Инвестиго, из медика в маги. Том 2

Глава 25 Красная нить

— Вы меня слышите? Скажите что-нибудь мистер Афферман! — Мик несколько раз моргнул.

На него смотрело обеспокоенное лицо незнакомого голюдя.

— Что случилось? — спросил его Мик, хоть и потихоньку начал осознавать, что это не жизнь после смерти. Его спасли.

Он попросил воды и закашлялся. Случайно попала не в то горло. Каждое движение грудной клетки отдавало болью.

— Что… Что ты тут делаешь? И как тебя зовут?

Они двигались в повозке. Мик лежал на соломе, с перевязанным плечом. Его лошадь фыркала где-то рядом. Слабость всё также тянула веки вниз, но он хотел ещё какое-то время побыть в сознании.

— Я Гоко, рыбак, — парнишка обернулся и гордо ткнул себя пальцем в грудь.

— А я Мик.

— Можете не представляться, — с улыбкой махнул Гоко, на зелёном носу у него красовалась чёрная точка родинки, — Микульпа Аффермана знают в лицо все уважающие себя голюди. Вы как-то помогли моей семье.

— П-правда? — дрожа, ответил Мик.

— Ага, — Гоко бросил ему старую чёрную фуфайку. — Вот укройтесь, поможет согреться. Меня тогда не было дома, но мне всё рассказали. Вы хороший человек.

— В-возможно, — приятное тепло расползлось по телу.

— Вы не расскажете, кто были те люди, что с вами так поступили?

Мик почувствовал, что скоро вырубится. Нога распухла ещё больше и кожа на ней пылала.

— Ты знаешь, я что-то… Не важно себя чувствую, — он глубже укутался в приятную ткань пропахшую костром. — Я немного прилягу, извини.

Марк ходил из одного угла комнаты в другой. Рядом стояли Бруно и доставивший его лихорадящего брата голюдь.

— Ты говоришь, нашёл его в поле истекающего кровью? Ты видел лица тех, кто это сделал? Или хотя бы сколько их? — Марк пытался сдерживаться, но небольшой столик с напитками всё-таки опрокинул с ноги.

— Нет. Я издалека видел, как они миновали мост. Услышал звуки сражения. Кажется ваш брат сумел убить лошадей преследователей. Когда я возвращался, то видел их трупы. Я рыбак, — добавил в конце Гоко и сглотнул.

— Извини, — Марк положил ему руки на плечи и посмотрел в глаза. — Можешь заходить в мой дом когда захочешь, Гоко. Я тебе очень благодарен, — после этого он кивнул Бруно и тот отсыпал горсть фалеров в небольшой мешочек и засунул в карман парнишке. — Но сейчас, — продолжил Марк, отойдя от него, — постарайся вспомнить детали. Это очень важно.

Голюдь поднял глаза вверх, потом сильно зажмурился, пытаясь возобновить ход событий.

— Их было двое, — сказал Гоко.

— Надо кого-то послать проверить этих лошадей, может они в спешке что-то оставили, — сказал Марк Бруно.

— Займёмся, — коротко кивнул тот.

На Мика напали вне города. Исподтишка. Но он сумел оторваться и почти доехал до Ваабиса, как выпал из седла, сломав ногу. Если бы не этот рыбак… Двое ублюдков значит. Ничего. Марк их всех найдёт. Больше ничего существенного голюдь не вспомнил.

— Спасибо ещё раз Гоко. Нам нужно поговорить с Бруно. Спустись вниз, там тебя угостит Лавия.

Когда дверь закрылась, они с Бруно переглянулись. У обоих повис вопрос: «Зачем?» Зачем делать такую глупость? Это ведь ничего не решало. Но Дормуты ведь не знают, как он мыслит. Может, думали запугать? Убив родственника? Это больше похоже на объявление настоящей войны. За окном брезжил рассвет, но в доме все давно суетились.

— Его же никто не видел? — спросил он у Бруно.

— Во двор въехала телега с рыбаком, — многозначительно ответил голюдь.

Повисла минутная тишина. Сейчас Бруно сильно рисковал, придя к нему домой, но это уже было не важно, потому что решался вопрос их существования. Убийцы знали, что Мик оторвался, но также знали и о его серьёзном ранении. Возможно за домом уже наблюдают. Надо чтобы Микульп вообще не высовывался. Пусть думают, что брат не добрался до дома. Для видимости можно даже организовать поиски. Если блеф сработает, то у них будет преимущество во времени.

