И грянул гром

Глава 84

В темноте Дирк с Сином шли по тропинке к конюшням. Облака, плывущие над вершиной, были окрашены в красный цвет из-за садящегося солнца. Ветер гулял по плантации, и акации, раскачиваясь, стонали.

— Северный ветер, — проворчал Син. — К ночи пойдет дождь.

— Солнечная Танцовщица любит дождь, — с напряжением произнес Дирк.

Син посмотрел на него.

— Дирк, если ты завтра проиграешь… — начал было Син, но мальчик резко перебил его:

— Я не проиграю! — клятвенно произнес он. — Я не проиграю!

— Если бы ты всегда был таким уверенным. Особенно в более важных делах.

— Более важных! Но ведь это самое важное дело, папа! Нет ничего важнее. — Дирк замолчал и повернулся к отцу. Он схватил его за рукав. — Папа, я сделаю это для тебя. Для тебя, папа.

Син посмотрел вниз и то, что он увидел на красивом лице сына, помешало ему возражать. «Где же я ошибся? — подумал он про себя с любовью и ненавистью. — Откуда у тебя эта кровь? Почему ты такой?»

— Спасибо, — сухо произнес он, освободил руку и пошел дальше.

Задумавшись об отношениях с Дирком, Син вошел в конюшню, не заметив Мбеджана.

— Я вижу тебя, хозяин. — Мбеджан с трудом поднялся с плетеного стула.

— Я тоже тебя вижу. — Син очень обрадовался, но попытался сдержать чувства. Ведь перед такими людьми, как Мбеджан, не стоит проявлять эмоции. — С тобой все в порядке? — мрачно поинтересовался он, с трудом сдерживаясь, чтобы не похлопать зулуса по животу. Но он вовремя вспомнил о ране и о том, что эта часть тела у зулусов является признаком респектабельности.

— Со мной все в порядке, — заверил его Мбеджан.

— Я рад, что ты пришел.

— Хозяин, мы должны быть вместе в важные дни. Ведь раньше так было всегда. — И зулус впервые позволил себе улыбнуться, но через несколько секунд улыбка превратилась в озорную ухмылку. Син ответил ему тем же. Он знал, что Мбеджан ни за что не пропустит битву, охоту и состязание.

Потом зулус повернулся к Дирку.

— Прославь нас завтра, — приказал он. Казалось, он говорит с одним из своих сыновей. — Мы с отцом будем наблюдать за тобой. — Он положил большую черную ладонь на плечо мальчику, благословляя его. Потом повернулся к конюхам и махнул рукой. — Приведите лошадь!

Два грума вывели ее. Она, цокая копытами, танцевала по двору. Гордо подняв голову, она сверлила людей взглядом. Увидев Дирка, она поморщилась.

— Привет, девочка! — Дирк подошел к ней.

При его приближении кобыла выкатила глаза и прижала уши.

— Перестань дурить! — предупредил Дирк.

Она обнажила желтые зубы и замотала змеиной шеей. Он погладил ее, а она взяла его пальцы в рот и стала нежно покусывать. Потом, перестав притворяться, она фыркнула, навострила уши и уткнулась мордой ему в грудь.

— Где ее попона? Она ела? Положите седло и уздечку в машину.

— Он засыпал грумов вопросами и приказаниями, нежно гладя кобылу по морде.

«Какая противоречивая натура, — думал Син, с грустью наблюдая за мальчиком. — Где же я ошибся?»

— Хозяин, я пойду выгуляю лошадь. — Мбеджан почувствовал ухудшение настроения Сина и решил отвлечь его.

— Лучше мы поедем на машине, — возразил Син. Испуганный взгляд, который кинул зулус на машину, заставил его усмехнуться.

— Лучше я выгуляю лошадь, — твердо заявил Мбеджан.

— Как хочешь, — произнес Син.

Маленькая процессия отправилась в Ледибург. Два грума вели Солнечную Танцовщицу, укрытую красной брезентовой попоной. За ними в седле следовал Мбеджан. За ним шли его маленькие чернокожие сыновья, неся его стул и пики.

Через два часа Син въехал в «роллсе» на скотопригонный двор. Он смотрел прямо вперед, вцепившись в руль с такой силой, что побелели костяшки пальцев. Он не слышал приветственных криков и не видел огромной толпы. Наконец он разогнулся, отпустил руль, выражение его лица смягчилось, и он ухмыльнулся с видом победителя.

