Инвестиго, из медика в маги. Том 2

Глава 19 Тюрьма

Марк поскрёб ногтем прутья решётки. Одиночная камера напоминала клетку. Здесь держали подозреваемых, ожидающих приговора и всяких забулдыг. Сольный обезьянник, короче. В камере напротив дрыхнул Карл.

Марку пришлось идти на попятный. Рассказывать, что ему пришло первое сердце по почте, было самоубийством. Отвечать потом на вопросы, зачем он скрыл следы — путь в никуда. Нет никаких доказательств, что это сделал он. Как и свидетельств, что ему пришло первое сердце. Он никому не сказал про посылку.

Затем, его драконили за доходы семьи. Откуда столько денег и прочее. Товарищ с кругами под глазами на отказ воспринимал технологический энтузиазм Марка. Информацию о первом убийстве, видимо, доставили вместе с приездом Марка, если не раньше. Сделал зарубку насчёт оперативности местных шпиков.

Скорее всего, этот тип хотел уже сегодня отчитаться об успешном окончании дела, но всё стало только запутанней. Кому были нужны эти убийства? Какая связь со смертью женщины в Ваабисе и дворянина из самого богатого района Рилгана? И кому под силам такое провернуть?

Может он случайно попал в чью-то аристократическую интригу? В последний момент в бою он смог активировать дисторт, потому что красноволосый дал ассоциацию с сердцем. Хотя ещё не доказано, что убивал людей именно он. Но этот парень, как минимум, был вместе с Марком на моменты убийств как в Ваабисе, так и в Рилгане.

Опять же, это косвенные улики. Мало ли у него какие дела здесь. «Это точно он» — вот что кричала интуиция, но Марк пытался зачем-то придумать оправдание этому парню. Может, потому что, если это окажется так, то он станет винить себя в его спасении? Уже два человека умерло и, возможно, это его, Марка, вина. Даже три, если считать доставшийся дисторт.

Во рту пересохло, а маны, чтобы создать ватербол, не было. Поискав глазами, он нашёл стакан и рукомойник с деревянным бачком. Потормошив наконечник, он налил застоявшейся воды и утолил жажду.

А если предположить, что красноволосый специально наталкивал его на мысль про сердце? Ну, вот такой шизофренический твист. Получается, тогда он такой же, как и Марк? Во всех книгах по магии, что он читал, ни разу не встречалось слово «дисторт». Он думал, что это прерогатива иномирянина. Какой-то сбой в системе. Есть ли вероятность, что существуют похожие на него? Тогда тут два варианта — либо это не сбой, либо…

Слоновий храп прервал мысли и затем Карл встал, закашлявшись. Протянул руку к лицу и сонно пялился на пустую ладонь.

— Маны нет, ты забыл что ли?

Здоровяк выругался.

— Там рукомойник, — указал головой Марк в дальний конец камеры. — Вода, конечно, дерьмо, но пить можно.

Покряхтев, Карл вырвал бачок широкой ладонью и опорожнил его содержимое. Пустая ёмкость полетела на пол.

— Эм, а когда опять захочешь пить? — спросил Марк.

— Да, вообще, похер, — Марк увидел, что парня неплохо так помяли — много синяков и ссадин, разбитый нос и заплывшие глаза. Сильно же он разозлился после поражения.

Где-то через камеру справа проблевался задержанный алкаш. Карл сел на прогнувшуюся койку.

— Что будешь делать?

К Марку повернулось заплывшее от побоев лицо.

— Парень, тебе-то какая разница? Так и будешь болтать?

— Ты не думал, что если чуть-чуть снизить уровень грубости, то твоя жизнь станет лучше? — не выдержал Марк.

— У меня на родине все так разговаривают. За столичный говорок могут и голову разбить.

— И ты решил перестраховаться? — с сомнением спросил Марк. — И как успехи?

— Отвали.

— Ты не ответил — какие планы на потом?

— Отвали.

Карл улёгся на бок к нему спиной и зевнул, но Марк закончил начатое.

— Твоё дело, конечно, но у меня есть для тебя постоянная работа. Когда надоест строить из себя крутого — приходи. Ну, или можешь и дальше жалеть себя какой ты несчастненький.

Ему ничего не ответили, и Марк тоже лёг спать. Не согласится Карл, так найдёт другого охранника для Лавии — не беда. С этими мыслями он провалился в сон.

Утром к ним зашло несколько служащих, и заставили слить всю ману. Марка снова отправили на допрос, но ничего нового он не рассказал. Менялись люди, но суть оставалась та же — полицейские хотели заставить его проболтаться или выпытать новые факты. Под конец он узнал, что те пригласили Лавию, Корруса и Микульпа для дачи показаний.

