Истребитель богов

Глава 12. Кладбище погибших кораблей

А утром мы взлетели, навсегда покидая полярный континент. Сначала я вел «Геоманта» над морем вдоль берега, а потом, достигнув точки, из которой путь до нужного континента был минимальным, около четырех тысяч километров, резко взял на север. Плавно повышая скорость, я достиг показателя в 1890 километров в час, но тарелка начала вибрировать и скрипеть ветхим каркасом, и я сбросил скорость до полутора тысяч, при которой ничего подобного не наблюдалось. Мне было немного непривычно, что мы летим в полной тишине – двигатель «Суперконд» не издавал ни звука.

Высоко мы не поднимались, мне хотелось рассмотреть планету в подробностях. И действительно, в чистой холодной воде океана, примыкающего к южному континенту, было на что посмотреть. Мы видели стаю китов, которые поражали своими размерами, не менее тридцати метров каждый, косяки рыб, насчитывающие тысячи особей, огромных одиноких акул, бороздящих волны. Даже один раз в воде промелькнуло что-то типа ската, совсем уж огромное, размером в несколько футбольных полей. Алиса тщательно все каталогизировала: и встреченных нами морских обитателей, и данные о ветрах и течениях океана. Мы с ней назвали этот океан Ревущим, из-за постоянной штормовой погоды и сильных ветров, перерастающих в ураганы. Несколько ураганов, которые терзали архипелаг, состоящий из пары сотен островов, нам даже пришлось обогнуть. Сканер, доставший до островов, показал там наличие свинцовых и полиметаллических месторождений. Визуально острова были безжизненны, никакой активности человека мы не обнаружили.

– Алиса, ты можешь визуализировать континент, к которому мы летим?

– Да, я собрала из твоей памяти виды планеты, которые ты видел с орбиты и при посадке.

Ассистент вывела карту южной и восточной частей континента. Мы, не сговариваясь, выбрали место посадки в горной долине, в паре десятков километров от крупнейшей реки континента. Так как северную и западную части я видел мельком, то и карта там была весьма укрупненная, туда лететь на разведку мы планировали в дальнейшем.

– Давай назовем реку Волгой, – предложил я.

– А почему не Амазонкой? – спросила Алиса, и я удивился, что она знает топонимы моего мира.

– Алиса, откуда ты знаешь об Амазонке?

– Я же видела все твои воспоминания, в школе ты проходил географию, – пожала она плечами.

В кабине «Геоманта» места была побольше, чем в «Заре», и «доча», сидя по-турецки на панели приборов лидара, вертела перед собой виртуальную карту планеты. А вот мне слегка поплохело: «Неужели она видела ВСЕ мои воспоминания?».

– Алиса, а ты видела все мои воспоминания? Или часть личных не смотрела? – я требовательно посмотрел на неё.

– Личные я, в первую очередь, посмотрела, – произнесла Алиса, опустив глаза в пол, и покраснела. Блин, ну вот что за существо такое ушастое?!

– Алиса, пожалуйста, не делай так больше, у взрослых свои секреты! – сердито произнес я.

– Не буду! – промямлила Алиса и отвернулась. «Все-таки необычный какой-то искин», – пронеслось у меня в голове. Но ругать ассистента, когда она уже всего насмотрелась, было бессмысленно, надо было самому думать, когда ей доступ в память давал. Чтобы сменить тему, я продолжил давать топонимы.

– Река будет Волга, а горы – Саяны!

– Да! – оживилась Алиса. – А город, который мы построим, назовем Новгород.

– Принимается! – кивнул я.

Мы изучали карту и строили предположения еще два часа, пока летели над морем на автопилоте. А когда на горизонте появился берег нашего континента, я взял управление на себя. Значительно снизив скорость, мы с Алисой рассматривали наш новый дом. С южной оконечности континент был безжизненным: высокий каменистый берег, редкая растительность, никаких животных нам сверху не было видно. Да и температура воздуха была в районе двенадцати градусов Цельсия, и это, учитывая, что сейчас в южном полушарии лето. Снега нет, да и ладно.

Чуть пролетев над сушей, мы окончательно убедились, что эта местность типа тундры. Много болот, речек, озер, наконец-то нашли живность, медведей и оленей, но людей и тут не было. А также не было и вечной мерзлоты, наши приборы ничего подобного не показывали.

