Их [колючая] роза (СИ)

Глава 3

Тем временем, мы вышли из переулков, куда я имела неосторожность забежать в приступе паники, и остановились возле огромной тачки. Именно на такой могли ездить три громадных верзилы. Один из них открыл дверь, второй зашвырнул меня на заднее сиденье, тут же полез следом, тесня ко второй двери. Я активно задергала ручкой, но она, естественно, не поддалась.

— Лучше смирно сиди. — Положил руку на коленку, сумев закрыть своей клешнёй пол моего бедра.

Следя за перемещением его ладони, не выдержала, смахнула и поджала колени к груди, забившись в угол.

Двое других разместились на передних местах. Салон был настолько широким и длинным, что мы сзади могли устроить вечеринку, организовав танцпол между передними и задними сидениями. Да только настроение подошло бы больше для похорон. Моих. Потому что ума не приложу, на что способны эти трое, если учесть, что они вытворяли в тёмной подворотне, куда мог зайти любой.

Тот страх, что завладел телом в переулке, преобразовался в возмущение, от которого так же не было толку. Все мои попытки что-либо сделать против этих троих равны нулю. Но больше всего протест зарождался от мысли, что эти верзилы вот так легко похитили человека и даже глазом не моргнули. Наоборот, вели себя так, будто им всё дозволено. Знали, что мне им нечего противопоставить. Пользовались моей уязвимостью, как трусы последние.

— Эй, — перед глазами промелькнула ладонь, привлекающая внимание. — Ты что же, убить нас хочешь?

— Что? — я будто очнулась, медленно поворачивая голову к рядом сидящему.

Он пододвинулся ближе, касаясь своим бедром моего. Одну руку положил поверх спинки, а другой упёрся на стекло.

— Розочка, смотришь так, будто разорвать нас на куски хочешь.

Его голубые глаза в тускло освещённом салоне автомобиля казались темнее грозовой тучи.

— Хочу. — С вызовом вздёрнула подбородок, смело глядя в эти мрачные облака.

Он хмыкнул и склонился ещё ниже, окутывая меня не только руками и телом, но и дыханием, и жаром.

— Лучше бы ты сказала: «Хочу тебя». — Проникновенно пробасил, понижая силу голоса. — А ещё лучше: «Хочу, чтобы ты меня трахнул».

Вновь направиллся губами в область шеи, но меня так взбесили подобные игры, что себя не помня, полоснула, пусть и короткими, но все же ногтями по его щеке. Он дернулся, отшатнулся и долго разглядывал пальцы, которыми вытер выступившую капельку крови.

— Что, киска царапается? — хмыкнул тот, что сидел за рулем, глянув в зеркало заднего вида.

— Бляха, походу мы сорвали неплохой цветочек. — Посмеялся другой, который уже не терзал камеру, а просто расслабленно раскинулся на сиденье.

Тем временем поцарапанный осознавал, что произошло доли секунды, после чего схватил за шею, склонил к себе и перекинул через колени, попой кверху. Дыхание моё сбилось, но я всё же предприняла попытку вырваться. Бессмысленную, лишающую сил и энергии, но необходимую, чтобы продемонстрировать свой боевой настрой, и самой не раскиснуть от отчаяния.

Неважно, что удумали эти близнецы, я не сдамся просто так!

Этот огрызок большого самомнение водрузил один локоть на мою поясницу, как на подставку, а второй ладонью принялся налаживать мою пятую точку.

— Думаю вот, — послышалось над головой. — Стянуть эти джинсики или отхлестать так?

— Хочешь, чтобы она сесть не смогла? — ответил кто-то спереди. — Сам будешь таскать её весь вечер.

— Козлы! — гневно выпалила, начав дрыгать ногами. — А ну отпусти живо!

Колотила кулаками по его коленке и бедру. Пыталась выкрутиться так, чтобы зацепить и область паха, которой он тёрся об меня в подворотне. Грязный извращенец!

— Всё бесполезно цветочек. — Почти промурлыкал, а затем с размахом опустил ладонь на правую ягодицу, от чего я дёрнулась и закусила губу. — Ты полностью в моей власти.

Ещё тише проговорил, после чего шлёпнул по второй стороне. Этот удар оказался более ощутимым, и я вскрикнула, впиваясь пальцами в обивку.

Отвратительно! Сжала челюсти и всячески старалась удержать напрашивающиеся злые слёзы. Ненавижу!

И как меня угораздило⁈

Несколько ударов пришлись по одному и тому же месту, от чего зад начал гореть огнём.

— Да что б тебя!

Прорычал кто-то из передних.

— Чё там? — перестав меня лупить, проговорил второй, которого в переулке обозвали «средним», но для меня он именно «извращенец».

— Эльдара прессуют. — Это озвучил уже другой, наверное тот, который хранил мой фотоаппарат.

В его голосе периодически улавливались ленивые нотки. Словно ему на всё было положить, но приходилось двигаться и разговаривать, чтобы окружающие понимали, что он живой.

Машина остановилась и в салоне воцарилась тишина.