Играй грязно

ГЛАВА 60

НОА

В груди тяжелая, ноющая боль и сколько бы я ни массировал ее кулаком, она не проходит. Джиа не ответила на мое сообщение, хотя и прочитала его. Но это не единственная причина, по которой я не могу набрать воздух в легкие. Интуиция подсказывает мне, что что-то действительно не так, а она меня еще никогда не подводила.

На столе завибрировал телефон. Это неизвестный номер — не анонимный, но он вызывает у меня такую же реакцию. Я быстро отвечаю.

— Что?

— Я ошибся. Ее преследователь — Мартин. Это Мартин! — Райдер кричит мне в ухо. Он не назвал себя, но я узнал его голос.

Я вскакиваю со своего места, привлекая внимание профессора.

— Я тебе не надоел, Ноа?

— Извините, сэр, это срочно, — с телефоном, по-прежнему прижатым к уху, я выбегаю из аудитории, не оглядываясь назад.

— Как ты узнал? — спрашиваю я.

— Неважно. Я позвонил ей, но она не взяла трубку. Она с тобой?

— Нет, я уже еду домой.

— Я в двадцати минутах езды. Увидимся там.

Я не спрашиваю, почему он едет. Мне все равно. Все, что меня волнует, — это как можно быстрее добраться до Джиа. Я не перестаю бежать, пока не оказываюсь в своем грузовике. Я был рад, что потратил лишние деньги на замену шин вчера вечером, а не ждал до сегодняшнего дня.

Я выезжаю со своего парковочного места так быстро, что жгу резину, привлекая внимание прохожих. Сердце гулко бьется в груди, когда я превышаю скорость, а дорога обратно в квартиру Джиа занимает менее пяти минут.

Я вылезаю из машины, как черт из ада, но внезапно останавливаюсь, услышав лай неподалеку. Я оборачиваюсь и вижу Маршалла, привязанного к дереву.

— Какого хрена?

Я бегу к нему, одновременно ища поблизости Джиа. Она бы не оставила его здесь одного на холоде. Но ее нигде не видно. У меня дрожат руки, когда я развязываю узел поводка, потом я кричу ее имя, но ответа нет.

Я опускаюсь на корточки и в панике спрашиваю щенка:

— Где она, малыш? Где она?

Он переходит на бег, лая на ходу. Надеюсь, он уловил ее запах. Я бегу за ним через парк и затем через улицу в узкий переулок. Маршалл продолжает тявкать, и звук отдается эхом, совпадая с барабанным боем в моей груди. Когда я добегаю до другого конца переулка, я вижу, что на улице чертов Мартин держит Джиа за руки. Он пытается затолкать ее в свою машину.

— Джиа! — кричу я.

Они оба поворачиваются в мою сторону… и тут Мартин направляет на меня пистолет. Блять.

Если бы я знал, что он вооружен, я бы не стал заявлять о своем присутствии. Я готовлюсь уклониться от его выстрела, но Джиа хватает его за руку, мешая прицелиться. Выстрел раздается в открытом пространстве, но благодаря ее вмешательству пуля пролетает мимо меня. Он отталкивает ее в сторону, и она, ударившись о машину, падает на землю.

Ярость вырывается из глубины моего желудка и распространяется по всему телу, как насилие. Я отпускаю поводок Маршалла и не прекращаю бежать, пока не оказываюсь на расстоянии удара. Прежде чем Мартин успевает прицелиться в меня, я бью его по лицу. От удара его голова откидывается назад, а вслед за ней и тело. Он падает на машину, оглушенный, а я, воспользовавшись моментом, выхватываю у него из рук пистолет и убеждаюсь что предохранитель на месте, прежде чем спрятать его в карман джинсов. Он качает головой и бросается на меня. Я уклоняюсь от его атаки и наношу ему несколько быстрых ударов в живот, после чего валю его на землю.

Тяжело дыша, я ищу глазами Джиа. Она уже поднялась на ноги и прижимает Маршалла к груди. Ее лицо покраснело и залито слезами. Ее расстроенный вид вызывает у меня желание снова и снова бить Мартина по лицу, пока не сломаются все кости.

— Тебе больно, солнышко?

Она качает головой.

— Нет.

Мартин застонал и попытался встать. Но я хватаю его за лацкан пиджака, переворачиваю на живот, сажусь сверху и держу его руки за спиной.

