Инквизитор

Глава 3

Транзонские Болота

Несколькими месяцами ранее

Я погрузил шест в воду, нащупал илистое дно, оттолкнулся и поплыл дальше — в густую буро-зелёную мешанину. Вокруг громоздились необъятные древесные стволы, обросшие мхом и увитые лианами. Кроны сходились высоко над моей головой, так что солнце с трудом пробивало зелёный полог.

Болота были скованы вечными сумерками.

А ещё — вонью, затхлостью, духотой и атмосферой гниения.

Здесь хватало всякой дряни. Крупные и мелкие хищники, ядовитые насекомые, змеи, комары и пауки, всевозможные выползни и язычники, стерегущие добычу в наполовину затопленных дуплах.

Вода, по которой я плыл, некогда представляла собой русло могучей реки, но со временем берега стали заболоченными. В дождливый сезон всё здесь было затоплено, испарения порождали туман, который мог стоять неделями, не рассеиваясь.

Мой путь лежал к озеру, под которым находился Разлом.

По дороге я угробил штук десять язычников, здоровенную анаконду, выводок пауков-переростков и саблезубого кугуара, считавшегося вымершим пару тысячелетий назад. Развиваться дальше мне было некуда — я достиг пика формы. И предсказуемо решил сразиться с хищником, о которого обломали зубы многие представители нашего ордена. Эти волшебники были моими друзьями. И они никогда уже не вернутся в Таск.

Деревья расступились, и грубо сколоченный плот начало сносить течением вправо. Всё, как и было написано в священных книгах Шандары. Забытое озеро, чьё имя никто не помнит, остров с развалинами храма посередине, и течение, которое превращается в мощный водоворот. А всё потому, что здесь находилась разломная воронка. Нет, вода не стекала в щель между мирами, этому препятствовал остров. Но, судя по всему, Разлом управлял течением.

Там, за гранью, поселилась Легендарная Тварь.

Я позволил водовороту подхватить свой плот.

С каждым оборотом движение ускорялось, вода начинала бурлить и пениться, а мерзкие болотные запахи уступали место чему-то… более странному.

Когда до острова оставалось два десятка шафтов, я понял, что водоворот подпитывает сам себя. Здесь легко разбиться вдребезги, поскольку любая лодка теряет управление, а из берега выступают массивные грани древних стен. Напитав мышцы силой, я прыгнул. Одним махом преодолев дюжину шафтов, приземлился на каменной террасе, заросшей мхом и кривыми стволами молодых деревьев.

Даже деревья здесь были какими-то уродцами.

Терраса плавно переходила в каменные ступени, частично развалившиеся и позеленевшие от времени. Обломки колонн — эхо былого величия.

Я миновал чашу фонтана, в которой пузырилась чёрная жижа, поднялся по лестнице на вершину холма… и остановился на краю большого амфитеатра. Сейчас сложно сказать, чем занимались жители острова в этой яме. Наблюдали за гладиаторскими боями или выступлениями факиров, приносили жертвы неведомым богам, решали судьбу своего города…

Моему взору открылась бездна.

Амфитеатр не имел дна, только искажённое Разломом мутное марево. Словно арену залили жидким стеклом, хорошенько взболтали, да ещё пустили небольшой ураган по всему периметру.

Чутьё взвыло от надвигающейся опасности.

Тварь, реагируя на моё присутствие, начала подниматься из глубин своего уютного мирка.

Я наблюдал за происходящим, выстраивая защиту. Духовный доспех, энергетические щиты, ментальные блоки… Эфир напитывал мои каналы, трансформировался в техники, укреплял и вселял уверенность.

Оружия у меня не было.

Вы знаете, я не люблю все эти железки.

Магия — вот мой клинок.

Дно амфитеатра вспучилось, пошло радужными разводами, обрело рельефность и начало выталкивать из себя… живую гору.

Монстр был воистину огромен.

Рептилия, покрытая серебряной чешуёй, с гребнем острых шипов вдоль позвоночника. Мощные лапы, мускулистое тело, длинный хвост… и зеленоватое магическое свечение.

Монстр выпрямился во весь свой немалый рост, и наши глаза встретились. Холодный взгляд, вертикальные зрачки. А в этих зрачках — Хаос.

Передо мной стояло порождение Живого Хаоса.

Легендарное.

Непобедимое.

Я призвал копьё Всепожирающего Пламени — оно легло мне в руку, не причиняя вреда. Тварь раскрыла пасть и зарычала, обдав меня волной смрада. Размахнувшись, я швырнул копьё, но монстр оказался быстрым и сообразительным. Сместившись в сторону, Тварь взмахнула передней лапой.

Копьё не успело пролететь и половины дистанции, а я уже нырял под удар.

