Инквизитор

Глава 28

Первый Круг Пустоши

Сорок километров от портала Архаикума

Перевозчик выехал за Мобильной Крепостью своего врага с небольшой задержкой. Не хотел, чтобы экспедиция выглядела преследованием. А так… Две Крепости движутся курсом на условный северо-запад, что не запрещено. Маршруты могут совпадать, поскольку Крепости всегда заходят в Форты, а порой и на клановые рудники заруливают. Во-первых, там можно пополнить запасы пресной воды и немного передохнуть. Во-вторых, капитан частной Крепости никогда не упустит возможность обмена или торговли. В-третьих, Великие Дома хорошо платят за доставку грузов в свои поселения. А вот Крепость, несущаяся на всех парах мимо форпостов, вызовет подозрения. С командованием могут связаться по радио, но с гораздо большей долей вероятности сообщат о необычном борте своему руководству в Порт-Архаикум.

Вряд ли неизвестные беспредельщики захотят так глупо попасть на карандашик. Да и сам Перевозчик набрал кучу заказов, чтобы отбить рейд.

Он не боялся отстать и упустить добычу из виду.

Рассчитывал на бортовую ясновидицу и современную радарную установку.

Ублюдок, посмевший убивать его людей, так просто не уйдёт.

Чтобы эффективно прокладывать курс, Перевозчику пришлось напрячься с поисками навигатора. Взять человека со стороны он не мог, поэтому обратился к старику Хитчу, с которым работал лет десять назад. Хитч прикупил домик на Кипре, ушёл на пенсию и стал посылать лесом всех, кто напоминал ему про Пустошь. Чтобы вытащить пожилого навигатора из скорлупы, пришлось удвоить ставку. Но решающим фактором оказалась смерть Науатля. Хитч обучал этого парня премудростям запортальной навигации, когда тот ещё был простым техником на обслуживании водопроводной системы. И да, сказать, что Хитч расстроился, это ничего не сказать. Ветеран пришёл в ярость.

Перевозчик демонстративно переговаривался на общих частотах с ближайшими поселениями, уточняя время прибытия. Скорость от выбрал такую, чтобы держать почтительную дистанцию от тех, с кем собирался схлестнуться через несколько недель. Да, о том, чтобы напасть на чужую Крепость в границах Внутренних Кругов, и речи идти не могло. Такое просто недопустимо. Приравнивается к пиратству, жестоко наказывается. Это же не военное время, и мировые сверхдержавы официально друг с другом не сцепились. И даже с учётом того, что Крепость Перевозчика приписана к нейтральной Атлантической Зоне, с рук ему такое не спустят. А вот кого представляет неведомый враг, остаётся лишь гадать. Отправка из Архаикума ни о чём не говорит.

Ему стоило больших усилий вычислить противника.

Перевозчик поднял старые связи среди диспетчеров, добыл согласованные расписания и маршрутные листы дальних экспедиций. К счастью, большинство Крепостей курсировало в пределах Второго и Третьего Кругов. Немногие отваживались выдвинуться к Фронтиру. И уж совсем единицы забирались ещё дальше, полностью отрезая себя от изведанного и картографированного пространства. И только один экипаж двигался по маршруту, которым некогда прошёл сам Перевозчик. По маршруту, ведущему к руднику графа Володкевича.

Попытки выяснить об экспедиции побольше результатов не дали. Собранный «с нуля» экипаж, зафрахтованная неизвестным магнатом Крепость «Гроза Степей». Наниматель этих ребят был человеком влиятельным, и это ощущалось в мелочах. Поверхностный досмотр, мутная цель экспедиции, куча прикрывающих документов и нежелание чиновников разглашать информацию. Перевозчик был уверен в том, что «Гроза Степей» не принадлежит Дому Волка. Корни тянутся ещё дальше.

И вот сейчас он сидит на мостике, пьёт кофе и перебрасывается шутками с радистом. Анна лежит в своей каморке, сосредоточенно изучая пространство. Женщина опытная, почти достигшая третьего ранга. Из тех ясновидцев, что могут сквозь толщу металлических переборок и траков прикоснуться к следу на земле и вычислить по нему, что происходило несколько часов или дней назад.

Старпом следил за показаниями радара.

Что ж, ухмыльнулся Перевозчик.

Удачной нам всем охоты.

В Москве по ощущениям было гораздо холоднее, чем в Турове. Никакой слякоти и предновогодних дождей. А вот посеревшие сугробы, обледенелые водостоки и сосульки на карнизах — в наличии. Как и пронизывающий холод в сочетании с редкими снежинками, мягко оседающими на тротуар.