— У нас два, максимум три дня, — подтвердил его мысли Бруно.

Марк поднял опрокинутый столик и смотрел на разбившуюся чашку с красными каплями чая. Нужно отвечать. Как можно быстрее. Иначе всей его семье грозит большая опасность. Он не мог просить Бруно об этом. Они с самого начала договаривались, что ничего противозаконного его парни делать не будут.

Марк подошёл к столу, набросал небольшую записку и передал Бруно.

— Отнеси это хозяину бара, где в прошлый раз выпивал Крижен. Знаешь то место? — Бруно кивнул и взял листок, — Скажи, ответ нужен срочно.

Дверь за голюдем закрылась и Марк осмотрел свой кабинет. Книжные шкафы укоризненно молчали. Он всегда боялся, что придётся принимать подобные решения. Но резать, как свиней, своих родных он не позволит!

Встречу назначили на картинной выставке. Когда Мику полегчало, он подтвердил слова своего спасителя. Нападавших было двое, но их лиц он не рассмотрел в ночи. Те сразу на него напали и пришлось думать о другом.

Весь павильон дышал искусством. Картины по большей части были пейзажами. Посетители разделились на группки и обсуждали увиденное.

Поглазеть действительно было на что. С одного из полотен на него смотрел ярко-красный закат на берегу реки. Палитра от оранжевого к кровавому сползалась в центр, где жёлтым кругом в него вперился инфернальный глаз солнца, пробивающего облака. Словно око бога. Покрасневшую реку прочерчивала жёлтая полоска тени, немного освещая темноту берега.

В другой работе возвышалась шапка гор и преобладали уже тёмно-синие тона с белым. Будто снимок с высоты, а снизу ветвилась речка.

Осенние туманы, закаты, сумерки. Полные жизни и надежды восходы. Из подслушанных разговоров, Марк убедился, что автор — местный гений. Нельзя не признать, что творчество этого человека ещё переживёт творца.

— Он опять пропал на полгода…

— Зато, какой результат! Я такого ещё нигде не видела, посмотрите на эти тени, — зачем-то громко прошептала одна из дам, хотя тут далеко не библиотека — все свободно разговаривали.

— Одиночество идёт на пользу художнику.

Марк вздрогнул. Сзади, улыбаясь, на него смотрел Крижен. Точнее это был не тот самый красноволосый с кольцом в носу придурок, а вполне себе приличный человек.

— Ты что, смыл краску? — спросил у него Марк.

— В этом обществе люди могут не так понять, — его взяли под локоть и повели к другой картине, на них кидали любопытные взгляды. Такой захват инициативы неприятен, но он сам сюда пришёл, надо потерпеть этого клоуна. — Приходится соответствовать стандартам, — грустно продолжил он, — но через искусство их всегда можно разорвать на кусочки и все эти ограниченные готовы ссаться, чтобы увидеть такое.

На Крижена действительно смотрели с большим интересом, но Марк сюда пришёл не на урок рисования.

— Мне нужна твоя помощь.

— Посмотри, что ты видишь? — не обращая внимания, сказал ему отбитый художник.

— Берег реки, лунное небо, горы, — немного подумав, он добавил, — чуть-чуть зелени.

— Нет-нет, какую эмоцию ты испытываешь? — поправил его собеседник.

Присмотревшись, Марк понял, что чувствует умиротворение, спокойствие от вот-вот наступившей ночи, будто вся жизнь замерла на картине и мерно дышит. Он сказал об этом Крижену.

— Когда я её рисовал, мне постоянно отсасывала одна шлюха, что своровала деньги у хозяина. Я ей сказал, что она так отработает долг.

Марк испытал двоякое ощущение.

— И как — отработала?

Крижен печально улыбнулся.

— Когда я закончил картину, девчонка уже была не нужна. Не те эмоции, понимаешь?

Этот тип стал для него ещё более отталкивающим. Вот это Марк понимал. Они подошли к следующему полотну.

— А у вот этой хорошая история, — Крижен аж сглотнул, вспоминая подробности. — Я тогда насиловал одного…

— Давай ты подрочишь на свои воспоминания потом? — прервал его Марк, начиная выходить из себя.

Мэтр поджал губы в попытке пошевелить отсутствующим колечком.

— Ты очень вульгарен. Мне нравится.

