В дальнем углу дикого парка усилиями собачников района давно появилась площадка для выгула, обнесенная рабицей. Оживленная обстановка наблюдалась на ней по вечерам и в выходные. Утром собак так далеко не выгуливали: кто-то спешил на работу, в институт, школу. Кому-то просто было лень идти так далеко.
Но наша история не о проблемах с местами выгула собак. Мы просто заглянем на полянку и послушаем наших четвероногих друзей. В сложившемся коллективе давно знакомых ой как много интересного можно услышать. Тихо! Начинается!
Летний жаркий вечер. Первым на площадке появился седой мужчина с таким же подернутым сединой биглем. Пес, спущенный с поводка, степенно прошелся по периметру, сделал свои дела. Хозяин, покряхтывая, достал пакет, убрал за псом и присел на импровизированную лавочку из широкого бревна со спиленным верхом.
Минут через пятнадцать на площадку пришел еще один мужчина с престарелой овчаркой.
– Здорово, Палыч! – приветствовал его хозяин бигля.
– Здрав будь, Петрович! – ответствовал ему тот.
Площадка постепенно заполнялась завсегдатаями. Несколько пожилых псов, для порядка порычав на беспокойную молодежь, улеглись недалеко от лавочки в тени широкой кроны клена, нависающего над площадкой.
– Смотри, какая цыпочка эта молодая рыжуха с пышной шевелюрой, – обратился к биглю вольготно развалившийся стафф.
– Ветреная девка и лает так, что в ушах звенит, – фыркнул бигль.
– Такая порода, колли, – авторитетно зевнув, молвила овчарка.
– Лада, все-то ты знаешь, – поддел ее бигль.
– У меня хозяин – профессор, мне положено все знать, да и слышу я пока еще хорошо. Хозяин говорил, я запомнила, – ответствовала ему пожилая дама.
Тем временем молодые псы устраивали догонялки, ссорились из-за палок, раскапывали ямы, дружно мчались за брошенным кем-то мячиком.
Пожилые хозяева восседали на бревне, те, кто помоложе, играли со своими питомцами.
– Во, опять мой жалуется. Говорит, что я сдавать начал, – краем губ усмехнулся стафф, – а сам-то… По лестнице спускаемся, за перила держится так, что тормозить приходится. А поднимается вообще с одышкой.
– И не говори, Буч, мой туда же. Говорит, мол, стареешь, Лада. Ага, а сам с кровати встает с охами да вздохами, – глубоко вздохнув, присоединила свой голос овчарка.
– О, у нас тут драка намечается, – молвил бигль, повернув морду в сторону рычащих друг на друга молодых бигля и лабрадора.
– Непорядок! – рыкнул стафф и, потянувшись, потрусил к скандалистам.
Подойдя к шумной парочке, Буч встал в стойку и рыкнул так, что оба пса присели на попы. Собачники засмеялись, а хозяин стаффа прокомментировал:
– У нас тут не забалуешь, Буч бдит.
– Ага, как же, бдит. Если бы я не заметил, так бы и валялся в теньке, вывалив язык на всеобщее обозрение, – ворчливо профыркал бигль.
Эти двое давно уже все решили между собой. И теперь мирно подшучивали друг над другом, каждый зная свое место.
– Не ворчи, Джой, зато у тебя имя красивей, – мирно проговорила Лада.
– Эх, Лада. Я вот часто думаю: сколько лет мы уже тут встречаемся, сколько любовных историй у нас случалось, а щенков вы от каких-то залетных рожаете, – с сожалением сказал бигль.
– Ой, да ладно, Джой! А то я не знаю, как тебя хозяин на сторону водил. Породу портить нельзя, мы ж породистые, – снова вздохнув, сказала Лада.
Тут вернулся Буч.
– Об чем разговор? – спросил стафф.
– О любви! – ответил ему Джой.
– У нас или у них? – мотнув головой в сторону хозяев, поинтересовался Буч.
– У них как раз таки все нормально. Кого хотят, того и выбирают, – прорычал Джой.
Буч снова улегся в тени и пробурчал:
– Уф, жарко сегодня.
– Да тебе чего жаловаться, вот Ладе – да, жарко, а ты ж лысый совсем, – усмехнулся бигль.
– И ничего я не лысый, у меня очень даже красивый окрас, и галстук всегда при мне, как у джентльмена, – изрек Буч.
Джой насупился. Лада тихонько засмеялась.
– Все, Буч, домой, – поднялся с бревна хозяин стаффа.
– И нам пора, Ладушка, – позвал овчарку Палыч.
– Пойдем и мы, Джой, – медленно встав, сказал Петрович.
Три пожилых мужчины шли по парковой тропинке, обсуждая какой-то футбольный матч, совершенно не подозревая о тайной жизни своих питомцев. А те, подстраиваясь под медлительных владельцев, продолжали свой неслышный разговор о жизни, любви, равенстве и братстве.