И грянул гром

Глава 52

Жан-Поль проверил упряжь перед длинной дорогой. Позади остатки коммандос собирались в группы; Всадники поспешно двинулись вперед.

Вааль — широкая бурая река с песчаными берегами, которые пересекали бесчисленные ручейки. Вдоль крутых берегов росли уродливые коричневые деревья. За ними могли скрыться тысячи три всадников. Но осторожный Лероукс выбрал место встречи там, где неглубокая Падда петляла среди холмов. В случае необходимости здесь можно было найти пути к отступлению. Но все равно конспирация была необходима. А Зиетсман считал это лишним.

Длинные белые языки дыма от костров стелились по долине, лошади пили из реки, сотни людей громко плескались у берега, а выстиранные вещи были развешаны на ветках.

— Дурак, — прорычал Лероукс и пришпорил пони. Он ворвался в лагерь, соскочил с коня и крикнул Зиетсману:

— Сэр, я протестую!

Старому генералу было около семидесяти. Его седая борода доходила до пятой пуговицы мундира. Он был священником, а не военным. И продержался так долго потому, что не любил связываться с англичанами и сохранил своих людей. Только под давлением Лероукса и Де Ла Рея он согласился принять участие в этой авантюре. Три дня, ожидая Лероукса, он мучился в сомнениях и раскаяниях. А еще очень переживал за жену, так как был единственным буром, который никогда не расставался со своей подругой жизни.

Он встал со стула и пристально посмотрел на рыжебородого гиганта, лицо которого исказилось от гнева.

— Сэр, — проворчал Зиетсман, — пожалуйста, помните, что говорите с человеком, который не только вас старше, но еще и является представителем церкви.

В таком тоне они дискутировали четыре дня! Лероуксу казалось, что он увяз в болоте обсуждения очевидного. Он согласился лишь с тем, что первый день должен пройти в молитвах, так как считал, что без Божьего благословения не может быть удачи. Он потратил не менее двух часов на чтение отрывка из Книги Судеб, который начинался словами: «Должен ли я снова идти в бой против детей Бенджамина, братьев моих, или должен сдаться?», и Бог ответил: «Иди, так как завтра я все равно отдам их в твои руки».

Следующий, и самый важный вопрос заключался в выборе главнокомандующего объединенных коммандос. Зиетсман был старше почти на тридцать, лет, и это говорило в его пользу. И еще он привел в Вааль тысячу шестьсот человек, а Лероукс — всего шестьсот. Но Жан-Поль одержал очень важные победы в Коленсо и у Шпионского холма. Да и после этого он не зря терял время, захватив восемь поездов и четыре большие колонны с боеприпасами и продовольствием.

Зиетсман был вторым командиром в операции на реке Моддере, но с тех пор предпочитал не вступать в схватки с противником.

Следующие три дня прошли в дебатах, так как Зиетсман категорически отказывался от проведения голосования, пока не убедился, что победа будет на его стороне. Лероукс очень хотел командовать, но не из-за личных амбиций. Он знал, будучи человеком предусмотрительным, что Зиетсману он нужен только для того, чтобы добраться до Оранжевой реки, а дальше старик предпочтет двигаться на мыс Доброй Надежды без него.

По иронии судьбы счастливая карта выпала Зиетсману, который бездействовал последние восемнадцать месяцев.

Когда лорд Роберте с победой вошел в Преторию два года назад, его встретили недружелюбно, но это выражалось лишь на словах, так как правительство Южно-Африканской Республики переехало по восточной железной дороге в Коматипурт. Вместе с ними переехала и казна в два миллиона фунтов в золотых соверенах. Позже, когда старый президент Крюгер перебрался в Европу, он прихватил с собой часть казны. Остаток разделили среди командиров коммандос с тем, чтобы они могли продолжить войну.

Часть Лероукса была израсходована несколько месяцев, назад на закупку припасов у местного населения, боеприпасы и плату военным. Во время стычки с британцами, происшедшей вчерашней ночью, он потерял автомат, двадцать лучших людей и сотню незаменимых дорогих лошадей.

А Зиетсман явился на встречу с мулами, которые везли тридцать тысяч золотых соверенов. От этого золота во многом зависел их успешный прорыв к мысу. Вечером на четвертый день он был выбран командиром с перевесом в двести голосов. На протяжении следующих двенадцати часов новый главнокомандующий демонстрировал, как хорошо справляется со своей должностью.

— Итак, мы выступаем на следующее утро. — Один из буров, сидящих рядом с Лероуксом, хмыкнул.

— Да, времени мы даром не теряем, — заулыбались другие. Они завтракали копченым мясом, так как Лероуксу с трудом удалось уговорить Зиетсмана запретить разжигать костры.

— Никаких признаков людей Вандер Берга? — спросил Лероукс.

— Еще нет, Умник Поль.

— С ними все кончено, иначе они бы давно были здесь.

— Да, с ними все кончено, — согласился Лероукс. — Двадцать отличных парней, — он вздохнул, — и Генни с ними. — Он очень гордился мальчиком, да и остальные тоже.

— По крайней мере, они больше не попадут в передряги, — ляпнул кто-то, не подумав.

Лероукс повернулся к говорившему:

— Тогда иди и сдавайся британцам. Тебя никто не держит. — И хотя голос был обычным, его глаза горели яростью.

— Я не это хотел сказать, Умник Поль.

— Ну, тогда помолчи, — прорычал он, собираясь высказать все, что накопилось у него на душе, но не успел. Раздался крик. Люди вскочили на ноги.

— Вернулся один из разведчиков!

— Какой дорогой?

— Вдоль реки. Он скачет как сумасшедший. Неожиданно голоса смолкли. Все смотрели только на всадника. В те дни всадники, несущиеся галопом, приносили только дурные вести.