— Мы их сделаем, — неуверенно произнес он.

— Конечно, мой дорогой, — поддержала его Рут, но ее голос дрожал.

— Ты должен давать мне водить, папа. — Дирк нагнулся, чтобы достать седло с заднего сиденья. Син, разозлившись, повернулся к нему, но мальчик оказался проворнее. Не успел Коуртни-старший высказаться, как младший открыл дверь и скрылся в толпе. Син сердито посмотрел ему вслед.

— Привет, Син. Рад встрече. — Деннис Петерсон подошел к открытой двери, и Коуртни поспешно выдавил улыбку.

— Привет, Деннис. Много народу собралось?

— Да, пришли все, — заверил его Петерсон. Они пожали друг другу руки, потом с чувством удовлетворения оглядели собравшихся. Во дворе стояло не менее пятнадцати экипажей, тут и там стояли открытые фургоны. Их использовали вместо буфетов, и они были заставлены кофейниками и подносами с пирожками и пирожными. У ворот дрались собаки, и это очень заводило маленьких мальчишек, которые бегали, кричали и тузили друг друга.

— Кто построил все эти декорации? — поинтересовался Син, глядя на флажки, которыми была отмечена финишная прямая.

— Правление. Мы избрали его на прошлой неделе.

— Отлично. — Син перевел взгляд к коновязи и увидел Дирка, сидящего в седле.

Окружавшая толпа аплодировала ему.

— Красивый мальчик. — Деннис тоже смотрел на него, но в его тоне звучало: «Как хорошо, что не мой».

— Спасибо, — безразличным голосом произнес Син. Это не ускользнуло от внимания Денниса, и он иронично улыбнулся.

— Лучше бы нам пойти поговорить с судьями. Гарри ждет.

Гарри кивнул в сторону их экипажа. Хотя Син очень волновался, но заставил себя посмотреть в ту сторону.

Он увидел Гарри, Пая, Эрасмуса и Майкла. Они, в свою очередь, смотрели на него. Облаченный в черные ботинки для верховой езды и в белую шелковую рубашку, Майкл стоял, прислонившись к своей коляске. Ада сидела рядом с Анной. Вдруг ярость охватила Сина, ведь Ада сидела с ними.

— Привет, мама, — не улыбаясь, он приветствовал ее.

— Привет, Син.

Ему не понравился ни ее тон, ни выражение лица. Звучало ли в ее голосе сожаление или неприязнь? Они долго смотрели в глаза друг другу, и наконец Син не выдержал. Злость прошла, и он почувствовал себя виноватым. Но он не знал, в чем провинился, хотя Ада смотрела на него осуждающе.

— Здравствуйте, Анна, — приветствовал он ее, но в ответ получил едва заметный кивок: — Гарри. — Син попытался улыбнуться. Он подал брату руку, но знал, что зря старается. Гарри тоже обвинял его. Наконец Син с облегчением повернулся к Майклу.

— Привет, старик. Смотри не наложи в штаны!

— Скорее я заставлю тебя съесть то, о чем ты говоришь, без соли! — И они весело расхохотались. От радостного смеха Анна заерзала на сиденье и резко произнесла:

— Не могли бы вы избавить нас от подобных шуток, Ронни?

— Да, — поспешил вмешаться Пай. — Ну ладно. Где малыш Дирк? Нам надо найти его.

Мужчины, извинившись перед дамами, пошли к коновязи, продираясь сквозь толпу. Дирк стоял в обществе двух девочек, в которых Син узнал дочерей мастера с фабрики, и смеялся. Они смотрели на младшего Коуртни с таким восхищением, что старший почувствовал гордость за сына. Небрежно оттолкнув девочек в сторону, Дирк пошел им навстречу.

— Все готово, папа.

— Я вижу, — прохрипел Син, ожидая, что его сын поздоровается с остальными, но мальчик заговорил только с Ронни Паем: — Можете начинать.

— Ну ладно. Соревнование между жеребенком Гарри Коуртни Пасмурным и кобылой Сина Коуртни Солнечной Танцовщицей. Владельцу победившей лошади призы не вручаются. Согласны?

