Глава 8

Маркус поднимался по ступенькам внушительного особняка на Беркли-сквер с таким же энтузиазмом, с каким осужденный на смерть поднимается на эшафот. Он хотел бы отложить этот визит, но чувство долга возобладало. Сжимая зубы, Маркус постучал в дверь массивным медным молотком.

Дверь тут же распахнулась, и перед ним предстал мрачного вида дворецкий. В изумлении уставившись на Маркуса, он проворчал:

— Лорд Ардмор не ждет вас, мистер Хоксли.

— Я уверен, Бентли, что сегодня отец захочет со мной поговорить. — Шагнув в холл, Маркус спросил: — Где он?

Дворецкий в растерянности заморгал. Поспешно закрыв дверь, он осведомился:

— Сэр, может быть, вам лучше подождать в гостиной? А я пока сообщу лорду Ардмору о вашем приходе.

— Прекрасная мысль, — кивнул Маркус. — Было бы также неплохо, если бы вы сообщили о моем визите и моему брату.

Маркус прошел через холл и остановился у двери гостиной. Бентли же метнулся в противоположном направлении.

Как только дворецкий скрылся из виду, Маркус развернулся и направился в библиотеку.

— Не собираюсь ждать в гостиной! — пробурчал он себе под нос. Впрочем, Маркус почти не сомневался: дворецкому были отданы строжайшие распоряжения не звать хозяина дома в том случае, если младший сын вдруг нанесет визит. Следовательно, Бентли должен был вернуться с сообщением: мол, лорд Ардмор сейчас слишком занят, поэтому примет младшего сына в другое время, а когда именно — пришлет записку.

Но Маркус категорически не желал ждать. В конце концов, он пришел в дом своего детства — и плевать, как к нему сейчас относится его отец.

Как он и предполагал, отец сидел в библиотеке за своим массивным письменным столом. И как всегда в это время, читал последний выпуск «Королевской гончей».

— Доброе утро, отец, — сказал Маркус, переступая порог.

Рэндалл Хоксли, граф Ардмор, на мгновение замер. Затем, покосившись на дверь, тяжело вздохнул и нахмурился, явно давая понять, что не очень-то рад встрече с младшим сыном. Хотя графу было около шестидесяти, он казался моложе — его густые темные волосы лишь немного поседели на висках.

— Что ты здесь делаешь?! — Карие глаза лорда Ардмора сверкнули гневом.

Тут в коридоре послышались шаги, а затем в дверях появился Бентли. В смущении откашлявшись, дворецкий пробормотал:

— Я попросил вашего сына подождать в гостиной, милорд, однако…

— Не важно, Бентли, — перебил граф, еще больше помрачнев. — Ведь всем известно, что Маркус никогда не уважал никаких правил и установлений.

— Ошибаетесь, отец, — заметил Маркус, усаживаясь. — Подобным образом я относился только к вашим правилам и указаниям.

Бентли поспешно скрылся за дверью. Граф хлопнул по столу охотничьей газетой и в раздражении проговорил:

— Ты пришел мучить меня на глазах у слуг? Или есть какая-то другая причина твоего несвоевременного визита?

— Прошу прощения, отец, если я прервал ваше чтение. — Маркус криво усмехнулся. — Но я пришел к вам с доброй вестью. Я женюсь.

Ардмор посмотрел на сына с искренним удивлением:

— И кто же она?

— Леди Изабель Камерон, дочь Эдварда Камерона, графа Молверна.

— Ты шутишь?!

— Нет, отец. А почему вы так подумали?

— А… кажется, понимаю… — пробормотал граф. — Я слышал о скандале в доме Уэстли. Значит, в этом все дело?

— Что вы имеете в виду, отец?

— Скандал, разумеется. А иначе, зачем бы ей выходить за тебя?

Маркус предвидел такую реакцию отца, но, все же, не удержался от язвительного замечания:

— Я прекрасно знал, что вы не самого лучшего обо мне мнения, отец. Значит, я не дождусь поздравлений?

