Их [колючая] роза (СИ)

Глава 54

Спартаку пристёгивают левую руку к стулу. Он не смотрит по сторонам. Не разговаривает. Просто делает то, что велено. А затем в комнату вталкивают мужика. Щуплого, трясущегося и с опаской озирающегося по сторонам. Он похож на забитого перепуганного кролика. Его точно так же пристёгивают с противоположной стороны стола.

— Стойте. Не надо, прошу! Я всё верну! Я отыграюсь! Я заплачу вам всё до копейки.

— Играй сейчас, — выговаривает мужской голос в их комнате. — Плати сейчас.

— Нет, пожалуйста! Дайте время.

Мужчина яростно мотает головой, из его глаз текут слёзы и он, не переставая дёргает рукой в наручнике, в бессмысленной попытке выбраться.

Спартак же, сидит спокойно. Никак не реагирует на мольбы человека. Он не обращает на него внимания.

Я смотрю на всё словно через дымку. Не хочу верить, что это происходит на самом деле. Не понимаю, как так получилось? Не могу осмыслить всю трагично ситуации. Потому что если осознаю, то попросту сойду с ума.

Четвёртый человек в комнате, который затолкал должника, встаёт около стола, встряхивает чёрный мешок и лезет в него рукой. Что-то зачерпывает и взвешивает на ладони. Берёт револьвер. Вставляет один патрон. Потом второй. Третий. Затем на секунду задумывается, но всё же вставляет четвёртый. Прокручивает барабан и размещает около себя. Вынимает из кармана кости.

— Кто начинает?

Спартак кивает на мужичка, который испуганно вздрагивает, когда перед ним на стол кладут два кубика.

Всё происходит стремительно. Или это я заторможено слежу за происходящим, не поспевая анализировать.

— Что это? — еле выговариваю, желая проснуться.

Хочу, чтобы это оказалось кошмаром. Неприятным, болезненным сном. И после пробуждения, хочу оказаться среди близнецов. Всех троих. Улыбающихся и… здоровых.

— Одна из разновидностей русской рулетки, — с придыханием озвучивает Мередит мою первоначальную догадку. Она даже не поворачивается ко мне, чтобы не упустить ни секунды действия. Я ей уже не интересна. — В барабане есть как холостые, так и настоящие патроны. Каких сколько, никто не знает. А также, есть пробелы, так как рефери вставил всего четыре патрона. Он не имеет права вставлять меньше двух. А кости… — она с таким упоение рассказывает об этой сраной игре, будто детищем своим хвастается. — Всего лишь честный шанс стрелять первым.

Честный шанс? Господи, как в подобном случае можно говорить о честности? То, что происходит сейчас со Спартаком — честно? Он платит за свои грехи? Кому? Этой стерве? Не он там должен сидеть, а она!

Мужчина сопротивляется. Мотает головой. Почти скулит. И рефери не выдерживает. Достаёт свою пушку из-за пояса и наставляет на него.

— У тебя есть пусть и мизерная, но возможность выжить. Но если выстрелю я, шанс умереть стопроцентный.

Мужик хватает кости, нервно косясь на дуло у виска. Трясёт их в ладони, но не справляется с волнением, и они выпадают из руки практически плашмя.

— Два и три, — комментирует судья.

— Для кого он это говорит? — зачем-то спрашиваю, наверное, чтобы не мариноваться в собственных мыслях.

Я уже ног не чувствую. В глазах всё плавает от перенапряжения. Я словно сама в той комнате, за тем столом. Я не знаю, как с этим справляться?

— Для зрителей…

Я сразу перевожу взгляд на потолок. Там в каждом углу по камере.

— Они делают ставки. Кому сегодня повезёт.

Боже! Прижимаю пальцы к губам, чтобы не заорать. Больные ублюдки! Конченые твари! Возвращаю взгляд к экрану, на котором вновь мелькают эти злосчастные строчки. «Арно — красный». Он их отдал на растерзание. И не просто так, а ещё и сделал ставку. Решил заработать на тех, кто ему доверял. Выродок! Все они сволочи и гады! Мои пальцы находят курок. Чёрт! Как же хочется его нажать. Никогда в своей жизни, даже предположить не могла, что возжелаю когда-нибудь убить человека. Осознанно.

