История Ирэн. Гнев

Глава 36

Москов. За три дня до вручения наград.

Утром, отлично выспавшаяся баронесса Виленская, приказала заложить экипаж и поехала в главную коллегию законников.

Ливрейный слуга пробежал вперёд и распахнул дверь, успев сообщить, что прибыла баронесса Виленская. Встретил баронессу невысокий, невзрачный служащий. Аристократы редко сами приезжали в главную коллегию, обычно во всех родах были семейные законники, которые представляли интересы всех поколений семьи. Поэтому, увидев затянутую во всё чёрное, дорого одетую женщину, прибывшую в карете с баронским гербом, молодой человек сначала вытянулся, потом, спохватившись, поклонился и немного дрожащим голосом произнёс:

— Чего изволите, госпожа баронесса?

Елена Михайловна строго взглянула на склонившегося перед ней человечка и приказала:

— Веди к главному законнику

Человечек ещё ниже склонился и тихо сказал:

— Ещё нет главного, только дежурный, госпожа баронесса

— Так веди к дежурному, дурак, — начала терять терпение старшая Виленская

Служащий торопливо засеменил впереди, всё время оборачиваясь и проверяя идёт ли за ним строгая аристократка.

Вскоре они подошли к большим двустворчатым дверям из морёного дуба. Человечек распахнул двери и снова склонился, пропуская баронессу в большой кабинет. За столом, стоящим ближе к большим арочным окнам, сидел крупный лысоватый мужчина. Служащий просеменил к столу и что-то тихо начал говорить ему. После этого тихонько вышел из кабинета.

Мужчина поднялся из-за стола и склонился в вежливом приветствии.

— Баронесса Виленская, рад видеть вас, какое у вас дело?

Не отвечая на приветствие, Елена Михайловна прошла к столу и положила конверт с большим двуглавым орлом, сидящим на куполах, на стол перед законником и приказным тоном озвучила:

— Необходимо срочно провести документы по этому прошению

— Вы позволите? — Законник взял конверт и аккуратно вытащил из него бумаги.

— Присаживайтесь, госпожа баронесса, это займёт некоторое время, — сказал мужчина, углубившись в изучение бумаг.

Баронесса присела в кресло, стоящее напротив стола в некотором отдалении, недовольно поджав губы, отчего показалось, что губ у неё нет вовсе.

Когда Елена Михайловна уже начала «закипать» чиновник оторвался от бумаг и спросил:

— А почему барон Виленский сам не приехал?

Баронесса вскинула голову, задрав нос так, что стали видны раздувающиеся ноздри и резко ответила:

— Барон Виленский выполняет поручение императора и ему некогда этим заниматься, поэтому он попросил меня, свою сестру.

К концу фразы баронесса повысила голос так, что слово «сестру» она уже практически прокричала.

Законник поморщился, но спокойным голосом задал ещё один вопрос:

— Насколько я знаю семейным законником, представляющим интересы вашей семьи, является господин Бертельс, почему барон не поручил это ему?

Баронесса вскочила, лицо её исказила разъярённая гримаса:

— Я не понимаю, что это за допрос? Я пришла в главную коллегию, чтобы самой убедиться том, что документы о разводе будут проведены в срок и воля императора и барона будут выполнена до того, как станет поздно. Верните мне документы, я поеду во дворец, пусть узнают, что в главной коллегии отлынивают от работы.

Напор от баронессы был такой силы, что дежурный законник даже растерялся, взглянул ещё раз в документы, убедился в подлинности подписи императора и печати.

— В самом деле, кто их разберёт этих аристократов, — подумал он, — ещё и вправду пойдёт во дворец, а мне до пенсии год остался. А вслух сказал:

— Вы правы, госпожа баронесса, не стоит расстраиваться, сейчас всё сделаем

Взял в руки колокольчик и позвонил. На звук явился человечек, очень похожий на того, который привёл баронессу в кабинет. Законник передал ему документы и приказал принести гербовые бумаги. Затем обратился к баронессе:

— Госпожа баронесса будет ожидать здесь или мы могли бы прислать документы к вам домой.