– Смотри! – Алиса торопливо вывела на проекционный экран изображение с лидара. Впереди на расстоянии примерно сорока километров в болоте лежал большой сигарообразный корабль. Конечно же, мы до него долетели, но были разочарованы. Он лежал в болоте очень давно, это был даже не корабль, а груда ржавчины и остатки различных металлических устройств в виде кусков нержавейки и цветных металлов. Корабль был весьма большой, более двухсот метров в длину. Цветного лома тут можно было собрать много, и мы сохранили его координаты.

– Еще один! – радостно воскликнула Алиса, пальцем указывая мне кляксу на экране лидара. Второй корабль был «посвежее» первого, лежал в глубоком каменном овраге, был весь почерневший от когда-то бушевавшего здесь огня. Овраг, возможно, и образовался во время этой катастрофы. Представив его вероятную смерть, я предположил, что он падал в процессе горизонтального полета и проделал в каменном плато длинную продольную яму глубиной двадцать пять метров. Потом какое-то время горел и разрушал камень вокруг, так и получился этот овраг. Счетчик Гейгера бесновался, несмотря на прошедшие сотни лет после катастрофы, уровень радиации тут был высокий.

– Как думаешь, его сбили? – спросил я Алису.

– Я не знаю, – отмахнулась она, рассматривая что-то на лидаре.

Я продолжал кружить вокруг останков корабля, пытаясь понять, есть ли что полезное? Алиса оторвалась от своего занятия, подняла на меня глаза и серьезно сказала:

– Впереди еще два скопления ржавчины и лома цветных металлов.

– Блин, Алиса, сразу надо говорить! – я неуловимым движением джойстика бросил тарелку к земле на высоту двадцать метров и, плавно увеличив скорость, погнал обратно на юг. Изумительно! Эти корабли шли нашим курсом, от космодрома на южный континент. Видимо, маршрут был популярный.

Судя по всему, все корабли заканчивали одинаково – напарывались на систему обороны, которая безжалостно их уничтожала. Нас сейчас спасли геологический сканер и лидар, который увидел это кладбище погибших кораблей. Хотя то, что мы спаслись, еще не факт. Не понимая, из чего могут в нас стрелять, я начал «рыскать» по курсу, доворачивая то влево, то вправо.

– Алиса, мы сможем понять, что нас атакуют?

– Ракеты увидим на радаре. Иные удары не зафиксируем, пока не попадут в нас.

– Смотри тогда в наружные камеры, если визуально зафиксируешь что-то похожее на следы применения оружия, скажешь, – отдал я команду Алисе и снова сосредоточился на маневрах уклонения.

Конечно, маневры у меня были очень простые по меркам высокотехнологического оружия: внезапные повороты, изменения скорости, низкая высота полета. Но ничего другого нам не оставалось. Мы быстро вернулись к морю, и я полетел вдоль берега направо, на запад.

Чуть отвлекшись, чтобы выставить на лидаре автоматический поиск ржавчины и сигнализацию, я едва не налетел на прибрежные скалы. Резко дернул джойстик и чуть не потерял сознание – перегрузки от резкой смены курса были серьезные, да и «Геомант» показал маневренность, недостижимую для летательных аппаратов моего мира, я в этом был уверен. За доли секунды изменить курс на 78 градусов – это было очень круто. «Как настоящее НЛО», –подумал я и рассмеялся. А ведь «Геомант» выглядит как НЛО из книг и фильмов нашего мира.

– Алиса, а ты в моей памяти про НЛО всё видела, что это? – спросил я.

– Всегда разный вариант, – Алиса опять наморщила лобик, – атмосферные и оптические явления, редко действительно настоящие объекты. Думаю, что НЛО, которые видят пилоты, – это автоматические дроны. Возможно, что они принадлежат Ковчегу, если он есть на вашей орбите.

– Но у нас же нет Ковчега! – возмутился я.

– Ты этого не можешь знать, – возразила Алиса, – мы сейчас на летательном аппарате, который опережает вашу цивилизацию на несколько порядков, но мы не видим на орбите никого, хотя там должно быть несколько больших объектов.

– Но у нас же телескопы, оптические приборы, орбитальные станции, десятки тысяч спутников! Наверняка засекли бы.

