Играй грязно

ГЛАВА 40

ДЖИА

Остаток недели прошел как в тумане. Я записала несколько танцевальных видео, и теперь у меня достаточно материала на пару недель. Я сняла видео для "Воинов" и с помощью Ноа сняла Шона и Даррена в нескольких из них. Я не провалила презентацию своего задания по французскому языку перед классом. Наоборот, профессор был мной доволен. Естественно, я вознаградила своего репетитора соответствующим образом.

Ноа оставался у меня каждую ночь, что привело к недосыпанию, но к большему количеству оргазмов, чем я могу сосчитать по пальцам. Он ненасытен, но кого я обманываю, я тоже. Никогда раньше я не испытывала такого всепоглощающего желания к кому-либо, а часы, которые мы проводим в разлуке, — это пытка. Он — это зависимость, которой я не ожидала.

Помощник тренера ЛаРу отвез щенков на ферму своих родителей, что стало облегчением, но и Ноа, и я скучаем по ним.

Будильник Ноа прозвенел слишком рано, заставив меня застонать. Я натягиваю подушку на голову, надеясь, что смогу снова заснуть. Он выключает будильник, но затем проводит пальцами по моей спине.

Все еще полусонная и раздраженная, я отталкиваю его руку:

— Слишком холодно.

Он хихикает:

— Доброе утро, именинница.

— Не может быть, что уже утро. Я только что заснула.

Ноа шевелится, и простыня шуршит. Затем его холодные пальцы сменяются тёплым языком, прочерчивая обжигающую дорожку по моей спине. Я сжимаю ноги, потирая их друг о друга, пытаясь унять внезапную боль между ними. Я уже проснулась и пыхчу, как собака во время течки.

Когда он доходит до изгиба моей задницы, он останавливается, а затем сильно шлепает меня по одной из ягодиц.

— Ай! За что?

— Ты недостаточно быстро двигаешься. Давай, детка.

Он спрыгивает с кровати, оставляя меня возбужденной и раздраженной. Я потираю больное место и хмуро смотрю в его сторону. В комнате слишком темно, так что он не видит моего лица, но могу поспорить, что он чувствует тяжесть моего смертельного взгляда.

— Так вот как ты обращаешься со мной в мой день рождения?

Ноа останавливается у двери и оглядывается через плечо:

— Да. Поторопись, у нас мало времени. Автобус отправляется в Бостон через час, — затем он выходит из комнаты.

Ворча, я сбрасываю ноги с кровати и встаю. Зевок вырывается из моего рта, когда я добираюсь до ванной и выполняю утреннюю рутину, как бездумный робот. Поскольку я не думаю, что у меня будет секс в день рождения этим утром — печальные времена — я запрыгиваю в душ. Теперь я проснулась.

Я собираюсь за десять минут, поэтому, когда я захожу в гостиную, я ожидаю только одного — запаха свежесваренного кофе. Вместо этого на кухонном островке разложены круассаны, багеты и другая выпечка, доска с закусками и фрукты.

У меня отпадает челюсть:

— Когда ты успел все это приготовить?

— Я уже несколько часов на ногах. С днем рождения, солнышко.

— Ты приготовила мне французский завтрак! Я не знаю, что сказать, — мое зрение уже затуманилось от наворачивающихся на глаза слез.

Он обходит кухонный остров и показывает в руке маленькую коробочку:

— Это тебе.

Мое сердце гулко бьется в груди. Маленькие коробочки обычно означают ювелирные украшения. Райдер всегда выбирал именно такие подарки. Он так и не понял, что я не из тех девушек, которым важны дорогие побрякушки. Я редко ношу что-то кроме сережек.

— Спасибо.

Дрожащими руками я развязываю бант и открываю крышку. Внутри я обнаруживаю серебряный браслет с несколькими шармами, уже свисающими с него.

— Тебе нравится? — голос Ноа дрожит, и он выжидающе смотрит на меня.

Я вынимаю браслет из коробки и осматриваю шармы:

— Он великолепен.

— Я знаю, что ты не носишь много украшений, но когда я увидел это в магазине, то не смог устоять. Видишь, я добавила американский флаг, канадский флаг, щенка далматинца…

— И хоккейную клюшку, и… — я прищурилась. — Это должен быть танцор? — я показываю на фигурку с вытянутыми рукой и ногой.

Он потирает затылок, выглядя при этом смущенным:

— Это танцовщица из семидесятых, наверное. Был выбор между этим и пуантами.

— Это самый продуманный подарок, который я когда-либо получала. Я в восторге.

— Правда?

— Да. Поможешь мне застегнуть?

Я протягиваю руку, и Ноа застегивает браслет на моем запястье:

— У них были и другие прикольные шармы, но я не знал, что еще купить.

— Они идеально подходят, — я поднимаюсь на цыпочки и целую его в щеку. — Спасибо.

— Не за что, — он смотрит на меня глазами, в которых искрится счастье. Я надеюсь, что мои глаза будут такими же.