— Здесь, — буркнула Елена Михайловна, глубже влезая в кресло, как будто опасалась, что её могут выгнать

— Но это может занять несколько часов, по правилам необходимо сделать копии всех документов, а каллиграф у нас сегодня один.

— Тогда пусть начинает быстрее, — резко ответила баронесса и добавила— принесите мне чаю.

Дежурный законник снова поднялся из-за стола и, поклонившись вышел из комнаты, вежливо сообщив:

— Сей же час распоряжусь, госпожа баронесса, не извольте беспокоиться

Да, законник переживал за свою пенсию, но всё же его смущало то, что прошение было подписано в январе, сейчас был уже май, и по какой причине баронесса или сам барон с тех пор так и не обратился к семейному законнику.

Он распорядился принести баронессе чаю и послал человека к господину Бертельсу, сообщить тому, что в коллегии баронесса Виленская с документами.

И, если бы в этот день семейный законник барона Виленского смог прочитать послание из коллегии, то вероятно, история с прошением о разводе на этом бы и закончилась.

Безусловно, он бы сразу примчался в коллегию и остановил бы баронессу, тем более что обладал полномочиями, данными ему бароном. Но вчера господин Бертельс обедал у тёщи, и он либо отравился суточными щами, либо пища была слишком жирной. Поэтому несчастный всю ночь мучился рвотой и болями. Только под утро все (про)очистительные процедуры дали свой эффект и измученный законник уснул. Супруга не стала его будить, решив, что записка не от клиента, а из коллегии, поэтому может и подождать.

Дежурный законник, подготовил все необходимые бумаги, затягивая процесс насколько возможно, но поскольку так и не получил ответа от господина Бертельса, то в конце концов процедура был завершена. Один пакет был выдан баронессе Виленской как представителю брата, второй остался в коллегии, чтобы на следующий день отправиться в Никольский уезд для вручения уже бывшей супруге барона Виленского, а третий остался в коллегии для передачи в Архив.

Этим же днём, но позже, графиня Балашова ехала от Алябьевых, настроение у графини было прекрасное. Сегодня в салоне Светланы Фёдоровны собралось около двадцати представительниц дворянских семей столицы. Некоторые приехали с дочерями, некоторые с мужьями. Конечно, мужья не сидели на литературных чтениях, но небольшой фуршет до и после, организованный по кравецкой моде, без всяких супов и ложек, подразумевал совместное общение. И Елизавета Петровна в полной мере воспользовалась предоставившимися возможностями.

Она вспоминала сначала удивлённые, потом сочувствующие, а в конце решительные лица женщин, когда она им рассказала, кто едет на майские сезоны, и какой риск для всех тех, кто бережёт свою репутацию. Охавшие и ахавшие женщины даже и не догадывались, что спички, которыми уже привыкли пользоваться их слуги, прекрасное и душистое мыло, которое все обсуждали, и которое не всем досталось, модные нынче украшения из чернёного серебра, что всё это появилось в Стоглавой империи благодаря женщине, которую они дружно собирались подвергнуть остракизму*.

(*В переносном смысле слово «остракизм» означает гонение, неприятие, отвержение, презрение со стороны окружающего общества)

— Вы говорите, что баронесса Виленская собирается представляться на мануфактурной выставке? — переспросила Светлана Фёдоровна Алябьева, супруг которой был главой мануфактур-коллегии.

— Да, говорят, что её отец связан с выпуском новинок и, можете себе представить, она сама будет представлять новинки на выставке. Мужа с сыном бросила, от дочери отказалась, а всё туда же, надеюсь, что её с позором выгонят не только с выставки, но и из столицы. — Вдохновенно отвечала ей графиня Балашова, с радостью отмечая, что все остальные, стоящие неподалёку, с интересом прислушиваются.

