История следопыта

Следопыт

На следующий день после турнира Алекс проснулся от доносившихся с первого этажа дома приглушённых голосов родителей. Он приподнялся на локтях, чтобы в таком положении дать организму окончательно проснуться, как вдруг вспомнил всё, что произошло. При этом в голове особняком стояла только одна картина: лежащий на песке лицом вниз Алан Галахард, от которого оттаскивают за руки Томаса Моранда, общий шум, грязная брань, бегущие люди и брызги красных капель вокруг рыцаря.

В районе груди что-то покалывало. Он опустил глаза и увидел, что повешенный им вчера на шею коготь впился в кожу. Перед сном он забыл его снять, и теперь на груди появилась небольшая царапина.

— Плохой из тебя талисман… — разочарованно проговорил подросток, и, сняв с шеи коготь, бросил его в сундук.

Спустившись на первый этаж, мальчик с кислым видом присел рядом с отцом и после непродолжительного молчания спросил:

— Он умер?

— Я сожалею… — Альфред осторожно посмотрел на сына, удручённый вид которого вызвал в нём чувство вины. — Я как раз хотел пойти в город, что б прибраться в лавке. Пойдёшь со мной?

— Я хотел побыть дома…

Страх перед сверстниками и всё ещё стоявшее в голове позавчерашнее избиение заставляли Алекса обходить стороной город и остальные места, где можно было встретить ребят.

«Как и всегда» — разочарованно подумал Альфред, но сделал одобрительное выражение лица и утвердительно кивнул.

В это же время в Мовентауне — одной из деревушек соседнего королевства под названием Эйзенхауэр, в центре загона для овец стоял молодой следопыт с лёгкой небритостью на лице. Его голова была покрыта чёрными, едва касающимися плеч волосами, а несколько выделяющиеся на правильном лице аккуратные скулы намекали на далёкие восточные корни. Сам он был не плохо сложен и подтянут. На его тёмно-зелёную приталенную тунику с длинными рукавами и капюшоном была накинута кожаная коричневая жилетка. Одежда была подпоясана широким чёрным ремнём, с правой стороны которого крепились чёрные ножны, откуда торчала узорчатая рукоятка ножа.

Следопыт молчал и озадаченно оглядывался по сторонам. В загоне, который представлял собой стандартную огороженную брёвнами территорию размерами примерно двадцать на десять метров, не было ничего необычного. Ничего, за исключением отсутствия овец. Выбрав участок более или менее свободный от грязи, следопыт переступил с ноги на ногу в попытке размять конечности и при этом сильно не испачкаться. Однако после пролившего ночью дождя не вымазать брюки было практически невозможно.

Ву́дроу ещё раз посмотрел на землю с изгородью. Какие-то следы искать было бесполезно, поскольку выпавшие осадки перемешали рыхлую почву подчистую, оставив после себя невнятные выемки.

Присмотревшись к забору, Вуд отметил, что замо́к на калитке находится в положении «заперто», а сама дверь повреждений не имеет, как и остальные участки ограждения. Со слов фермера, тот ничего здесь не трогал, и замок находился в таком же положении, как и накануне вечером. Однако овец по-прежнему не было… Вопросы проносились в голове один за другим, но хоть сколько-нибудь внятного ответа на ум так и не приходило.

«Нет, ну не по воздуху же, в самом деле, их уволокли?!» — горячился про себя следопыт, однако понимал, что признаться фермеру в том, что он не имеет понятия, что именно здесь произошло и кого нужно искать, было бы с его стороны не профессионально.

— Что думаете, Ву́дроу? — прервал повисшее молчание старый фермер.

— Пока что рано делать какие-то выводы…

Фермер многозначительно покивал головой в знак согласия. Следопыт понимал, что для того, чтобы клиент не почувствовал себя человеком, выкинувшим деньги на ветер, ему нужно было хоть как-то показать свою работу, хотя бы высказать версию, но в голове была абсолютная пустота.

«Мэт бы нашёл, что сказать…» — пронеслась грустная мысль.

В воздухе повисла очередная неловкая пауза, которую нарушало лишь пение птиц, доносившееся из рядом расположенного леса.

«Брошу всё к чёртовой матери! Верну деньги и уйду!» — подумал сыщик.

— Может, есть какие-то предположения? — словно угадал мысли следопыта фермер, — овчинку-то жуть как жалко! Целых тринадцать голов! Она ж для меня была, как родная, понимаете? Она ж кормила всю семью…

— Есть у меня парочку версий, — соврал Вуд, — но их нужно отрабатывать. Не хочу зря наговаривать…

— Вот как же ж так, господин следопыт? — не унимался фермер. — Замок, вон, не тронутый. Это ж как оно ж того… Овчинку-то мою, а?

— Да, тут дело интересное. Сработано грамотно! Но они не на того напали…

— Стало быть, есть у вас мыслишки-то, господин следопыт?

— Есть, конечно! Приметил тут я парочку интересных моментов, да не могу вам сказать.

