История следопыта

Колдун

Очертания узника проступали справа от входа в камеру. Томас Моранд сидел в грязных лохмотьях на холодном земляном полу. Его ноги и руки были прикованы цепями, противно лязгающими при каждом движении. Он непонимающим взглядом смотрел на вошедшего, а в глазах читалась целая гамма эмоций — от удивления до страха. Томас молчал.

— Доброго дня, — поздоровался Вуд, но в ответ услышал лишь тишину.

В следующее мгновение стражник закрыл за следопытом дверь и провернул ключ в замке.

— Если что, я буду у лестницы, — предупредил он. — Там воздух посвежей…

Когда солдат отдалился от камеры, Томас подал признаки жизни.

— Ты кто? — сухо прохрипел он с нотками безмерной усталости.

— Я Вудроу Уотсон, следопыт, — представился Вуд. — Ты знаешь, зачем я здесь.

— Следопыт, значит… Можешь начинать меня бить, я всё равно ничего не скажу.

Вудроу удивлённо посмотрел на узника и только сейчас, когда его глаза окончательно привыкли к темноте, разглядел на оголённых конечностях рыцаря множество синяков и царапин.

— Вижу, с тобой уже беседовали… — Вуд указал на телесные повреждения, но Томас ничего не ответил.

Следопыт смотрел на узника и с ужасом понимал, что после нескольких дней избиения в этом подвале, надеяться на доверительную беседу со стороны рыцаря не стоит. Однако нужно было что-то делать. Любая, даже на первый взгляд незначительная информация, сообщённая Морандом, могла в итоге стать недостающим пазлом в собираемой картинке…

— Если хочешь добиться правды, ты должен давить на самое дорогое, что у него есть! — зарычал Мудрый Мэт, поучая молодого следопыта.

— В каком смысле «самое дорогое»?

— Чёрт бы тебя подрал, Вудроу! Будь же ты хоть немного посообразительней!

— Близкие люди… — с виноватым видом пробурчал Вуд.

— Слава богам! — прокричал Мэт, задрав к небу голову.

Лицо ученика покрыла краска. Старый вояка любил над ним поиздеваться.

— Ладно… Что ещё дорого человеку, кроме его близких?

Молодой следопыт задумался, перебирая возможные варианты.

— Запоминай, пока я живой! — пренебрежительно бросил Мэт. — Самое дорогое, что есть у человека, это его жизнь и свобода. Слышал о таких вещах?

Вуд обиженно поднял глаза, но промолчал.

— Чтобы заставить говорить, пообещай свободу!

Ученик вытаращился на наставника.

— Что тебе опять непонятно, дурья твоя башка?! — Мэт начинал заметно раздражаться.

— А если он её не получит? Не следопыты же решают, какое давать наказание…

— Это тебя уже не касается! Твоя задача — разговорить ублюдка, а что с ним будет потом, не твоя забота!

Мэт в каком-то смысле был изрядной сволочью.

— Но… преступники ведь тоже люди!

— Люди… — Мэт пренебрежительно хмыкнул и иронично покачал головой.

— Я не буду тебя бить, — спокойно начал Вуд. — Какой в этом толк?! Не знаю, чем ты там руководствовался, но уверен, что у каждого поступка имеется своя причина…

Томас зашевелился, пытаясь что-то сказать, но Вудроу быстро продолжил:

— И, по всей видимости, эта причина достаточно весомая… В любом случае тебе нет смысла умирать на виселице!

Томас поднял голову и не без удивления посмотрел на гостя.

— На суде я могу замолвить за тебя словечко… Но в обмен я хочу услышать правду.

Зерно сомнений было посеяно. Томас молча смотрел в пол, изредка ворочая затёкшими конечностями, отчего цепи противно побрякивали.

— Стражник! — крикнул Вуд, вызывая провожавшего.

Где-то вдалеке послышались неторопливые шаги.

— Постой! — вдруг прозвучал в темноте голос Томаса.

— Да?

— Если я всё расскажу, ты гарантируешь мне свободу? — в голосе Моранда прозвучали нотки мольбы и надежды.

Вудроу помедлил несколько секунд, после чего их глаза встретились.

— Ты будешь свободней птиц, что каждый день кружат над этой башней, — прочеканил Вуд с той уверенностью, которая не оставляет шансов на сомнения, после чего вышел через открывшуюся с натужным скрипом дверь.

На улице сыщик с упоением втянул полные лёгкие чистого воздуха, испытав при этом неподдельное удовлетворение. Солнце к этому моменту перекатило за середину свободного от облаков небосвода, и уже через несколько часов ожидались вечерние сумерки.

— Где найти лекаря? — спросил следопыт у гвардейца, который вывел его из подземелья.