И теперь, сидя в карете, графиня практически потирала руки, вспоминая как известная на всю столицу сплетница, княгиня Софья Андреевна Полосутина почти облизывалась, впитывая в себя подробности про Виленскую. Эта точно выполнит всю работу за Балашову, и уже завтра вся столичная аристократия будет знать, что в Москов едет баронесса Виленская, которая «изменила мужу со всем гвардейским полком, пыталась отравить мужа и отказалась от детей». Конечно, все знают, что Полосутина «соврёт, недорого возьмёт», но ведь дело-то не в этом.

Никольский уезд.

А Ирэн даже не подозревала, что к её приезду так «тщательно» готовятся. Она тоже готовилась к отъезду, собирая и упаковывая изделия, которые собиралась представить на мануфактурной выставке. Павел изготовил изящные коробочки для спичек, были произведены спички разных размеров, позволяющие использовать спички как карманный вариант и как «каминный». Из чернёного серебра были сделаны целые картины, которые будет не грех повесить в чьей-нибудь богатой гостиной. На картинах были изображены сцены из охотничьей жизни, виды столицы и Питерграда, а также других больших городов Стоглавой.

Ирина везла…колесо. Через купца Федотова Ивана Ирине удалось раздобыть каучук, стоил он бешеных денег, везли его из-за моря с острова Ше. Но не это было главное, Ирина вспомнила, что когда-то путешествовала в Бразилию и там была на экскурсии на плантации гевеи*.

(*Гевея бразильская — дерево, самый известный в мире каучуконос)

Экскурсовод была дочерью иммигрантов из России. В те годы, когда её родители переехали, ещё существовал Советский Союз, она хорошо говорила по-русски и рассказала, что сбор латекса с деревьев процесс крайне трудоёмкий, потому что сок очень вязкий и собирается очень медленно, но учёные в СССР нашли прекрасную замену редкому дереву, растущему в далёкой стране. И замена это… — одуванчик.

Одуванчик-сагыз, Кок-сагы́з* произрастал везде в Средней Азии, и когда доказали, что это весьма эффективный каучуконос, то его стали культивировать в Белоруссии и в средней полосе России.

(*Одуванчик-сагыз Кок-сагы́з — многолетнее травянистое растение рода Одуванчик семейства Астровые, каучуконос. В естественных условиях растение произрастает в Средней Азии, на территории Казахстана, Киргизии и Узбекистана, распространено в межгорных долинах Восточного Тянь-Шаня, Кок-сагыз — один из лучших естественных каучуконосов флоры СССР. С 1933 года был введён в культуру. Культивировался наряду с крым-сагызом и тау-сагызом, преимущественно в европейской части СССР. В том числе возделывался в Белорусской ССР.)

Ирина была уверена, что одуванчик растёт и здесь, это же самое простое решение для получение природного каучука. А она знает как в своё время Чарльз Гудиер* получил резину из натурального каучука, которую смогли использовать для производства шин.

(*В 1839 году американский изобретатель Чарльз Гудиер нашёл способ температурной стабилизации эластичности каучука — смешиванием сырого каучука с серой и последующим нагревом. Этот метод получил название вулканизация, и, вероятно, является первым промышленным процессом полимеризации. Продукт, получаемый в результате вулканизации, был назван резиной.)

Сера есть, на спичечной фабрике налажены поставки и можно использовать излишки для производства резины. Ирине очень хотелось привнести резиновые шины и не только для карет, но и, что называется «изобрести велосипед». В этой реальности фраза обретала новый смысл. Велосипед ещё не был изобретён, но это то транспортное средство, которое стало прообразом автомобиля. Да. Ирина не знает принцип двигателя внутреннего сгорания, но наверняка родится, а может уже родился тот, кто знает. Будет велосипед и совсем немного времени пройдёт и появится первый автомобиль. Даёшь прогресс!

В общем из того каучука, который Ирина купила у купца Федотова, она сделала четыре… шины. С помощью мальчишек-стеклодувов сделали шланг, который был наполнен воздухом и надевался на обод колеса, который изготовил знатный деревщик Тимофей. Колесо было сделано с ложбинкой, благодаря которой надутые резиновые трубки удерживались и не слетали с колёс.

Дорога до столицы и должна была стать испытанием для очередной новинки от Ирэн Виленской-Лопатиной.