История русалки. Пока идет дождь

18

Вчерашняя гроза притянула следом налитые тучи, и дожди вернулись. Никс замотался в плащ и не высовывал и носа, пока мы шли по улицам. Я же наслаждалась живительной влагой.

— Не могла ты выбрать день поудачнее для покупок, — бурчал парнишка. — Например, когда солнце светит.

— Удачнее дня и не придумать, — хитро улыбалась в ответ.

Мы отправились на рынок, где бродили между прилавками с ароматной зеленью, спелыми фруктами и овощами. Я ходила от одного торговца к другому, высматривала самый свежий товар. Никс только морщился:

— Кому нужна эта трава? Надо брать мясо!

Но стоило мне положить в корзину очередную покупку, томаты к примеру, как Никс тут же выуживал оттуда один и принимался есть.

— Так мы ничего до дома не донесем, — журила его я.

— Купим еще, — хрустел спутник в ответ.

Народу было немного — погода действительно не располагала к покупкам, если ты обычный человек. Зато торговцы были добрее и щедрее. Они с радостью скидывали цену, так как все равно не надеялись много продать.

— Смотри, рыба! — Никс махнул надкушенным огурцом в сторону прилавка. — Пойдем, я так хочу запеченного окуня!

Мы подошли к прилавку. Желудок предательски свело узлом. Чешуя так соблазнительно блестела на солнце… Будь проклята любовь русалок к рыбе!

Я старалась держать себя в руках. Осторожно, словно он мог меня укусить, я взяла в руку увесистого окуня. Запах сырой рыбы ударил в нос, и я машинально сглотнула.

— Свежая? — спросил Никс.

— Угу, — выдавила я, еле сдерживаясь, чтобы не начать ее есть прямо здесь.

— Самая свежая рыба в Артании! — громогласно объявил торговец. — Берите, не пожалеете!

Никс прищурился:

— Флора, что скажешь?

— Свежая, — шепнула еле слышно и сунула рыбу в корзину. — Сколько?

— Погоди! — встрепенулся юноша. Он нырнул в корзину и достал рыбу обратно. — Ты даже не проверила, Флора!

— Она еще час назад плавала, молодой человек, — насупился хозяин прилавка. — Свежее не бывает.

— Я не привык верить на слово, — Никс вдруг выпрямился, в его словах прозвучали стальные нотки, и я вдруг вспомнила, что он из благородных. Хоть парень и вел себя достаточно просто со мной и другими, но не стоит забывать, что он аристократ. — Флора, проверь.

На вытянутых руках он поднес рыбу к моему лицу. Я замерла. Запах, который многим показался бы отвратительным, кружил мне голову. Как завороженная я смотрела на блестящую чешую. Она гипнотизировала.

— Ну же, давай!

Я оторвала глаза от рыбы и наткнулась на озадаченный взгляд торговца. Он не понимал, что тут происходит, и теперь ждал, что же я сделаю.

— Не хочу, — еще не хватало так опозориться посреди рынка. — Я плохо себя чувствую.

— Это все из-за падения, да? — забеспокоился Никс. — Может нам стоит вернуться?

— Нет, надо купить продукты. И рыбу в том числе.

— Тогда я сам проверю.

Я не успела и слова сказать против, как парнишка поднес рыбу ко рту и лизнул ее. Брови торговца полезли на лоб, а я выхватила окуня из рук экспериментатора. Никс скривился, еле сдерживая отвращение. Он прищурился, закусил губу и спустя миг сказал:

— Честно говоря, я не понял. Может еще раз попробовать?

Я прижала окуня к груди, боясь, что Никс сделает это снова. Хозяин таращился то на него, то на меня. Видимо, безумцы к нему заглядывали нечасто.

— Какая глупость, — раздался смешок позади нас. — Ты что, не знаешь, как проверять рыбу на свежесть?

Мы с Никсом разом обернулись: я — с прижатой к груди рыбиной, он — с прилипшей к щеке чешуйкой.

Со смехом в глазах на нас смотрела девушка, не старше семнадцати лет. Худенькая, невысокая, она улыбалась так, словно солнце озаряло этот хмурый день. Все ее лицо было усеяно веснушками, а из-под белого чепчика выбивались медные пряди волос. Девушка была одета в платье служанки, а в руках сжимала такую же как у нас продуктовую корзинку.