— Во-о-он в том здании, — ответил солдат, указывая рукой в сторону двухэтажного каменного сооружения у другого края площади. Здание было вытянутой формы и имело внушительные габариты. Однако внимание на себя обращала другая особенность — маленькое количество оконных проёмов. На каждом этаже были по три окна, что для такого большого здания было на удивление мало. Вудроу показалось, что нечто подобное он уже где-то видел.

— Что это?

— Дом лекаря. Он ведь у нас… — стражник покрутил пальцем у виска, — поэтому ничего удивительного.

«Изобретение Ганса… Морг!» — вспомнил Вуд. Единственное различие было в том, что в Эйзенхауэре здание было одноэтажным, но при этом таким же вытянутым.

Входная дверь на первом этаже была сделана из массивных дубовых досок с промежутками в толщину большого пальца. Пройдя через неё, Вуд попал в холл, от которого вправо и влево шли коридоры с дверьми по обе стороны. Здесь же, у противоположной стены, имелась лестница, ведущая на второй этаж. Помимо отвратительного запаха трупного разложения, которым был пропитан каждый уголок здания, здесь ещё ощущался стойкий травянистый аромат.

Чтобы обозначить своё присутствие, следопыт громко закрыл за собой дверь, после чего из левого коридора послышались торопливые шаги. Мгновение спустя в холле появился рыжий молодой человек в белой мантии. На вид ему было не больше тридцати пяти. Маленький рост, излишняя упитанность и роскошная россыпь прыщей на моложавом веснушчатом лице делали этого персонажа на удивление отталкивающим. Однако его тучность удивительным образом контрастировала с неестественной расторопностью, с которой он двигался по коридору. Выбритое лицо выражало озабоченность и нервозность.

— Я не продаю свои травы! — с ходу бросил рыжий, но, видя отсутствие какой-либо реакции от гостя, добавил: — И отвары тоже! Они слишком редки, чтобы расходиться по рукам.

Наглая манера общения рыжего действовала на нервы.

— В былые времена в Вайминге люди были более гостеприимными… — парировал гость. — Я Вудроу Уотсон, следопыт.

— Кхе-кхе, — прокашлялся рыжий и, как показалось следопыту, даже покраснел. — Эд Скарсгард, дворцовый лекарь.

— А теперь, когда всё встало на свои места, будьте так добры, покажите мне Алана Галахарда…

Бледно-синюшнее тело рыцаря лекарь достал из такой же ниши в стене, откуда в Эйзенхауэре доставал труп Меченного Ганс Гюхельштеггер. Теперь оно лежало на одном из деревянных столов в просторной, освещённой свечами комнате, и источало могильный холод, который ощущался почти физически. В нижней части туловища были сла́бо выраженные трупные пятна.

Вуд заметил, как лекаря раздирало изнутри желание произвести впечатление диковинной конструкцией здания, о которой тот, по всей видимости, мог говорить часами напролёт, но следопыт демонстративно молчал, чем вызывал у рыжего нешуточное раздражение.

По всему телу рыцаря были рассыпаны кровоподтёки от полученных при жизни ударов. Однако особняком выделялась жестокая рана между грудью и левой подмышкой.

— Удар ножом, — сказал Эд Скарсгард, указывая на это повреждение.

Вуд смотрел на могучее тело легендарного рыцаря и не мог поверить, что человек, побеждавший драконов, умер от банального ножевого ранения на турнире.

— Ну и что скажете? — наконец заговорил следопыт.

— Что тут сказать… — отозвался Эд с нотками обиды на собеседника. — Сами всё видите. Нож задел артерию. Здесь без шансов.

Вуд хотел было поделиться своими соображениями о подозрительности совершенного убийства в период расползающихся слухов о появлении живого дракона, но возникшее изначально недоверие к рыжему заставило сдержать язык за зубами.

— Когда будут его хоронить? — задал напоследок дежурный вопрос Вудроу и хотел уже уходить, но вдруг заметил, как у лекаря внезапно забегали глаза.

— Что-то не так, Эд?

— Я… эээ… не знаю… то есть всё нормально! Просто… я же не решаю, я просто…

— Опыты что ли собрались ставить?! — нахмурился Вуд, чем окончательно вывел лекаря из равновесия.

— Я? Нет! Я… просто…

Следопыт ещё несколько секунд молча смотрел на запинавшегося и в конец покрасневшего рыжего. По всей видимости, у всех лекарей есть некоторые… особенности.

Выйдя на улицу, сыщик отметил, что день подходит к концу. Солнце медленно катилось к закату, и тени на земле с каждой секундой вытягивались всё сильнее. С вечером пришла долгожданная прохлада, которая принесла некоторое расслабление.