На вопрос смогут ли они увидеться, ему ничего не ответили. Второй день он проходил по камере туда-сюда в догадках. Почему его всё ещё держат? Это же незаконно. Или законно? Чёрт, он вообще ничего не смыслил в юриспруденции Рилгана — надо будет закрыть этот пробел. Есть ли тут адвокаты или что-то подобное?

Оказалось, что есть. Защитники. Об этом рассказал очередной задержанный по соседству справа, заселенный сегодня. Он ждал суда за изнасилование. Хоть права женщин тут защищают. Правда, дама была знатного рода. Парню грозило пять лет в рилганской тюрьме, но ему было всё равно. Будучи слугой у дворянки, он подвергался постоянным издевкам, вот и не выдержал и попортил хозяйскую дочку.

В Рилгане суды делились поквартально, так как город огромный. Для каждого сословия свой отдельный суд. Миряне, военные, купечество и дворяне. Марк знал, что в этом мире не было упора на религиозность. Поэтому был очень рад, что нет никакой инквизиции. Кстати, это довольно интересный феномен. Есть подозрения, что это из-за магии.

Если ты сам можешь творить чудеса, то чем тебя может удивить бог? Есть Альтэндо, но он воспринимается, скорее как могучий маг, герой прошлого, чем божество. Хотя святые отцы и пытаются привить к нему благоговение. Возможно, Марк находился сейчас на стыке создания религии.

Никаких новостей ему не сообщили. Перед сном он повернулся к стене и приказал сердцу повысить ЧСС. Через секунду он опять получил всплеск гормонов. Сильно хотелось бегать по камере и хоть как-то выплеснуть энергию. Это полезная штука, но каждый раз такое испытывать такое себе. Странно, что нет отката, но у него, кстати, и нет усталости после полного слива маны. Это ещё его ребята заметили.

Незаметно потратив лишние восемнадцать единиц, он закрыл глаза и попытался уснуть. Управление сердцем и гормональной системой было из ряда вон выходящим явлением. От следующей мысли он чуть не вскочил с кровати. Точно! Вот что восстановило ему эритроцитарную массу так быстро после ранения! За кроветворение отвечает костный мозг, селезёнка, вилочковая железа и лимфатическая система. Вот так от управления одним лишь сердцем он пришёл к мысли, что всё намного сложнее.

Андреналин вырабатывается надпочечниками… Это ещё больше. При таком раскладе, есть вероятность, что дистортами управляется большая часть систем организма, как бы ни все. Это, конечно, догадки, но он всегда их может проверить. С учётом того, что целительную магию нельзя применять на себе, это довольно вкусное отклонение от существующего мироустройства.

А вот следующая мысль остудила энтузиазм. Если дисторты можно набирать, значит ли это, что контроль будет повышаться? И какая корреляция идёт с их набором? Проводить такие эксперименты он не мог себе позволить. Однако, того, что есть, уже хватит надолго. Через два часа он уснул.

Третий день начался также со слива маны, но Марка внезапно отправили в другое место. Нацепили блокирующий наколенник, и повели в общую камеру для подростков. Что? Но его вина ещё не доказана! Каково чёрта они делают?

— Разве суд уже прошёл?

— Заткнись и заходи внутрь.

Дверь в каменный мешок закрылась. Здесь уже не было привычных прутьев. Четыре койки. Две из них заняты. С верхней, свесив ноги, на него смотрел молодой голюдь. Марк заметил четыре чёрных ногтя на правой руке. Второй был обычным человеком. Подростком с широко расставленными глазами и покрасневшим от расчесанных прыщей лицом. Парочка из них открыто сочилась.

— Я Гург.

— Луркас, — ответил голюдь, размахивая ногами.

— Шай, — прыщавый протянул ему руку и Марк, подавляя отвращение, пожал её. Нужно наладить дружественный контакт.

— За что тебя?

Марк занял нижнюю свободную койку.

— Вообще, я только подозреваемый. Не знаю, зачем меня сюда перевели.

— Это понятно. Мы тоже ни в чём не виноваты. Так за что? — переспросил Шай.

— Подозрение в убийстве.

С соседней кровати наверху присвистнули.

— Ты-то и убил? Понял, Луркас, да?

— Ага.

— И кого же ты «убил»? — улыбаясь, спросил подросток.

— Никого. Я же сказал, меня только подозревают, — вещей с ним никаких не было, так что раскладывать нечего.

Здесь хотя бы одеяла постелены, а не просто солома.

— А может, ты врёшь?

— С чего это? — нахмурил брови Марк.

Голюдь ловко спрыгнул с кровати и поковырялся языком в зубах.

— Ты же в первый раз в тюрьме?

— И что? — не понимая, спросил Марк.

Мелкий подошёл и выписал ему щелбан в широкий лоб.

— А то.

Шай загыгакал, как сдерживающий смех осёл.

