Инвестиго, из медика в маги. Том 6. Финал

Глава 22 Размен

Их было двенадцать. Именно столько людей смогли пробудить у себя способность к аккумулированию маны. От них пошёл человеческий род. Пусть слабо, но они владели магией четырёх стихий, могли охотиться на местную дичь, строить жилища и имели доступ к чистой воде — им не приходилось рисковать и добывать всё в лесах, кишащих опасностями.

Они были призваны творцами в этот новый мир из совсем непохожего. Среди них были в основном европейцы и азиаты, большая часть понимала друг друга, но со временем они на основе разных языков создали сборный, стали давать своим детям скрещенные имена, перенимали и культуру и традиции.

Сохранились первичные понятия, перенесённые с прошлого мира. Набор слов разрастался, и постепенно плодящиеся племена расползлись по всему Инвестиго. Именно так и был назван мир поселенцами. Латинский аналог слову «исследование». Среди тех двенадцати были образованные для своего века люди, знающие мёртвый язык.

Другие расы дружелюбно отнеслись к слабым людям и предоставили защиту и возможность развиваться. Довольно быстро их численность выросла, а способностей к магии как были слабыми, так и оставались, но замечено было, что при болезнях, когда массово выкашивалось население, следующее поколение было сильнее.

Оттуда и возникла сначала теория, а потом и верование, что в мире существует определённое количество маны и чем больше численность людей, тем слабее они. Совершенно случайно в горах погибло несколько сотен чивинов от лютовавшего там урагана и об этом стало известно людям.

Через год появились на свет одарённые сильные дети — они стали опорой зарождающихся государств. Неважно, мужчина или женщина — дар передавался по наследству. Древние люди заметили, что если в брак вступают два одарённых, то следующее дитя сильнее родителей. В противном случае кровь разбавлялась.

Распространив практику мужских и женских гаремов, человечество в быстрый срок — буквально через несколько поколений стало сильней, но, как и в первый, раз упёрлись в потолок. Источник маны не позволял прыгнуть выше головы.

Пришла догадка, основанная на опыте прошлых поколений, что древние расы контролируют общее количество маны в себе. Первые добытые кристаллы стали чем-то вроде культовых вещей, носить которые имели право самые знатные и сильные.

Людям больше не нужна была протекция древних, поэтому они возводили собственные города-крепости и распространяли своё влияние на всю Маналею, гигантский континент мира Инвестиго.

Отношения с орками, гоблинами, великанами и прочими расами немного подпортились, но всё ещё оставались нейтральными. Люди уважали границы территорий своих старших товарищей, а тем не так много для жизни нужно было. Они чтили традиции предков.

Творцы появились гораздо раньше людей. Да что там говорить, раньше всех остальных рас. Ходят легенды, что они создали мир.

— Какие у них цели? — прервал этот рассказ Марк.

— Ну вот, я настроился на эпичную историю, не перебивай, — разочарованно ответил ему черноволосый японец, поправляя затёкшую ногу и ковыряя палкой у костра.

Вокруг простирались горы. Куда ни глянь — острые пики разрезали облака. В этом месте Марк часто бывал. Аль оказался ценным источником информации, и они смогли договориться без применения насилия. Ведь Марк ничего не мог тому сделать. В области сна сознание обоих бессмертно.

— Насчёт целей не знаю.

— То есть, — Марк хотел сказать сначала одну мысль, но тут вторая вытеснила её своей догадкой, — слушай, а ведь двенадцать неслучайное число, так ведь?

Японец хитренько улыбнулся, но промолчал.

— Хавори тоже двенадцать. Может, это как-то связано с дистортами? При твоей жизни были люди со схожими способностями?

Тысячелетний полубог отрицательно покачал головой.

— И ты тоже реинкарнировал?

— Браво. Я до этого долго доходил, — сказал Аль. — А ты будешь опасным противником, — оскалился он. — Ты прав, первые люди были призваны как есть, в родном обличии. В моём случае я попал в тело семилетнего мальчика, но потом да — реинкарнировал.

— Забрав тело потомков… — Марк задумчиво смотрел в потрескивающий костёр. — Отсюда и способность использовать души.

— Дисторты это не души. Это их отражения. Если бы мы могли использовать настоящие души, то воскрешали бы людей.

— Но мы можем создать хавори? Слушай… — похоже, Аля сильно забавляло, как Марк выстраивал логические цепочки, — … мы поднимаем прародителей человечества? Поэтому хавори только двенадцать.

— Я тебе вообще нужен? — покряхтел второй попаданец, точнее, его копия.