Я, разумеется, поехал в обычной одежде. Не хватало ещё привлекать к себе внимание рясой послушника. Отдал предпочтение не дорогому костюму, в которых разгуливали «правильные» аристократы, а крепким зимним ботинкам, удобным джинсам и свитеру. Вместо пуховика выбрал зимнее пальто, скроенное таким образом, чтобы его можно было подпоясать ремнём с креплениями для ножен. Теперь меч я ношу у пояса, а не пристёгиваю к баулу. Удобно, если собираешься быстро его выхватывать.

Сто лет не ездил на такси.

К бомбилам обращаться не люблю, но в Москве у меня нет ни одного контакта приличной таксомоторной службы. Варя помочь не смогла — её всегда кто-то встречал с грамотно организованным трансфером.

Делать нечего.

Едва за мной закрылись стеклянные двери аэровокзала, направился в сторону подозрительных барыг, скопившихся на парковке. Вжух семенил рядом, старательно изображая безобидного котика. Откормленного по самое не балуйся, но вполне добродушного.

Самолёт прибыл в аэропорт Шереметьевский, обслуживающий как внутренние, так и международные рейсы. Я бы, наверное, мог уехать и на автобусе, но они курсировали не только между Москвой и аэропортом, но и между отдельными терминалами. Разбираться в этой системе мне было лень, да и не хотелось потом искать способы добраться со столичной окраины в центр, где у меня забронирован номер. Как я уже говорил, решить проблему с Немцем я собираюсь быстро, чтобы успеть к празднику обратно домой.

Бомбилы, оценив мой меч, тут же начали выяснять между собой, кто меня повезёт. Чуть драку не устроили. Выиграл наглый кавказец в кожаной куртке и меховой шапке — такие опять начинают входить в моду.

— Куда тэбэ, брат?

— Центр, — я назвал адрес. — За сколько довезёшь?

— Двести, — сходу выдал барыга.

Я понимал, что цена не просто завышена, а раздута до безобразия. Коли везёшь богатенького аристо, который не скрываясь носит родовой меч, то руби бабло по полной. Реальная стоимость проезда, как я подозревал, не превышала пятидесяти рублей, но делать нечего — я переплачивал за скорость.

Когда я ставил сумку в багажник, взгляд таксиста скользнул по фамильному перстню.

И этот взгляд мне не понравился.

Чтоб вы понимали, усаживаться в пассажирское кресло с мечом у пояса не очень удобно, но я справился. Крепления у меня удобные, так что я просто отстегнул ножны от пояса и поставил у колена, прислонив к дверце. Вжух первым юркнул в тепло салона. Тут же свернулся калачиком и довольно замурчал. Таксист, его звали Хабибом, тронулся с места, вырулил с парковки и направился в сторону большой магистрали. Молчать он, естественно, не мог и начал вынюхивать, где я остановился, сколько у меня денег и какие дела привели меня в столицу. Я отвечал односложно и туманно, разговор быстро сошёл на нет.

Ехали мы с приличной скоростью, но минут через десять попали в пробку, в которой проторчали около часа. Вечером шоссе напоминало огненную реку, запруженную полчищами светлячков. На горизонте высились тёмные многоэтажные громады, усеянные рядами светящихся окон. По небу тоже двигались огоньки — самолёты, аэрокары, дирижабли. У меня возникло ощущение, что я попал в нутро левиафана, заглотившего целую колонию глубоководных рыб. Даже в Турове и Никополе движение было не столь интенсивным. Что уж говорить о городах из моего прежнего мира, где рост улиц был ограничен крепостными стенами…

Шоссе влилось в кольцевую развязку, потом вознеслось над эстакадой и нырнуло в район новостроек. Пятидесятиэтажные громады, царапающие хмурые небеса.

Вжух смотрел на всё это со странным выражением. Ему было интересно, он словно изучал человеческий мир и делал свои, кошачьи выводы.

Очередную пробку таксист мастерски обогнул, свернув на относительно тихую улочку. Преодолев несколько кварталов, мы пересекли по мосту широкую реку, закованную льдом, и помчались дальше. Города я не знал, но у меня возникло неприятное чувство. Как-то не похожи были эти допотопные девятиэтажки на столичный центр с его Красной площадью, Храмом Всех Древних и прочими атрибутами императорской власти. Впрочем, я бы и так не попал в район, именуемый Медвежьим Углом. Аналог туровского Прайда полностью контролировался Домом Медведя и не привечал на своей территории посторонних.

Хабиб остановился у обшарпанной пятиэтажки.

Раздолбанная улица радовала глаз ямами, чуть поодаль красовались переполненные мусорные контейнеры, половина фонарей не горела.