— Да, — произнес Син.

Гарри открыл было рот, но, передумав, закрыл и кивнул. Он вспотел и, вынув носовой платок, вытер им лоб.

— Дорога — примерно пять миль вокруг четырех пунктов. Первый пункт — в поле, второй — на северо-западе от границы Теунискрааля. — Ронни указал на вершину холма, склоны которого поросли травой, казавшейся золотой от лучей восходящего солнца. — Пункт номер три — у того крыла фермы Магобо-Клуф, которое видно отсюда. — Рука Ронни описала дугу. — Надеюсь, вы оба знаете это место?

— Конечно, — согласился Дирк, а Майкл кивнул.

— Четвертый, и последний — там же, где и первый. То есть здесь. — Он ткнул хлыстом в два столба, украшенных флагами. — Стюарды стоят у границы Теунискрааля и у крыла Магобо-Клуф. Они хотят убедиться, что вы там проедете. Судьями будут господа Петерсон, Эрасмус и я. Все будем решать мы.

Ронни все говорил, а Син почувствовал возбуждение. Оно охватило всех, даже голос Пая задрожал. И хотя Син не знал, почему он говорит с таким рвением, зато Гарри все понимал и как завороженный следил за его губами.

— Вот так вот, — закончил Ронни и обратился к наездникам: — Садитесь на лошадей и езжайте к старту.

Судьи ушли, оставив четырех Коуртни вместе.

— Син, — заговорил было Гарри, пристально глядя на брата. — Я думаю, ты должен знать… — но он не закончил фразы.

— Что? — резко спросил Син.

Гарри выпрямился, и у него в глазах мелькнуло то, чего его брат никак не ожидал увидеть, — гордость.

— Ничего. — Гарри развернулся и пошел к лошади, расправив плечи.

— Удачи тебе, Майкл. — Син пожал ему руку.

— И тебе того же. — Майкл посмотрел вслед Гарри, потом опять повернулся к Сину: — Что бы там ни говорили, я знаю, ты этого не хотел. — И он уехал.

— Что он хотел этим сказать? — Син был озадачен, но Дирк ничего не ответил, погрузившись в свои мысли.

— Почему ты это сделал, папа? — строго спросил Дирк.

— Что? — Син, не понимая, посмотрел на мальчика.

— Пожелал ему удачи. Почему ты и ему пожелал удачи? Ведь я же скачу для тебя, а не он. Ведь я же твой сын, а не он!

Всадники рядом ехали к старту. Их сопровождала гудящая от возбуждения толпа.

Син шел рядом с Солнечной Танцовщицей, а Дирк, нагнувшись, внимательно слушал его наставления.

— Не гоняй ее, до болота и не стегай. Ей понадобятся все силы, чтобы преодолеть трясину. Майклу будет легче. У жеребенка очень сильные ноги, но он тяжелый. Езжай следом за ним, пусть он прокладывает тебе путь. Выбравшись из болота, перехвати инициативу.

— Хорошо, папа.

— Когда съедешь с холма, огибай плантацию Ван Эссека по твердой земле. Таким образом ты проедешь по краю болота. Думаю, Майкл поедет напрямик, но ты должен выбрать более долгий путь. Используй скорость своей кобылы.

Они добрались до старта, ай толпа заняла свои места за заградительными веревками. Все взоры обратились на всадников, которым предстоял долгий и трудный путь.

— Вы готовы? — спросил Ронни Пай. — Уйди с дороги, Син.

Коуртни положил руку на колено Дирку.

— Сделай все возможное, мой мальчик. — Потом, нагнувшись, Син пролез под веревками.

Солнечная Танцовщица занервничала, встала на дыбы и замотала головой, разметав золотистую гриву. Она вспотела, а на груди выступила пена. Майкл развернул» Пасмурного, заставив его двигаться медленно. Наклонившись вперед, он потрепал коня по шее и сказал ему что-то нежное.

— Тише, пожалуйста! — прокричал Деннис в мегафон. Толпа смолкла. — Всадники; приготовиться к старту. Рядом подъезжайте к столбам.

Наездники выполнили приказ судьи. Дирк пришпорил Солнечную Танцовщицу, и кобыла задела ногу Майкла.

— Придержи свою скотину, — прорычал Дирк. — Не загораживай мне дорогу.

