адмирала Крайтона, я преследовал преступника до нейтральной космической территории между Земным Альянсом и гирканскими территориями.

— Как вы узнали, где его искать?

— Координаты мне сообщил адмирал. После этого мы засекли «Брауна» на поверхности астероида. Я приказал высадиться и взять преступника живым.

— Адмирал отдал вам именно такой приказ?

— Он приказал мне решить проблему по собственному усмотрению и не уточнял детали.

— Подсудимый, свидетель Русанов описал события правильно?

— Да, все происходило именно так.

— Многие супервиро имеют сходную внешность. Капитан Русанов, вы уверены, что по офицерам стрелял именно этот человек, а не кто-то другой?

— Да, уверен. У меня хорошее зрение.

— Он стрелял по одному конкретному офицеру или вел огонь по всему собранию в целом?

— Затрудняюсь сказать, ваша честь.

Русанов вдруг понял, что впервые с начала заседания Кай Эсперо слегка оживился и глядит на него в упор, но следующий вопрос судьи не дал сосредоточиться на этой детали.

— Почему затрудняетесь?

— Установленное на боевом челноке оружие работает «по площади», из него трудно поразить только одну цель.

— Спасибо, капитан. В деле не оказалось тактико-технических характеристик челнока, мы срочно запросим их у Космофлота. Возможно, пригласим эксперта по оружию. В судебном заседании объявляется перерыв до завтра.

Капитан не стал смотреть, как Эсперо уводят — он поторопился выйти из зала. Боль уже отступила, но капитан-лейтенант Измайлов смотрел на друга с тревогой.

— Ты сам-то как, Сергей? Не рано л отпуска вышел? Отдохнул бы еще, на родину съездил.

— Я в порядке. Не рано. Мои неприятности — пустяки. Гораздо интереснее, что не так с этим Каем или Фрэнком или как его там зовут. Чего ему не хватало-то?

— Может, послестрессовый синдром. Суд разберется, я Малангу доверяю.

— Не хочу порочить покойного, но Крайтон был человеком сложным. Только убивать за это, знаешь ли, перебор. Подсудимый, мать его, вообразил себя богом. Сверхчеловек, психопат, супервиро. Вот ты, Серега, псионик, телепат, а мысли этого Эсперо прочитать можешь?

— Без физического контакта — нет. А у других — могу и на расстоянии.

— Вот то-то и оно. Парень еще и силен так, что понадобились особые наручники. Такие бы способности, как у него, да на полезные цели…

— С супервиро, Сережа, всегда были проблемы. Они довольно часто нестабильны, и еще… ты заметил, что про адмирала на суде почти не говорят?

— Заметил. Дело-то слишком грязное. Официально Крайтон был штабным адмиралом. Неофициально — курировал отряд «кси». Подобрал где-то этого «Фрэнка Брауна», пригрел, использовал в хвост и в гриву на спецоперациях, не поставил его на учет как модифицированного.

— Сам адмирал тоже ягненком не был.

— Ты про его самоуправство? Про то, как он угрожал «Алконосту»?

Измайлов кивнул.

— Я такого от старика не ожидал. Отряд «кси» не зря распустили. Заигрались эти мужики в свои игры, причем, без достаточных оснований. Чужаки с фронтира, с которыми «кси» якобы воюют, не слишком-то в последнее время светятся.

— Распустили, и правильно сделали… Ты-то сейчас куда?

— Хочу поспать в отеле, я же из Москвы прилетел. Чертов временной сдвиг испоганил мне график.

— Давай, отдыхай, а я, пожалуй, пройдусь немного. Кое-куда загляну.

Русанов попрощался с другом и зашагал прочь, разглядывая толпу и вдыхая воздух летнего Йоханнесбурга. Полуденное солнце отражалось от стекла небоскребов, и эти стекла, казалось плавились от жары. На территории квартала Санплена еще оставались следы разрушений. Там, где взорвалась бомба, здание превратился в пыль, а чуть дальше от эпицентра — в крошево и искореженную арматуру. Огороженные символическим пластиковым барьером руины сильно раскалились под солнцем, и над ними дрожало горячее марево. Русанов проглотил застрявший в горле комок.

«Сколько людей здесь погибло? Как минимум — две–три сотни. Может, больше»

Русанов отвел глаза и зашагал на юго– запад, огибая развалины. Возле площади он отыскал такси-флайер, забрался в кабину, передал координаты через планшет и летел до тех пор, пока бетонные коробки Йоханнесбурга не скрылись за горизонтом. В конце концов машина опустилась на пустоши близ одинокого здания, похожего на ангар. Неприметная постройка без вывески выглядела приземистой, но Русанов знал — под бетонной коробкой скрыто множество подземных ярусов.

Называлось это заведение «Центр реабилитации Объединенного Космофлота», а на деле служило гауптвахтой для штрафников и местом содержания пленных инопланетников.

— Назовите цель визита, — бесцветным голосом приказал киберохранник.

— Посещение человека по фамилии Сантароев.

— Вы его родственник?

— Нет. Я его бывший сослуживец.

— Ожидайте результата проверки.

Русанов остановился, позволяя себя сканировать. Процедура затягивалась — возможно, ИИ изолятора пытался оценить уровень допуска гостя. Автомат, наконец, сработал, «лепестковая» круглая дверь раскрылась.

— Заходите и двигайтесь вдоль светящейся линии.

Эта линия и впрямь проступила на безупречно чистом полу.

— Подойдите, пожалуйста, к камере номер семьдесят восемь, — подсказал ИИ.