Лорд Ардмор поморщился и проворчал:

— Я всегда говорил, что ты запятнаешь позором наше имя. И я был абсолютно прав. Сначала ты стал бесшабашным гулякой-игроком, пьянчугой и повесой. Потом произошел этот… отвратительный случай с простолюдинкой, но она предпочла самоубийство жизни с тобой. После этого ты совершенно забыл о своем происхождении и занялся торговлей. И вот теперь ты шантажом завлек высокородную леди в брачные сети, чтобы избавиться от обвинения в воровстве, так как в противном случае…

— Довольно, отец! — раздался вдруг зычный и властный голос.

Маркус с отцом тут же повернулись к двери. У порога стоял Роман Хоксли, наследник титула и старший сын графа. Роман был высок и темноволос, но в отличие от темноглазого Маркуса он обладал пронзительными ярко-зелеными глазами, и сейчас глаза эти поблескивали.

Приблизившись к младшему брату, Роман протянул ему руку.

— Что ж, думаю, что было бы уместно поздравить тебя, Маркус, — проговорил Роман. — Ты уж прости, но я случайно подслушал ваш разговор…

Поднявшись со стула, Маркус пожал протянутую руку. Коротко кивнув, ответил:

— Благодарю, Роман.

Роман же подошел к шкафчику с напитками и, обернувшись, спросил:

— А не выпить ли нам за прелестную леди Изабель Камерон? — Наполнив три стакана, он один из них протянул отцу.

— Да, пожалуй… — пробормотал лорд Ардмор. — Сейчас мне и впрямь не помешает выпить.

— Нет смысла сердиться, отец, — сказал Роман. — Ведь не каждый день кто-то из ваших сыновей обручается.

Рэндалл Хоксли снова нахмурился.

— Я все же ожидал, что первым будешь ты, Роман. Но раз уж так случилось… — Граф криво усмехнулся. — Возможно, Маркус даст тебе несколько полезных советов и объяснит, как окрутить богатую наследницу.

«Похоже, отец ради каких-то своих целей старается стравить нас с братом», — подумал Маркус. Роман же вдруг рассмеялся и, покосившись на отца, проговорил:

— Знаешь, в последнее время ни одна леди не привлекла моего внимания. Возможно, я просто не могу найти женщину, брак с которой походил бы на ваш брак с матушкой.

«Боже милосердный!.. — мысленно воскликнул Маркус. — Похоже, он пытается поставить старика на место».

Братья прекрасно знали, что их родители терпеть не могли друг друга. Правда, мать, пассивная по натуре, почти всегда подчинялась диктату отца. Лишь один-единственный раз она сумела настоять на своем — выбрала для своих сыновей латинские имена. Мать обожала мифологию, поэтому одного из сыновей назвала Маркусом, а другого — Романом. Опорожнив свой стакан, лорд Ардмор со стуком поставил его на письменный стол и пробурчал:

— Я, пожалуй, пойду. Сыт по горло общением со своими отпрысками. — Поднявшись из-за стола, он направился к двери. У порога обернулся и, взглянув на младшего сына, заявил: — Жду приглашения на свадьбу, Маркус. Я с огромным уважением отношусь к Эдварду Камерону и потому одобряю такой брак. Что бы за этим ни стояло. — В следующее мгновение отец вышел из комнаты, и дверь за ним захлопнулась.

Маркус невесело рассмеялся:

— Похоже, я услышал от отца нечто вроде комплимента.

— Будь доволен и этим, — буркнул Роман. — В последний год он просто невыносим. Чуть ли не каждый день требует, чтобы я срочно подыскивал себе жену. А твоим выбором он вполне доволен. И теперь будет постоянно попрекать меня тем, что ты опередил меня.

Маркус пожал плечами:

— Возможно, ты этого заслуживаешь…

— Может, и так, — кивнул Роман. — Что ж, выпьем еще по стаканчику? Можно выпить, если желаешь, за мое неизбежное фиаско.

— Перестань! — отмахнулся Маркус. — Садись, я сам налью. — Он взял хрустальный графин, и братья уселись за стол друг напротив друга.