— Кажется, ты нервничаешь, Дирк? — Майкл покорно свернул в сторону.

— Черт тебя побери! Я тебе еще покажу, кто нервничает.

Солнечная Танцовщица протестующе завертела головой, когда Дирк резко потянул уздечку на себя.

— Проведите лошадей по кругу! — гремел голос Денниса.

Лошади подходили к стартовым столбам, и солнце сильно грело их гладкие и блестящие шкуры, золотистую и огненно-рыжую. Толпа тихо вздохнула.

Через десять шагов Солнечная Танцовщица вырвалась вперед, ускорив шаг и раздражаясь.

— Держитесь вместе! Не вырывайтесь вперед! — наставлял их Деннис, и Дирк грубо одернул кобылу. Ее ноздри задрожали и побелели от напряжения.

Майкл ехал рядом, опустив руки. Высокий рыжий жеребенок гордо шел, повинуясь строгому всаднику.

Ускорив шаг, лошади подошли к стартовым столбам. Наездники пригнулись.

— Вперед! — крикнул Деннис.

— Вперед! — подхватила толпа.

Всадники ехали рядом, сменив шаг на легкий галоп. Они слегка привстали в стременах, сдерживая лошадей. В полумиле от них находилась трясина, а дорога до нее шла через возвышенности, по грубой земле, мимо ущелий и зарослей терновника. Наконец они оказались на открытом пространстве.

Толпа разбрелась по различным наблюдательным пунктам. Син побежал, на ходу доставая бинокль и кашляя от возбуждения.

Рут жала его у «роллса». Обняв жену за талию, он подсадил ее на капот.

— Син, ты испортишь шляпку! — запротестовала Рут, когда он сорвал с нее головной убор и стал подбрасывать его высоко вверх.

— Черт с ней! — смеясь, произнес он и сел рядом с женой. — Вон они!

Всадники, находившиеся на дальнем конце поля, приближались к яркой зелени болот. Син поднял и настроил бинокль. Он видел их так отчетливо, что ему показалось, будто он слышит стук копыт. Пасмурный вырвался вперед. Следом бежала Солнечная Танцовщица. Дирк прямо сидел в седле, прижав локти к бокам.

— Маленький бродяга послушал моего совета, — ворчливо произнес Син. — А я боялся, что он будет использовать хлыст.

Коуртни-старший знал, что его младший сын очень хочет победить. Он видел это по одеревеневшим плечам и рукам. Но он не видел, с какой ненавистью мальчик смотрит в спину Майкла.

Копыта застучали по-другому, не так звонко, потому что лошади добрались до болот. Комок ила вылетел из-под копыт жеребенка и, ударив Дирка в грудь, испачкал белый шелк рубашки. Бег Солнечной Танцовщицы изменился, так как земля стала мягкой.

— Потише, девочка. Вот так, — прошептал Дирк и, чтобы ободрить кобылу, сильнее сжал колени.

Трава доходила до стремян. Впереди Пасмурный с шумом провалился в болото. Оно чуть не засосало животное, но в последнее мгновение конь смог выбраться —на безопасное место.

— Старик был прав. — Дирк впервые улыбнулся.

Майкл с трудом прокладывал дорогу в тростниковых зарослях, приминая их. Дирк без особых усилий следовал за ним. Пасмурный, дважды проваливался по брюхо в черный ил и с трудом выбирался. Дирк объезжал эти места.

Обе лошади блестели от ила, а всадники промокли до талии и перепачкались. Болото пахло, как звериная клетка, и пускало газы, когда его тревожили. Облака насекомых окружали всадников. Болотная цапля выпорхнула из-под копыт жеребенка и, пронзительно крича, улетела. Майкл порезал щеку осокой. Струйка крови потекла по челюсти, смыв ил, и закапала на рубашку.

Вдруг земля стала твердой, отдельные тростники стали тоньше, а у подножия холма совсем пропали. Пасмурный бежал тяжело. Солнечная Танцовщица легко держалась рядом.

— С тобой покончено! — крикнул Дирк Майклу. — Я встречу тебя на финише! — Пригнувшись в седле, он пришпорил кобылу и ударил ее хлыстом.

Не подгоняя жеребенка, Майкл повернул его вправо, опустил поводья и позволил ему самому выбирать путь к вершине.