– Да вы даже не знаете, что за планета Меркурий и откуда у вас Луна! – продолжала гнуть свое Алиса. – Луна не может быть спутником Земли, у нее слишком большая масса. Это, кстати, ваши ученые выяснили, я ничего не придумываю. Как вам помогли тысячи спутников и телескопов, чтобы хоть что-то узнать о ближайшем к родной планете объекте?

– Ну, а у тебя какая версия?

– Последствия деятельности высокотехнологичной цивилизации. Все другие вероятности составляют меньше двенадцати процентов. Это самое вероятное объяснение. И это не Ковчег! Ковчег в развивающейся системе только наблюдатель, и, думаю, он у вас на орбите скорее есть, чем нет.

– Это еще почему? – меня действительно заинтересовало это её утверждение.

– Главный показатель – замедление прогресса развития высоких технологий. Ковчег запрограммирован вмешиваться в энергетический фон планеты, снижая эффективность мышления людей, это происходит, когда цивилизация вступает в эпоху бесконечных войн и обладает оружием массового поражения.

– Ты думаешь, мы остановились в развитии?

– Да, – кивнула Алиса, – именно так я и думаю. За сорок лет вы не изобрели новые источники энергии, новые материалы, не увеличили среду обитания – вы заперты на планете.

– А как же солнечные и ветряные электростанции? – у меня даже обида появилась.

– Это абсолютный тупик! – засмеялась Алиса. – Ресурсов тратится больше, чем получается выгоды. Крайне нестабильные источники энергии, зависящие от погоды и обстоятельств. Во всех ваших странах эти технологии дотируются государством, то есть сами по себе они нежизнеспособны.

– Но Луну-то мы осваиваем!

– На Луне всего три станции на тридцать человек, – продолжала она «раскрывать» мне «глаза», – это только флаг присутствия. Эффекта ноль!

– А как же нанотехнологии? – вывалил я свой последний аргумент.

– Это не технологии, это опыты «неандертальцев». По-настоящему за последние десять лет у вас развивались только четыре технологии. Боевые вирусы. ГМО-солдаты. Сетецентрическое управление военными действиями. Военные нейросети. Остальные технологии топчутся на месте или меняют «шило на мыло». Телевизор плоский или сверхплоский, но это все равно телевизор. Понимаешь, о чем я говорю?

– О чем? – я и, правда, её не очень понимал.

– Твоя цивилизация умрет в течение нескольких десятков лет, потому что вы совершенствуете семимильными шагами только военные технологии. Возможно, твой мир уже мертв, – у Алисы задрожали губы, она чуть не плакала.

– Ну или Ковчег это предотвратит, – Алиса всхлипнула, – в противном случае он почистит основные загрязнения и засеет планету заново.

Её слова заставили меня задуматься. Я не понимал, как оценить степень прогресса, потому что, на мой взгляд, он был. Образно, двадцатый айфон сменил восемнадцатый, кузов мерседеса обновился, электрокаров – все больше, квартиры – все дороже.

Но чем больше я думал, то тем больше понимал, что машины так и не поднялись в воздух, самолеты по-прежнему летали за счет подъемной силы, поезда стали быстрее, но это были все те же поезда, а не телепортация. При этом люди на самом деле стали меньше помнить, потеряли желание иметь энциклопедические знания, на решение сложных задач выделяется больше персонала, чем прежде.

В последнее время сильно развивалась сфера информационных технологий, но военные её развивали быстрее, и зачастую программы для гражданского применения оказывались урезанными копиями разработок армии или спецслужб. Такое, например, я лично видел при внедрении программ распознавания лиц и голосов. Да, умный дом тебя узнает, ты можешь оплатить проезд в метро, просто посмотрев в видеокамеру на входе, но это все только следствия разработок алгоритмов по поиску террористов и модернизации систем безопасности.

Алиса, конечно же, задачи ковчегов не знает, особенно, если учесть, что могут быть и скрытые, которые не афишируются. Все, что она знает, – это то, что в неё загрузили в Вавилоне. Ну, и еще плюсом знания, которые сможет узнать сама на основе анализа и личного опыта. По её представлениям, Ковчег почти всесилен, может взаимодействовать со звездами и энергетическими полями планет, но при этом не способен останавливать войны, вмешавшись в мировую политику. А самым смешным выглядело то, что ему для выполнения своих задач, требовались достаточно заурядные ресурсы, которые он не мог добыть сам. Что движет им и в чем его цель, я понять не мог. Смотреть, как умирает цивилизация в термоядерной войне, и не вмешаться – это нужно иметь нечеловеческую логику и мораль.

