Ингуш и осетинка: право на любовь

Глава 6. Встреча

Прошло еще полгода, близились зачеты перед сессией. Был май месяц. Я сидела на скамейке у универа, ждала Хаву и Мадину. Мадина подошла раньше, мы сидели вместе и зубрили вопросы. Хавы все не было и вдруг раздался звонок, это была она.

– Ами, Салам Алейкум.

– Ва Алейкума салам. Ты где?? Мы с Мади ждем тебя давно, через полчаса заходить надо уже!

– Блин, девочки, простите, я не приду на зачет. Семейные обстоятельства.

– Но Хав, ты должна была мне тетрадку принести, она нужна мне! - я расстроилась.

– Ами, тетрадку завезет мой брат, хорошо? Я ему передам. Я никак не могу, прости.

– Хорошо…

– Он подъедет к универу минут через двадцать, думаю, машина черного цвета, номера ***, марка**.

– Хорошо. Я подожду.

– Ладно, пока. Мадинке привет.

Однако через двадцать минут никто не подошел к нам. Мадина тянула меня в сторону универа, уже было пора идти на зачет. А я все жду эту машину и свою тетрадь. Никакая машина не приехала!

Я была очень зла, но зачет получить удалось. С облегчением мы с Мадиной вышли довольные. Чуть позже от Хавы пришло смс с извинением и объяснениями, что у брата были проблемы, он уже едет и просит его дождаться.

Тетрадь мне не к спеху уже была. Но я решила подождать, все равно сидим с Мадинкой на скамейке. Она включила на телефоне вайнахские песни. Как сейчас помню, Лариса Иризиева «алал к1орни». Эту песню я знала уже наизусть, потому что Хава и Мади ее вечно напевали. Ну мы стали прикалываться с ней, и петь. У меня хорошо получалось, без акцента (как говорила Хава, Мадинка и еще пара знакомых чеченок).

Мы так увлеклись процессом, что не заметили, как сзади подошли два парня. Один из них держал мою тетрадь. Очевидно, он взял с собой друга, чтобы не бродить в одиночестве по универу в поисках подруг сестры.

Сначала я испугалась, потому что они нас окликнули неожиданно из-за спины. Потом до меня дошло, что они слышали, как мы пели. Мне стало так стыдно! Я впала в ступор.

Брат Хавы, Хайдар, протянул мне тетрадь, что-то сказал на ингушском и переключился на Мадину, с которой был знаком. Потом спросил у меня на ингушском как я (ради приличия), я вопрос поняла и ответила, что все хорошо. И только тогда обратила внимание на его спутника.

С Хайдаром стоял… тада-да-дам… Хаваж! Он молча смотрел на меня и ничего не говорил вообще. А мне все еще было неловко из-за своего выступления, и я тоже молчала. Хайдар извинился, что побеспокоил нас и напугал, и они ушли.

Я в тот день была в розовом платье и в серой атласной косынке. В общем они подумали, что я вайнашка. Хава мою нацию, как оказалось потом, не назвала. И кто бы мог подумать, что такая мелочь приведет к последствиям, которые изменят наши жизни.