— А почему мы всё время встречаемся на этой горе? — спросил вдруг Марк. — Это же сон и твоё сознание может создать любой антураж.

— Я не могу, — пожал плечами Аль.

— В смысле?

— А вот так, — и переводя стрелки, сказал то, ради чего они собственно затеяли весь разговор. — Когда я захвачу твоё тело, мой отец, точнее, моя жалкая копия, недостойная жить, не сможет нам ничего сделать.

Мысль стравить клоны сознаний Альтэндо пришла Марку во время одного из мозговых штурмов. По косвенным признакам он понял, что японец из сна относится к самому себе там, снаружи, скептично. Видно, что он считал, что время носителя давно прошло. Собственно, оно прошло семнадцать лет назад, а он по каким-то причинам попал в эту ловушку и сидит без дела.

Отбросив эмоции, Марк попытался понять логику перерожденца и открыл шокирующую деталь. Что тот Аль, что этот, считали себя истинными. То есть второй для них лишь блёклая копия. Это не раздвоенное сознание, индивидуальность обоих буквально сжирала всё вокруг.

Очень часто похожие характером люди не в состоянии уживаться друг с другом. Так и здесь — они терпеть друг друга не могли, и каждый в своём эгоизме мечтал быть единственным «Богом» в Инвестиго. Ну, точнее, Марк предполагал, что их цель стать таковым.

Истинные мотивы своего существования никто из них не выдавал. Одно он знал точно — несмотря на очень долгую жизнь, Аль панически боится смерти. По его копии у себя в сознании он мог судить об оригинале снаружи. Ведь единственное чем они различаются — это временем, проведённым после зачатия.

Внешний Аль имел опыт и сведения на семнадцать лет больше, чем заточённый и эта информация пропадёт.

— Это почему же? — спросил его с любопытством Марк.

— Когда я передаю жизнь, то точно знаю, что умру. Это осознанный шаг.

— То есть, как только рождается твой наследник, точнее, твоя копия… — поправился Марк.

— Я оригинал, а не копия, — возмущённо посмотрел на него Аль.

— Да-да, — поспешил согласиться Марк. — Как только это происходит, тот взрослый Ты умирает?

— Да, но чаще я это делаю сам, — поёжившись, сказал он. — Эту боль присутствия второго себя невозможно терпеть. Она становится невыносимой вблизи, и с расстоянием уменьшается, но жизнь с ней ограничена — проще убедить себя на быстрый конец.

— Ясно, — Марк задумался, что его собеседник, по сути, и не знает, что такое смерть, и каждый раз испытывает её как в первый. Этот опыт не передаётся ему — отсюда и страх. — А теперь давай начистоту — ты ведь не просто так мне всё это рассказал? — направил в нужное русло разговор Марк.

— Ммм?

— Что ты получишь после контроля моего тела на день, колись?

— Где гарантии, что ты выпустишь меня после этого? — злобно спросил Аль.

— Судя по твоим словам, мне никак не одолеть тебя по силе.

— Верно.

— Значит, единственный путь уничтожить Альтэндо на воле, это освободить тебя из подсознания.

— Именно.

— Видишь, я никуда не денусь.

— Хорошо, — махнул рукой японец. — Я мог бы попытаться вытеснить тебя в твоём сыне. Всё равно ты нежилец, как и я при появлении наследника.

— Но?

— Но мне надоело ждать.

— Это не всё, — строго сказал Марк. — Говори или сделки не будет — я должен знать все подводные камни.

— Ладно, — собеседник кинул палку в огонь. — Сейчас ты почти полностью владеешь этим телом. Ты в нём хозяин, а я ничего не могу тебе предъявить. Но всякий раз, получая контроль, я буду увеличивать свои шансы на прорыв.

— Намного?

— Кто его знает? Но одно скажу точно — как только я выйду, с каждым твоим прожитым годом ты будешь терять над собой власть, пока…

— Пока ты не сможешь выходить так часто, что испортишь мне жизнь мерзкими выходками, — заключил Марк.

— Ага. Или ты думаешь, что всё будет так, как хочешь ты? Ничего подобного.

— Вполне логично, — ответил Марк, осознавая, что в понимании Аля настоящий из них двоих только он, а какой-то пришлый попаданец лишь просто мешается. — Значит, пока ты законсервирован во мне, настоящий… второй Аль не испытывает болей. Поэтому он с таким интересом наблюдал за моей жизнью. Не мог понять — что же изменилось.