— Детка, у тебя есть телефон? — спрашиваю я, не глядя на нее. Мне нужно следить за этим подлым ублюдком.

— Да. Я уже звоню 9-1-1.

— Хорошо.

Выстрел, видимо, насторожил людей поблизости, и вскоре вокруг нас собрался небольшой круг зрителей. Все они хотят знать, что произошло, но никто не предлагает мне помощи. Все, чего я хочу, — это держать Джиа в своих объятиях, а не удерживать Мартина от побега. По крайней мере, полицейские не заставляют себя долго ждать. Через несколько минут несколько отрядов блокируют район, и полицейских становится достаточно, чтобы сформировать хоккейную команду.

Как только Мартин оказывается в руках полиции, я подхожу к Джиа и заключаю ее в медвежьи объятия, Маршалл оказывается между нами.

По моему переполненному адреналином телу пробегают мурашки. Я целую ее в макушку, борясь со слезами, от которых мутнеет зрение.

— Ты уверена, что он не причинил тебе вреда?

Она отвечает:

— Возможно, он ушиб мне руку, потому что слишком крепко держал. В остальном я в порядке. Как ты меня нашел?

— Райдер позвонил и сказал, что преследователем был Мартин. Я ушел с занятий, чтобы проверить тебя. Потом я увидел Маршалла, привязанного к дереву в одиночестве. Именно он привел меня к тебе.

Она хнычет.

— Я была так напугана. Он угрожал застрелить Маршалла, если я не пойду с ним.

— Ему повезло, что я не стер его лицо в порошок.

— Не могу поверить, что это он мне звонил.

Еще одна волна ярости накатывает на меня. Я крепко сжимаю зубы, стараясь не дать своим чувствам выплеснуться наружу.

— Мне очень жаль, солнышко.

Один из офицеров подходит и спрашивает, не нужна ли нам медицинская помощь. Мы оба отказываемся, а затем в течение следующих двадцати минут даем показания. Теперь и Джиа знает о том, что произошло прошлой ночью. Мартина не видно, он в наручниках и заперт в одном из полицейских автомобилей. Полицейский говорит, что нам нужно будет зайти в участок позже, а пока у них есть все необходимое, чтобы посадить Мартина за решетку.

— Вы же не собираетесь выпускать его под залог? — спрашиваю я.

— Это не в моей компетенции. Обвинения достаточно серьезные. Вероятность того, что его выпустят под залог, невелика.

Мне не нравится этот ответ, но это лучшее, что я могу получить сейчас.

— Вас подвезти до вашей квартиры? — спрашивает полицейский.

— Я могу это сделать, офицер, — внезапно из толпы появляется Райдер.

— Ваш друг? — спрашивает полицейский.

— Да, — отвечаю я, не сводя глаз с бывшего Джиа.

Райдер первым отводит взгляд, когда фокусируется на ней. Облегчение смягчает его черты.

— Пойдем, детка, — я отвожу ее от полицейского, притягивая к себе и обнимая за плечи, желая сделать хоть что-то еще.

Даже если Мартин проведет остаток своей жизни, гния в тюрьме, не будет достаточно суровое наказания за то, через что он заставил пройти Джиа.

— Ты в порядке? — мягким тоном спросил Райдер.

— Пока нет, но скоро буду. Спасибо.

Он пристально смотрит на нее в течение нескольких секунд.

— Мне жаль.

— За что? Разве ты не предупредил Ноа о Мартине?

— Я чуть не опоздал, — он смотрит на меня. — Когда ты написал заявление в полицию кампуса о порезанных шинах, я понял, что ошибался в том, кто, по моему мнению, стоит за этими звонками.

— Как ты узнал о вчерашнем инциденте?

Он поднимает подбородок.

— Я — Вестбрук.

Высокомерный ответ, соответствующий высокомерному человеку, но сегодня я ему уступлю. Не только потому, что он спас жизнь Джиа, но и потому, что, в отличие от других случаев, когда я встречал его, я не думаю, что он верит в то, что говорит.

По дороге домой Джиа молчит, и мне приходится прикусить язык, чтобы не спрашивать ее каждую минуту, все ли с ней в порядке. Я знаю, что нет. И я не знаю. Райдер тоже молчит, но продолжает наблюдать за ней через зеркало заднего вида. Впервые я не возражаю против того, что он все еще влюблен в мою девочку.

Он паркуется на обочине перед ее квартирой и выходит из своего внедорожника. Он не просит подняться наверх, но обнимает ее на прощание.

