Инквизитор

Глава 14

Выскользнуть из дружеских объятий было нелегко. Сначала на меня набросились Карина с Динарой, потом к толпе почитателей присоединился Вейцер, но больше всего мне досталось от Ильи, лапы которого можно было сравнить с тисками.

— Я думала, тебя монстры сожрали! — заявила Динара.

— Чего? — охренел я.

— Так говорят, — подтвердила Карина.

— Кто говорит? — уточнил я.

— Да все, — присоединился к подругам Вейцер. — Рост поехал с Брониславом на север и сгинул за Вратами. Инквизиция скрывает гибель послушника. Ну, и всякое такое.

— О поездке никто не должен был знать, — нахмурился я.

— Я вас умоляю! — всплеснула руками Карина. — Мой дядя знает, все преподы в курсе. Что вы там делали… это засекречено, насколько я поняла. А факт отъезда ни для кого не секрет.

— Сябра, — Илья чуть не прибил меня к полу своей ручищей. — Мы ж гэта… саусем тут…

— Не переживай, — успокоил я кузнеца. — Всё в порядке. Просто покатались, посмотрели на людей… Ничего страшного и опасного.

От волнения Илья снова перешёл на свой непонятный диалект.

— Эй, только мне кажется, что у него ряса потемнела? — Мирон пытливо уставился на меня.

— И мне так кажется, — согласилась Карина. — Освещение тут хорошее. Это… тёмно-серый? Третья ступень?

Я неохотно кивнул.

— Твою дивизию! — вырвалось у Ильи.

— Протрите мне очки, — ухмыльнулся Мирон.

— Какие очки? — фыркнула Динара. — Ты их когда носить начал?

— Признавайся, — Карина подступила ко мне вплотную. — Ты подкупил протоинквизитора? Продал душу Древним? Покрасил рясу для понта?

— Там ещё нашивки есть, — реакция друзей на моё повышение оказалась очень бурной. — Их не подделать.

Карина присмотрелась повнимательнее.

— Серебряный Молот? Награда за доблесть в особо тяжёлых условиях?

— Упс, — я понял, что на нашивках заострять внимание не стоило. — Это тебе показалось.

— Ты же на прогулку отправился, — теперь уже и Динара стала наседать. — А получается что?

— Уровень допуска получается, — выражение моего лица стало многозначительным. — Которого у вас нет. Поэтому я ничего не могу рассказать, уж извините.

— Нечестно, — расстроилась Карина.

— Как есть, — виновато развожу руками.

— Так, а разве не нужно экзамены всякие сдавать, драться и это вот всё? — решила уточнить Динара.

— Боёвку я сдал в рейде. А экзамены — здесь.

Друзья начали наперебой расспрашивать про испытания, я по возможности отвечал. Мы шли в столовую и ловили на себе заинтересованные взгляды однокурсников. Некоторые хмыри смотрели на меня косо и с недоверием, но таких было меньшинство.

Столовая встретила нас привычным столпотворением, грохотом посуды и запахами, от которых рот начал наполняться слюной, а в животе заурчало. Я ведь с утра ничего не ел, настолько замотался с формальностями. Набрав побольше вкусного, с упором на рыбу, кашу и салаты, мы отправились на поиски свободного столика. По дороге я заметил рыжулю в сутане дознатчицы, которая перешёптывалась со своей черноволосой подругой, бросая на меня откровенные взгляды. Девушки стояли в секторе полезного питания.

— Они как с цепи сорвались, — не выдержал я.

— Пока ты отсутствовал, — пояснила Карина, — образовался небольшой фан-клуб твоего имени.

— Шутишь.

— Вовсе нет. Тебя называют лучшим первокурсником за всю историю Туровской семинарии.

— Явное преувеличение.

Последняя реплика принадлежала Смолину.

Я поставил поднос и бросил через плечо:

— Зато с главным слабаком на потоке всё ясно. Пальму первенства у тебя не отнять.

Честно говоря, после этого замечания я рассчитывал на весёлую заварушку. Ухажёр Карины был просто грязью, но я зацепил его честь. По логике вещей, аристократ должен был сорваться с катушек, вступить в драку и неизбежно проиграть, но Павлик удивил. Криво усмехнувшись, он изрёк:

— Ещё не вечер, Володкевич.

И удалился с гордо поднятой головой.

— Что это с ним? — удивился я. — Даже челюсть лечить не захотел.

Мы расселись по своим местам, и Карина пояснила:

— Ты просто не знаешь, кто взял Смолина в ученики.

— Удиви меня.

— Отец Алексей.

— И… что?

— Как что, — Карина переглянулась с остальными ребятами. Похоже, все были в курсе намечающейся интриги. Все, кроме меня. — Отец Алексей — бывший куратор отца Максимилиана. Того, что был первым учеником Бронислава. А они как бы на ножах.

Я насторожился.

— Мне казалось, что этот хмырь из Супремы.

