Их [колючая] роза (СИ)

Глава 49

— Ещё не всё, цветочек… — Спартак тянет за волосы назад, заставляя прогнуться и сильнее выставить попку.

— Мы всё ещё голодны. Наверное, как и ты…

Оскар делает толчок тазом, и я впиваюсь ногтями в его пресс.

— Глубоко… — вновь дрожу телом.

— Так и надо, Рит… — Спартак тоже проталкивается дальше, держа меня за горло.

Очень глубоко. Я плотно обхватываю обоих. Они большие. Объёмные и беспощадно меня растягивают.

Внутри начинается движение. Братья почти одновременно возобновляют толчки. Их синхронность приносит блаженство. Я качаюсь между ними, почти не прилагая никаких усилий к достижению нового притока возбуждения. Оскар держит меня за талию. Спартак одной рукой придерживает таз, а другой обхватывает мой подбородок и вгоняет один палец мне в рот.

— Пососи его…

Прикусываю сначала губами, а потом уже присасываюсь губами.

— Чувствуешь свой вкус…

Он склоняется ко мне и поворачивает моё лицо к себе. Заменяет палец своим языком, и я совершенно теряюсь во времени и пространстве. Его поцелуй такой воздушный. Мягкий и невесомый. И я поражаюсь, как он может так основательно и энергично вонзаться в меня сзади, при этом оставаться таким деликатным во время соприкосновения губами?

— Тебе хорошо? — спрашивает Оскар, перенаправивший всё напряжение в нижнюю часть тела, чтобы лишний раз не бередить рану.

— Да… Мне очень… Очень хорошо.

— Тогда мы увеличим скорость… — проговаривает Спартак, крепче хватая меня за ягодицы. — Готова?

— Пожалуйста… — прошу не стесняясь.

— Сладкая девочка…

— Чувствуешь, как ты течёшь?

— Слышишь свою хлюпающую смазку?

— Ты такая охренено узкая.

— Я кайфую, а ты?

— Наша розочка…

— Раскройся для нас ещё раз, бутончик…

Они продолжают чередовать пошлости с ласками. Ускоряют темп и во мне копиться взрывчатое вещество вперемешку с порохом. Атомная смесь, способная снести всю меня под чистую. Достаточно лишь чиркнуть искрой, но братья разжигают своим трением внутри меня настоящий пожар. У меня горит огнём каждая клеточка. Я воспламеняюсь медленно, но уверенно. На теле выступает испарина. Звуки наших тел разлетаются по салону автомобиля. Глубокое дыхание близнецов сливается с моими вопиющими стонами. Где-то отдалённо осознаю, что мы в машине, средь бела дня, совсем недалеко от знаменитой достопримечательности, которую посещают десятки людей ежечасно. Но сейчас, здесь, с ними, мне на всё наплевать. Я в преддверии ядерного взрвыва. Я разряжусь до нуля. Стану пустой и меня можно будет наполнять заново. Новыми мыслями, новыми предпочтениями и новыми чувствами. К миру, к себе, к ним. Я не смогу без них. Я больше не представляю себя без окружения близнецов.

— Я так близко… — почти кричу, ощущая невероятную накатывающую мощь.

— Мы тоже, детка… — Спартак на несколько секунд останавливается, вновь обжигая ухо своим дыханием. — Тебе помочь кончить?

— Да, я хочу…

— Что? — облизывает шею, пока его брат продолжает долбиться в меня снизу, доставая почти до самой матки. — Скажи это…

— Я хочу… кончить…

— Сладкая, вкусная… коснись своего клитора… Доставь ему удовольствие. Ему и нам… Покажи, как ты ласкаешь себя.