— Ты должен проверить глаза, а не лизать ее, глупый, — произнесла она, видя, что мы молча застыли.

— Я не глупый, — тихо прошептал Никс. Я посмотрела на своего спутника, которого словно обухом по голове огрели. Стоит как истукан, глаз от девицы не отрывает. — Я неопытный.

— Тогда знай, неопытный, — она протянула руки, и Никс послушно вложил в них рыбу. — Глаза должны быть чистые и выпуклые. Этот — очень свежий.

Рыжая указала на рыбьи глаза, но Никс даже не удостоил окуня взглядом. Он как зачарованный смотрел на девушку. Пауза затянулась, и я кашлянула. Парень отмер, и резко выхватил окуня.

— Это наша рыба, — он не глядя положил ее в корзину, но слегка промахнулся, и рыба шлепнулась на землю. Никс наклонился, чтобы ее поднять, но врезался головой в прилавок. Застонал, резко наклонился снова и поднял. Окунь выскочил из его рук, и опять упал на землю. Парень выругался себе под нос и повторил попытку. Наконец, перепачканная рыба оказалась в корзине.

Не глядя, Никс сунул руку в мешочек с деньгами, и кинул на прилавок монету. Хозяин радостно схватил ее и стал рассыпаться в благодарностях. Я успела заметить, как блеснула и скрылась в его руке серебряная монета. Слишком много даже за десять рыбин.

— Чего смотришь? — грубо обратился Никс к служанке. Я удивилась. И это тот добродушный и добрый Никс, которого я знаю?

Девушка пожала плечами и ушла.

— Никс, почему ты так себя вел?

— Я … я … я не знаю, — начал заикаться юноша и вдруг покраснел.

— Никс, — догадалась я. — Она тебе понравилась?

Краска еще больше залила его лицо и шею, даже кончики ушей стали пунцовыми. Кажется, кто-то влюбился.

— Она ведь уходит, — улыбнулась я смущенному парню.

Словно впервые это заметив, Никс встрепенулся и забегал глазами между прилавками.

— Ну же, догони ее, — подсказала ему.

Юноша метнулся вслед за девушкой, но тут же вернулся назад.

— Ты справишься одна, Флора? Как ты себя чувствуешь?

— Все нормально, иди.

Никс почти побежал, а я осталась стоять с корзиной возле рыбного прилавка.

— Ах, молодость, — мечтательно произнес торговец. — Я когда-то тоже был таким пылким.

Нужно было еще найти мясо, и я продолжила покупки. Но стоило мне дойти до птицы, как хриплый окрик остановил меня.

— Ты!

Я обернулась. Неужели кто-то меня узнал? Сердце беспокойно застучало.

На меня смотрела скрюченная старуха, одетая в истрепанные обноски. Она подняла руку и указала на меня пальцем.

— Ты! — повторила она. — Что ты здесь делаешь?!

— Вы меня знаете? — как можно спокойнее спросила я, но голос предательски дрогнул.

С неожиданной для ее возраста резвостью, старуха подскочила ко мне. Она схватила меня за руку и заглянула в глаза:

— Тебе здесь не место!

Я вырвала руку и отпрянула. По спине пробежал мороз.

— Я знаю кто ты! Тебе не место здесь! — старуха перешла на крик. — Таким как ты здесь не место!

— Иди отсюда, — шикнула на нее одна из торговок. — Распугаешь покупателей.

— Ты не должна была это делать, не должна! — глаза старухи безумно забегали, но она отошла. — Возвращайся на дно к мертвым девам с блеклыми глазами!

— Не бойся ее, — обратилась ко мне торговка. — Она местная сумасшедшая, не ведает, что говорит.

Я попятилась. Сделала шаг назад, еще шаг, а затем кинулась прочь с рынка. Сердце оглушающе стучало, виски сдавило. Я оглянулась, но меня никто не преследовал. Старуха осталась стоять на месте, лишь прожигала меня взглядом.

Нет, как раз таки она знала, что говорит. И видела больше, чем другие. А значит, кто-то еще может узнать мой секрет.