— Я кое-что слышал о картине Томаса Гейнсборо, — сказал Роман.

Маркус сделал глоток бренди и проворчал:

— Удивительно, как быстро распространяются сплетни… Ведь прошел всего лишь один день.

— А ты знаешь, кто украл картину?

— Нет, к сожалению.

— А может, у тебя есть какие-нибудь подозрения? Почему аукционист пытался приписать это дело тебе?

— Понятия не имею.

— Но ты говорил об этом с аукционистом?

— Данте Блэк куда-то исчез, — ответил Маркус. — И никто ничего о нем не знает. Во всяком случае, я не знаю, где его сейчас искать. — Он пытался найти Данте, но аукционист не появлялся в своей конторе. И дома его тоже не было.

— Может, тебе нужна помощь? — спросил Роман. — Я располагаю кое-какими возможностями, и если потребуется…

— Нет-нет, я сам справлюсь, — перебил Маркус.

— Точно также, как справился с Бриджет?

Маркус вздрогнул и пристально посмотрел на брата:

— Роман, тебе обязательно об этом говорить?

Именно эта трагедия разрушила связь между братьями.

И забыть о ней никак не удавалось — отец с братом постоянно напоминали Маркусу о его ошибке, хотя он и сам уже давно признал, что был ужасным глупцом в двадцать с небольшим лет.

Познакомившись с очаровательной и кокетливой Бриджет Тернер, дочерью процветающего лондонского коммерсанта, Маркус поначалу поддался ее чарам, но потом стал избегать ее. Однако она неустанно охотилась за ним, и вопреки предупреждениям Романа, призывавшего младшего брата порвать с ней, роман их продолжался.

Когда же Бриджет забеременела, Маркус не на шутку встревожился, но затем его отношение к произошедшему изменилось: чем больше он думал о том, что у него будет ребенок, тем больше проникался желанием его иметь. Ведь у него появилась возможность вырастить ребенка с любовью — не так, как воспитывали его и старшего брата. Маркус сделал Бриджет предложение, а на следующее утро явился к ней в качестве жениха. И тут выяснилось, что он совершил ужасную ошибку. Бриджет вовсе его не любила, и ее поведение объяснялось совсем иначе: она мечтала стать графиней, ошибочно полагая, что он, Маркус, — наследник титула. Когда же ей открылась правда, она заявила, что младший сын ей не нужен. А отец Бриджет, узнав о беременности дочери, пригрозил выгнать ее из дома. И тогда эта женщина совершила… нечто невообразимое — покончила с собой и унесла в могилу также и нерожденное дитя. Маркус же был в ярости — и не только из-за убийства ребенка, но и из-за предательства Бриджет.

Когда Роман узнал о смерти девушки, между братьями произошла жестокая ссора. Старший брат был разгневан — ведь Маркус не прервал отношения с девицей, как он ему советовал, и не поверил в двуличие Бриджет. Конечно, о Бриджет и о ее поступке с годами вспоминали все реже, но отношения между братьями уже не восстановились — они навсегда были испорчены.

Маркус чувствовал себя преданным всеми, кому доверял. Бриджет убила себя и его ребенка. А отец с братом считали его позором семьи. В результате Маркус ушел из дома и какое-то время пытался алкоголем заглушить тоску. Но по милости Божьей он встретил Блейка Мэллори, графа Рейвенспира. Они стали друзьями, и граф представил его заправилам фондовой биржи. После этого жизнь Маркуса резко изменилась, и он стал тем, кем являлся сейчас.

— Я не хотел бередить старые раны, — ответил наконец Роман. — Хотел только предложить помощь в поисках настоящего преступника, — добавил он, пожав плечами.

Недавно Роман предпринял попытку помириться с младшим братом, и в результате их отношения из ледяных превратились в прохладные.

— Поверь, я ценю твое предложение, — сказал Маркус. — Но я уже не тот, каким был в юности, и мне не требуется помощь в решении моих проблем. Уверяю тебя, я непременно найду преступника и разделаюсь с ним должным образом.

Загрузка...