Но тут Спартак кидает кости, отвлекая меня от опрометчивого поступка.

— Четыре и три, — так же оповещает судья.

— Хм, что же он выберет? — Мередит почти впитывается в стекло.

Ей хочется там быть. Просочиться сквозь стену, чтобы оказаться в комнате, смердящей страхом и безнадёжностью.

— Что значит… — пытаюсь спросить хриплым голосом, но тут Спартак направляет пистолет на мужика.

Тот, увидев наставленное на него чёрное око смерти, дёргается в сторону, чтобы убежать от пули. Но его задерживают наручники, а Спартак нажимает курок.

Раздаётся выстрел. В разные стороны брызжет кровь, слышится глухой звук упавшего тела, и я сразу отворачиваюсь, чтобы не стошнило. От всего буйства, творящегося внутри. Мне кажется, я и впрямь превращаюсь в помешанную. Я в ужасе, и я рада. Меня трясёт, но пошевелиться не могу. Я хочу рыдать и смеяться. Я попросту схожу с ума. А в голове, не смотря на убийство, стучит лишь одна фраза: «Он жив! Он жив! Он жив!».

— Что ж, шанс оказался не велик, — вновь комментирует судья.

Он отстёгивает близнеца, и я уже готова возликовать, но на его место сажают Артура, а Спартака определяют на стул брата. Тело мужика быстро утаскивают двое вошедших в комнату.

— Что происходит? — наконец отрываю подошвы от пола и делаю шаг вперёд.

Хочу вцепиться ей в волосы и как следует приложить к стеклу головой. Ощущаю, как руки колоть начинает от этого еле сдерживаемого порыва.

— Три раунда, дорогуша. Их всегда три.

К Артуру тоже приводят человека. Не такого суетливого, но не менее перепуганного. Весь ужас он держит в себе, но по глазам видно, как сильно боится. Не могу смотреть на этих людей. На их страх. Я пропитана им целиком. Вновь сморю на экран и в самом нижнем углу вижу баснословную цифру. Охотники за головами сорвали куш! Фотографии стоимостью в десятки миллионов? На этом представлении они заработали уже сотню.

Вновь всё повторяется. Патроны, барабан, кости. Только на это раз патронов пять. И первым делает выбор не Артур.

Мужчина несколько секунд смотрит на оружие в своей руке. Затем, прийдя к какому-то решению, наводит на себя дуло и долго не решается нажать на курок. Однако переобувается в воздухе и меняет своё намерение. Наставляет оружие на Артура и жмёт на курок уже не размышляя.

Я зажмуриваюсь, раздаётся щелчок и ничего не происходит, но я всё равно вздрагиваю. Холостой….

— Первое решение всегда самое верное, — хмыкает Мередит, не отрываясь следя за происходящим.

Кажется, она даже не моргает. Больная…

Наступает очередь Артура. Его рука трясётся из-за травмы, но он почти не думая, приставляет дуло к своему виску, на этот раз я отворачиваюсь и зажимаю уши руками. Боже! Что он делает? Пожалуйста, остановись! Не надо!

Смотрю на женщину и улавливаю толику разочарования. Отнимаю руки от ушей.

— Чёрт, — цедит Мередит сквозь зубы. — А им сегодня везёт.

Артур жив. Сидит на месте и держит пистолет. Однако в следующую же секунду направляет на мужика и жмёт курок.

БАХ!

Мужчина откидывается на спинку стула с простреленной головой.

Не могу больше….

Не умею, как они.

Не знаю, как можно это выносить?

У меня не осталось сил. Ни моральных, ни физических.

Сажусь прямо на пол. Кладу рядом с собой оружие, которое кажется стокилограммовым.

— За столь смелое решение направить на себя оружие, игрок вознаграждается дополнительным выстрелом, если остался жив после этого.

Ей нравится делиться со слушателем этими правилами. Нравится, что у этого шоу есть зрители. Она и сама, с удовольствием наблюдает за игрой. Кровожадная и жестокая. Безумная садистка!

— Ну а теперь… — она даже поворачивается ко мне и с триумфом заявляет. — Дуэль победителей.

Моё заледенелое сердце летит в пропасть и разбивается на сотни осколков.