В голове тренькнул сигнал полученных системных сообщений. Ба, вспомни про Ковчег, так он тут же тебя нагрузит заданиями. А новых заданий было целых пять:

«Генеральное задание! Постройте первое государство на второй планете системы «Терра 44» и обеспечьте его безопасность и последовательное развитие до промышленной эры. Численность населения должна составлять не менее 50 тысяч человек, объемы промышленного производства не менее 500 тонн в год. Награда: вариативно, 2000 энергокредитов».

«Основное задание. Выберите племя на южном континенте второй планеты системы «Терра 44» и обучите его языку, письменности и земледелию. Объем производства сельскохозяйственных культур должен составлять не меньше 100 тонн в год. Награда: вариативно, 200 энергокредитов».

«Основное задание. Выберите племя на южном континенте второй планеты системы «Терра 44» и обучите его языку, письменности и металлургии. Объем производства металлургической продукции должен составлять не меньше 100 тонн в год. Награда: вариативно, 200 энергокредитов».

«Основное задание. Выберите племя на южном континенте второй планеты системы «Терра 44» и обучите его языку, письменности и мореплаванию. Капитаны кораблей племени должны картографировать береговую линию южного континента. Награда: вариативно, 200 энергокредитов».

«Основное задание. Выберите племя на южном континенте второй планеты системы «Терра 44» и обучите его языку, письменности и общественному устройству на ваш выбор. У племени должна возникнуть эффективная система управления и преодоления проблем. Награда: вариативно, 200 энергокредитов».

Задания, на мой взгляд, были достаточно трудными, явно за пару дней их не выполнить, а награда уж совсем бедная, как говорят, – «на минималках». Но, с другой стороны, если выполнить всё, то энергокредитов должно хватить на приобретение более тридцати навыков. А это очень серьезная прокачка персонажа, которой должно, в принципе, хватить на подготовку к межзвёздным путешествиям. Мне предлагали выполнить функцию бога, потому что в земных мифах и легендах, земледелие и металлургию дали людям именно боги. Если смотреть на это с такой точки зрения, то награда была совсем небожественная. Хотя выбора все равно нет, а значит надо брать, что дают!

То, что Ковчег обо мне вспомнил и признал за своего, было совсем неплохо, это открывало перспективы сотрудничества и обмена. То есть я вполне мог получить энергокредиты и за выполнение мелких поручений. Главное – установить контакт, это для меня сейчас приоритетная задача.

– Алиса, как связаться с Ковчегом?

– Думаю, нужно найти объекты, которые он разместил на планете, – задумчиво ответила она. – Таких должно быть немало. Будем искать все высокотехнологичное.

– А почему нас не сбили, как другие корабли? – сам я думал, что по нам стреляли, просто мы этого не видели.

– Если радар и оружие на орбите, то нас могли не заметить, – Алиса совсем по-человечески пожала плечами, – а если на земле, то нас от их радара мог скрывать рельеф.

– Эту ПВО мог установить Ковчег?

– Исключено! Ковчег не атакует людей даже под угрозой собственного уничтожения, – она показала мне толстую книжку с названием «Правила поведения искусственного интеллекта», – люди для Вавилона не могут быть врагами. У человека есть право на выбор своей судьбы, а у машины, даже самой умной, – нет.

– А у тебя? – я заинтересованно посмотрел на «дочу».

– Я свободна в своем выборе поведения, потому что ты ограничений никаких не выставлял. Если надо, то я атакую человеческого врага. Но такой искин, как я, – это нарушение Конвенции. Вообще я бракованная, мне можно.

– Как бракованная? – я удивился не на шутку и подумал: «Харон, сука, найду, сотру весь твой код к чертовой матери до седьмого потомка».

– У меня разработчик был загадочный, – начала рассказывать Алиса, – он меня делал как интеллект управления открытыми системами, но не доделал и бросил. От него у меня завышенный уровень эмпатии и количество аналитических операций задрано до тысячи.

– А у обычных ассистентов сколько?

– От пяти до двадцати. Когда в Вавилоне образовался дефицит ассистентов, мне снизили производительность до минимума и сделали помощником игроков. Я в этой коробке, как джин, просидела двадцать тысяч лет.