— Это ж почему? Как… Овчинку-то спасать надо!

Вудроу невольно посмотрел на фермера, прикинув его умственные способности.

— Тайна это!

— Ммм, — замычал фермер, почесав затылок. — А когда ж этот ваш секретик-то узнать можно будет?

— Как проверю версии, так видно будет, что к чему. Вы поймите, тут дело-то непростое. Тут подход нужен, да аккуратность. Такие вопросы сразу не решаются. Будем планомерно продвигаться, а там всё и раскроется. Таких дел у нас сотни были!

— Это хорошо, господин следопыт! Хорошо, что вы знаете своё дело, так даже на душе легше!

— Не переживайте, найдётся ваша скотинка целая и невредимая, — подбодрил фермера Вуд, добавив про себя: «Великий Хрот уже забрал их овечьи души…».

Попрощавшись с фермером, и, заверив того, что приложит все усилия на поиски пропавших овец, Ву́дроу отправился через лес к ближайшему большому поселению, чтобы отправить в королевский замок почтового голубя с запиской об очередном происшествии.

Воздух после дождя обладал особенной свежестью. Следопыт любил этот запах. Запах чистоты, запах жизни. Он не считал себя романтиком, но в такие минуты ему хотелось присесть на корточки и ладонью прикоснуться к траве, клонящейся к земле от тяжести прилипших капель. Когда-то с Мэтом, распутывая очередное дело, они скитались несколько дней по лесам, и пили только с таких травинок. Он готов был поклясться, что не пил ничего вкуснее в своей жизни…

«Всё, ухожу! С Мэтом было одно, а сейчас…» — снова пронеслось в голове.

Мэтью Ховард или как его называли в известном кругу — Мудрый Мэт, был первым следопытом Эйзенхауэра и других близлежащих королевств. Внешне, из-за его вечно грязных седых волос, а также обветренного красного лица вкупе с прокуренным рычащим голосом, его можно было принять за обычного бродягу, как и было в большинстве случаев. Однако люди из карательно-сыскной сферы знали, что первое впечатление обманчиво.

Мудрый Мэт снискал популярность несколько десятков лет назад и с тех пор слыл лучшим в своём деле. Зачастую он был последней инстанцией, к которой прибегали отчаявшиеся, или даже власти королевств, заинтересованные в поимке того или иного преступника.

Тем не менее, время не подвластно никому… В тот момент, когда болезнь лёгких, мучавшая его последние годы, приблизилась к своему аппогею, а каждое утро начиналось с отхаркиваний кровью и одышки, он начал подыскивать себе молодого напарника, а в дальнейшем и продолжателя своего дела. Именно в это время он встретил Вуда.

В этом парне было что-то особенное. Он втягивался в сыскное ремесло с каким-то остервенением, будто овладение им позволит подойти к заветной цели, о которой он предпочитал молчать. Её суть Мэт не знал, но догадывался о ней каждый раз, когда Вуд снимал перчатки, обнажая изуродованные ожогами ладони…

Спустя несколько лет старый вояка испустил дух, и с тех пор молодому следопыту всю работу пришлось делать одному. Но самое печальное было то, что она не приносила желаемого удовлетворения, а когда Аланом Галахардом был убит последний дракон, то и вовсе стала бессмысленной. Чем больше Вуд брал дел, тем больше всё это ненавидел…

Король Эйзенхауэра — Ричард принимал своего советника Роберта с новостями только по утрам, поэтому об отправленном накануне следопытом послании мог узнать лишь на следующий день.

За последние несколько десятилетий Ричард изменился, но ко всеобщему сожалению, эти изменения в основном касались только внешней составляющей. Некогда молодое лицо того мальчика, который, взойдя на трон, вешал людей направо и налево, теперь было лицом человека, о котором обычно говорят, что его лучшие годы позади. Грязные седые волосы, глубокие морщины и чёрные мешки под ввалившимися глазами. Целый букет разного рода заболеваний, заставляющих короля горбиться и нескончаемо охать, были словно той данью, которую он заплатил за свою жестокость.

Контролировать агрессию правитель так и не научился, в связи с чем на подступах к королевству вдоль дорог по-прежнему часто висели люди на специально вкопанных для этих целей столбах. Несмотря на свои уже не молодые годы, к нему не пришла необходимая мудрость, и он доживал свои последние дни под властью импульсивности и необъяснимой жестокости.

Раздавшийся стук в дверь заставил короля вздрогнуть, хотя он ждал его, заслышав шаги издалека. Навалившееся предчувствие чего-то дурного согнуло его спину ещё больше, будто на плечи водрузили пудовый мешок. Подойдя к окну, Ричард тыльной стороной ладони смахнул с морщинистого лба набежавшую испарину и позволил стучавшему войти.

— Здравствуйте, Ваше Величество, разрешите войти?