— А ты мне не очень, но просить мне больше некого, — решив больше не давать этому бабуину с ножом вываливать на себя грязное бельё, Марк перехватил инициативу. — На моего брата было покушение. Я хочу, чтобы ты помог мне прекратить войну. Сколько это будет стоить?

Они подошли к небольшому столику с напитками. Крижен пригубил бокал.

— Ты же помнишь, что я тебе говорил в прошлый раз?

— Сколько?

— Половину, — он поставил сосуд назад на вышитую серую скатерть.

— Половину всего? — Марк посмотрел ему в глаза. — Ты *#нулся?

— Ну-ну, ты ещё слишком маленький, чтобы так выражаться.

— Но это слишком много, ты не думаешь?

— Я же тебя предупреждал, что будет больше. Но мы решим все проблемы — Дормуты больше никогда не тронут тебя и со старейшинами поговорим.

Марк ничего не говорил про неполадки со старейшинами. Значит, этот ненормальный давно в курсе.

— А кто твой хозяин? Ты что-то упоминал про него. Я могу с ним поговорить?

— Нет, конечно.

Вполне ожидаемо. Перед ним стоял художник и по совместительству серийный убийца одной из банд Ваабиса. То, что они так быстро доставали информацию, говорило о способности решить его проблему.

— Как вы это сделаете?

— У нас есть связи с одним из старейшин. Если мы предложим ему деньги, ну, то есть, много денег, — уточнил Крижен, — то он передумает, и твой брат снова будет спасать зелёных щеночков.

— Я могу подумать?

— Конечно. Конечно, — закивал Крижен, — но тогда следующая цена будет две трети от всего.

Значит, выбора нет, и придётся решать сейчас. По сути, деньги не такая уж проблема. Он всегда мог заработать больше и это вопрос времени, когда они разрастутся в необъятную корпорацию. Если Крижен мог решить такой вопрос, то его услуги и потом пригодятся. Неприятно иметь с таким дело, но сейчас не до сантиментов — брать ответственность за бездействие он не собирался.

— Хорошо, по рукам, но только, — Марк слегка запнулся, обдумывая слова, — без фанатизма, достаточно будет угроз.

— Естественно, естественно. Вот и хорошо, выпьем? Ах да, я забыл, тебе пока нельзя. Ну, тогда я выпью за нас двоих! Идеально! — с этим словами он влил в себя два бокала. — А теперь мне нужно идти, моя шишка слишком дымит при виде такой прелести.

Марк увидел, как Крижен подошёл к одной из женщин, давно посматривавших на художника, и завёл разговор. Жаль, если она тоже станет частью какого-то холста.

Через два дня они разговаривали в гостиной с Миком и в дверь постучались. Это был Бруно. Странно, Марк не вызывал его сегодня. Голюдь протянул листок бумаги. Пробежавшись глазами по грамоте, Марк понял, что это отмена решения суда старейшин. Извинения. Вышла, дескать, ошибочка, не учли благие намерения и бла-бла-бла. Улыбаясь, Марк тут же сообщил об этом брату.

— Серьёзно? — он пожирал глазами бумажку, Марк дал ему самому убедиться. — Тогда я… пойду? — спросил возбуждённо Мик.

— Конечно, про охрану только не забудь, — Марк похлопал его по спине, а когда тот вышел, добавил уже для Бруно. — В последнее время он непривычно тихий. Хорошо, что всё наладилось.

Бруно как-то чересчур пристально на него смотрел.

— Что ещё? — спросил Марк.

— Бефальт просил передать, что нас перестали демпинговать и часть рабочих ушла. Зачинщики беспорядков по большей части.

— Наша река очистилась от мусора. Почему такой хмурый? — ткнул его кулаком Марк.

Бруно потёр свой чёрный мизинец и сообщил, что в мессалле нашли убитым того самого целителя, давшего ложные показания. А в купеческом районе совершенно нападение на дилижанс с главой Дормутов. Половина экипажа, вместе с купцом погибли, остальные чудом спаслись. Там сейчас куча насуко и полицейские. Всех допрашивают. Поговаривают, что это сделали антимонархисты.

Марк присел в кресло. Звук трущейся кожи. Напротив расположился Бруно. Белый шум немного отступил.

— Что теперь? — хмуро поглаживая костяшки, спросил лидер отряда голюдей.

— Отдадим половину, и чтоб ноги их тут не было.

— Хорошо. Пойду, скажу обо всем Бефальту.