На крутом подъеме Дирк непрерывно использовал хлыст. Солнечная Танцовщица карабкалась наверх, а камни летели из-под копыт. Пот катился по крупу, смывая ил. Она прыгала все менее и менее осторожно.

— Вперед, сука, вперед! — вопил Дирк, оглядываясь назад и видя Майкла, который был на двести ярдов ниже, но расстояние между ними постепенно сокращалось. От очередного удара хлыстом кобыла неловко прыгнула, повредила копыто и стала падать. Дирк успел спрыгнуть, держа поводья. Приземлившись, он постарался удержать ее, но кобыла упала и стала скользить вниз, таща мальчика за собой.

Наконец Солнечной Танцовщице удалось остановиться и встать на ноги. Она дрожала от ужаса. Пыль и кусочки сухой травы прилипли к шкуре.

— Черт тебя побери! Мерзкая, неуклюжая сука! — шипел на нее Дирк, проверяя коленные сухожилия. Оглянувшись, он увидел, что Майкл почти рядом. — О Боже! — выпалил Дирк и, натянув поводья, потащил лошадь за собой. Когда он добрался до вершины, по его лицу тек пот и рубашка взмокла. В горле у него пересохло, он с трудом дышал, но был впереди, а кобыла хотя и дрожала, но шла. Когда он снова сел в седло, она зашаталась.

— Так держать, Дирки! — Двое стюардов стояли у груды камней, которыми пометили границу Теунискрааля. Судьи кричали и размахивали руками. Мальчик, пришпорив кобылу, галопом проехал по горному кряжу.

— Догоняй его, Майкл! Давай, старик, давай!

Дирк даже не обернулся. Он и так знал, что его противник добрался до вершины и настигает его. Младший Коуртни ехал насупившись и проклинал как кобылу, так и Майкла. По его мнению, у этого пункта их должны были разделять четыреста ярдов, а не пятьдесят.

Прямо перед ним находилось узкое ущелье, по которому Бабуиновый поток стекал с вершины. По краям оно заросло темно-зеленым кустарником. Дирк нашел тропинку и поехал по ней вверх. Земля была твердой, и трава не заглушала стук копыт. Солнечная Танцовщица отбивала стаккато. Позади себя Дирк отчетливо слышал стук копыт другой лошади. Майкл нагонял его. Оглянувшись, Дирк заметил, что его противник издевательски улыбается, и очень разозлился.

— Я ему покажу! — И он стал сильно хлестать лошадь, у которой открылось второе дыхание.

Они понеслись вниз с крутого берега и доскакали до белого песка. Когда они погрузились в воду, Дирк заехал Солнечной Танцовщице ботинком по носу. Они плыли рядом в темно-зеленой воде. Брызги сверкали на солнце. У водопада их настигли Майкл и Пасмурный. Подплывая к берегу, молодые люди сели в седла. Лошади вынесли их. Наверх вела, узкая тропинка, по которой мог подняться только один всадник. У первого было преимущество.

— Прочь с дороги. Я — лидер! Убирайся! — заорал Дирк.

— Иди своим путем, — со смехом ответил Майкл.

— Ты — ублюдок! — Дирк дернул уздечку и ударил Солнечную Танцовщицу коленями. Кобыла задела Майкла.

— Поосторожней! — предупредил пострадавший.

— Ты — ублюдок! Я тебе покажу!

Теперь они ехали рядом. Внезапно выпрямившись, Дирк ударил Майкла носком ботинка и выбил его ногу из стремени, но при этом упал и сам. Майкл, растерявшись, цеплялся за переднюю луку седла, пока не перевернул его. Центр тяжести сместился, Пасмурный, освободившись от всадника, свернул с тропинки. Майкл упал в песок и покатился, прижав колени к животу.

— Вот тебе! — с вызовом крикнул Дирк, выбравшись на берег и направляясь к вельду.

Майкл в воде с трудом встал на ноги и поспешил к жеребенку, который семенил ему навстречу. Седло свешивалось ему на грудь.

— Грязная маленькая свинья! Если бы Син только знал! — Майкл поймал Пасмурного, пока он не начал пить, перевернул седло на спину и закрепил подпругу. — Теперь я не могу допустить, чтобы ты выиграл! — Он вскочил на коня. — Я не позволю ему выиграть!