Чудовищные когти со свистом вспороли воздух, распространяя искажения. Тварь не просто била на поражение, она умела драться на стыке измерений.

Перспектива поплыла.

Я отпрыгнул в сторону, чтобы меня не разорвало в клочья. Брошенное копьё врезалось в трибуны на противоположном краю амфитеатра. Вспыхнул огненный шар, загудело пламя, большой участок парапета перестал существовать. Камни выжгло дотла энергией удара.

Извернувшись, Тварь попыталась смести меня хвостом.

Пришлось подпрыгнуть, призвать новое копьё и метнуть его в загривок монстру. Вражина снова уклонилась, но не столь быстро, как следовало. Огненный росчерк задел шею хищника по касательной, выжигая чёрную полосу.

Рептилия зашипела.

Свечение вокруг Твари усилилось. Я скорее почувствовал, а не увидел пузырь, разбухающий на астральном плане. Приземлился на камни, перекатился, снова вскочил. Выставил перед собой руку, прошептал заклинание. Добавил несколько комбинированных техник…

Пузырь лопнул.

Волна искажений затронула саму структуру пространства. Магия высшего порядка, доступная лишь богам, демонам да некоторым архимагам. Вот только я успел защититься. Ломающиеся измерения обогнули меня по широкой дуге.

Тварь ещё толком не поняла, что происходит, а я уже бросился в атаку.

Ударил холодом, молнией, огнём. Простейшие заклинания, в которые при этом была вложена прорва эфира. У начинающего волшебника от таких перегрузок напрочь выжгло бы все каналы, но я — потомок богов. С аурой, зашитой в одиннадцать оболочек.

Вокруг разверзлись врата ада.

Амфитеатр и остатки древнего города были полностью разрушены, остров частично ушёл под воду, да и само озеро, подняв волну, обрушилось на заболоченные низины, круша и ломая деревья. Доспех у меня был мощный, и он ни разу не просел.

Монстру сильно досталось.

Зверюга била хвостом, ревела, обрушивала на меня чудовищные удары когтистых лап, но я, двигаясь с невероятной для человека скоростью, уклонялся.

Мы рухнули в жерло Разлома.

Я вырастил в правой руке огненный меч, влил в него побольше эфира и погрузил в серебристую чешую, которая уже местами осыпалась и поблекла. В момент перехода сбилась концентрация, но я тут же восстановился и вогнал меч ещё глубже, выжигая хищнику внутренние органы.

Тварь встала на задние лапы, сбросила меня с холки.

Перекатившись по земле, я вскочил, вырастил пламенеющее копьё и швырнул его в монстра. Агонизирующее существо из последних сил выстроило щит, но было поздно. Копьё провалилось в пасть рептилии, вызывая фатальные разрушения.

В ту секунду я улыбался.

От острова камня на камне не осталось, зверь рухнул в бурую жижу, его некогда могучее тело конвульсивно дёргалось, извивалось…

Рёв заполнил окрестности.

Я был уверен, что энергии, поступившей от врага, хватит, чтобы нарастить уникальную двенадцатую оболочку. Этого не делал никто и никогда! Даже в тайной библиотеке Эфирной Академии, что была построена в сердце Таска, не упоминались волшебники, достигшие моих высот. Десятая надстройка считалась потолком возможностей. Даже мои учителя, постигавшие сакральные знания столетиями, не сумели продвинуться дальше.

А потом Легендарная Тварь взорвалась.

Искажения были столь серьёзными, что мой щит не выдержал. На краткий миг многомерность срослась с реальным миром, перекраивая всё вокруг. Не успев толком осознать, что произошло, я умер.

Легендарная Тварь была побеждена.

Но и меня она утащила за Незримый Порог.

Открыв глаза, я вернулся в реальность.

Каюта, в которой ещё стояли вещи покойного Рикера. Две койки, иллюминатор, за ним — Пустошь. Вечный закат, ничего нового.

Прислушиваюсь к собственным ощущениям.

Сила — это великолепно.

Я создал четвёртую надэфирную оболочку, и у меня остался ещё солидный запас разломной энергии. Никогда не думал, что буду так радоваться четвёртой надстройке!

Включаю непрерывную циркуляцию, прогоняю ки по узлам и каналам.

Струится, пульсирует, готово к использованию.

Что я теперь могу? О, здравствуйте сложные вязи и усовершенствованные техники! Приветствую тебя, ускоренная регенерация! Воздушные щиты, противостоящие магии. Стихийное усиление летящих предметов…

У меня появилось духовное зрение.

Надо только протестировать.