— Это что? — поинтересовался я, с усмешкой рассматривая захолустье. Картину дополняли заводские трубы, коптящие небо в паре кварталов от нас. — Гостиница «Пирамида»?

— Вон там твоя гостиница, — Хабиб ткнул пальцем в чёрный переулок между домами. — Извини, брат, всю дорогу перекопали, праехат нэ магу.

Бомбила, естественно, врал.

Сделав вид, что поверил, я расплатился с ушлёпком, взял меч и выбрался в ледяной холод столичного захолустья. Хабиб вёл себя крайне услужливо, называл меня дорогим братом, открыл багажник, подал сумку и пожелал приятного пути. Даже посоветовал пару достопримечательностей.

— Кто в Масквэ нэ бывал, красаты нэ видал, — глубокомысленно заметил упырь на прощание. — Так у нас здэс гаварат.

Я промолчал.

Когда машина тронулась с места, отдал приказ Вжуху отрастить крылья и следовать за таксистом, ожидая дальнейших приказов. Если мне что-то не понравится — раскурочить машину, а Хабиба сожрать с потрохами. Идея котоморфу пришлась по душе.

Необъяснимых вещей не бывает.

Если недоносок высадил меня в жопе мира, значит, работает в связке с подельниками. У телефонных будок мы не останавливались. Получается, в банде есть телепат. Удивительно тупое применение своего Дара, но Москва притягивает всякий сброд. Почему бы и да, как говаривал один мой хороший знакомый с «Селенги».

Что ж, я до конца надеялся, что Хабибу хватит мозгов не играть в такие игры с аристократами.

Не хватило.

Свернув за углом пятиэтажки, я, само собой, никаких раскопок не обнаружил. Зато обнаружил мрачный дворик с покосившейся детской горкой, ржавые гаражи и компанию идиотов, вразвалочку направляющихся ко мне. Поставил баул на промёрзшую землю, неспешно пристегнул слева ножны и с улыбкой дождался приближения кретинов.

Гопников было семеро.

Все — крепко сбитые, с небритыми мордами, в спортивных штанах и пуховиках. Кто с выбритой головой, кто в вязаной шапке или капюшоне. Шипованные перчатки-кастеты, куски арматуры, молоток, два ножа, телескопическая дубинка. Первым делом искатели приключений окружили меня, чтобы отрезать путь к отступлению. Самый тощий, поигрывая клинком, заявил:

— Что, допрыгался, фраерок? Куда путь держишь?

— Ты на нашей территории, дятел, — донёсся справа грубый прокуренный голос. — Проход платный.

— Неужели? — я напитал энергией доспех. — Хорошо, уговорили. Надо, значит, надо.

Парни, судя по всему, не ожидали, что будет так просто. Подготовились, наковыряли железок. Наверняка думали, что я попытаюсь вытащить меч. Обступили меня максимально плотно, чтобы компенсировать преимущество в длине клинка. Но убивать явно не планировали.

— Доставай всё, что есть, — приказал главарь. — Сумку мы забираем.

— А ничего нет, — простодушно ответил я. — Плачу воздухом.

— Чем? — охренел тощий.

— Воздухом, — повторил я.

И ударил расширяющимся кольцом.

Несильно, чтобы кости не переломать бедолагам.

Гопников расшвыряло по тротуару. Здоровяк с арматурой перелетел через хлипкий заборчик палисадника и плюхнулся в сугроб. Тощий упал на пятую точку и проехал несколько метров по льду. Многие попадали, хватаясь за животы, выронив оружие.

Не позволяя уродам опомниться, я стал их методично добивать. Кого ударом колена в челюсть или кулаком в ухо, кого пинком ноги. Все удары — с лёгким усилением. В правильные точки.

Когда работаешь на усилении, автоматически двигаешься быстрее. И вялые попытки контратаки вызывают лишь приступы сочувствия. Выворачиваешь кисти, ломаешь пальцы и рёбра, с первого удара отправляешь в нокауты.

— Мужик, ты чего!

— Что за…

— Он мне руку сломал!

Носком ботинка отшвыриваю нож, прописываю в челюсть лежащему на снегу предводителю, наступаю ему же на грудь и формирую в правой руке огненный шар. Небрежно распрямив кисть, вгоняю сгусток пламени в тротуар — рядом с головой вожака. Тощий закрывает глаза, готовясь к смерти, но ничего не происходит. Ему лишь слегка опалило волосы.

— Редкостные дебилы, — я заглянул в глаза поверженному противнику. — Вам не кажется, что человек с мечом и родовым перстнем может быть одарённым?

Тощий судорожно сглотнул.

— Ладно, — мне начал надоедать этот спектакль. — Кто из вас телепат?