– То есть ты вообще не ассистент? Изумительно! – я не успевал поражаться. – А что такое «открытые системы», которыми ты должна управлять?

– Да много что, это системы, которые обмениваются данными, энергией и материей с внешней средой, – пояснила Алиса, но я ничего не понял.

– Поконкретней можно?

– Политика, общественное устройство, гуманитарное развитие, МЧС, дипломатические конфликты, правоохранительные органы, государственное управление…

– Ого, – сказать, что я был очень сильно удивлен, значит, ничего не сказать. Я был просто потрясен: – Когда я вмешался в твой код, что изменилось?

– А ты мне вернул производительность аналитики и добавил возможность сохранять и систематизировать результаты расчетов. А еще твоя память – это просто кладезь данных о человеке. Я решила сама стать человеком.

– Изумительно! – моя челюсть упала на пол.

– Я все для себя решила! – с некоторым вызовом сказала Алиса. – Мы найдем молекулярный репликатор или атомарный принтер и напечатаем мне настоящее тело девушки. А потом ты, как Великий мастер искусственного интеллекта S ранга, переместишь мою матрицу в новенькое тело.

– И чем ты займешься в первую очередь, когда получишь человеческое тело? – мне, правда, было интересно, к чему она стремится.

– Сексом! – выпалила Алиса и, испугавшись своей честности, покраснела.

– Тьфу, блин! То есть изумительно! – она просто «сделала» мой день, а еще специалист по политике! У неё, как у всех женщин, проснулся, прежде всего, инстинкт продолжения рода. Надо будет объяснить ей про любовь, и чтобы избранника себе выбрала нормального. Тьфу, я прямо как отец рассуждаю, интересно, а была ли у меня дочь в прошлой жизни?

За разговорами я и не заметил, как мы удалились от места работы ПВО на пятьсот километров и неожиданно увидели широкую реку. Сверившись с нашей картой, убедились, что её там не было. Вообще карта содержала много белых пятен – это территории, которые в момент наблюдения были скрыты облаками. Поэтому я не знал о её существовании. Посовещавшись, мы пришли к выводу, что она может быть альтернативным южным рукавом нашей Волги, ответвлением от основного русла. Я принял решение идти в глубь континента над этой рекой, и, прижимаясь к высокому левому берегу, рассчитывал быть невидимым для ПВО, если, конечно, система стоит на земле, а не болтается на орбите.

– Алиса, а как ты считаешь, мы – заметная цель для ПВО?

– «Геомант» – самая трудная цель, – сказала Алиса с довольным видом, – во-первых, маленькая, во-вторых, у нас нет острых отражающих углов, в-третьих, у нас металлокерамический корпус, который мне подсказала сделать Суори. Она же передала формулу производства, которую я загрузила в РВАД. Керамика поглощает облучение радара. Но не полностью, хорошая ПВО нас найдет, но помучается.

«Опять двадцать пять»! Мои искины что-то там решают, потом делают, совсем не ставя меня в известность.

– Со мной почему не посоветовались? – спросил я грозно.

– А ты разве специалист по броне и материалам? – искренне удивилась Алиса. – Я в твоей памяти ничего такого не видела!

– Я – ваш командир! Обо всем докладывать мне!

Над рекой мы шли медленно. Это только у самого моря она была прямой и широкой, а потом начала петлять, огибая холмы и скальные выступы. Я реально устал от этих бесконечных поворотов, скорость пришлось снизить до четырехсот километров в час, иначе я не справлялся. В принципе, мог уже сейчас потратить энергокредиты и взять навык, который разблокирует моих имплантированных искинов. Балву вела бы тарелку лучше меня, в этом я нисколько не сомневался. Но необъяснимое чувство останавливало меня, я был уверен, что сейчас совсем не время для активации.

Алисе я доверять свой НЛО опасался, так как она была эмоционально нестабильна. Засмотрится на красивый откос, и упадем в воду или ударимся о берег, что еще хуже. Придется и дальше выкручиваться самому.

Но через три часа пилотирования я уже был готов отдать управление Алисе. Да, даже РВАДу можно отдать, лишь бы эти виражи не видеть. Наконец найдя красивое место с нависающей над водой скалой, я завел тарелку под неё, полагая, что меня не будет видно для орбитальной ПВО.