Марк остался один. Только часики на стене отмеряли секунды. Тупая тишина и тикающий метроном.

Ты же знал, что так будет? Зачем сейчас накручиваешь? Просто расслабься — ты победитель.

«Я не хотел, чтобы это было так, я же говорил ему…»

А сам-то ты веришь в это? Что Дормут вот так возьмёт и послушает? Людям нужны поступки. Не слова. Тогда они начинают верить в серьёзность твоих намерений.

«Скажи мне, в какой момент наша цель стала чем-то вторичным?»

Она не вторична, просто это ступенька. Надо перешагнуть.

«Ступенька? Может ты возомнил себя демиургом?»

Ты использовал выродка на благо человечества. Не твоя вина, как он действовал. Ты не можешь контролировать всего. Просто прими факт.

Не в силах больше находится в этой комнате, Марк вышел на улицу и побрёл в сторону рынка.

Хочется раствориться в потоке людей? Но ты же никогда не станешь одним из них. Зачем это бесполезное единение?..

Кто-то случайно задел его плечом.

…общность, ты это Марк, забыл? Гурга нет. Ты вирус для этого мира. Можешь, сколько угодно притворятся его клеткой. Ну, убил, ну и что?

— Заткнись! — звук собственного голоса, кажется, разбудил его от внутреннего монолога. Люди вокруг снова заговорили, поглядывая на него и отпуская смешки.

— Ты это мне, слышь? — обернулся на него полноватый мужичок, шедший в небольшой компании впереди.

Они посмотрели друг другу в глаза. Подросток и взрослый бугай.

— Ну, чего пялишься? — тот сделал шаг навстречу.

Марк молча продолжал на него смотреть. Ни злости, ни желания навредить не было, но это существо сейчас напоминало мелкого комарика. Он надоедливо жужжал и храбро махал крылышками.

— Не надо Макс, это же Гург Альгус, — бугай мгновенно скис после слов товарища и быстро ретировался.

После того, как произнесли его имя, люди стали чаще поглядывать на Марка. А когда он встречался взглядом — отводили глаза. Все будто делали вид, что ничего не слышали.

Отойдя от них подальше, Марк увидел знакомую компанию монахов. Соты среди них не было. Он подошёл к группе людей и стоял, слушая проповедь про спасителя Альтэндо. Иногда устаёшь отталкивать некоторые вещи, и хочется быть частью счастливого большинства.

Он и не думал молиться или что-то такое делать. Просто стоял рядом. К нему подошёл служитель лет двадцати пяти и протянул омн. Марк машинально поблагодарил. Вырезанное страшное солнце пялилось на него с деревянного круга. Безразлично положив сувенир в карман, он пошёл домой.

Найша беспокоилась за брата. Гург не покидал дом вот уже второй месяц, отменил все занятия и выходил лишь отдать Бефальту чертежи очередного товара. Даже тренировки забросил. Немного страшновато наблюдать как огромные круги постепенно сжирали пространство вокруг его глаз. Он стал реже мыться, да и вообще не следил за собой. Всю еду ему приносили в лабораторию.

Бефальт тоже ничего не говорил и почти не бывал дома. Ходили странные слухи, но Найша им слабо верила. Она знала, что если человек в чём-то успешен, то за спиной всегда будут говорить гадости.

А дела у её семьи шли лучше не куда, но почему тогда Гург такой подавленный? Сегодня она надеялась его разговорить. Взяв поднос, она спустилась в подвал и постучалась. С той стороны раздалось: «Войдите».

Брат держал в руке металлическую букву. Часть его книгопечатного станка. Сегодня принесли от кузнеца.

— Туда поставь, спасибо, — он снова от неё отвернулся.

Часть библиотеки перекочевала сюда, на одном из столов высилась гора грязных колб и какого-то мусора. Многочисленные ящички теснились один к другому, бумаги, помарки, записи. Использованные перья так и кидались — прямо на пол. Найша нагнулась поднять одно из них и, увлёкшись, стала ползать и убирать мусор. Ну и грязнуля.

— Что ты делаешь?

Она подняла голову из-за тумбочки с наваленными бумагами.

— Убираюсь. У тебя тут как на мессальской помойке.

— Забей, не надо ничего делать. Мне надо работать.

— Что забить?

— В смысле? — переспросил её брат.

— Ну, ты сказал «Забей», я не понимаю, что нужно забить? — она сложила мусор в урну.

