Ингуш и осетинка: право на любовь

Эпилог

Только после свадьбы я смогла нормально познакомиться со свекровью. Она покрытая, в хиджабе, МашаАллах, оказалась очень доброй и мягкой женщиной, сказала, что я ей теперь как дочь и просила называть ее «мама», как я и делаю. Она сказала, что знание языка для меня – обязательно, поэтому они всей семьей учат меня ингушскому. Еще мы часто вместе готовили ингушские блюда, теперь я готовлю все сама, мама хвалит.

Сразу же после свадьбы я надела хиджаб. Живем мы вместе с родителями Хаважа, но с его отцом я не общаюсь, стыдно, и за одним столом не сижу.

После свадьбы я решилась позвонить матери.

– Мама…

– Да, кто это?

– Мам, это я, Аминат.

Она молчала, потом заплакала.

– Мам, прости меня, пожалуйста...я люблю тебя.

– Что ты наделала, Амина.

– Мам, простите меня.

– Отец знать тебя не хочет. Для него ты не существуешь больше.

Я сама расплакалась от этих слов.

– Мам, тебе папа сделал что-нибудь?!

– Нет.

– Точно?

– Да. Амин, ты счастлива?

– Да, мама, очень.

– Я рада за тебя. Не звони сюда часто. Если отец узнает, что я с тобой разговаривала, плохо будет.

– Не буду, прости.

– И ты нас прости...и пойми, Аминат.

С мамой мы изредка созваниваемся. А для отца меня нет. Но иншаАллах, я уверена, это временно.

Прошло уже почти три месяца, мы с Хаважем ждем малыша, иншаАллах. Когда я ему об этом рассказала, он так обрадовался, субханАллах, прямо как ребенок!

Я не знаю, что еще можно добавить к этой истории.

Сейчас я жду Хаважа из Москвы, мы собираемся туда переехать, так как там у него работа.

Я ни о чем не жалею ни грамма. На все воля Аллаха. Аллаху алъям!