За двести ярдов рубашка Дирка казалась крохотным белым пятнышком на фоне коричневой травы. Когда он проезжал мимо предпоследнего пункта, один из стюардов крикнул:

— Что случилось с Майклом?

— Он упал в реку, — ответил Дирк. — С ним покончено. — Его голос дрожал от восторга.

— Он впереди! Дирк впереди! — Встав на капот, Син направил бинокль на вершины камедных деревьев. Он первым заметил крохотную фигурку всадника.

— А где Майкл? — поинтересовалась Рут.

— Он не мог сильно отстать, — пробормотал Син и с волнением стал ждать его появления. Он очень беспокоился, наблюдая за тем, как Дирк поднимался по холму, и последними словами ругал за грубое обращение с Солнечной Танцовщицей. Потом Син начал умолять Майкла появиться на горизонте. Последний раз всадники исчезли из виду, когда преодолевали Бабуиновый поток.

— Этот маленький идиот едет не туда! Я же не велел ему объезжать все болото, а срезать.

— Майкл не появился? — повторила свой вопрос Рут.

Син снова перевел бинокль на вершину, сильно волнуясь.

— Откуда мне знать, куда он делся. — От переживаний он говорил очень резко. Син заставил себя успокоиться и обнял жену. — Он сам может о себе позаботиться, и нет смысла заранее расстраиваться.

Дирк почти спустился с холма. За ним клубилось небольшое облако пыли, так как кобыла едва касалась земли.

— Все еще не видно Майкла? — волновалась Рут.

— Нет, еще нет. — Син вздохнул. — Дирк перегоняет его по крайней мере на четверть мили.

Вдруг многие с облегчением вздохнули.

— Вон он!

— Сейчас он будет спускаться с холма.

— Даже если Майкл полетит, то все равно не догонит Дирка!

Син перевел бинокль с Майкла на Дирка, оценивая их скорость и шансы.

— Дирк добрался до гребня горы, но Майкл близко, — сообщил он.

Но Ада не видела Майкла. Дирк лидировал и должен был победить. Она посмотрела на Гарри. Он стоял у финиша в сотне ярдов от нее, но даже с такого расстояния она видела его опущенные плечи и грустное лицо. Подковы Солнечной Танцовщицы разбивали его жизнь.

Не в состоянии усидеть на месте, Ада спрыгнула с повозки и побежала сквозь толпу к «роллсу».

— Син. — Подбежав к машине, она тронула его за ногу, но он был так увлечен, что не видел и не слышал ее. — Син! — закричала Ада и со всей силы дернула его за брючину.

— Мама? — Он неохотно оторвался от бинокля и посмотрел на нее.

— Я должна поговорить с тобой. — Ей приходилось перекрикивать гул возбужденной толпы.

— Не сейчас. Они подходят к финишу. Забирайся сюда и сама все увидишь.

— Я немедленно должна поговорить с тобой. Немедленно слезай! — Ее тон шокировал его. Кинув последний взгляд на скачку, он соскочил.

— В чем дело? Пожалуйста, давай покороче. Я не хочу пропустить…

— Я буду немногословна. — Син никогда не видел мачеху такой злой. — Я хотела сказать, что не думала дожить до того дня, когда не буду испытывать к тебе никаких чувств, кроме презрения. Ты часто не задумывался о последствиях, но никогда не был безжалостным.

— Мама, я… — Он растерялся.

— Послушай. Ты захотел уничтожить брата и добился этого. Надеюсь, это доставило тебе удовольствие. Теперь Теунискрааль твой. Радуйся и спи спокойно.

— Теунискрааль? Что ты хочешь этим сказать? — От смущения Син кричал на нее. — Я не спорил на Теунискрааль!

— Конечно же ты — нет. — Ада презрительно усмехнулась. — За тебя это сделал Ронни Пай.

— Пай? Что он собирается с ним делать?

— Все! Вы вдвоем это спланировали. А еще он помог тебе втянуть Гарри в эту авантюру. У Пая закладная на Теунискрааль!

— Но… — постепенно Син начал все понимать.

— Ты отобрал у него ногу. А теперь еще и Теунискрааль. Но за это ты заплатишь моей любовью. — Она посмотрела ему прямо в глаза, но в них читалась боль. — Прощай, Син. Больше мы не будем с тобой разговаривать. — И она медленно побрела прочь. Она шла, как старуха, усталая и несчастная.