— Там какие-то перестановки, — сказал Вейцер. — Отец Алексей прибыл из Наска в Туров месяца три назад. Никто не знает, зачем. Преподаватели в недоумении. А всё потому, что Максимилиан — тень.

— И он взял в ученики Смолина? — удивился я.

— Да, — Карина подцепила вилкой огурец из салатика. — Паша гордится и всем говорит, что ему светит карьера тени.

— Он прав?

Ларина вздохнула:

— Безусловно. Учитель всегда перетаскивает своего ученика в соответствующее ведомство.

Здорово.

Идиот, которого я избил ещё в августе, будет тенью. И вне всяких сомнений начнёт под меня копать в будущем. Вот откуда на его лице это победоносное выражение. Смолин уверен, что я от него никуда не денусь. Мстительный сукин сын.

— Хрен с ним, — я доел суп и взялся за второе. — А у вас как дела? Нашли себе наставников?

Ребята наперебой начали рассказывать о своих учителях. Карина занималась с дознатчицей Агафьей, часто работала в консистории и наблюдала за тем, как раскалывают отступников. Изучала боевые дисциплины, но основной упор в её образовании быль сделан на криминалистику, психологию и специальную артефакторику, а также на взаимодействие с провидцами. Илье достался мастер-оружейник, и кузнец взахлёб рассказывал об изготовлении боевых клинков и совместной работе с каббалистами. Вейцера, как и меня, обучал каратель. С Динарой было то же самое.

— Летом мы будем сдавать на вторую ступень, — похвасталась Карина. — Но Агафья говорит, что всё индивидуально. Кто-то и раньше может заявиться при желании.

— Сцыкотно, — покачал головой Илья. — Мы не готовы.

— Илья, — Динара укоризненно покачала головой. — Ну что за выражения?

— Прости, — смутился оружейник.

— Не все сдают после первого курса, — глубокомысленно изрёк Вейцер. — Я кое с кем уже переговорил из старшаков. И знаете что?

Все повернули головы к Мирону.

— Половина не сдаёт, вот что, — пробурчал мой сосед по комнате. — Валятся на боёвке. Особенно простолюдины.

— Чаму асобенна? — обиделся Илья.

— Саксы потому что, — объяснил Мирон. — Дворяне с детства учатся фехтованию, а у простолюдинов не всегда хватает денег на приличных инстркторов.

— Десница, — поправила Карина.

— Чего? — не понял Вейцер.

— Сакс — это прототип. А мы пользуемся Десницами.

Карину тут же начали обвинять в том, что она ботаничка, и девушка обиженно поджала губы.

После обеда все начали разбредаться по учебным корпусам, где намечались индивидуальные занятия. Я перехватил Карину на дороге, ведущей в третий учебный корпус, где обычно собирались дознатчики.

— Сильно спешишь?

Девушка замедлила шаг.

— Ну, минут пятнадцать у меня есть. Думала повторить вчерашнюю лекцию.

— Карина, у меня к тебе предложение.

— Правда? — заинтересовалась красотка.

Теперь, когда все послушники были вынуждены ходить в рясах и сутанах, девушки перестали выделяться модными шмотками. Времена, когда Карина Ларина щеголяла в коротких шортиках и откровенных топах, давно канули в Лету. Вместе с летом, хо-хо-хо. Но и сейчас девушка старалась: подобрала под белую сутану красивую вязаную шапку, заплела обалденную косу, а на руки натянула полосатые митенки. Волосы у моей подруги были светло-голубыми с тонкими белыми прядями.

— Насколько я понял, тебя учит дознатчица. А что с каббалистикой?

Девушка печально вздохнула:

— Пока неясно. Дополнительные уроки я беру, но не факт, что меня направят в каббалистический отдел. Понимаешь… Мне необходима практика. Переделка оружия по индивидуальным заказам. Работа с артефактами. А это — последние курсы семинарии. Мне нужно сотрудничать с кем-то на постоянной основе, тогда в программе появятся часы практики. И знаешь что?

Я молча ждал продолжения.

— Мне нравится управлять Знаками, выстраивать цепочки, — выдала девушка. — А вот допрашивать еретиков… Это совсем не моё. Хочу попасть в каббалистический отдел, но не факт, что Агафья отпустит.

— Тебе повезло, — сообщил я. — Мне нужен постоянный каббалист.

— Серьёзно? — не поверила Карина. И, бросив взгляд на мою рясу, добавила: — Только не говори, что собрался сдавать на четвёртую ступень.

— А если и так?

— Ну… если бы я тебя не знала, то решила бы, что прикалываешься.

— Я говорю абсолютно серьёзно. Кроме того, у меня автономия. Если договоримся, ты сможешь заниматься любыми проектами и обходить пары по криминалистике. Иди к своей мечте, дорогая.

Ларина потрясённо молчала.

Затем поинтересовалась:

— Но Агафье это может не понравиться. Как нам её убедить?

— Да никак. Я поговорю с Брониславом, а он поговорит с ней.