В экстазном бреду, опускаю руку и дотрагиваюсь до бугорка, жаждущего достигнуть пика наслаждения. Я сама чувствую. Знаю, куда надавить и где погладить, чтобы вознестись до небес. Спартак двигается во мне медленно, в то время как Оскар, ускоряется до предела. Своего предела из-за травмы. Но мне этого достаточно. Мы смотрим друг другу в глаза, без стыда. Я бесцеремонно плаваю в его тёмной проруби, в ожидании того самого момента, когда начну тонуть. Я на грани… Ускоряюсь пальцами, размазывая влагу по всему клитору. Спартак крутит в пальцах соски и у меня начинается спазм всего тела. В голову будто фонтанирует кипяток. У меня темнеет в глазах. Из горла вырывается безумный крик. Влагалище сокращается с всё более нарастающей интенсивностью. Оскар сжимает мои ягодицы, закидывает голову и глухо рычит. Мы пульсируем оба. Внутри меня происходит танец мышц и горячей плоти.

— Блядь… — слышу в самое ухо и чувствую, как член Спартака дёргается внутри, а его тело мелко вибрирует, прижимаясь ко мне.

Его объятия крепкие, дыхание в шею тяжёлое, а у меня по венам расползается тепло.

Обессиленная, ложусь на Оскара, не в состоянии даже встать с него. Не хочу шевелиться. Хотя бы первую минуту, после завершения этой сумасшедшей гонки за оргазмом, ничего не делать. Слышу учащённое сердцебиение в его груди. На спине ощущаю лёгкие поцелуи, которыми одаривает меня Спартак, а из глаз текут слёзы. Шмыгаю носом. Получается довольно громко, в образовавшейся тишине. Старший кладёт голову мне на поясницу, обхватив талию, как коала эвкалиптовое дерево. А Оскар гладит по волосам и тихо проговаривает:

— Мы спасём его… Всё будет хорошо, малышка…. У нас всё получится, вот увидишь.

Я только киваю в ответ на его реплики, ощущая, как мной стремится завладеть настоящая истерика. Артура здесь нет! И пока мы… Пока мы тут…. Господи, даже в собственной голове не сформулировать эту ужасную мысль. Откровенно душераздирающую. Но, как бы странно, это не звучало. Мне стало немного легче. С меня будто бетонную плиту сняли.

Она давила на меня, доводя до паники. Загоняла в рамки испуга и оторопи. Но теперь, я испытываю угрызения совести, грусть и печаль, но меня больше не сковывает страх. Я верю в лучшее. Я должна довериться близнецам не только отдав своё тело, но и своё сердце. Они знают, что делают. Они опытные игроки не только в покорении женских сердец, но и в этих грязных и жестоких играх ненормальных людей.

Слышу шелест. Приоткрываю глаза, но меня тут же приподнимают сильные руки, и я оказываюсь у Спартака на коленях. Мои бёдра раздвигаются, а к пылающей промежности прикасается что-то прохладное и влажное. Лицо блондина прямо у меня перед глазами. Мне должно быть неловко, от его действий, но после того, что только что произошло, робеть попросту глупо.

— Я в туалет хочу, — тихо произношу, ощущая, как, в прямом смысле, из всех щелей льётся густая сперма.

— Нам недолго ехать, — кивает Спартак, терпеливо выжидая с салфеткой в руках, когда я опустею.

Он бросает взгляд на грудь, тяжело вздыхает, но не выдерживает и склоняется к шее.

— М-м, если бы не брат… — произносит не мечтательно, а скорее обречённо.

Ведёт вверх языком, кусает за подбородок, а затем подбирается к губам.

Так бархатисто может целоваться только он. Это не соприкосновение губами, это магия. Необъяснимый феномен.

— Спартак… — нехотя отстраняюсь, потому как понимаю, что с каждой секундой остановиться будет всё сложнее.

— Да… — выдыхает близнец. — Твоя сумка в багажнике. Сейчас достану.

Пока он выходит из машины и лезет за сумкой, я перекочёвываю к Оскару. У меня несдерживаемая физическая потребность чувствовать их рядом. Он охотно принимает меня в объятия, и мы молча лежим и ждём того мгновения, когда приведём себя в порядок, особенно я, и отправимся на встречу неизведанному и опасному.