— Если ты хочешь, чтобы я тебя нормально понял…

— «Если ты хочешь, стоби я типпя наманна поняль» — передразнил его голюдь, коверкая слова и оголяя щель между зубами, через которую мог проехать трамвай. — Ты же беленький весь, что ты городишь? Кого ты там убил?

— К-кромуша, — загоготал Шай, родив «гениальную» шутку.

— Да какой кромуш? Ты посмотри на него — сощурил в отвращении лицо Луркас.

Марк понял, куда клонится дело и встал с кровати.

— Парни у вас какие-то претензии ко мне?

Они переглянулись и заржали как гиены. Луркас, этот метр с кепкой, расставил плечи, словно у него за спиной рама, и зашагал как киборг.

— «У вас какие-то претензии, мистер»?

— Ой, не могу, мистер, ахахах — со слезящимися глазами схватился за бок Шай. — Всё, ты теперь будешь не Гург, а Мистер.

— Мистер Гург, что желаете на обед? — они чуть ли не скатывались по кровати от смеха.

Идиоты. Марк было тоже улыбнулся.

— Чего ты лыбишься, Мистер? — вдруг посерьёзнел Луркас. — Тебе кто-то разрешал?

Марк устало вздохнул. Юмор юмором, конечно, но эти дешёвые понты как будто сошли с экрана блевотного боевика про мстюна-спецназовца, попавшего в тюрячку. Подойдя к Луркасу, он вмазал ему смачную затрещину.

— Это за щелбан, — сказал Марк, демонстративно вытерев руку о штаны.

— Что-что?

Удар ногой от Шая он заметил вовремя и отскочил назад, но помещение камеры такое маленькое, что он не сможет придерживаться своей обычной скоростной тактики, а прыщавый малый был года на три-четыре его старше и массивней. Голюдь кинулся в ноги, целясь по яйцам. Отстранив его ногой, Марк пропустил удар в челюсть. В глазах немного поплыло. Следующий удар уже был по голени. Голюдь ему отомстил после того как встал.

Боль тут же пронеслась в мозгу. Сейчас его зажмут и безвкусно отметелят. Быть жертвой он не привык. Нужно срочно выпутываться. Марк участил сердцебиение. Выброс адреналина позволил отпихнуть двух противников от себя. Кристалла у него с собой не было. Так что сейчас мигала синяя цифра восемнадцать. Синтезировав средний камень в руке, он долбанул им по голове Шая и тут же развеял, чтобы эти идиоты не догадались.

Кровь проступила на голове прыщавого и, шатаясь, тот упал на задницу. Марк не стал мешкать и пинком повалил зеленокожего противного доставалу.

Прыгнув на него сверху, он яростно бил в подставленные руки, прорываясь к лицу, пока тот не заскулил. Лишь тогда он опомнился. «Чёрт, это было лишнее», — подумал Марк. Встав, он оглянулся на Шая. Тот уже очухался и смотрел на него с ненавистью. Жалость это, конечно, хорошо и благородно, но какое-то внутреннее тепло расползлось по груди, когда он ударил ногой сидящего на жопе прыщавого в живот. После чего тот уже изучал пол в позе эмбриона.

Зеркала чтобы посмотреться не было, но Марк уже чувствовал, что скула набухла. У него ещё осталось тринадцать маны.

— Вот как мы сделаем парни, — Марк присел на свою кровать и смотрел на поднимающегося Шая. — Я тут случайный гость, могу чего-то не знать. Я не трогаю вас, вы не трогаете меня. Всё просто.

Шай помог забраться Луркасу на верхнюю койку, так ничего и не ответив. Остаток дня они провели молча.

Марк не заметил, как заснул. Его разбудили через два часа после отбоя, светя чем-то в глаза и крича в лицо.

— Что… Что случилось? — не понимая, спрашивал он.

Руки заломали два бугая и потребовали слить всю ману. Корячась головой вперёд, он выпустил из ладони синюю дымку. Остальных ребят повалили на живот и приставили к головам длинные ножи. Когда вся мана ушла, его тоже кинули лицом вниз. Разбуженный посреди ночи, он не понимал, что происходит. Подняли Шая, а потом и Луркаса. После тюремщики ушли.

Парочка гопников, как ни в чём не бывало, улеглась и тут же заснула. А вот Марк ещё чувствовал это унижение от насилия и нарушения его прав. Внутри всё кипело. Неужели он заслужил такое обращение? Он что скот?

Но ведь ты убил человека, неужели ты не раскаиваешься в содеянном?

Это другое. Самооборона. У меня не было выхода.

Да неужели?

Он немного задумался. Выбор, конечно, был, но совсем не равнозначный. Убежать и грызть потом себя за смерть Ли Праста? За свою трусость? Тогда на него легла бы косвенная вина в другой смерти. Если выбирать между тем и этим, то он правильно поступил. Это не бабушка-процентщица, а инстинкты выживания и заткнись уже, рефликсирующий тюфяк.