— А что? — обрадовалась Карина. — По-моему, отличная идея!

— И я так думаю.

Портовый район Фазиса

Тот же день

Георгий Гахария возвращался к себе домой, когда почуял неладное. В тёмном переулке ему показалось, что за ним следят. Механик привык доверять своей интуиции. Работа у него очень своеобразная и не совсем легальная, так что Гахария ждал от реальности любых подвохов.

И он не ошибся.

В какой-то момент рядом материализовалась расплывчатая тень, и Георгий ощутил укол чем-то острым. В ногу. Механик успел выхватить нож и даже попытался ткнуть остриём в неуловимого противника, но тень растворилась в дождливой мгле. А на Георгия накатила слабость. Пошатнувшись, он ухватился рукой за скользкий фонарный столб. Перед глазами всё плыло, двоилось. В ушах стучал участившийся пульс. Дождь продолжал лить как из ведра, когда механик сполз в лужу и вырубился окончательно.

Проснулся он в совершенно другом месте.

Даже не сразу понял, в каком.

А когда понял, к горлу подступила тошнота. Потому что Гахария сидел в тесной каюте на борту дирижабля, перед ним оформился круглый иллюминатор, а за этим иллюминатором сияли звёзды. Похоже, дирижабль поднялся над облаками и летел в неизвестном направлении.

Гахария был привязан к стулу.

Справа от иллюминатора стоял человек в голубых джинсах и чёрной водолазке.

— Привет, — сказал человек.

Георгий тут же начал выстраивать блоки. Так его учил Перевозчик. Если тебя допрашивают, не позволяй телепатам влезть в голову. Как только это произойдёт, ты утратишь ценность. И, скорее всего, будешь ликвидирован.

— Не поможет, — покачал головой человек.

Механик, несмотря на боль в ноге и суставах, ухитрился выставить блокаду за пять секунд, но человек в джемпере взломал барьер с удивительной лёгкостью. Гахария попробовал восстановить блоки, но потерпел поражение.

— Что мне вкололи?

— Вопросы задаю я, — в голосе собеседника прорезалась сталь. — Но, для справки, это был сложный нейротоксин, добытый из железы разломной твари. Не только вырубает пленника, но и ломает волю. Поэтому твои барьеры слабые.

Когда в голове роется посторонний — это неприятно. Вдвойне неприятно, если ты ничего не можешь противопоставить.

И всё же, телепат не мог заглянуть слишком глубоко.

Гахария из последних сил запустил поверхностный мыслепоток, наполнив разум бессвязным бредом. Не блоки, но так сразу и не получишь, что искал.

— Хитро, — оценил телепат. — А теперь первый вопрос. Ты работаешь на Перевозчика?

Механик промолчал.

По поверхности его разума плавали облака, перетекали друг в друга обрывочные образы телетрансляций, обнажались порноактрисы. Ярче, больше, бесполезней!

Но вопросы вызывают реакцию.

И нужную реакцию телепат получил.

— Следующий вопрос. Как давно вы доставляли боеприпасы Ростиславу Володкевичу?

Георгий не знал, о ком идёт речь. Перевозчик не называл фамилий клиентов. Даже координаты знали не все, а лишь пара человек на капитанском мостике.

— Верю, — кивнул телепат. — Как мне найти вашего навигатора?

Внутри у Гахарии активировалась тревожная кнопка. Он попытался запихнуть имя и другие сведения поглубже, но телепат вцепился в его разум мёртвой хваткой.

— Он живёт на Земле?

Георгий молчал.

— Хорошо. Страна, город?

— Я ничего не скажу.

Телепат хмыкнул.

— Давай вспомним улицу и номер дома.

Георгий сосредоточился на звёздном небе, вписанном в круг иллюминатора. Вообразил себя летящим в космосе, взирающим из бесконечной пустоты на этот дирижабль…

Давление извне усилилось.

— Покажи мне грёбаный дом! — рявкнул телепат.

На поверхностные образы обрушилась чудовищная мощь, сметающая всё на своём пути. Виски Георгия пронзила боль. Самого механика прижало к спинке кресла, он не мог пошевелить даже языком.

А потом схлынуло.

— Молодец, — похвалил телепат. — Я уж думал, придётся ломать твоё подсознание.

Гахарию отпустило.

Он тяжело дышал, но уже мог разговаривать.

— Что… теперь?

— Раз уж тебе понравилось звёздное небо, — с непроницаемым выражением на лице произнёс телепат, — почему бы не познакомиться с ним поближе?

Механик не успел ответить.

Что-то загудело, лязгнуло, и каюта дирижабля унеслась вверх.

Гахария почувствовал падение и невольно закричал. Люк в днище гондолы, через который его сбросили вместе с креслом, стремительно удалялся. Жёлтый квадратик в чёрной туше цеппелина.

Холод, свист воздуха, безмолвный ужас.

Море, покрытое чёрными валами, уже проступало сквозь облачные прорехи.