Применяю технику, от которой успел отвыкнуть. Легко и непринуждённо. Разум прорывается сквозь переборки и палубы, проносится по уровням «Феникса». Я вижу, как экспедиторы ходят по коридорам, выполняют свою повседневную работу, сидят с кофейными чашками в кают-компании. Я слышу их разговоры. Даже запахи улавливаю! А сам при этом сижу на плотно подогнанных досках, скрестив затёкшие ноги.

Дальше.

Вырываюсь из тесных коридоров Крепости.

Полёт над степью.

Меня ничто не ограничивает, я не чувствую притяжения. Возникает желание ускориться — и я ускоряюсь. Колышущиеся на ветру травы смазываются.

Поднимаюсь выше, делаю круг.

Внизу простирается Бескрайняя Пустошь. Крепость и застава кажутся совсем крохотными, игрушечными. Открываются новые горизонты…

Спираль расширяется, я продолжаю набирать высоту. И где-то на краю изведанного мира намётанный глаз подмечает знакомое мерцание.

Разлом.

Усилием воли я перемещаюсь в заданную точку.

Не померещилось. Самый настоящий Разлом. Классика жанра, ага. Полупрозрачный вихрь, размывающий контуры земли и неба. Бесцветные потоки закручиваются, впадают в условный «центр» и формируют воронку, за которой можно наблюдать до бесконечности.

Запомнив направление, я вернулся в себя.

Настенные часы показывали корабельное время:

23.45.

А это означало пересменок между вахтами двух провидцев. В час ночи я заступаю на дежурство, сменив на посту Джошуа. Бедолага взял на себя удар, позволив мне на сутки уйти в глубокую медитацию. Именно благодаря Джошуа я нарастил четвёртую оболочку — меня оставили в покое по согласованию с отцом Брониславом и капитаном Шмидтом. Теперь моя очередь. Придётся запастись кофе, потому что вахта продлится шесть часов. Дальше меня сменят штурман с радистом, и я вновь поступлю в распоряжение наставника.

Пока я витал над степью, движняк улёгся.

Большая часть экипажа отправилась на боковую. Вжух отирался возле камбуза, Айминь с Брониславом дежурили на конвертоплане, Валерий изучал какие-то бумаги.

Коридоры и тамбуры окутала тишина.

Проскользнув в кают-компанию, я сразу направился к блестящей кофе-машине и заварил себе чёрный кофе без сахара.

— А мне сделаешь?

Я обернулся.

Створки дверей сомкнулись за спиной Хелен. Девушка дружелюбно улыбалась.

— Ты говоришь по-русски.

— Мои предки из Рязанской губернии.

Акцент был незначительным. Почти незаметным.

Хелен пришла в коротеньких джинсовых шортах, серой толстовке и сланцах. Рыжие волосы девушка собрала в пучок на голове. В правой руке одарённая держала плоскую флягу.

— Какой ты любишь? — спросил я.

— Перуанский.

Выбрав правильный режим, я запустил кофе-машину. Перуанский рецепт предполагал использование зёрен третьей степени прожарки с добавлением специй и сухих сливок.

Хелен приблизилась ко мне.

— Не спится?

— У меня вахта в час.

— Непривычно видеть тебя без рясы. Я думала, инквизиторы придерживаются строгого дресс-кода.

— Я послушник. До инквизитора ещё не дорос.

— Вот как? — Хелен сделала шаг вперёд. Толстовка не могла скрыть несомненные достоинства европейки. — Впервые вижу серую рясу на дальнем краю Фронтира.

— Сделали исключение.

— А ты симпатичный.

От Хелен исходили запахи приятного и недешёвого парфюма, медового шампуня и… алкоголя. Моя собеседница была малость навеселе.

Звякнула кофе-машина.

Ароматный напиток полился в стаканчик.

— Спасибо, — девушка потянулась к приёмному отверстию, задев меня грудью. — Но я предпочитаю свою уникальную рецептуру.

Скрутив колпачок фляги, Хелен плеснула в кофе немного тягучей янтарной жидкости.

— Хочешь?

Мои губы расплылись в плотоядной усмешке.

— Не откажусь.

Мы оба хотели расслабиться. Сказывалось напряжение последних дней. Я толком не отдыхал, а хорошего секса у меня не было… очень давно.

Хелен плеснула жидкость в мой стаканчик.

— Что это?

— Тигальский ликёр. С кое-какими весёлыми добавками.

Я сделал глоток.

Крепость почти не ощущалась, но внутри молниеносно потеплело. Я почувствовал, как уютная пелена обволакивает руки и ноги, при этом голова оставалась на удивление ясной.

— Выпей ещё, — посоветовала рыжая.

Я подчинился.

А в следующую секунду мы уже целовались. Тело Хелен прижалось ко мне, руки легли на шею. Сквозь ткань толстовки я ощущал её отвердевшие соски.

— Идём ко мне, — прошептала Хелен, отстранившись. — Инквизитор.