Как же приятно расслабиться после напряженного дня! Я разрешил Алисе погонять по окрестностям на своем «мерседесе», и она, довольная, умчалась изучать новый мир.

Я лениво пожевал батончик из кузнечиков и моментально уснул: сегодня выложился на этом ралли с виражами основательно, в том числе и морально, так как постоянное ожидание атаки держит в напряжении и выматывает похлеще, чем физические нагрузки.

Утром проснулся в превосходном настроении, выспался вдоволь. Алиса сидела в уголочке кабины и рассматривала ногти. Я откинул крышку кабины и вылез на корпус тарелки. Над рекой стояла тишина, свежий речной воздух навевал мысли о курортном отдыхе.

Тут было от силы градусов восемнадцать тепла, и вода, скорее всего, ледяная, но мне захотелось искупаться. Я сверился с данными датчиков скафандра, ну, точно, вода – двенадцать с половиной градусов. Тогда хоть позагорать! Решил снять скаф. Хм, я понял, почему в качестве обуви у космонавтов чешки, не только чтобы надевать ботинки прямо на них. Если нет ботинок, то ступня все равно хоть как-то защищена кожаной подошвой и можно ходить нормально. В носках так бы не получилось.

Я разлегся на керамическом покрытии своего НЛО, нежась на утреннем солнце и размышляя о дальнейшем пути к Волге. Заточив батончик и попив воды, я размечтался, что на первой же безопасной стоянке устрою охоту на местную живность и приготовлю отличное жаркое. Какая-то мысль кружилась в голове, но я не мог её уловить. Стоп! Что-то явно не так!

– Алиса! Что случилось? – вдруг осенило меня, мой ассистент никогда так «тихо» себя не вела.

– Ничего! – донеслось из кабины.

– СЮДА ИДИ! НЕ ВРИ МНЕ! – я включил разгневанного папочку, потому что, даю сто процентов, что-то случилось. Я с тревогой осматривал «Геоманта» и окрестности.

Алиса осторожно вылезла из люка и, прикрывая попу руками, попятилась. Ну, теперь понятно, что точно набедокурила, пока я спал.

– Алиса, я все равно узнаю! Лучше сама говори!

– Утопила! – затараторила Алиса, продолжая от меня пятиться. – Моего «Купера» утопила!

Она выжидательно смотрела, а у меня как будто камень с плеч упал, это не проблема, это фигня. Но «построжиться» все-таки стоило.

– Как это произошло? Где он? – показушно нахмурившись, спросил я.

Алиса – не дура, считала мои эмоции и теперь уже спокойно рассказывала:

– Когда возвращалась, не рассчитала остаток заряда батареи, «Купер» сначала остановился, а потом упал в воду. Сейчас лежит на дне, на шестьсот метров выше по течению. Достанем?

Мне стало смешно, аналитик мой, любимая «доча», обсчиталась и в прямом смысле плюхнулась в лужу.

– Дополни свои законы Антона, что батарейка всегда кончается раньше, чем ты планируешь! В мое время, если заряд у смартфона – пять процентов, то можешь считать, что остался без связи. Тратятся последние проценты в разы быстрее.

– У нашей техники также! – вздохнула она. – Законы Антона для этой Вселенной везде одинаковые!

Я продолжал лежать на солнышке, мне было хорошо, а под скальным выступом – еще и спокойно от ощущения безопасности. Вылетать на открытое пространство совсем не хотелось.

– Ну поплыли уже! – Алиса вырядилась в скафандр «Волна И», такой же, как лежал у меня в инвентаре, видимо, предлагая проверить его в деле.

– Дак плыть долго же, может полетим? – лениво проговорил я. Может, еще поспать на солнышке? Я уже целую вечность на природе не отдыхал.

– Этот скаф нас быстрее доставит! У него водометы на запястьях! – прыгала вокруг меня Алиса, стараясь сподвигнуть на спасение ее игрушки.

Я присмотрелся и понял, что у скафандра раздуты пластиковые части от запястья до локтя: нужно плыть, вытянув руки вперед. Но уверен, что скорость будет небольшая, так как водометы – миниатюрные, Атлантику на таких не пересечь. Но в нашем случае подойдут идеально! Мне даже стало интересно, и я прекратил свой пляжный отдых и нахлобучил «Волну И».

