In vinas veritas

1

Радостным мартовским вечером, скорее, даже ночью, в моей квартире раздался нежданный телефонный звонок. По характеру трели даже спросонья можно было определить, что это явный «межгород». Обычно к трубке я не подхожу, потому, как слишком мало народу пытается меня побеспокоить, все больше к жене. Но на сей раз полуночную трель решил взять на себя, чтоб объяснить очередному страждущему пообщаться с молокозаводом, что этот номер уже добрых полдесятка лет наш и ничей другой. Слова зачастую складывались в весьма затейливые выражения, просто в идиоматические каламбуры, на том конце провода люди должны были радоваться от души услышанной игрой слов.

Но прокашляв в трубку дежурную вежливость, типа: «Але!», мгновенно сбросил с себя всю сонливость и раздражительность, растекшись в широкой улыбке, потому что услышал совсем неожиданные слова: «Здравствуй, дружище! Как ты там поживаешь?» Голос я узнал моментально, потому что только один человек может непринужденно вещать мне на истинном английском языке, нимало не заботясь, понимаю я его, или нет. Конечно, это был мой боевой товарищ Стюарт. Уже довольно долго нам не приходилось общаться, разве что по электронной почте.

— Привет, старина! — возопил я, заставив показать мне кулак жену, тоже вышедшую на звонок к телефону в коридоре.

Я ей показал ладонь левой руки, губами произнеся: «Стюарт» и ускакал с трубкой на кухню. Жена вздохнула, пошла за мной, сказала:

— Привет от нас передавай. Да не ори, — и отправилась обратно в спальню.

— Чем ты там занимаешься? — поинтересовался у меня невозмутимый валлиец.

— А что, может, в гости к нам собираешься? Так мы завсегда рады!

— А, может, ты к нам? — вопросом на вопрос ответил он.

— Да нет, вряд ли у меня что-нибудь получится. Сейчас вновь безработный. Да и денег много надо. Мой бюджет пока не тянет. Да ты сам прекрасно все понимаешь.

— Понимаю, понимаю. Но у меня к тебе есть предложение, от которого ты, как честный человек не сможешь отказаться.

— Вообще-то я давно и счастливо женат. Ну да ладно, уж, Стюарт, говори — там разберемся.

— Помнишь, как мы с тобой домой добирались?

— Да уж, такое не забывается. У меня до сих пор руки трясутся при воспоминании.

— Короче, у нас на верфи стоит судно под названием «Вили». Месяц назад оно утонуло в Ла-Манше, его подняли, арестовали.

— Жертвы были? — деликатно поинтересовался я.

— Во время ареста — не знаю. При катастрофе — нет. Всех вертолетом вытащили. Экипаж, как то водится смешанный.

— Причем здесь моя скромная персона?

— Есть повод немного поработать на этом судне в качестве представителя компании — собственника.

— Это как?

— Да задом об косяк. Экипаж весь по домам после пыток и истязаний распустили. Компания может тебя нанять для общения с властями, для продажи судна, решения разных механических вопросов в ходе предпродажной подготовки. Мелких, конечно. Так что решайся.

— Даже не знаю, что и сказать. Все так неожиданно. Обязательно было ночью об этом говорить?

— Да не боись ты. Все будет нормально. Завтра тебе надо в компанию с утра отзвониться, телефон и прочие компанейские реквизиты я тебе сейчас по электронке сброшу. Будь готов к встрече!

— Подожди, подожди, Стюарт! Вопрос у меня есть!

— Давай, если это не касается моего отношения к монаршей семье — давай!

— Скажи, я там, что ли, один буду?

— Ну, во-первых, там буду я. Во-вторых, к сожалению, твоя милая жена — Лена, скорее всего, вынуждена будет остаться дома. Или позднее по туристической визе приедет тебя навестить. Большой ей привет от всего моего семейства. Как вы там поживаете?

— Спасибо сердечное за привет. И твоей Хелен с детьми от нас самые наилучшие пожелания. Надеюсь, у вас все в порядке?

— Да. Все замечательно. Меня после возвращения просто на руках носят. Кстати, о девочках. В-третьих, на судно полетит вместе с тобой еще представитель старшего штурманского состава. Скорее всего, старпом. Все, старик, завязываем с разговорами. Пообщаемся по приезде. Лови имэйл. Пока. Держи меня в курсе.

— Ладно, пока, — несколько отстраненно произнес я, и трубка тотчас же запиликала в ухо позывные отбоя. Я еще немного их послушал, послушал, включил чайник и начал нарезать тоненькими ломтиками красную рыбу из холодильника. Телефон все не унимался, я догадался его, наконец, отнести и воткнуть на базу. Заодно прошептал на ушко жене, не забыв поцеловать в плечико: «Вставай, родная, разговор есть».