Каким-то шестым чувством следопыт понимал, что нужно спешить в своём расследовании. Рассказанный Альфредом мотив мести выглядел логично, но с учётом новости о появлении живого дракона казался слишком простым вариантом решения этой задачи. Тут было что-то ещё… а Томас Моранд — это лишь один из элементов сложного уравнения. Вуд почти не сомневался, что происшествие на турнире и дракон — это части одного целого, и если он не ошибся с версией о тёмном маге, то первые шаги к чему-то очень страшному уже были сделаны…

Размышляя над результатами расследования, Вуд не заметил, как добрался до дома родственников. К этому моменту землю коснулись первые сумерки, и Мария анонсировала скорый ужин под оранжевые лучи утопающего за рекой солнца.

Во время ужина разговор вёлся на отвлечённые темы, но Алекс в беседе не участвовал. Он по своему обыкновению сидел, молча уставившись в тарелку с кашей, а на адресованные ему вопросы неохотно выдавал односложные ответы в надежде, что от него так быстрее отстанут. Иногда подросток поднимал голову и с каким-то недоверием поглядывал на остальных, будто в чём-то их внутренне обвинял.

В этот вечер Алекс долго не мог заснуть. В голову лезли воспоминания прошлых унижений, когда его без какой-либо причины избивали у всех на глазах. Последняя драка вспоминалась ярче всех… Казалось, что он отдал бы всё на свете, лишь бы изменить ход событий. Единственным его желанием было удалить поселившийся в душе страх, словно ноющий зуб, и начать жить по-другому…

Алекс не заметил, как перешёл грань между бодрствованием и сном. Он видел себя, стоящего с деревянным мечом в руке на лужайке под дубом. Навстречу идёт местный драчун Джейми. Только сейчас события начинают разворачиваться по-другому…

— Эй, мелюзга! — крикнул на ходу Джейми, обращаясь к Алексу и двум его друзьям — таким же изгоям. — Проваливайте отсюда!

— Сам проваливай! — с вызовом бросил Алекс.

Опешивший задира на мгновение потерял дар речи. Он глотал воздух, смотря бешеными глазами на мелкого наглеца, и не мог подобрать слов.

— Что ты сказал?! — наконец пришёл он в себя.

— У тебя проблемы со слухом, осёл? — продолжал провокацию подросток.

Под недоумевающими взглядами своих прихвостней, Джейми с перекошенным от злости лицом бросился на мелкого наглеца. Видимо, прошлого раза ему показалось мало, и о разбитой губе тот позабыл… Ну ничего, он быстро ему напомнит и выбьет из этого хиляка всю дурь!

Между тем Алекс спокойно уклонился от выпада разъярённого противника, который теперь больше напоминал обезумевшего быка, после чего резким движением сделал подножку, уложив хулигана на землю.

В одно мгновение на груди Джейми оказалась нога Алекса, которая легко пригвоздила тело к земле. Словно беспомощный червяк, местный задира безуспешно извивался под этим сумасшедшим прессом, в попытке хотя бы сделать вдох. Сила, с которой Алекс давил на грудь, никак не вязалась с его образом хилого мальчугана. Джейми чувствовал многопудовый пресс, который невозможно было с себя сбросить. Спустя ещё полминуты противник истерично завыл, прося о пощаде.

Капитуляция обидчика и страх в его глазах были для Алекса лучшей наградой. Это чувство можно было сравнить с эйфорией, которая приятными волнами накатывала на него снова и снова…

Алекс проснулся от пробежавшего по телу холодка. Ночь. Он в своей кровати…

«Это был всего лишь сон…» — пронеслось у него в голове, и лицо в мгновение ока стало чернее тучи. Всего лишь сон. Волна обиды прокатилась по нему тяжёлым катком, раздавливая под собой подаренную сном эйфорию. Его сердце сжалось от нестерпимой боли.

— А ведь это могло стать реальностью… — раздался чей-то голос в темноте комнаты.

— Что? Кто здесь?! — подросток испуганно заозирался по сторонам.

— Не бойся, Алекс, я не причиню тебе вреда.

В следующее мгновение из тени вышел человек в длинном чёрном плаще.

— Кто Вы такой?! Что Вам нужно?

— Если скажу, что — волшебник, поверишь? — с ноткой иронии спросил незнакомец и медленным движением снял с головы капюшон. Всем своим существом он излучал силу и уверенность. Его худое лицо было покрыто множеством паутинок из морщин, а умный, проницательный взгляд вызывал доверие.

— Волшебник? — недоверчиво хмыкнул Алекс. — Их не существует!