Они видели, как он спешился на берегу, бросился в реку и переплыл ее, держась за седло лошади. Потом, выбравшись из воды, поскакал к лагерю.

— Англичане! — кричал он. — Англичане! Лероукс схватил лошадь разведчика под уздцы:

— Сколько?

— Большая колонна.

— Тысяча?

— Намного больше. Щесть-семь тысяч.

— Черт! — заорал Лероукс. — Кавалерия?

— Пехота и артиллерия.

— Как близко?

— Они будут здесь в полдень.

Лероукс побежал к фургончику Зиетсмана.

— Вы слышали, сэр?

— Да, слышал. — Зиетсман кивнул.

— Мы должны садиться на коней! — кричал Лероукс.

— А вдруг они нас не найдут, просто пройдут мимо? — Зиетсман не хотел сдаваться.

— Вы сошли с ума? — прошептал Жан-Поль, старик сконфуженно покачал головой.

— Мы должны как можно скорей убраться на юг. — Лероукс схватил Зиетсмана за отвороты сюртука и яростно затряс.

— Нет, не к югу — это будет равносильно поражению. Мы должны вернуться, — бормотал старик. Вдруг его озарило: — Мы будем молиться, и Бог защитит нас от филистимлян.

— Сэр, я требую… — начал было Лероукс, но взволнованные крики людей не дали ему говорить.

— Всадники! С юга! Кавалерия!

Подбежав к лошади, Лероукс вскочил в седло, схватил ее за гриву, развернул к холмам и помчался к вершине.

— Там! — Буры указали ему направление. Напоминая цепочку степных муравьев, маленькая и незаметная на фоне огромного вельда и безграничного неба, группа англичан пробиралась к ним со стороны южных гор.

— Мы не можем ехать туда. Мы должны вернуться. — Он повернулся к северу. — Отступаем.

Вдруг он увидел клубы пыли на севере, и ему стало не по себе. Пыль стелилась так низко, что, казалось, ее поднимает легкий ветерок. Но он знал, что это на самом деле.

— И там они, — прошептал он. — Ачесон приказал наступать с четырех сторон. Пути к отступлению отрезаны. Ван дер Берг! — с горечью прошептал Лероукс. — Он предал нас. — Жан-Поль бессмысленно смотрел на пыль, потом его осенило. — Река — наше единственное спасение, — пробормотал он. — Надо обойти холм с флангов. — Он снова посмотрел на маленькую площадку у воды, вспоминая мельчайшие детали местности и прикидывая, где лучше установить «максим» и спрятать резерв. — Пятьсот человек отправляются на северный холм, тысяча остаются у реки. — Он вскочил в седло и крикнул караульному: — Оставайся здесь! Я пришлю за тобой. Они должны построить укрепления вдоль гряды — там, там и там. Потом он поскакал вниз с холма, и коню приходилось тормозить задними ногами, пока они не добрались до равнины.

— Где Зиетсман?

— В фургоне.

Жан-Поль резко откинул брезент.

— Сэр, — начал он и остановился.

Зиетсман сидел рядом с женой на кровати. У него на коленях лежала открытая Библия.

— Сэр, у нас мало времени. Враг приближается со всех сторон. Они будут здесь часа через два.

Зиетсман поднял на него ничего не выражающие глаза, и Лероукс понял, что его не слышат.

— Не бойся ни стрелы днем, ни ночных кошмаров, — пробормотал он.

— Я беру командование в свои руки, сэр, — заявил Лероукс.

Зиетсман снова уткнулся в книгу, а жена положила руку ему на плечо.

«Сегодня мы удержим их, а может быть, и завтра, — решил Лероукс, когда они залегли на самом высоком холме. — В горах они не смогут применить кавалерию, им придется идти на нас со штыками. Но в первую очередь мы должны все-таки опасаться артиллерии, а потом уже штыков».

— Мартинус Ван дер Берг, — вслух произнес он, — когда мы встретимся в следующий раз, я тебя убью. — И он посмотрел на батареи за рекой.

— Из ружья до них не достать, — проворчал какой-то бур рядом с ним. — Теперь они откроют огонь.

— Да, — согласился Лероукс. — Скоро они начнут стрелять.

В это мгновение дым вырвался из дула орудия, стоящего на равнине. Снаряд разорвался на нижнем склоне, и какое-то время дым напоминал танцующего желтого джина, который вертелся и кружился, пока ветер не развеял его. От едких паров все закашляли.

Следующий снаряд разорвался у вершины, подбросив землю и камни высоко в воздух. И снова грянул залп изо всех батарей.

Они лежали за построенными на скорую руку заграждениями из земли и камней. Огонь батарей велся по гребню горы. Шрапнель жужжала и отбивала куски от скал. От сильного взрыва содрогнулась земля, их так оглушило, что они едва слышали стоны раненых. Огромное облако пыли и дыма поднялось так высоко, что даже Син Коуртни, находящийся в пятнадцати милях от позиции буров, заметил его.

— Кажется, Ачесон захватил их, — пробормотал Соул.

— Да, — согласился Син и мягко добавил: — Идиоты.

— Последнее, что они могут для нас сделать, так это позволить именно нам прикончить их, — проворчал майор Экклес. Отдаленные выстрелы будоражили кровь, и Даже усы подрагивали от разочарования. — Мне кажется несправедливым, что мы преследовали буров полтора года, а нас не поставили на передовые позиции.

— Мы прикрываем артиллерию, Экклес. Генерал Ачесон хочет, чтобы они подались на юг, но если кто-то сможет выбраться, то мы не должны дать им уйти, — объяснил Син.

— Ну, мне это кажется несправедливым, — повторил Экклес, но, вспомнив о своих манерах, добавил: — Прошу прощения, сэр.