Тихим утром, омытым дождем, стоя рядом на вершине холма, они отчетливо различали горы, голубые и остроконечные.
— Это — коса Дракенберг, до нее двадцать миль. Вероятность наткнутся на патрули буров очень невелика. Теперь мы можем ехать днем, значит, быстрее доберемся до железной дороги, а она за линией огня.
Нежная красота утра и стоявшей рядом женщины заставляли его сердце радостно биться.
Он был счастлив: скоро кончится их путешествие, а впереди новая жизнь с любимой.
Она медленно повернула голову и не отрываясь смотрела на него.
И Син понял, что впервые его настроение не отражается в ее глазах.
— Ты так красива, — произнес он.
Женщина хранила молчание, ее глаза были грустны.
— Рут, ты поедешь со мной?
— Нет. — Она опустила голову. Густая волна черных волос закрыла плечи, красиво оттеняя медового цвета замшу куртки.
— Ты не хочешь?
— Я не могу.
— Да, но эта ночь…
— Прошлая ночь была сумасшествием… из-за бури.
— Нет, не из-за бури, и ты это знаешь.
— А теперь буря кончилась. — Она отвернулась и посмотрела на небо.
— Это было нечто большее, ты знаешь. Это чувство родилось в первые мгновения нашей встречи.
— Это сумасшествие и предательство. Теперь мне придется лгать, и ложь будет такой же черной, как вчерашняя ночь.
— Рут, о Боже, не говори так.
— Хорошо. Я вообще не хочу говорить об этом.
— Но это уже свершилось!
Вместо ответа она протянула левую руку, и золотое колечко заблестело на солнце.
— Мы скажем друг другу «прощай» здесь, на горе, при свете солнца, хотя мы могли бы проехать еще немного вдвоем.
— Рут, — начал он, но она приложила руку к его рту, и он почувствовал на губах вкус металла. От кольца веяло таким же холодом, как и от мысли о расставании.
— Нет, — прошептала она. — Поцелуй меня еще раз и отпусти.