— Все будет хорошо, Джиа и не волнуйся. Мартин не выйдет под залог. Даю тебе слово.

Она только кивает, отступая назад. Я смотрю Райдеру в глаза, и происходит молчаливый обмен мнениями. Он мне не нравится, и я уверен, что я ему не нравлюсь, но мы понимаем друг друга. Черт, я даже немного уважаю его, несмотря на то, что не знаю, что именно заставило его предать команду.

— Позаботься о ней, Кингсли.

— Не волнуйся. Я позабочусь, — я обнимаю ее за плечи и направляю к зданию. Через несколько секунд гул мощного двигателя сообщает мне, что Райдер уехал.

Джиа молчит на протяжении всей поездки в лифте. Как только мы вошли в квартиру, она протягивает мне Маршалла и говорит:

— Я пойду приму душ.

— Хорошо, детка, — я смотрю, как она направляется в спальню, но прежде чем она исчезает внутри, я спрашиваю. — Нужна компания?

Она на мгновение замирает, затем оглядывается через плечо.

— Да.

Я кладу Маршалла обратно в его клетку, затем раздеваюсь и иду за ней в ванную. Она уже в душе, не двигается, пока на нее льется вода. Ее голова откинута назад, а глаза закрыты. У меня сердце кровью обливается за нее, за ту боль и травму, которую она сейчас несет.

Когда я присоединяюсь к ней, она поворачивается и смотрит на меня, ничего не говоря, но ее глаза уже говорят мне так много, что мне не нужны слова.

Я тянусь к ее лицу и нежно обнимаю.

— Я так чертовски сильно люблю тебя, Джиа. Если бы сегодня случилось что-нибудь похуже, не думаю, что я бы выжил. Ты — весь мой мир.

— Ты тоже мое все, Ноа, — она подходит ближе, обхватывает меня за талию и прижимается лицом к моей груди.

— Все будет хорошо, солнышко. Не сегодня и не завтра, но однажды все это станет туманным воспоминанием.

Она откидывается назад, подняв подбородок.

— Заставь меня забыть сейчас, Ноа.

Я нежно целую ее. Любить ее — единственный известный мне способ выполнить ее просьбу. Ее мягкие губы приникают к моим, и наши языки тут же сменяют друг друга в идеальном танце. Наше пламя превращается в костер, яркий и очищающий. Я позволяю ему распространиться по моим венам, испепеляя боль и страх.

Она стонет мне в губы, а затем проводит пальцами по моему прессу, пока не добирается до его твердой эрекции. Она обхватывает рукой мой ствол, заставляя мое желание гореть в десять раз сильнее. Я хватаю ее за задницу и поднимаю с кафельного пола. Мне нужно быть внутри нее. Сделав шаг вперед, я прижимаю ее спиной к стене, желая быть как можно ближе к ней. Она направляет мой член к своей киске, и я одним толчком вхожу в нее, погружаясь до упора. Она громко задыхается, затем берет мое лицо в свои руки и целует меня еще крепче. Я подстраиваю темп своих толчков под жестокость ее языка. Я не думал, что возьму ее таким диким способом, но, похоже, это то, что нужно нам обоим.

— Сильнее, Ноа. Быстрее, — умоляет она.

— Я не хочу причинять тебе боль, детка.

— Ты не причинишь.

Все скользкое — пол, ее тело, и все же я сильнее впиваюсь пальцами в ее кожу и увеличиваю темп, теряя последние остатки контроля.

— Этого ты хочешь, детка? Это достаточно жестко для тебя?

— Я хочу больше.

Я впиваюсь в нее, обезумев от ее мольбы.

— Ты так хорошо принимаешь меня, солнышко. Ты создана для меня.

— Да, — шипит она.

— Боже… Я так близко, детка. Я хочу, чтобы ты кончила вместе со мной.

Следующий звук, вырвавшийся из ее сладкого ротика, выводит меня из равновесия. Она кончает на меня, ее киска сжимает мой член, она дрожит в моих руках. Я врываюсь в нее, входя и выходя быстрее, чем раньше.

Через мгновение я замедляюсь, и ее тело расслабляется в моих руках. Она прячет лицо в изгибе моей шеи и снова начинает дрожать. Теперь по-другому. Я крепче прижимаю ее к себе и говорю:

— Я держу тебя, детка. Я держу тебя.