Как только Русанов остановился перед дверью, на пустой до этого створке появилась крупная и хорошо читаемая надпись:

Тим Сантароев. Контрабанда. Космическое пиратство. Покушение на убийство. Взлом корабельных систем. Экс-сотрудник отдела «кси» Космофлота, очень опасен.

— Я понял, открывай, — буркнул капитан, и дверь отъехала в сторону.

Обстановка внутри камеры напоминала интерьер корабельной каюты, но отличалась крайней простотой — ни единого лишнего предмета. Едва слышно шелестела вентиляция.

— А, Русанов. Ну, здравствуйте, раз пришли… — раздался сипловатый голос.

За прошедшие с прошлой встречи время Сантароев заметно переменился. Прежде он держался спокойно и нагло. Теперь в манерах появилось нечто суетливое.

— Явились просто поглядеть или хотите позлорадствовать? — спросил арестант и почесал изрядно полысевшую макушку.

— Ни то, ни другое.

— Врете ведь… А, впрочем, я вам рад. Не представляете, какая тут тоска. Ем, сплю, бегаю на тренажере по часам, читаю высокоморальные тексты, потому что меня принуждает ИИ. Каждый второй день он выводит нас погулять во внутренний двор. Там я обязан «социализирваться», общаясь с другими заключенными, то есть, со всякой скучной сволочью…

Кстати, а как ваши дела? Наверное, собираетесь на фронтир? А здорово я вам тогда вирус в корабельную системы подпустил… Помните?

— Нам нужно поговорить.

— Про что? Я тут оторван от свежих новостей. Вся информация фильтруется. Я же говорю — очень тоскливо живем.

— Похоже, скучаете по работе?

— Еще как. Ну, ничего… Скоро Крайтон меня вытащит, продолжу служить человечеству.

— Вас не вытащат. Адмирал умер четыре месяца назад.

— Как?

— Убит одним из своих подчиненных.

Сантароев заметно переменился в лице, угол рта нервно задергался.

— Его не Фрэнки Браун прикончил, случаем? Не отпирайтесь, Русанов, я правду нюхом чую. Подробности, как его убивали, конечно, не расскажете?

— Нет. Это закрытая информация Космофлота.

Сантароев обиженно скривился.

— Кажись, вы обиделись за прошлое и сильно мне не доверяете, только поймите — я ничего не делал по своей воле. Куратор из отряда приказывал приказывал — я выполнял. Алексис Крайтон был редкий умница, стратег, но, если надо, людьми играл будто пешками. Лучший из лучших, надежда Земли… Такой человек… всего одна оплошность, и вот она — смерть. Действительно, очень жаль его.

— Крайтон не ладил с Брауном?

— Сложный вопрос. Браун был собакой адмирала. Элитной собакой опасной породы, но хорошо дрессированной. Наверное, дрессировка дала сбой. Бешеных псов ликвидируют, не правда ли?

— Брауна сейчас судят в Йоханнесбурге.

— Фью! — Сантароев присвистнул. — Каким бы ни были приговор, этот парень долго не протянет. Парни Алексиса его из-под земли достанут, тут никакой ИИ-сторож тут не справится… И Брауну повезет, если умрет легко…

— Люди Крайтона вот так вот запросто нарушают закон?

— Все ради пользы дела, капитан, все ради нее… Кстати, я готов заплатить тому, что устроит мой побег. Не хотите подзаработать?

— Нет.

— Я вам не ретро-деньги предлагаю, а нечто поинтереснее. Как насчет продления жизни раза в полтора? У меня осталось немного симийского эликсира…

— Нет.

— Вы любите красивых женщин. Могу подогнать вам не просто красивых, а невероятных. Существуют особые удовольствия…

Сантароев становился болтливым, и Русанову захотелось выйти на открытый воздух. Арестант словно почуял это и заговорил про другое, все быстрее, захлебываясь словами.

— Ладно-ладно, я пошутил… Но и вы поймите — войну с экс-колониями не остановить. Они там уже не люди, даже не выродки, они просто чужие. Я помню вашего старпома, Измайлова. Он пси-активен. А там, по ту сторону нейтральной полосы, таких много! Знаете, что у них на уме? Разве их цели не отличаются от ваших?

Русанов встал и зашагал из камеры прочь.

— Спасибо, что навестили и разогнали скуку! — заорал Сантароев вслед. — Не забывайте меня, заходите почаще! А то, может, переселитесь сюда насовсем?

Бывший агент отряда «кси» хрипло захохотал и добавил:

— Не зарекайтесь от такого варианта, капитан! Не известно, чья возьмет завтра!

— Для выхода за пределы Центра следуйте вдоль световой линии, — подсказал заботливый ИИ…

… Лепестковая дверь снова раскрылась с легким свитом. Русанов очутился под ярким солнцем. Он пешком добрался до посадочной площадки и забрался в салон такси-флайера.

«Сантароев сказал — Браун был псом Крайтона, самым преданным его оперативником, а потом все переменилось. Теперь этот „Кай“ скрывает что-то важное, но как заставить его говорить? Он даже стирания личности не боится».

Наблюдая, как приближаются каменные громады Йоханнесбурга, капитан активировал виртпланшет.

— Саша! Измайлов! Ты на связи? Извини, если разбудил.

— Не извиняйся. Не спится мне что-то, — отозвался Измайлов, в воздухе повисла голограмма его головы с растрепанными волосами и отпечатком от подушки на щеке. — У Африки, Сережа, особая энергетика.

— Правда? Раз так, давай, встретимся через час в баре «Пояс Койпера». Есть интересный разговор.