Воздух вокруг нас заряжается электричеством, и не знаю, как он, но я в секунду готова затащить его обратно в постель, чтобы как следует поблагодарить за подарок. Ух ты, я стала той, кто думает только об одном.

Но наш момент прерывается, когда к нам присоединяется Харпер:

— Привет, доброе утро, ребята.

Ноа отступает на шаг и смотрит на нее:

— Доброе утро, Харпер. Надеюсь, я не слишком шумел раньше.

— Раньше? Разве ты только что не проснулся?

— Неа.

— Тогда я ничего не слышала, — она поворачивается ко мне и обнимает меня. — С днем рождения, милая.

— Спасибо.

— Твой подарок у меня в комнате. Я отдам его тебе, как только Ноа напоит меня кофе, запах которого я чувствую.

— Да, конечно, — он обходит остров и берет несколько кружек из шкафа. — Какой тебе? — спрашивает он ее.

— Черный подойдёт.

Он не спрашивает, какой я хочу, он уже запомнил мои предпочтения, как и я его. Мы встречаемся чуть больше недели, но уже достигли такого уровня близости, какого, честно говоря, у меня не было ни с Райдером, ни с предыдущим парнем. Это потому, что мы просто друзья, которые занимаются потрясающим сексом вместе, или это нечто большее?

— Боже, какой размах, — Харпер смотрит на все эти блюда.

— Мы будем рады, если ты присоединишься к нам, — говорит ей Ноа.

— О нет. Я не хочу быть третьим лишним на вашем свидании.

— Ты не будешь третьим лишним, — говорю я.

— Нет, нет. Я просто хочу кофе и круассан, — она тянется за одним из слоеных пирожных и снова исчезает в своей комнате.

— Может, мне наложить тебе в тарелку? — спрашивает Ноа.

— Всё нормально. Я сама сделаю, но спасибо.

Он передает бумажную тарелку, потому что уже знает, что я редко пользуюсь теми, которые потом придется мыть.

— Здесь много еды. Тебе, наверное, стоит взять с собой немного, чтобы поделиться с ребятами, которые поедут с тобой на автобусе.

— Мне грустно, что ты не едешь с нами в автобусе.

— Это было бы странно теперь, когда мы встречаемся.

Его губы кривятся в ухмылке:

— Ты не добавила слово фальшиво перед встречаемся.

Я опускаю взгляд на свою тарелку и делаю вид, что на сто процентов увлечена разрыванием круассана на части:

— Это слишком длинная фраза. Но ты понимаешь, о чем я.

Я не знаю, почему я все еще настаиваю на фальшивой части наших отношений. Это как последний щит защиты в моем арсенале. Мой пессимистичный ум ждет, что случится что-то ужасное.

— Однажды ты станешь моей настоящей девушкой, Джиа. Запомни мои слова.

Я не противоречу ему. Вместо этого я засовываю в рот кусок круассана и не спеша жую его.

— Однажды ты поймешь, что зря тратишь на меня время, и найдешь себе кого по лучше, — отвечаю я, полушутя, но страх реален.

Он нахмуривает брови.

— Солнышко, этого никогда не случится. Хочешь знать, почему?

— Почему?

Он не отвечает сразу, просто смотрит на меня своими напряженными карими глазами.

— Ты еще не готова это услышать, — он подносит чашку с кофе к губам и делает неуверенный глоток.

— Ты серьезно? Ты не собираешься мне сказать?

— Неа.

Надувшись, я отвечаю:

— Это мой день рождения. Ты должен мне сказать.

— Я скажу тебе, если ты наденешь мою джерси на игру.

Я поджимаю губы и смотрю на него сузившимися глазами.

— Это шантаж.

Он поднимает бровь.

— Правда?

— Да, — шиплю я. — На меня это не подействует. Я уже сказала тебе, почему я не могу носить твою джерси.

Он пожимает плечами, не обращая внимания.

— Тогда я тоже не могу раскрыть тебе свой секрет.

Я ставлю свою чашку и пробираюсь к нему:

— Держу пари, я могу заставить тебя выдать все твои секреты.

Удовлетворение разливается по моей груди, когда его адамово яблоко поднимается и опускается:

— Правда?

Я вторгаюсь в его личное пространство, поднимаю голову, чтобы сохранить зрительный контакт, и обхватываю его за талию:

— О да, детка.

Домофон жужжит, прерывая мои соблазнительные действия. Я уставилась на аппарат.

— Кому я нужна в это время?

— Это, наверное, Шон. Он подвозит меня до арены.

Разочарование захлестывает мою грудь:

— О, тебе уже пора уходить?

Ноа бросает взгляд на часы на микроволновке:

— Черт. Вообще-то да.

Он быстро целует меня в губы, а затем спешит в спальню, чтобы взять свою сумку. На меня опускается мрачное чувство, и я не знаю, как от него избавиться.

Ноа возвращается в гостиную и уже готов выйти за дверь, но тут он притягивает меня к себе и как следует целует на прощание. И это не помогает, а заставляет меня скучать по нему еще больше, когда он уходит.

Перестань быть глупой, Джиа. Ты увидишь его через несколько часов.