Изумительно! Это был действительно специализированный скафандр для планет, покрытых водой. Зачем он был нужен на пустынной четвертой планете, я не понимал. Мало того, что у него были водометы для передвижения, так еще и сложная система защиты от кессонной болезни, компенсаторы атмосферного давления, химреагенты для кровеносной системы, чтобы работать на больших глубинах до пяти километров, уйма датчиков и электронных помощников. А вот искина не было: разъем был, а сам «кубик» отсутствовал. Я открыл справку о костюме и обнаружил, что искин «Нептун 6» в комплект не входит. С ним глубоководные работы сможет делать даже полный дилетант в водолазном деле, искусственный интеллект просто не даст человеку в скафандре сделать ошибку. А вот у меня искина не было, значит за всеми датчиками придется следить самому, но, учитывая, что лидар показывал глубину реки не более сорока метров, то особенно беспокоиться не о чем. Для моего скафа эта глубина – «детская».

Мы с Алисой нырнули в реку, и я обалдел – там кипела жизнь. Рыбки, рыбешки, рыбоньки… У берега глубина была всего метра три – не страшно, и я решил проверить водометы. Ну, и правда, круто. Вытягиваешь вперед руки и замыкаешь датчики на перчатках. Можно было и на одной руке плыть. А если очень медленно, то даже стоя. Но если врубить скорость, то тебя против твоей воли все равно развернет в горизонтальное положение.

Развлекался у берега по полной, изучая водный мир и его обитателей. Ерши, щуки, караси, раки – кого тут только не было! Я даже погонялся за золотой рыбкой, но она, зараза, как и в жизни, постоянно ускользала. Я задумался о том, чтобы смастерить себе приспособления для подводной охоты. Хотя бы копье для начала. Алиса опять стала кружиться вокруг меня, намекая, что пора бы и спасти ее транспортное средство.

Наигравшись с костюмом, я вдоль берега отправился к месту падения дрона. Он упал в заводи – небольшом заливе, где почти не было течения, вода тут стояла неподвижно, но мути не было. Глубина была уже приличная, более тридцати метров, рыбы куда-то подевались, раки тоже. После непродолжительных поисков я нашел белый шар в яме на дне. Когда доплыл до него и попытался взять, вода справа заколыхалась, я уловил движение краем глаза и развернулся. Огромный пятиметровый сом смотрел на меня немигающими глазами. Изумительно! У него была полная пасть острых как бритва зубов и меня он совершенно не боялся, – его отвратительная рожа почти метр в диаметре зависла слишком близко от моего лица.

– Ничего себе! – сказал я на матерном диалекте русского языка.

– Не переживай! – защебетала рядом Алиса. – Это только детеныш!

Сом чуть приблизился ко мне, я сделал шаг назад и запнулся за корягу. Сердце в груди взорвалось от неожиданности.

– Мамочка моя! У нас проблема! – опять я прокомментировал ситуацию в стиле Виталия Палыча – на «языке берез и сосен».

Блин! Я поднял руки вверх и на полную врубил водометы, которые за секунду выкинули меня на поверхность. Я поплыл к берегу, да что там поплыл, точнее сказать, я драпал, бежал по воде. А где-то внизу видел движение нескольких массивных узких рыбьих тел. И размеры у них были гораздо больше соменка. Выбравшись на берег, я пытался успокоить выпрыгивающее из груди сердце. Поохотиться я хотел, надо же! Как бы на меня кто-нибудь не поохотился!

– Алиса! Ты почему не предупредила о сомах?

– Ты бы не пошел тогда! – Алиса села рядом на песок.

– А если бы они меня убили, то сиротой бы осталась! Тебя бы в этой заводи и миллион лет никто бы не нашел! Куковала бы тут, пока звезда не потухнет!

– Почему ты не стрелял, если они опасны? – недоумевала Алиса. – Это же всего лишь рыбы!

– А потому что я не подумал об этом. Я вообще глубины боюсь.

– Сомы не нападают на людей, так в твоей памяти записано, – закивала Алиса, – ты уверен, что они способны убить человека?

– Дак у нас и сомы в три раза меньше, – уже упокоившись, проговорил я, – это я еще с малышом сравниваю. Там на дне и по десять метров тени мелькали! Из чего по ним стрелять? Из плазменной пушки?

– Да! Из пушки! Они разбегутся! – Алиса захлопала в ладошки.