Марк представлял то недоумение, когда Мио перерезал пуповину и отдавал ребёнка в руки женщин. Он шёл, чтобы расстаться с жизнью, убедиться, что копия родилась, а тут на тебе. Отсюда и желание изучить феномен.

А дисторты… А дисторты не передавались по наследству. Их приходилось заново собирать, но теперь Марк понял и другой мотив первого попаданца. Ведь они давали ману. Да, чёрт возьми!

Он просто хотел, чтобы следующий свой цикл перерождения начинался в хорошем теле с большим стартовым значением маны, а Марк… Он расхохотался, представляя вылупленные глаза Мио, когда тот узнал, какой мизер имелся у его «сына». Как же он, наверное, бесился, а убить не мог — не факт, что передача сознания после этого будет возможна.

Ведь если это так, то его путь на земле Инвестиго закончился бы. А кто хочет рисковать вечной жизнью? Правильно — никто. А совсем уж глупцом Аль не был, просто достижения его прошлого мира не были такими существенными, как у Марка.

— Ещё ты, гнида, не сказал, что получишь доступ к памяти, — исподлобья заметил он японцу. — То, что я успел оцифровать, заберёшь себе.

— Таков путь.

Это ставило крест на его попытках возродить науку. Ведь каждая «скачанная» таким образом книжка будет быстро усваиваться развитым мозгом его врага. Что же остаётся ему? Не заглядывать в воспоминания прошлого мира?

Первый же выход даст Альтэно нехилый такой пласт медицинских знаний, уже применённых в этом мире. Он же со своей стороны получит то, о чём думал Аль, находясь в оболочке захваченного тела.

Как сложно.

— Хорошо, я выпущу тебя. Убей эту тварь, а дальше уже будем разбираться друг с другом.

По рукам они не ударили, но это бы ничего не изменило. Сейчас их пути сошлись, и обоим было выгодно сотрудничать.

Чтобы получить результат, нужна была жертва, и Марк готов был её заплатить, потому что существовать в этом мире в виде подопытной крыски или хомячка ему не хотелось.

— Двенадцать, — прохрипел седой маг, — а я то думал, откуда ты… знаешь, сколько их было, — он вытер белую пену со рта и смог сконцентрироваться, борясь с болью.

Марк тоже оставался пока снаружи, но ещё чуть-чуть и его затянет в подсознание, где он сможет лишь смутно слышать, что происходит и то потому, что на данный момент истинный владелец этого тела.

— Сдохни, — последнее, что он сказал, перед тем как сорвался в чёрную бездонную пропасть.

Мышцы и корпус Марка разом напитались двадцатью дистортами.

— Как же мало ты их насобирал, — совершенно другой низкий голос вырывался с его деформированных связок.

Пальцы вырывали из тела старика целые куски кожи, он разделывал его словно курицу, раздвигая в стороны рёбра. Хрустнул позвоночник, сердце отправилось пылиться вместе с остальными частями тел насуко, разбросанными по тюремной площадке.

В какой-то момент казалось, что всё — сейчас Аль проиграет, но он смог перехватить мощные руки Марка. Получаемый урон снизился — пальцы обоих побелели от напряжения, и послышался хруст — фаланги не выдержали.

Зелёная вспышка света и грудь возвращала свою нормальную форму. Из-под кожи живота виднелись процессы восстановления. Как если приставить к пальцу мощный фонарик и будут различимы красные сосуды и мясо, только здесь брюшина окрасилась в зелёный. Новые органы вырастали с поражающей быстротой.

— Ничего я заставлю этого слабака работать, — пробасил Марк и с ноги сместил Алю нижнюю челюсть вбок.

Тот ничего не мог говорить, потому просто побежал, на ходу приводя себя в порядок — посох он не имел возможности поднять.

Удивительно, но старое тело мага двигалось со сноровкой гепарда. Они перепрыгивали через препятствия, смещаясь в сторону главного входа, где сейчас бились заключённые.

Клон Альтэндо слишком быстро тратил дисторты — красная цифра стремительно исчезала, грозясь перейти в ноль. Поэтому, когда он в очередной раз оторвал от Аля руку, тут же бросился в толпу и, не разбирая, кто свой, кто чужой принялся убивать этой самой рукой.

Когда она совсем истрепалась и порвалась, он подобрал у одного из заключённых кусок трубы. Именно им и продолжилось побоище. Магией укрыться от столь быстрого противника не получалось.

Все, кто создавал каменные щиты или стены, сталкивались с проблемой отрицательного атрибута и разрыхления — Марк всё это разрушал вмиг и метил трубой в голову.