— Если позволишь, я докажу тебе обратное, — парировал ночной гость и вытянул перед собой руку ладонью вверх. Над ней вдруг возник светящийся сгусток энергии в форме синего, сверкающего белыми электрическими разрядами, шара.

— Что это? — Алекс забыл о страхе и, как заворожённый, смотрел на сверкающую сферу.

— Это магия, мой маленький друг. А магией владеют только…

— Волшебники… — прошептал подросток. — Но… откуда Вы знаете моё имя?

Алекс невольно проникался симпатией к загадочному гостю. Парень ощущал, как невидимые нити связывают их. Спустя много месяцев он, наконец, чувствовал себя в безопасности.

— Я много чего знаю. Я же волшебник! — чародей наградил подростка снисходительной улыбкой. А ещё я знаю о твоей проблеме…

Лёгкая улыбка, которая всё это время блуждала на лице подростка, вдруг рассеялась. Любое напоминание об избиениях причиняло почти такую же физическую боль.

— Они издеваются надо мной из-за моей слабости! — крикнул парень с нескрываемой злобой. Его глаза моментально налились кровью и теперь излучали безудержную решимость.

— И каждый должен понести заслуженное наказание, не так ли? — колдун хитро улыбнулся.

— Я всё отдал бы за возможность отомстить!

— А если я скажу, что у тебя есть такая возможность? Есть и всегда была…

— Что? Нет… я не могу дать им отпор, я пытался! — в бессилии Алекс сжал свои маленькие кулаки до боли в ладонях.

— Можешь, мой друг, ещё как можешь… Ты спросил, откуда мне известно твоё имя. Так вот… в ордене волшебников нет ни одного чародея, который бы не знал тебя.

— Что? Орден волшебников? Но… откуда они меня знают?!

Колдун на мгновение замолчал, собираясь с мыслями.

— Ты никогда не задумывался о том, почему сверстники не могут тебя принять? В чём причина этих бесконечных избиений? — волшебник кивнул на разукрашенные синяками руки подростка.

— Это происходит потому, что я с рождения очень слаб…

Чародей ухмыльнулся.

— Нет, Алекс, дело совсем в другом… Просто все они чувствуют исходящую от тебя опасность и, сами того не понимая, пытаются защититься. Дело в том, что ты…волшебник.

На мгновение в комнате повисло молчание.

— Если это шутка, то она не смешная, — нарушил тишину Алекс и разочарованно хмыкнул.

— Я знал, что ты не поверишь, и поэтому приготовился. Сейчас ты сам во всём убедишься!

Маг с энтузиазмом скрестил руки на груди.

— Итак! Зрение мага устроено не так, как у обычных людей. Мы можем видеть больше.

Алекс всё ещё не понимал, о чём говорит маг.

— Это легко, — продолжал волшебник, — сейчас я тебя научу. Для начала закрой глаза.

Подросток несколько помедлил в нерешительности, но затем исполнил просьбу чародея.

— Хорошо, — удовлетворённо сказал колдун. — А теперь постарайся увидеть самого себя.

— Как это? Я ничего не ви… — начал было Алекс и замолчал. В голове возникла мутная картинка, в которой он сидел на кровати. Этот образ был расплывчат и скуден, в нём отсутствовали какие-либо детали в виде предметов интерьера и движений. Чтобы придать ему натуральности, подросток пошевелил руками, сначала одной, потом другой, и вдруг картинка ожила… Все движения легко проецировались на этот образ, который будто дышал и был более настоящим, чем сама реальность. — Хрот всемогущий!

— Хорошо, а сейчас ты откроешь глаза, но это видение не пропадёт.

Алекс не спеша поднял веки. Его глаза смотрели куда-то в пустоту, ничего не выражая. Вдруг уголки рта начали медленно приподниматься.

— О боги! — воскликнул он, не веря, что всё это с ним происходит. В одно мгновение все страхи куда-то ушли, оставив вместо себя спокойствие и внутреннюю уверенность. Он не мог насытиться этим чувством эйфории, выпивая его до остатка.

Маг с довольным выражением наблюдал за плодами своих действий.

— У тебя получилось! А теперь посмотри на меч в углу комнаты. Представь, будто ты касаешься его своей рукой. Почувствуй эту деревянную гладь отшлифованной рукоятки, как она ложится в ладонь…

— Я чувствую её! Но как такое возможно?! Я же… Я ведь не трогал!

— Это называется ментальным прикосновением. Теперь мысленно подними меч с пола.

Алекс сосредоточил взгляд на предмете и нахмурился. В следующее мгновение стоящий в углу меч зашевелился и медленно поднялся в воздух.

— Этого не может быть… — всё ещё не веря в происходящее, пробормотал Алекс, в то время как меч продолжал крутиться в воздухе.