Утром им принесли поесть. Жуя разбухшие бобы в коричневой слизи, Марк смотрел, как двое его обидчиков едят на нижней кровати и о чём-то тихо переговариваются. «Надо быть настороже», — подумал Марк. В этот момент Шай улыбнулся и хихикнул с чего-то, выпятив челюсть с едой вперёд.

Доев остатки, Марк повалялся ещё полчаса и, не выдержав скуки, пошёл отжиматься, приседать и качать пресс. Краем глаза он видел, что двое заключённых нет-нет да посматривают на него. Главное, что не мешают.

Закончив тренировку, он умылся в рукомойнике и снова присел на кровать. День прошёл в тупом рассматривании дырявого матраца сверху. Время тянулось медленно, и он был рад, когда прозвучал сигнал к отбою. Засыпал он плохо и, как только это получилось, его снова разбудили вбежавшие в камеру мужики.

Стоя в позе раком, он выпустил лишь половину восстановившегося запаса маны.

— Ты что не спал, урод? Когда звучит отбой, нужно спать, а не дрочить, — ему достался удар под дых. — Ты понял?

— Д-да.

— Следующий.

Упираясь щекой в холодный пол, он понял, что эти пробуждения не случайны. Два часа сна восстанавливали всю ману. Если надзиратели не сольют её со всех узников, существовала опасность столкновения с заключёнными. Поэтому их выдёргивали сонными посреди ночи. А агрессия служащего подсказала, что если не спать и пытаться схитрить, то будет намного хуже.

Те двое уже привыкшие, поэтому они вырубаются быстро по отбою и также засыпают после слива. Ничего не поделаешь. Такие порядки. Грех жаловаться — ведь у него есть козырь в виде дисторта.

Укрывшись снова одеялом, он тут же уснул. Разбудило его отнюдь не солнышко. Что-то давило на руки и ноги. Открыв глаза, он увидел, что на нём сидит Шай, а руки держит голюдь Луркас.

— Ну что, с*ка, потренируемся? — пока Марк соображал, что происходит, пропустил несколько ударов по лицу.

Руки надёжно фиксировал голюдь. Здесь тебе не турнирная сетка с чистенькими правилами. Да знал он, знал. После четвёртого удара, Марк запустил сердце и выброс гормонов, однако сил его мышц не хватало, чтобы вырвать руки или сбросить тяжёлого Шая с себя.

Ничего не остаётся. Пятый удар чуть не вырубил его окончательно. Губы изрядно разбиты. Двумя руками он скастовал средние сферы огня и голюдь заверещал от испуга и боли. Застывшего от страха Шая он схватил за соски горящими руками и заставил спрыгнуть с себя. Пока Луркас тушил на себе одежду, Марк взял за глотку поваленного на пол прыщавого и скастовал прямо перед его глазами сферу огня.

— Как? Но…

— Ещё раз… Ты меня понял? — сквозь зубы спросил Марк.

От близости огня у парня покраснело лицо. Блин, если так продолжиться и дальше, то он убьёт кого-то из них и тогда точно застрянет здесь надолго. Ему ответили быстрым кивком. Потушив огонь, Марк пошёл к умывальнику смыть кровь и потом отлил. Кажется, объяснение дошло до этих идиотов.

— Гург, а как ты…?

— Мистер Гург, ты уже забыл?

— Конечно, Мистер Гург. И всё же?

— Это небольшой трюк. Если будешь слушаться, потом как-нибудь покажу. А теперь дайте мне поспать, — Марк отвернулся к стене и отрубился.

Проснулся он к приёму пищи. Его мягко растолкал Луркас и передал трапезу. Сегодня было месиво вместо каши. Ещё с тарелки на него смотрела котлетка и две её родственницы-половинки. У сокамерников намечалось диетическое питание.

— Доброе утро, Мистер Гург.

— Доброе утро. Это мне?

— В качестве извинений за прерванный сон.

— Спасибо, — он спокойно съел угощение, вымыл руки и прополоскал рот.

Шай и Луркас повторили за ним. Он теперь какой-то малолетний пахан получается. Улыбнувшись, Марк заложил руки за голову и позвал к себе Луркаса.

— Да, Мистер Гург.

— Луркас, дружище, а расскажи мне какую-нибудь сказку, а то скучно так лежать.

И Луркас рассказал и не одну. Впереди Марка ждал целый фольклор приключений отважных голюдских воров. Были и слезливые истории про святых матерей, что никогда не предают и любовные похождения знаменитого голюдя Жоржа, убившего фраера во имя невесты. Ещё чуть-чуть и он научился бы сидеть на кортах, пока на шестой день его не выпустили на волю. Клэр и Вайз подоспели со своими связями вовремя.