Убитые им вначале инвестиго и кучка высших не могли ему помешать насладиться бойней. Урвав порядка тридцати дистортов с помощью магических и физических атак, он бросился по следу Альтэндо.

Запах дедули закрепился на подкорке. Сейчас, даже оставаясь подвешенным в мире пустоты, Марк ощущал эту жажду крови, пронизывающую каждую клеточку его тела. Желание напитаться мощью, стать сильнее. Все те преграды, что он ставил себе разумом, были сметены животными инстинктами.

Аль ничего не может сделать. Потому что, убивая Марка, он убивал себя. Не ожидал такого хода, ублюдок? Запах вёл через улочки Рилгана и, наконец, они снова встретились. Аль сжимал глаза от головной боли, с подбородка капала слюна, но он успел физически восстановиться и даже по пути набрал себе дистортов, уничтожив нескольких гражданских. Выродок.

— Прими смерть достойно. Это тело будет моим, — сказал ему Марк.

— Мальчишка не отдаст тебе его. Нужно искать творца.

— К чёрту его дай мне дорогу, хватит цепляться за жизнь.

Вместо ответа, Марка обдало жидким лавовым пламенем. Он словно оказался в цистерне с густой сметаной. Вязкой, сковывающей движения. Создав новый шаблон, он раздвинул пространство воздухом и вырвался из начавшего смыкаться вокруг него шара.

Соседние трёхэтажные дома быстро загорелись, часть из них оплавились насквозь. Следом пошли совместные попытки дезориентировать магией звука. Марк заметил, что после этой атаки ему прибавилось пять дистортов. Кажется, он выпустил наружу чудовище, но, пока жив Аль, не было смысла меняться обратно — иначе все эти жертвы напрасны.

Отдавать контроль второй раз чревато большой опасностью. Они снова побежали, но не вперёд, а в сторону тюрьмы. Выписывая пируэты в воздухе, они поливали друг друга выстрелами из каменных и железных пуль.

Марку снесло кисть, но десяток дистортов и она снова на месте. Подставляться не стоит. Всё же он проседает по ресурсам, в отличие от опытного мага. Он не знал, каков был предел возможностей Аля, поэтому стремился снести ему голову. Королевский лекарь же, наоборот, старался просто вывести Марка из строя — лишить ноги или руки.

В общем, ограничить его подвижность, чтобы убежать.

Когда они снова оказались на территории тюрьмы, Марк заподозрил неладное. К чему это всё? Он напряжённо смотрел, как старик блокирует один удар кулака за другим. Вытащенный внезапно нож вспарывает Альтэндо брюхо вертикальным разрезом до самой грудины.

Кишки вывалились, но снова затянулись, будто это рот засасывал макаронину. Зелёный свет и божественное исцеление нивелирует урон. Марк махает ещё раз ножом и ранит руки старика, заставляя их кровоточить.

Видно, что Аль сдаёт позиции — если бы не его клон, Марка бы уже давно обездвижили. Головная боль разрывала сознание противника.

— Стой! — крикнул проигрывающий маг, выставив вперёд руку. — Гург, возвращайся или она умрёт.

— Мне насрать, — сказал не его голос и снова ринулся в атаку.

— Верни контроль!

Когда Марк понял, о чём говорит маг, то попытался посмотреть в сторону Клэр и ребят, но не мог — тело не подчинялось. Он забарабанил руками в подсознание выпущенного на свободу клона, но тот не слушался, и драка продолжилась.

Марк поставил на колени Аля и подошёл к нему со спины. Нож воткнулся в шею, и он пытался им отпилить голову. Лезвие совсем затупилось от попаданий в каменную защиту, что выставлял Аль.

Поэтому он вкладывал дисторты, чтобы вгрызаться в каждый сантиметр ненавистной плоти, а противник пытался затормозить этот процесс.

— Урод, покажи мне картинку! — заорал Марк, но захваченный буйством второй Аль отрывал пальцы своего «родителя», ещё чуть-чуть и у него получится.

Наконец, он сделал это. Нож срезал хрящи шеи, а дальше он голыми руками обломал позвонки и легко сорвал голову, как бутон цветка. Она покатилась по мостовой, и только тогда Марк поднял зажмуренные в блаженстве глаза к небу, вдыхая запах победы. Весь забрызганный кровью, он открыл их и увидел то, чего боялся всё это время.

Ребята держали под руки Мика, неподалёку валялся выбитый раскалённый нож, его нагретое лезвие испаряло кровь, а на земле лежало тело Клэр, вокруг которого уже расползалась густая лужица. Все баффы показывали, что она была мертва.