Син все понял и побежал к финишной прямой. Толпа расступилась, как стая сардин перед акулой. Глядя поверх их голов, он видел двух приближающихся всадников, которые галопом неслись по полю.

Дирк мчался впереди. Он привстал в стременах, погоняя Солнечную Танцовщицу кнутом. Его черные волосы развевались, а рубашка была заляпана грязью.

Стук копыт тонул в криках толпы. Перепачканное тело кобылы блестело от пота, изо рта падала пена. Позади в пятидесяти ярдах скакал жеребенок. Он безнадежно отстал. На лице Майкла было написано отчаяние. Пасмурный выдохся и с трудом передвигал ноги.

Син пробрался сквозь толпу. Он добрался до оградительной веревки, растолкав женщин, пригнулся и пролез.

Солнечная Танцовщица приближалась, копыта отбивали крещендо. Голова была опущена.

— Дирк! Останови кобылу! — закричал Син.

— Папа! Папа! Уйди с дороги! — вопил Дирк, но напрасно.

Они неслись прямо на Сина, который стоял на месте, выставив руки вперед, чтобы схватить их. Слишком поздно было сворачивать.

— Прыгай, девочка, прыгай! — приказал Дирк, ударив лошадь коленями. Он почувствовал, как она напряглась, подобрала Передние копыта к груди и прыгнула. Но еще он почувствовал инертность ее усталого тела и знал, что она не сможет прыгнуть достаточно высоко, чтобы не задеть голову Сина.

В самый ответственный момент, когда кобыла оторвалась от земли, толпа издала тяжелый вздох. Ее передние копыта с грохотом обрушились на Сина. Она упала, сбросив Дирка, нога которого застряла в стремени. Послышались крики ужаса.

Одна из передних ног Солнечной Танцовщицы повисла, и лошадь жалобно заржала. У нее сломалась кость у колена. Син лежал на спине, голова была свернута в сторону, а кровь текла из огромной дырки от носа до рта, и дыхание вырывалось со свистом. Дирк ободрал кожу на локтях и на щеке. Он стоял перед отцом на коленях, сжав руки в кулаки. Он бил его в грудь и по лицу, размазывая кровь.

— Почему ты это сделал? Я ненавижу тебя. — Он был в ярости, шоке и отчаянии. — Я же скакал для тебя! А ты остановил меня!

Майкл остановил жеребенка, соскочил с седла, подбежал к ним, схватил Дирка за руки и оттащил его.

— Оставь его, маленький ублюдок!

— Он не захотел, чтобы я выиграл! Он остановил меня, и я ненавижу его за это. Я убью его!

Толпа направилась к ним, люди перелезали через веревки. Двое мужчин помогли Майклу держать Дирка, остальные смотрели на тело его отца.

Послышались крики и распоряжения.

— Где доктор Фрейзер?

— О Боже, он так серьезно ранен!

— Поймайте кобылу, принесите ружье.

— Как насчет пари?

— Не трогайте его. Подождите…

— Держите его руки.

— Принесите ружье. Ради Бога, скорее.

Потом все замолчали, толпа расступилась, пропуская Рут и Мбеджана.

— Син! — Рут встала на колени перед телом. — Син! — повторила она, и все отвернулись. — Мбеджан, отнеси его в машину, — прошептала она.

Он снял накидку из обезьяньих кож и поднял Сина. Мускулы на плечах напряглись, и он какое-то время стоял, широко расставив ноги.

— Его рука, жена хозяина.

Она осторожно положила руку Сина ему на грудь.

— Неси, — повторила она.

Толпа пропустила их. Голова Сина лежала на плече слуги, напоминая голову спящего младенца. Мбеджан аккуратно положил его на заднее сиденье, пристроив голову на коленях Рут.

— О Боже! — она. Ее лицо исказилось от ужаса, кровь стыла в жилах, и она дрожала как осиновый лист.

— Не отвезешь ли ты нас, Майкл? — Рут посмотрела на него. — На улицу Протеа.

Мбеджан поехал рядом с машиной верхом. Люди расходились, чтобы дать им дорогу. Они направились в Ледибург.