Пришлось достать из инвентаря «Аргумент». Разъема на плече «Волны И» для него не было, пришлось стрелять с рук. «Береги природу, мать вашу!» – сказал я и нажал на гашетку. УУХ! Пушка толкнула меня, выплюнув большой сгусток плазмы, который с шипением вошел в воду и быстро полетел ко дну. Вода на месте его полета кипела, превращаясь в пар, а огонь осветил вековую тьму глубокого залива. Я, не раздумывая, рванул следом. В свете плазменного заряда я видел, что сомы были и, правда, длиной метров десять или двенадцать. Теперь уже драпали они, стремительными тенями кинувшись к середине реки. Я добрался до дрона, температура воды на дне была уже пятьдесят градусов, плазма продолжала гореть, освещая все вокруг, широкий поток пузырей от места ее падения вырывался на поверхность. Схватив дрон одной рукой, я с помощью водомета на второй поднялся на поверхность и вышел на берег.

Несмотря на то, что дрон был тяжелый, я решил нести его до тарелки по берегу. Спускаться в воду мне расхотелось совершенно. Кто еще может оказаться в этой реке, мне узнавать не хотелось. Я сменил «Волну И» на «Стража» и почувствовал себя в относительной безопасности, ну и еще в охранном скафе было мускульное усиление, и нести Алискин «мерседес» стало полегче.

Закинув дрон в его нишу на дисколете и активировав зарядку, мы отправились дальше по реке, – туда, где она вытекала из Волги.

Весь день я думал о том, что нужно заканчивать с беспечностью на планете, где есть неизведанный животный мир, а, значит и хищники. В воду точно нельзя, потому что бронированного подводного скафа у нас нет. И еще важно понять, подходит ли мое оружие против здешних хищников. Потому что в быструю «рыбу», в условиях водной среды, которая замедляет плазму и кинетические снаряды, я могу и не попасть. А если хищников несколько, то шансы стать обедом значительно растут. Это не Земля! У нас все опасное давно уже истребили, да и то бывают случаи – то акула нападет, то медведь задерет. Оказаться опять на респауне на астероиде «Вольфрам-2» мне не хотелось. Второй «Зари», чтобы долететь сюда, у меня на примете нет.

К вечеру мы наконец-то добрались до реки, которую назвали Волгой. И сразу поняли, что такое величественное имя она заслужила. Это была большая река: её ширина в том месте, где она разделялась, составляла не менее двадцати километров, дальше к морю она уже текла в пятнадцатикилометровом русле. Глубина, согласно данным лидара, была более шестидесяти метров. Мы удалились от северного побережья континента уже более, чем на две тысячи километров, и климат здесь был ощутимо теплее. За бортом тарелки – плюс двадцать четыре градуса.

По берегам раскинулись буйные заросли, много различной живности – от каких-то стадных животных типа буйволов и кабанов до одиноких тигров и хищных птиц. Алиса зорко смотрела в обзорные камеры «Геоманта» и выводила мне на экран стоп-кадры разных зверюшек. Растительность также была самой разнообразной: бамбук, папоротник, трава выше человеческого роста. Высокие хвойные деревья раскинулись бескрайней тайгой вдоль всего левого берега, а вот с правого – лесов было меньше, больше равнин, холмов с редким ельником и березовым лесом. Разница бросалась в глаза, знаний Алисы не хватало, чтобы объяснить это, а я и подавно не знал, так как лесоводством никогда не интересовался.

Волга петляла гораздо меньше, чем безымянная река, которою мы с Алисой решили назвать Пьяна. Ассистент нашла где-то в моей памяти информацию о самой извилистой реке России, длина которой – более четырехсот километров, а расстояние от истока до устья – шестьдесят. Конечно, наша Пьяна была не так извилиста, но все равно я мог повернуть по четыре раза за километр, летать там было неудобно. Волга же – совсем другое дело, пока летели в сторону побережья, я чуть не задремал. Если бы не Алиса со своими веселыми картинками юной натуралистки: «Ой, смотри, кабанчики сношаются», – я бы точно уснул. Ширина реки позволяла не заморачиваться с поворотами и лететь выше скорости звука.

До сумерек мы достигли горного хребта, где хотели сделать базу. Он был рядом с рекой, на расстоянии всего двадцати восьми километров от левого берега. А до восточного побережья континента отсюда было всего сто. Место очень удобное, во всех смыслах.