— Ничего. Я не так выразился.

Она подошла к нему сбоку и смотрела, как он выводит пером непонятные формулы и стрелочки.

— Не хочешь поговорить? — руки сами собой сложились на груди.

— Нет.

— Гург, — она опустила ладонь на лист бумаги и убрала в сторону, — это не займёт много времени. Что с тобой происходит?

— А что-то не так? — брат встал и подошёл к подносу с едой, руками разорвал куриное мясо и затолкал в рот.

Когда он вытер их о скатерть и штаны, Найша немного поморщилась.

— Мне никто не говорит. Все молчат, а ты заперся здесь и сидишь целыми днями…

— Я зарабатываю нам деньги, — заедая очередной кусок хлебом, сказал Гург, — на которые ты тоже, кстати, живёшь.

— Ты хочешь попрекнуть, что я много трачу?

— Нет. Я хочу сказать, что всему есть логическое объяснение и то, что я много работаю — как раз оно и есть.

— Ты и раньше много работал, но успевал со всеми нормально общаться. Говори в чём дело или, видит Альтэндо, я тебя поколочу.

Ей было больно смотреть на него.

— Опять этот божок, — Гург подошёл к висящей куртке и покопался в кармане. — На, — бросил ей что-то, — едва не уронив предмет, она увидела, что это омн.

И откуда он у него?

— Не увиливай, — она положила деревянный круг на стол перед ним. — Что тебя гложет? Я же вижу, тебе плохо.

— О, так ты запела папину песенку. Ну что ж давай, — он придвинул ей стул и сам сел напротив. — Я твой пациент, а ты доктор. Даю подсказку, проникновенным тоном спроси: «Что вас беспокоит? Вы хотите об этом поговорить?»

Найша с опаской смотрела, как брат откидывается на стуле и сплетает руки в замок.

— Давай, смелее, — подбодрил он её.

— Я не понимаю, что ты несёшь, — призналась она, — мне иногда страшно с тобой находится.

— Так никто и не держит. Дверь там.

Через секунду она ощутила жар на руке. Пощёчина сама собой сорвалась.

— Да что происходит!? Я что-то не так сделала? Почему ты стал такой? Ну, расскажи.

Брат прикоснулся к щеке и рассмеялся. Он смеялся так долго, что она почувствовала себя дурой. Слёзы проступили на его дурацких глазах. Разозлившись, она бросила в него омн. Гург едва успел отскочить в сторону, как деревяшка угодила в стену и разлетелась на части.

— Ты же сам говорил, что мы семья и что мы должны делиться друг с другом проблемами! Но сам-то ты ни с кем не делишься! Ты столько нам помогал, дай и нам это сделать. Мне, — поправила она в конце.

Он стоял, склонив голову, пока она говорила.

— Извини.

Найша подошла к нему и обняла. Он был так близко к ней. Сейчас они примерно одного роста. Она закрыла глаза и еле сдерживала слёзы, уткнувшись носом в плечо. Она так плотно прижалась к Гургу, что слышала его сумасшедший стук сердца.

Когда она это обнаружила, то её сердцебиение тоже пустилось в галоп. Его руки обнимали сзади. Она была готова простоять так вечность.

— Няш, — пересохшим голосом ответил ей Гург.

Неужели он сейчас скажет? Так же нельзя. То есть, она, конечно, не против, но это совсем не так, как она себе представляла. Щёки предательски загорели, и она боялась встречаться глазами. Он слегка отодвинул её, обхватив сильными руками плечи. Не смотреть. Только не смотреть.

Она даже голову чуть убрала в сторону, но брат присел на корточки и поднял что-то с пола. Она перегнулась через его плечо, чтобы рассмотреть находку.

Это был развалившийся пололам омн. С одной стороны солнце, а с другой какие-то каракули.

— Японские иероглифы?

Уважаемые читатели!

Вторая книга подошла к концу. Марк потихоньку взрослеет, меняется его команда, меняется мир вокруг него, но одно остаётся неизменным — это моя благодарность за вашу поддержку.

Спасибо большое, что прошли это путешествие вместе со мной.

Ваша активность: библиотеки, лайки, комментарии, награды — всё это сильно помогало при работе над книгой.

Второй том закончился, но история продолжается!

Сегодня стартует третья часть цикла «Инвестиго» — https://author.today/work/260853.

Подписывайтесь на мою страницу, чтобы не пропустить будущие новинки.