Советник — мужчина преклонного возраста, но в отличие от короля, всё ещё хорошей выправки, с красивыми чертами круглого лица и умными глазами, заглянул в приоткрывшуюся дверь, дожидаясь указаний. Блестящая залысина почти полностью поглотила его голову, оставив редкие седые волосы по бокам. Над верхней губой красовались аккуратно подстриженные седые усы. В затянувшейся паузе он изредка переводил взгляд с короля на картину, где был изображён белый горностай в чёрную крапинку.

— Я ведь уже сказал, чтобы ты входил! Чего ты ещё ждёшь?! — в голосе Ричарда сквозила неприкрытая раздражительность.

За долгие годы службы Роберт изучил своего короля лучше, чем того знала его собственная мать, да упокоит Великий Хрот её грешную душу… Если советник улавливал в голосе правителя нервные нотки, то понимал, что сейчас нужно быть максимально осторожным, чтобы не пополнить списки повешенных.

Он прошёл в покои, аккуратно прикрыв за собой дверь.

— Важное донесение для короля!

— Слушаю.

— В Мовентауне очередная кража скота. На этот раз исчезло тринадцать голов овец.

Повисшая в помещении тишина накалила напряжение до писка в ушах. Слышен был каждый шорох, вплоть до движений лапок паука, закатывающего в паутинный кокон попавшуюся муху. Советник машинально сделал шаг назад, хотя сам не понял для чего.

— Какой это по счёту случай? — процедил сквозь зубы король.

Роберт нахмурил брови.

— За какой период, Ваше Величество?

— За этот год, Роберт! За этот чёртов год! Что здесь непонятного?!

Советник сглотнул набравшуюся во рту слюну и судорожно начал перебирать воспоминания.

— В Мовентауне это уже третий случай, а всего в королевстве… Думаю, с две сотни наберётся, — голос Роберта предательски дрогнул.

— Две сотни?! — Ричарда будто обдало кипятком. — И до сих пор никакого результата?!

— Боюсь, что нет, Ваше Величество…

— Какого чёрта?! Ты же говорил, что держишь ситуацию под контролем!

— Так и есть. Над всеми этими кражами работает наш следопыт.

Король прошёлся взад-вперёд с озабоченным лицом.

— Только бунта среди крестьян мне не хватало! Правитель не может поймать шайку разбойников… Это всё?

— Нет, Ваше Величество.

— Ну, что ещё?! — Ричард снова напрягся в ожидании очередной плохой новости.

— В деревне Билбери живёт крестьянин, который уверяет, что видел дракона.

Последнее слово застало короля на полпути к окну. Застыв в одной позе, он не мог пошевелиться. Единственное, что изменилось в его теле, это подпрыгнувшие вверх брови и расширившиеся зрачки. Он медленно повернулся к советнику, который под стать королю вытер со лба выступивший пот, тяжело перенося установившийся градус напряжения.

— Ну-ка повтори. Кого он видел?

— Дракона…

— Молчать! — закричал Ричард. Казалось, от напряжения сосуды на старческих висках вот-вот лопнут. — Не произноси это слово в стенах моего замка, слышишь?!

— Извините, Ваше Величество…

— Мало того что вы не можете поймать разбойников, так ещё дракона не хватало! Если в народе пойдёт слух о живом драконе, то снова начнутся восстания! Опять начнут кричать, что король не может защитить людей! Люди и без того не жалуют меня своей любовью…

— Уже несколько лет никто ничего не видел, Ваше Величество! Никаких доказательств существования драконов…

— Этот крестьянин просто выжил из ума! — снова зашипел Ричард, не слушая советника. — Ну ничего! Если появится хоть один намёк на бунт, клянусь Великим Хротом, я вырежу всю деревню!

— Может просто приказать доставить его в замок и провести с ним беседу? — попытался остудить пыл короля советник.

— Не хватало ещё, чтобы эта рвань топтала мой замок! — Ричард сделал брезгливое выражение лица и через небольшую паузу добавил: — отправь к нему несколько человек, чтобы эта грязная свинья больше не болтала что попало!

— Будет сделано, Ваше Величество… — с грустью отозвался Роберт, понимая, что речь идёт об убийстве.

— Только не переусердствуй. Я не хочу, чтобы люди запомнили меня, как Ричарда Жестокого.

Король на мгновение остановился, о чём-то подумал и добавил:

— Возьми из казны сотню золотых. Пусть лучше люди запомнят меня, как Ричарда Великодушного.

Советник с удивлением посмотрел в спину королю, поражённый его внезапно проснувшимся милосердием.

— Слушаюсь, Ваше Величество, сегодня же всё будет сделано.

— Да, и ещё… Вызови мне этого следопыта. Пусть отчитается за работу, а потом едет в Вайминг.

— Вайминг? Зачем?

— Пришло письмо от Эдварда. Им нужен следопыт, чтобы разобраться с убийством Галахарда…

— Алан Галахард мёртв?! — не поверил своим ушам Роберт.

— Мертвее не бывает.

Роберт растерянно кивнул и вышел из покоев.