Ингуш и осетинка: право на любовь

Глава 30. День рождения

Близился мой день рождения. Хаваж собирался, если получится, приехать в Осетию поздравить меня.

Дома мне сделали подарки. Я собираю мишек Тедди, у меня их уже целая коллекция и лучший подарок мне – это мишки, разные мишки. Тети подарили мне одна духи, вторая – что-то там еще, не суть. В обед написал Хаваж, сказал, что приедет к вечеру с другом на машине (от Ингушетии до Осетии ехать недалеко).

Дома я сказала, что иду в кафе с подружками. Надела длинное желтое платье, в восточном стиле, оно свободное, как распашонка, рукав три четверти, с золотистой отделкой по груди. На ноги золотистые сандалии без каблука, вроде сланцев, под цвет платья. Волосы оставила как есть, они у меня сами по себе волнистые длинные, воткнула в них цветок – и вперед.

Мы встретились на Плиева, у памятника (осетины знают это место).

Хаваж шел с другом, который нес в руках большой букет цветов. Поздоровались, он нас познакомил.

– Держи Ами, это тебе от Хаважа, соответственно.

– Спасибо....а почему мне их не Хаваж дарит?

– Ты же меня знаешь.

– Аминат, ему было стыдно идти с цветами!

То есть, Хаваж попросил друга донести цветы от машины, потому что ему было стыдно идти с букетом в руках!

Немного пообщавшись втроем, его друг нас оставил и уехал на машине, а мы сели на скамейку.

– Блин, они такие красивые...

– Хорошо, что тебе понравились цветы, не знал какие выбрать, там разных цветов розы были. Девушка посоветовала красные. Типа цвет любви и все такое.

– Ха! Как скажут. Буду знать, что красные розы, они к любви!

– Не розы, а цвет.

– Какая разница!

Букет был большой, цветов много. Не сто одна роза конечно, но может и до сто одной доживу. Все равно приятно, хоть одна, но от души.

Он сидел, ёрзал, я не могла понять, в чем дело. И тут он достает из кармана коробочку, явно сильно нервничая.

– Блин, Амин, как я не люблю эти вещи... Не умею я дарить и поздравлять. В общем, этот подарок тебе.

– Что там?

– Открывай.

Он протянул мне длинную коробочку, в которых продается ювелирка. Я открыла, на белом бархате лежал золотой браслет с кулоном в виде двойного сердца.

– Хаваж, зачем?! Это очень дорого же.

– Для тебя ничего не жалко. Как тебе? Одень, посмотри по размеру.

Браслет оказался мне немножко великоват, но был очень красивым. Тоненькая красивая плетеная цепочка, кулончик маленький, сердце в сердце, не знаю, как объяснить, как рамочка в рамочеке. На моем худом запястье смотрелось хорошо, не массивно, очень аккуратно. Я не знала, как благодарить, что еще сказать. Мне было почему-то стыдно и неловко.

Я его сняла и обратно уложила, чтобы отнести в мастерскую, где мне его подогнали по размеру.

А пока мы отправились погулять. Был Рамадан, покушать было нельзя, поэтому обошлись без кафешек. Через два часа Хаваж уехал. Обещал, что постарается приехать еще раз.

Дома я сказала, что цветы от подруг. Никто ничего не заподозрил, кроме Фатимы.

– Ну, и от кого это все? От Мадины, Оксаны или Зарины (перечислила моих подруг)?

– Не от них.

– М?

– От Хаважа.

– Как? Он что, приезжал?!

– Да, он приехал ко мне из Ингушетии. Поздравить.

– Ну дает парень. Я удивлена!

– Чему?

– Да нет, просто так, чтобы приехать из Ингушетии в Осетию, ненормальный, что ли? Хотя чему я удивляюсь, вы оба «ку-ку».

– Фатим, давай не сегодня?

– Извини. Я просто волнуюсь. Не понимаю, радоваться или тревогу бить. А он только цветы, да?

– Нет.

– А что еще?!

– Вот.

Я протянула ей коробочку. Она в прямом смысле слова офигела.

– Кто он?!

– В смысле?

– Чтобы дарить такие подарки? Щедрый…

– Ой, Фатим, я тоже щедрая была, когда последние копейки отдавала за ремень.

– Ну, молодец он. Оценила подарок.

– Фаать, замолчи!

– Да шучу я, что ты такая раздражительная-то? Что маме скажешь?

– Не знаю. Я его не буду при маме носить.

– Ну смотри…

Фатима вроде стала мягче, перестала на меня давить.

А мне пора было уже покупать билеты обратно в Питер, через пару недель, заранее.